Begin3 Спи спокойно, дорогой товарищ.

Главная

Разрывы

И Леха, прихватив в щепоть съежившийся от страха Стасиков пенис, резво задвигал рукой. Мелкий Сеня, оскалив редкие кариесные зубки в радостной улыбке, принялся проделывать синхронные действия со своим пенисом, который оказался отнюдь не мелким.

– Нет! – затравленно закричал Стасик. – Нет, я не хочу! Не трогайте меня!

– А чего ж ты сюда пришел? – уставился на него Леха, и на лице Сени тоже нарисовался недружелюбный вопрос.

– Я по ошибке, – торопливо принялся объяснять Стасик. – Мы разговорились на улице с одним человеком, он предложил пойти к хорошим ребятам, а потом…

– Ну, так ты же пошел? Чего ж теперь вые…ся? Или мы не «хорошие ребята»?

Стасик, учуяв опасность вопроса, снова зачастил:

– Мне нехорошо стало, я потерял сознание на какое-то время, а очнулся уже здесь, не знаю, как он меня сюда доставил, но я не хотел… Я не гомосекс…

Мелкий уже начал пристраиваться сзади. Надавав Стасику шлепков, он распорядился: «Пригни его, Леха!» И Стасик уже почувствовал прикосновение его немелкого, кривого, как ятаган, пениса…

Леха догнал его – даже не в два скачка, а просто в два своих великанских шага.

– Ку-у-да? – рыкнул он, приобняв Стасика за талию, как девушку. – И куда ж это ты собрался, голуба?

И, отведя Стасика, словно в танце, от себя на расстояние вытянутой руки, заехал ему свободным кулаком в челюсть.

Свет померк в глазах Стасика, и он еще успел подумать, погружаясь в нокаут: «Хоть ничего чувствовать не буду…»

Очнулся Стасик в метро. За плечо трясла старушка.

– Милок, тебе где выходить-то? А то ты спишь-спишь, чай уже не первый круг едешь! Тебе на какой станции-то сходить, а?

Стасик схватился обеими руками за ширинку. Одет! Одет!!! Вот счастье-то!

– Ты чего это, мил-человек, – обиделась старушка, – я ж только спросила, где тебе выходить….

Стасик вылетел вон на первой же станции Кольцевой линии. Добравшись до дому, он резво кинулся в ванную и, бросив всю одежду в бак для грязного белья, встал под душ. Отмывая изо всех сил промежность душистым гелем, он отметил, что больно не было. Но Стасик не знал, бывает ли после «этого» больно…

Спи спокойно, дорогой товарищ…

Совершив свой ритуальный прямой беспосадочный рейс от порога в постель (все радости цивилизованной жизни, как то: душ, еда, чай – он был способен воспринимать только после крепкого сна), Виктор сомкнул глаза, ожидая, что сейчас, как обычно, тихо закружатся и провалятся в теплую тьму обрывки образов и звуков.

Но сна не было, хотя за окном уже заколыхался оттепельный рассвет, сырой и серый. Сквозь короткие обморочные падения в дрему выныривало снова и снова: студеное окошко и край светло-серой юбки, затрещавшей под руками; белый ковер и русые пряди на нем; и выдох: «Меня изнасиловали»; и кровавый цветок на белом ковре, и милиция, и тихие, безжизненные ответы Веры на вопросы, пока за ней не приехала «неотложка»; и осмотр квартиры, и липкие витки скотча, извлеченные из мусорного ведра…

И теперь он не знал, но очень хотел узнать: как она там?

И закрыто ли окошко…

Он мужественно сопротивлялся бессоннице два дня, на третье утро не выдержал и поехал по знакомому адресу прямо со смены. Подходя к дому, невольно глянул на окна: слава богу, закрыты.

На его звонок из дверей квартиры вывалилась полная пожилая женщина в шелковом халате с видом сонным и крайне недовольным, что ее потревожили. И то: времени девять утра, и с чего это Виктор счел столь ранний час приличным для визитов, он и сам не понял.

– Могу ли я поговорить с Верой? – Виктор страшно оробел в присутствии дамы, которую обозначил для себя как Верину мать.

– С какой это стати вы ее тут ищете?! – несолидно взвизгнула дама, и из-за ее плеча возник молодой мужчина, тоже в халате, – его Виктор определил недовольной даме в сыновья.

– А где мне ее искать? Она еще в больнице? – растерялся Виктор: он был уверен, что Веру должны были уже из больницы отпустить. Разве что осложнения… – Простите, вы ее мать?

Женщина сначала покраснела. Потом позеленела. Потом посерела. Она задохнулась от возмущения, ища слова, но, так и не найдя их, попросту отправила дверь в такой полет, что стены содрогнулись.

Виктор растерянно стоял на лестничной площадке, а до его слуха из-за захлопнувшейся двери доносились истерические вопли женщины и успокаивающий голос молодого человека: «Да будет тебе, Ирина, что ты так разволновалась! Подумаешь, какой-то лох обознался! Да ты выглядишь моложе Веры, клянусь!» И, в подтверждение слов «сына», который оказался вовсе не сыном, раздалось несколько поспешных чмоканий.

Через службу «Скорой» Виктору удалось выяснить настоящий адрес несостоявшейся ночной самоубийцы: она проживала где-то на Соколе, в районе Песчаных улиц.

Подумав, он все же рискнул и поехал на Сокол: знал, что покоя ему не будет, пока не удостоверится, что женщина жива и здорова.

Она открыла дверь, не спрашивая «кто?», и молча встала, привалившись плечом к дверному косяку.

– Ты меня помнишь? – начал было Виктор и вдруг исправился: – Вы… Вы меня помните? Я врач, который…

– Вам больше идет «ты».

– Я… То есть? Извините, я…

– Вам больше идет, когда вы обращаетесь к пациентам на «ты», – пояснила Вера без тени улыбки.

– Да? А тогда ты тоже…

– Нет, – отрезала Вера. – Я пациент. И мне больше идет, когда я обращаюсь к доктору на «вы».

– Ну ладно, как хочешь, – поспешно согласился Виктор. – А я могу войти?

– Входите.

Она пропустила его в квартиру, указала на кресло, сама села на диван, не произнеся при этом ни звука.

Виктор тоже молчал, пытаясь сообразить, как объяснить цель своего визита. Он сам толком не знал этой цели.

Наверное, у Веры много вопросов: как он ее нашел, зачем пришел?.. Но Вера совершенно спокойно сидела, словно была одна в комнате, и он решил тоже не торопиться.

Виктор огляделся. Эта квартира не имела ничего общего с той, где он вылавливал Веру из окошка: та была дорогая, роскошная, претенциозная; эта куда проще, но милая и уютная.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец приступил он.

– Хорошо.

– Что милиция?

Вера пожала плечами:

– Тоже хорошо себя чувствует.

– Я имею в виду…

– Взяли показания, направили на обследования.

– Ага. Ну, правильно… А ты как?

– Хорошо.

– А кровотечение…

– Выкидыш. Ни мальчика не будет, ни девочки, как вы тактично заметили.

Виктор покраснел. Ему тогда показалось, что Вера не слышит… А вот надо же, услышала… Тьфу, черт, как неловко вышло!

– Извини. Я… я думал, что ты…

– Теперь это не имеет значения.

– Если я могу быть чем-нибудь полезен…

– Ты глупости…

– Выкинула. Из головы.

– Ага… хорошо… А я там был, в той квартире. А там женщина…

– Жена. Вдова, то есть…

– Вот-вот! Я сначала подумал – твоя мама. А она как закричит! Там еще был мужчина молодой…

– Ее любовник.

– Вот оно что… А ты, значит…

– Толя начал с ней разводиться.

Он все ждал, что Вера спросит: «Зачем ты приперся? Чего тебе от меня надо?» И что ответить? «Заснуть две ночи не мог – все мерещилось, как ты из окошка прыгаешь»? А ему, собственно, какое дело? Кто он такой, чтобы за нее бояться?

То-то. Никто.

Но Вера почему-то ничего не спрашивала. Отвечала на его вопросы ровным голосом, без улыбки, словно он имел право спрашивать, а она должна была отвечать… Может, ей все еще кажется, что допрос в милиции не закончился?

– Ну ладно… Я просто хотел удостовериться, что с тобой…

Annotation

Истории из жизни врачей и пациентов, написанные практикующим врачом анестезиологом и реаниматологом, основаны на реальных событиях. Семь нестандартных ситуаций, в которых оказались герои этой книги. Что должен сделать врач, когда узнает, как именно маленький мальчик отравился алкоголем?.. Как поступить бригаде хирургов, когда их пациента хотят убить прямо на операционном столе?.. Какой выбор сделать реаниматологу, когда отец самоубийцы просит того помочь дочери уйти из жизни?.. Брать ли на себя роль судьи и вершителя судеб – или делать только свою непосредственную работу.

Александр Чернов

Вечный змий

Мастер-класс

Вечерний дозор

Мажорный тон минорной гаммы

Добро с кулаками

Цыганские страсти

Александр Чернов

Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Моим коллегам и пациентам.

Сначала вы заставили меня возненавидеть выбранную профессию, а затем убедили в том, что она является моим призванием.

Вечный змий

О том, что народ наш пьет часто и много, Александр знал еще с детства и, подобно многим своим сверстникам, чье отрочество пришлось на «лихие 90-е» и которые после распада «великой державы» имели возможность лицезреть более тяжкие социальные пороки, нежели простой алкоголизм, считал «закладывание за воротник» относительно безобидным способом расслабления. Во всяком случае, на заре своей врачебной карьеры он уже предвидел, что по роду деятельности и, в особенности, благодаря избранной специальности реаниматолога, ему регулярно придется сталкиваться с фактами злоупотребления алкогольными напитками. Еще будучи практикантом, он с любопытством просматривал статистические данные о структуре реанимационных больных, и цифра 8 % в графе «острая алкогольная интоксикация» показалась ему весьма приемлемой, объективно указывающей на число «перебарщивающих» в рвении развернуть свою широкую славянскую душу. Летальность, то бишь число отошедших в мир иной, среди жертв «зеленого змия» была на удивление низкой – менее 10 % от общего числа госпитализированных алкашиков, что еще более убедило Александра в относительной безопасности «культурного пития» и в истинности общеизвестной поговорки «губит людей не водка…».

Однако уже в течение первых месяцев самостоятельной врачебной практики он имел возможность убедиться в весьма сомнительной достоверности заученных показателей. Относительно небольшой процент «назюзюкавшихся» в общей массе реанимационных больных, как оказалось, указывал лишь на пациентов, у которых отравление спиртсодержащими напитками стояло основным диагнозом. На практике же, фактически каждый третий из поступающих в реанимационное отделение пациентов был с повышенным содержанием алкоголя в биологических жидкостях организма. Отравление же ставилось сопутствующим диагнозом или, нередко, вовсе не упоминалось, ввиду наличия у больного иных, более тяжких, патологий. В расчете летальности среди «перебравших» также имелись свои подводные камни. Дело в том, что при поступлении индивидуума в состоянии тяжелой алкогольной или наркотической интоксикации и при отсутствии у него явных признаков опасных для жизни болячек дежурными реаниматологами делалось все возможное для того, чтобы оперативно «откапать» данного пациента в стенах приемника и, не поднимая его в реанимационный отсек, побыстрее избавиться от едва начавшей варнякать биологической массы путем сплавления ее в другие, как правило терапевтические, отделения по месту жительства. Среди тех, кому, ввиду наличия тяжелых расстройств, все же «посчастливилось» быть оформленными в реанимацию, реальная смертность составляла по крайней мере 20–25 %. В большинстве случаев больные данной категории уходили в мир иной в первые же часы после госпитализации, не будучи еще в полной мере обследованными. Поэтому во избежание расхождения клинического, то бишь лечебного, и патологоанатомического, то бишь поставленного при вскрытии трупа, диагнозов безвременно почившему бедолаге в графе «заключительный клинический» пропечатывалось тавро: «Кома неясной этиологии». И мертвому не обидно, и живым не досадно.

Пили все. Наибольший процент в массе «перебравших» традиционно составлял «сильный пол» в возрасте 25–45 лет, относящийся в большинстве своем к безработной или занятой на неквалифицированном физическом труде части электората. Реже попадались более зрелые в возрастном отношении субъекты.

Исаак Данилович любил вспоминать в качестве примера медицинской казуистики случай десятилетней давности, когда он поздним вечером был вызван в приемник к древней старушке. По свидетельству родственников, она в честь своего 90(!) – летия почти без закуски выхлебала литр водки. Факт приема алкоголя больная подтверждала, но признаков тяжелой алкогольной интоксикации у нее не было и в помине. Бабка сохраняла полную ориентацию во времени и в пространстве, наизусть помнила свои паспортные данные, которые, по словам немолодой внучки, и на трезвую голову не могла вспомнить. Более того, она четко оценивала происходящее и безропотно подчинялась всем требованиям медперсонала. Лежала смирно, позволила установить себе внутривенный катетер, взять кровь на содержание алкоголя. Лишь когда встал вопрос об обязательном в таких случаях промывании желудка, «божий одуванчик» проявила недовольство. Ощутив в своем беззубом рту толстый резиновый зонд, она оттолкнула медсестру, выдернула чужеродный предмет и осыпала присутствующих таким богатым набором смачных ругательств, что многим ханыжкам, не употреблявшим матюков выше двухэтажных, свело бы скулы от зависти.

– Я у мужа отродясь в рот не брала, а вы мне на старости лет эту змеюку впихнуть хотите. Не подходи, а то укушу, – честно предупредила она медсестру.

Спокойно усевшись на каталке, ровесница революции смачно сплюнула. Потянувшись, бабуля вознамерилась спрыгнуть на пол, но, оценив полуметровую высоту между ступнями своих коротких ног и бетонным покрытием, осмотрелась в поисках поддержки:

– Ну что стоишь?! Помоги даме! – пристыдила она Эндяшева, единственного мужчину в приемнике. – Интельгент, называется!

Против столь веских аргументов Исааку Даниловичу возразить было нечего. И хотя обещанный укус, вследствие полного отсутствия зубов у престарелой хищницы, вряд ли мог нанести серьезные повреждения жертве, он, учитывая стабильное состояние пациентки, решил не рисковать. Заставив бабку проглотить солидную порцию адсорбентов и введя ей львиные дозы глюкозы и витаминов, Эндяшев отправил юбиляршу в терапевтическое отделение. Он был убежден, что количество спиртного, употребленного старушкой, сильно преувеличено очевидцами. И лишь наутро, когда из лаборатории был получен окончательный результат анализа крови старой шалуньи, он, увидев в графе «алкоголь» цифру 3 промилле, что фактически соответствовало двойной смертельной дозе, в очередной раз убедился в истинности утверждения: «Медицина – наука неточная». Кинувшись звонить в терапию, он узнал, что героиня вечера наотрез отказалась ложиться в стационар, мотивируя это тем, что в больницах «клопы кусачие», и, подписав отказную форму, была увезена родней в неизвестном направлении. Скорее всего, на продолжение устроенного в ее честь фуршета.

Впрочем, ни для кого из практикующих врачей не было новостью, что «старая школа» часто оказывалась гораздо живучей своих потомков. 50-, 60– и даже 70-летние выпивохи-отравленцы при прочих равных условиях выживали едва ли не чаще и выписывались из стационара гораздо быстрее своих хилых 30– и 40-летних преемников.

"…Как всем нам хочется, не умереть, а именно уснуть…"

В. Высоцкий

Из всего самого удивительного, ужасного, прекрасного и восхитительного, что есть в нашей жизни самым удивительным, ужасным, прекрасным и восхитительным является состояние сна. Вряд ли с этим будет спорить хотя бы один разумный человек. Это не только средство отдохновения, но и среда для решения проблем сознания и информационный канал для получения ответов на вопросы "текущего момента". И еще - прекрасное средство тренинга для магов любого уровня.
Впрочем, общих слов можно говорить много, не лучше ли обратиться к частной конкретике. В свое время каждый маг, так или иначе, сталкивается с решением некоторых вопросов, связанных со сновидениями. И каждый решает их по-своему…

1. Сны и время (маятник сновидений)
Да, мы были молодыми начинающими магами, и общались часто и продуктивно, и задавали много вопросов, и смело (безрассудно) лезли туда, куда в более позднее время не загнать было и под страхом расстрела, и творили в тонких мирах все, что в голову приходило, и ничего нам за это не было, потому, что есть в этих тонких мирах отличный закон: "щенков - щадят первое время". Но только - первое, ибо сказано в "Книге джунглей": "Разве в джунглях достаточно быть маленьким, чтобы тебя не съели?"
Кстати, о задаваемых вопросах. Вопрос прогнозирования будущего всегда животрепещущ и насущен, особенно у начинающих. А поскольку сны всегда были прекрасным источником постижения, да и постоянным операндом, то и ответы искались в них.
(Не знаю, как у кого, а у меня лично, сны почти всегда идентифицируются по принадлежности: сны о реальных событиях, сны о прошлых рождениях, сны - воздействие на мир, сны предупреждения об опасности… Никогда этому не учился специально…)
Так вот, когда происходят сны, представляющие событийность реального мира, не всегда можно определить, из прошлого времени эти сны или из будущего. Порой кажется, что сон, описывающий знакомое событие - это отголосок прошлого времени, ан нет, внезапно это событие происходит, как вариант повторения ситуации, в которой была допущена ошибка, и предоставляется возможность ее коррекции (ибо то, что психиатры называют "дежа вю" всего лишь ситуативная петля личного времени, поскольку людям свойственно наступать на одни и те же грабли неоднократно, но это - разговор отдельный).
Открытие "маятника" принадлежит моему другу. В течение нескольких месяцев он проводил скрупулезную запись своих сновидений, делал приблизительную оценку отношений временных интервалов и рисовал график зависимости. Ученый, однако! Результатами поделился со мной.
Ну, реагировал я на эти результаты, как и всякий нормальный физик. Я сказал: "Да ну? Да иди ты! Да быть не может! Да я сам проверю!"
Проверил… Получилось.
Суть явления заключалась в следующем. Сны, описывающие реальные события материального мира, происходят не случайным образом, а с временными задержками или опережениями относительно текущего момента времени. Причем размерность этих временных интервалов определяется функцией близкой к синусоиде. Если, к примеру, вчера мне снился сон о настоящем моменте моей жизни (о текущих событиях), то сегодня - уже о событиях недавнего прошлого, завтра - о событиях прошлого более отдаленного. И так до тех пор, пока отнесение созерцаемых во сне событий не отодвинется по времени до некоего максимального значения, после чего отрезок "временного ухода" снова станет уменьшаться до возвращения к текущему моменту. Последующие сновидения начнут относиться к области все более далекого "завтра", опять таки стремясь к некоему максимальному удалению, после чего цикл повторяется. Сложилось впечатление, что цикл темпорального смещения сновидений относится к разряду единой системы биологических ритмов. При определенных условиях, в ритм смещений можно внести серьезные помехи, связанные, например, со стрессовыми ситуациями, можно, при использовании медитативной техники, увеличить или уменьшить амплитуду колебаний этого "маятника сновидений". Вот, чего не было сделано, так это не был оценен средний период этих колебаний, а, также, разрывание и восстанавливаемость после разрывов функции изменения "интервалов удаления". Честно говоря, на все просто не хватало времени. Но, может быть, это кого-нибудь заинтересует, и на этот вопрос еще будет дан ответ.
2. Техники вхождения в сон.

Нет, не могу больше! Пойду приму триста капель эфирной валерьянки!…

…Пойду лягу в постель, забудусь сном…

М. Булгаков "Мастер и Маргарита"

Ну, на предмет валерьянки - каюсь, погорячился. Исходя из опыта, (не подумайте дурного), могу сказать однозначно: применение для вхождения в сон всякой-разной формакопеи, как-то наркотические вещества и алкоголь, не способствует нормальному протеканию упомянутого процесса. Организм, после принятия такого рода химии внутрь, бывает занят уже не штатной отработкой процесса сновидения, а ожесточенной борьбой с продуктами разложения этой химии в целях выживания. И, хотя гражданин Костанеда усиленно пропагандировал использование, в частности, пейота для манипуляций в области контролируемых сновидений, я не являюсь сторонником бездумного перенесения чужого (заграничного, чуждого и, в чем-то аполитичного!) опыта на почву родных осин прямым, незадумчивым методом. Хотя, о чем я! Кто это в нашей стране учится на чужих ошибках? Каждый лелеет собственную грязь для собственного лица. Использование пейота (и иже с ним) приводит не ко вхождению в сновидение, а, скорее, к провокации сильнейшего стресса для мозга, для борьбы с которым мозг и отключается от сигналов внешнего мира и становится полностью занят купированием, блокадой воздействия стрессогенного фактора.
Но, зачем же себя так низводить ((С) Карлсон)? Есть и менее тяжкие способы провокации стрессов, приводящих к управляемому сновидению. Например, способ индийских мастеров, заключающийся в замуровывании человека в темном и звуконепроницаемом помещении на несколько дней, описанный И. Ефремовым в "Лезвии бритвы".
Но мне лично больше нравится вхождение в управляемое сновидение посредством принудительного бодрствования, когда трое- четверо суток подряд удается поспать не более часа-двух в сутки. Желательно иметь при этом нормальное питание, загородный воздух и отсутствие резких шумов (совсем хорошо, если дело происходит в лесном массиве). Чувство непередаваемое! Для сна даже нет необходимости принимать горизонтальное положение. Достаточно сидя (чтобы не упасть) прикрыть глаза и сновидение начинается. И, при этом, контролируемое!
Другой вариант еще проще, но требует значительных затрат времени. Ему я научился, пребывая на каникулах после первого курса института, когда у меня случайно выдалось более двух недель свободного времени, в течение которых мне совершеннейшим образом некуда было себя деть. Ну, и я спал. По двадцать часов в сутки все две недели. Тут, как говорится, надо себя заставить. Сначала шло туго, а по прошествии трех-четырех дней как-то пообвык и втянулся. Со снами наработался на пол-года вперед…
Еще один вариант вхождения был предложен моим добрым знакомым. Я называю его "калейдоскоп сновидений". Причем, это в прямом смысле калейдоскоп. Техника проста, как обод на бочке. Вечером, когда уже изрядно хочется спать, надо взять обыкновенную (не магическую) свечу, зажечь ее, поставить рядом с кроватью и взять в руки обыкновенный детский (не магический) калейдоскоп. И смотреть, смотреть сквозь него на пламя свечи… Пока сон окончательно не сморит. Главное, при этом надо думать на тему того вопроса, ответ на который хотелось бы получить во сне…
…У меня начало получаться раза с третьего - четвертого…

3. Из яви в навь и обратно

"Нанося удар по лицу оппонента, будь готов к тому, что его контраргумент будет адекватным…"

Из инструкции по ведению ученых дискуссий

Мир сна велик и прекрасен, но отнюдь не безобиден. И не только тогда, когда в нем находишься. Он вполне способен нанести удар "вдогонку", на неощутимой границе пробуждения. Мало кто из практикующих магов (да и не только магов) не сталкивался с явлением, которое называется синдром “Черного рассвета”. Быть может, вам знакомо то, о чем я говорю.
Внезапно проснувшись до восхода солнца вы оказываетесь под влиянием безотчетного тоскливого страха. Быть может - кошмарный сон; только что прервался, и память пытается обнаружить в себе хотя бы незначительную зацепку, чтобы понять и победить его ужас. Вы не до конца пришли в себя и мир кажется безнадежно мрачным в своей угнетающей нереальности. Но это чувство не исчезает и при полном пробуждении. К этому прибавляется неизвестно откуда пришедшее, но полное уверенности чувство близкой и неизбежной беды.
Мир видится лишь с одной, самой мрачной и тоскливой стороны. Все чувства начинают действовать гораздо хуже и слабее, как бы нехотя, цепенея от зловещей тоски. Зрение передает окружающее расплывчато, неконтрастно, в какой-то темно-серой дымке. Звуки, воспринимаемые слухом, распознаются не сразу и с большим трудом. Вкус, осязание, обоняние отказываются реагировать на знакомые раздражители.
Вам - страшно. Вы смотрите на разгорающееся на востоке небо и в ужасе ждете появления солнца, потому, что чувствуете: когда оно взойдет - будет еще страшней. Ибо знаете: ужас ночи, который не смогла победить утренняя заря, будет еще ужаснее при свете солнца, которое, на этот раз, вы увидите в черном ореоле.
Для преодоления этого состояния есть разные методы. Можно использовать проверенный веками дедовский метод обращения к стихиям. К воде, например. По пробуждении надо начать интенсивно умываться холодной водой, приговаривая: "Куда вода - туда и сон!". Метод предельно прост, но действует надежно.
Но если маг (даже начинающий) чувствует в себе определенный запас сил, то решить проблему "удара в спину" можно и по-другому. Как правило, это "последнее прости" от мира сна перед пробуждением сопровождается цельным сюжетным видением, которое и оказывает негативное воздействие на человека своей угрожающей нерешенностью. В этот момент нужно смело включать собственный фантазийный механизм, снова и снова прокручивая "прощальный" сюжет, варьируя его концовку таким образом, чтобы она полностью удовлетворила ваше внутреннее "Я". Позволю простой пример из личного опыта. В момент пробуждения меня "догнал" сюжет о том, что меня преследует страшно ядовитая змея, от которой я пытаюсь убегать, весь в холодном поту и тяжелой одышке. Змея, естественно, неотвратимо догоняет. На этом сюжет закончился, и наступило пробуждение. Чтобы удержаться на грани сна и яви пришлось сделать серьезное усилие. В этот момент вспомнилась статья в одной газете о том, как в одной индийской деревушке ядовитая змея укусила какого-то крестьянина, после чего в страшных мучениях сдохла сама. Мысленно повернувшись к преследовавшей меня змее лицом, я подумал о том, что змея ужалившая мага (или йога) будет себя чувствовать гораздо хуже, чем он, и - пожалел ее. Сюжет оказался завершен в мою пользу. Синдром "черного рассвета" не сработал. И, на мой взгляд, от этого я скорее приобрел, нежели потерял…

Эпитафия на могильной плите:
«Спи спокойно, дорогой товарищ.
Факты не подтвердились».

Предложили мне работу - торговать на лесоторговый магазин в один из
райцентров края. Далековато, но в советские времена устроиться в такое
место можно было только по очень большому блату. Когда я впервые увидел
склад, на котором мне предстояло что-то заработать, меня поразила
громадная чёрная гора посреди двора. По всем склонам горы была жиденькая
поросль амброзии, цикория и лопухов. Видимо почва была не самая
подходящая для дендрария. Действительно, земля была слишком кислой, ибо
это была вовсе не земля, а трёхсоттонная куча угля, который собирался
годами и не был востребован населением. Уголь всегда был на особом учёте
у нашего государства, и следили за его реализацией все. В магазин давали
список всех жителей района. На каждый двор отпускалось строго по две
тонны стратегического топлива. При продаже строго обязательно надо было
выписывать накладную, где указывалась фамилия покупателя, его домашний
адрес, отпускаемое количество, цена и сумма. Но лимитировалась продажа
только угля крупного, марок АК (антрацит крупный) и АО (антрацит орех).
В гораздо больших количествах поступал в продажу очень мелкий уголь
марки АС (антрацит семечка). Слишком мелкий уголь плотно забивал печные
топки и не горел. Вот и накопилось этой семечки такая гора.
По этой причине, никаких ограничений на продажу этого угля не было.
Короче, говна для родного народа правителям было не жалко. Каждый мог
купить сколько захочет, тем не менее, при продаже этого самого говна,
выписывать накладную надо было обязательно.
Вообще, этот уголёк можно использовать в котельных, где тяга достигается
наддувом, но продавать организациям было запрещено категорически.
Первое время я привыкал, знакомился с обстановкой и людьми. План
выполнялся спокойно, определённые мысли, насчёт угольной горы, у меня
уже зародились. Дело не в том, что мне очень в тюрьму захотелось. Эта
громадная, неопрятная гора стала моим личным врагом. Со своими
подножиями и отрогами она заняла почти половину территории. Некуда было
складировать пиломатериал. Грузовики, разворачиваясь, всё больше
растаскивали этот угольный порошок по двору. В сухую ветреную погоду во
рту чувствовался кислый, противный вкус, в дождь покупатели бросали на
эту чёрную кашу доски и топали по ним. Доски становились чёрными и их
никто не хотел покупать.
Однажды приехала из конторы начальница и поведала, что по вине двух
магазинов райпо не выполняет план. Очень просила постараться сдать
побольше выручки, перекрыть недовыполнение плана.
Мой план созрел давно и я решил рискнуть. Поехал в один из колхозов, с
председателем которого я был в хороших отношениях и предложил купить
для их котельной хорошо знакомую ему гору угля за наличный расчёт. Он
выразил уверенность, что посадят нас обоих. Я поклялся, что никогда нi
на каком допросе не назову адрес, куда делся уголь.
На следующий день нанятые со стороны экскаватор и два Камаза начали
энергично расправляться с противной кучей.
Выручка для спасения плана была, но для сдачи её в кассу необходимо было
понаписыватьь гору накладных, свидетельствующих о том, что уголь был
продан населению. Ночью спать не пришлось. Поначалу легко вспоминал
фамилии знакомых селян, их адреса и «отпускал» им по две-три тонны.
Дальше пришлось выдумывать фамилии и адреса станиц и хуторов ближайших
районов края. Выдумывал, писал, пересчитывал суммы и материл тех
идиотов, которые придумали эту несусветную глупость. Ну почему при
продаже миллионного ассортимента других товаров нет необходимости
спрашивать у покупателей их фамилии и домашние адреса? Это ведь не тот
уголь, который распределялся в исполкомах особыми списками, которые
утверждались в райкомах. Эти дурацкие бумажки сошьют в толстые
бухгалтерские книги и отправят в архив. Никогда, никто ни при какой
погоде, даже не вздумает читать этот бред, или даже просто
просматривать. Единственное, что сделают – проверят суммы в сводных
реестрах.
Часам к двум ночи у меня уже полностью иссякли остатки фантазии, а от
злости уже хотелось выть. И вдруг пришла простенькая идея, как быстрее
закончить этот каторжный «мартышкин труд». Я стал писать фамилии, всем
известных тогда, знаменитостей и здорово расширил географию своих
продаж. Первым таким «покупателем» неликвидного угля оказалась гражданка
Пугачёва А. Б. Свои три тонны она отвезла прямиком в Москву, куда-то на
Шаболовку. Нона Гаприндашвили поехала на Камазе с углём в Тбилиси на
проспект Церетели. Анатолий Карпов порадовал своих родителей, которые
жили в далёком Златоусте. Не знаю, были ли какие осложнения в
Шереметьево у Виктора Корчного, но вице чемпион мира по шахматам свои
три тонны уголька рискнул везти в Швейцарию, в Цюрих.
Ну, бывший советский шахматист оказался единственным зарубежным
покупателем. Вполне хватало советских артистов, спортсменов, видных
политических и общественных деятелей. Когда начало светать, я уже подбил
суммы, написал сводный реестр, и с чувством глубоко исполненного долга
отправился в бухгалтерию с выручкой и документами к ним. Как обычно
сверили сумму в реестре с выручкой, и понесли радостные вести о том, что
выполнен квартальный план реализации и о том, что население неожиданно
раскупило всю-всю кучу «семечки».
Выглядела эта молниеносная продажа трёхсоттонной кучи неликвидного
дерьма весьма подозрительно. Посыпались вопросы, на которые я отвечал,
что всем посетителям говорил, что по слухам, в этом году по причине
частых аварий на Донбассе, поступлений угля не будет совсем. Народ,
якобы с перепугу, расхватал то говно, что было. У нас в стране все
привыкли к тому, что такого рода слухи всегда стопроцентно
подтверждаются.
Территория магазина стала чистой и просторной. Все доски были сложены в
штабели. Работать стало приятней и легче стало вести учёт.
Года два спустя, когда я уже давно уволился и покинул станицу, меня
вдруг срочно вызвали в бухгалтерию сельпо. Когда я туда заявился, на
меня все женщины глядели, как на смертельно больного. Оказывается КРУ
делало плановую проверку и кто-то, совершенно случайно, открыл сшив с
накладными двухлетней давности и на глаза попался «документ»,
подтверждающий факт продажи угля гражданке Гаприндашвили, проживающей в
столице Грузии. Стало интересно. Почитали остальные бумажки и, радостно
потерев замаранные многочисленными взятками ладошки, ласково попросили
объяснений. Новому, к тому времени, председателю сельпо не оставалось
ничего, как вызвать меня для объяснений. Вопрос поставлен был конкретно
– куда я дел уголь? Я ответил, что если случайно сохранились в
бухгалтерии старые накладные, то можно, просмотрев их, установить кому и
сколько было его продано. На ехидный вопрос, откуда в станице появилось
столько знаменитостей, нуждающихся в хреновом угле, пришлось объяснять,
что в лицо я мало кого знаю, а фамилии и адреса писал в накладные со
слов покупателей. Даже если у меня самого тогда и были сомнения в
правдивости данных, требовать паспорта я не имел права. Итак, если
возникла необходимость проверки фактов продажи именно этим лицам,
видимо, нужно вызвать всех подозрительных покупателей в этот кабинет и
потребовать от них объяснительные. Лично для меня нет никакой разницы,
кто покупает хлеб и спички, одежду, обувь, уголь. Чтобы не возникали
подобные вопросы, надо готовить и давать во все магазины страны списки
всех граждан, кому разрешена покупка неликвидных товаров.
Сельповцы с удивлением приоткрыли рты. Видимо, нечасто им приходилось
выслушивать наглые азы юридического ликбеза, первой заповедью которого
является правило – признание смягчает вину, а непризнание освобождает от
ответственности.

– Я, конечно, понимаю, что нельзя любить человека только потому, что ты его любишь!

– В протокол о моей гибели вкралась досадная неточность. Дело в том, что я жив!

– Всё забываю, что умер: опыта не было!

– А вы знаете, что такое любовь до гроба?

– Да, усоп. Третьего дня усоп.

– Мысли-то у меня есть, а вот фактов нет!

– Бывает, что ты выйдешь замуж, и муж умрёт. Это естественно.

– Жених начинает петлять!

– Мы буквально задыхаемся от самокритики!

– Спи спокойно, дорогой товарищ. Мы ещё долго будем учиться на твоих ошибках!

– А кто у вас умер?

– А что вы являетесь? Раз вы покойник, вы должны лежать, а не являться.
– Ты что, не видишь, что я живой?
– Я не могу вас видеть, вас не существует.
– Ну, хочешь меня потрогать?
– Нет, не хочу!

– Говорят, помер кто-то?
– Да не помер, а воскрес!
– Святой, значить!

– Горе в масштабе всего гор. КУКУ!

– Гробик ваш, извините, повис!
– Лично мой? Где повис?
– Гроб висит на балансе. Как мы его оприходуем?
– Понимаете, если бы ваше захоронение состоялось, тогда такой неприятности не получилось бы. А теперь...
– А теперь гроб спишите как исходящий инвентарь!

– Ещё три дня назад он жил среди нас. А сейчас наш Семён Данилыч лежит перед нами в виде дорогого нам праха.

– Из нашего здорового в целом коллектива ушёл товарищ Петухов.

– Из Рай. пиявки и НИИГУГУ никто не приходил отдать мне последний долг?

– Как жаль, что твои похороны проходят в разгаре небывалого курортного сезона!

– Кого намечаете?
– Девочку!
– Правильно, планировать всегда нужно девочку. Родится мальчик-пойдёт как перевыполнение плана!

– Мы провожаем сегодня в последний путь лучшего из нас. Но не будем, товарищи, останавливаться на достигнутом!

– На месте пострадавшему была оказана первая помощь, после чего он скончался.

– Нет ещё, но вам я верю на слово!

– Она не поедет, трудная женщина!
– У тебя не поедет. У меня-поедет!

– По какому вопросу плачете?
– Какой-никакой, а всё-таки человек помер!
– Кто ж у вас помер-то?
– Как кто? Вы, вы и померли!

– Пока нет. Но, может, ещё придут?
– Поздно! Ладно, учтём. Они ко мне не зашли-и я ни к кому из них на похороны не приду! Учить надо людей!

– Помер человек-и фактов не осталось!

– Психология покойника: никакой ответственности!

– Пусть привезёт дополнительную справку о том, что беременный гражданин Матвеев действительно является женщиной.

– Раз гражданин не совсем живой, надо же войти в его положение! Ну с кем не бывает?

– Рай. пиявка при гор. пиявке (из названий учреждений)

– С прахом всегда разговаривают на "ты", и это не считается обидным для праха.
– Ну ладно, мне как праху виднее, обидно мне это или не обидно!

– Скажите, пожалуйста, чем занимается КУКУ?

– Стало быть, на основании этой справки ты предлагаешь мне считать гражданина Матвеева в декретном отпуске? И направить его в специализированный дом отдыха для женщин, готовящихся стать матерями?

– Так вот, по линии экономических показателей: оклад у меня приличный, квартира отдельная, обстановка стильная-модерн. Витебский. Холодильник-"ЗИЛ", приёмник-"Мир", пылесос-"Вихрь". Это, так сказать, база нашего будущего.

– Так это опечатка: не Матвеев, а Матвеева! Она женщина! Обратите внимание на фигуру, ну посмотрите сами!
– Женщина, говоришь? Так-так!
– Ну как, убедились?
– Субъективное восприятие, Фикусов, а передо мной официальный документ, и в нём стоит мужская фамилия. Фигура всё-таки не является основанием для приказа!

Разделы