Самое дорогое в мире лекарство — $850 тысяч за дозу. От чего оно лечит? Самые дорогие лекарства в мире

В ФРГ на прошлой неделе отложили вывод на рынок долгожданного препарата, речь идет о первом разрешенном в Европе лекарстве, способном изменить геном человека. Отложили, как говорится в решении комиссии, «до подтверждения терапевтического эффекта». Противники радикального вмешательства в природу человека празднуют победу. При этом немалая часть научного сообщества убеждена: человечество напрасно тормозит прогресс, ведь когда «редактирование» генов станет заурядным лечением, мы не только избавимся от неизлечимых недугов, но и в корне улучшим геном человечества. Готов ли мир к генной терапии, а человек — к разумному самоусовершенствованию, и если да, то появится ли шанс на новый тип лечения у россиян?

В небольшой ампуле с неприметной наклейкой — абсолютно прозрачная жидкость. Это Glybera — самое дорогое лекарство в мире. Курс лечения этим препаратом стоит 1,1 млн евро. Одна ампула (53 тысячи евро) содержит сотни тысяч вирусов, в которые ученые встроили копию работающего гена ЛПЛ (ген липопротеидлипазы) — он отвечает за выработку в мышцах особого фермента, который утилизирует в нашем организме жир. Если ген «ломается», то малейшее количество жирной пищи вызывает тяжелое воспаление поджелудочной железы и закупорку сосудов бляшками.

Механизм действия следующий: попав в организм, «лекарственные» вирусы, согласно своей природе, встраиваются в ДНК человека и заменяют «поломанный» ген правильным. Противники говорят иначе: всего несколько уколов в бедро, и человек становится генномодифицированным организмом (тем самым ГМО), потому что его ДНК включает искусственные кусочки гена. Как бы то ни было, эффект в том, что организм сам начинает производить достаточно ферментов, чтобы управляться с жирами, а человек получает шанс на полноценную жизнь.

Фантастическую стоимость разработчики объясняют тем, что Glybera разрабатывали 25 лет и это потребовало гигантских вложений. К тому же круг потенциальных потребителей препарата узок: это нарушение гена встречается у 1-2 человек на миллион. Получается так: стоимость курса лечения сопоставима с дорогостоящими препаратами, которые таким больным приходится пить всю жизнь, чтобы замещать недостающий фермент.

Впрочем, главным прецедентом в случае выхода на европейский рынок этого препарата были бы не деньги. Вслед за Glybera на рынок ЕС могли бы хлынуть десятки препаратов, меняющих гены,— все, что годами копилось в «кладовых» фармкомпаний. Судя по тому, что Еврокомиссия (правительство ЕС) и Европейское медицинское агентство (ЕМА) зеленый свет дали , Европа опасается отстать в этой области от Китая, где официально разрешены к продаже уже два геннотерапевтических препарата (оба по онкологии).

— Метод, который использовался для доставки копии ЛПЛ в геном, применим к разным препаратам,— подчеркивает Томас Сальмонсон , председатель Комитета по лекарственным препаратам для человека в ЕМА.— Значит, мы можем говорить о лечении многих заболеваний, вызванных сбоем в работе генов.

Так почему же немецкая комиссия (ее официальное название G-BA — Объединенный федеральный комитет) в третий раз с 2012-го отказывается выпустить на рынок этот геннотерапевтический препарат ? Официальное разъяснение предписывает компании-разработчику предоставить «дополнительные данные о терапевтической ценности препарата», но на самом деле похоже, что чиновники перестраховываются: очень уж громкими были скандалы из-за того, что экспериментальные генные препараты уносили жизни людей. Да, сегодня всем ясно, что за этими лекарствами будущее, но брать на себя ответственность за побочные риски чиновники, контролирующие главный фармрынок Европы, снова не стали.

В заговоре с вирусом

Мысль о том, что благодаря вмешательству в гены можно избавить человечество от ранее неизлечимых болезней , будоражила умы ученых с середины 1970-х — едва разработали основные методы генной инженерии. Специалисты с ходу поняли: принципиальное отличие нового способа лечения в том, что он устраняет не следствия болезни , а ее первопричину. Более или менее реальным этот процесс стал после того, как генетики научились соотносить конкретные гены с болезнями. После проекта «Геном человека» (по расшифровке генома) стало понятно: на деле генов, отвечающих за жизнедеятельность организма, меньше, чем думали,— «всего» 20-25 тысяч (а не 100 тысяч). При этом разного рода «поломки» в генах, приводящие к сбоям в работе организма, явление частое.

— В принципе, в любой популяции каждый 150-160-й ребенок страдает тем или иным наследственным заболеванием,— говорит замдиректора Медико-генетического научного центра РАМН Вера Ижевская .— У взрослых эти цифры поменьше: один на 200-250 человек. Эти заболевания не обязательно тяжелые, потому что генетическая патология бывает разная. К примеру, есть ген, из-за которого значительно повышен холестерин. Еще мы знаем, что от 50 до 70 процентов всей врожденной тугоухости и глухоты тоже вызывают дефекты генов. А бывают системные ситуации, когда поражаются и сердце, и глаза, и интеллект.

Первые серьезные попытки «отредактировать» геном принадлежали настоящим светилам генетики, которые в качестве мишеней выбрали тяжелые недуги, связанные с поломкой в конкретном гене. Идея «редактирования» генома была много раз опробована на растениях и животных: в качестве транспорта выбирался вирус, который «нагружали» полезным компонентом. И вот в 1999-м Джеймс Уилсон , руководитель Института генной терапии при Университете Пенсильвании, приступил к испытаниями вирусного носителя для редактирования генома человека. Уилсон спешил: позже выяснится, что он нарушил правила клинических испытаний, в частности умолчал о смерти подопытных обезьян.

Укол с препаратом для изменения генома ввели 18-летнему Джесси Гелсингеру из Аризоны. Джесси страдал редкой болезнью: его печень не вырабатывала фермент, расщепляющий аммиак — побочный продукт жизнедеятельности организма. Обычно от этой патологи умирают, не дожив до пяти лет, но Джесси — особый случай: мутация не передалась ему по наследству, она возникла в организме спонтанно. После инъекции, содержащей «лекарственные» вирусы, у него поднялась температура, затем развилась мультиорганная патология. На второй день юноша умер.

— Джесси провели генотерапию на основе аденовирусов,— объясняет Анча Баранова , профессор Школы системной биологии GMU (США), руководитель Центра по изучению хронических заболеваний метаболизма в Колледже наук GMU, директор по науке Биомедицинского холдинга «Атлас» и член Американского общества генетики человека.— Сейчас от них отказались, потому что у некоторых пациентов они вызывают сильную иммунную реакцию. Узнать, будет она или нет, нельзя до того, как аденовирус попадет в организм. Можно сказать, смерть Джесси стала трагедией не только для его родителей, но и для всей генной терапии. Потому что сразу после нее в мире были приостановлены все работы, связанные с применением генной терапии к человеческому организму.

Научная карьера Уилсона была подорвана, а Институт генной терапии и вовсе закрыт. На все эксперименты с «редактированием» генома человека в США ввели бессрочный мораторий. Ученые возмущались, но мораторий в чем-то пошел на пользу. Начали активно искать новые способы доставки генного лекарства и остановились на ретровирусах. В отличие от аденовирусов они не вызывали возмущения иммунитета, но имели другой недостаток — такие вирусы встраиваются в геном бессистемно, «куда Бог послал».

В 2004-м французы представили препарат для лечения тяжелого комбинированного иммунодефицита — заболевания, при котором ребенок рождается вообще без иммунитета. Всю жизнь, к несчастью, недолгую, он обитает в стерильном помещении и даже с родителями общается в резиновых перчатках. Именно таким детям ввели лекарство, исправляющее дефект в гене. Эффект был потрясающим — у 10 детей начал вырабатываться собственный иммунитет, правда, попутно у двоих развились лейкозы (их, к счастью, удалось вылечить). Как выяснилось, ретровирус встроил «лечебный» ген рядом с геном, вызывающим именно этот рак крови. На генотерапии поставили опять жирный крест: контроль за исследованиями терапии стал до того жестким, что поток инноваций на несколько лет иссяк — и в Европе, и в США. Тогда на первое место вышел Китай.

Made in China

— Почти сразу после этих событий в Китае одобрили к применению два лекарства, связанных с доставкой здоровых генов в опухоль,— Gendicine и Oncorine,— говорит профессор Анча Баранова.— Они предназначены для лечения онкологических заболеваний, более конкретно — активируют ген p53, «отвечающий» за подавление роста раковых клеток.

Интересно, что китайцы спешно вывели на рынок не свои разработки, а препараты, которые были сделаны в Южной Корее и США, но не попали к потребителю из-за законодательных преград. В Поднебесной не так щепетильно относятся к условиям выполнения клинических исследований и, как утверждают скептики, замалчивают истинное количество случаев серьезных побочных эффектов. Иными словами, Китай предпочел выпустить в массовую продажу не до конца проверенный препарат, который поможет большому количеству людей (пусть у кого-то он, возможно, и вызовет непредсказуемые последствия). В Европе и США пошли по другому пути: жизнь потенциальной жертвы побочных эффектов (пусть одну-единственную) поставили выше сотен жизней потенциальных пациентов, которым, по мнению ряда специалистов, этот препарат мог бы помочь.

Пока комиссии по биоэтике решают, кто прав, КНР за прошедшие годы не только получил солидную прибыль от продажи препаратов, но и снискал славу столицы генной терапии — именно в Пекин со всего мира едут лечиться люди с тяжелыми формами рака органов головы и шеи. Это побудило группу исследователей из США в 2013 написать руководству Национального института здоровья (он распределяет бюджет в биомедицинской науке) письмо с призывом отказаться от тотального контроля над генной терапией. Через полгода раздумий чиновники согласились с учеными.

Важно отметить, что после вынужденного моратория многие ученые отказались от прежних вариантов вирусов-транспортеров. Сегодня они отдают предпочтение аденоассоциированному вирусу (AAV): подавляющее число людей являются его носителями, поэтому он не буден встречен в штыки иммунной системой. К тому же у AAV есть одна прекрасная особенность: различные виды вируса встраиваются в определенные органы — в печень, глаза, клетки мозга и, как в случае с Glybera, преимущественно в мышцы. Правда, есть у него и недостатки: он может «увезти» весьма небольшое количество лекарственного материала.

Второй вирус, с которым все активней работают ученые, это, как ни странно, вирус, вызывающий СПИД. Исследователи используют его обезвреженную копию, которая обладает перспективными с точки зрения терапии свойствами: умеет проникать в клетки иммунной системы и при этом не активирует онкогены.

Разбудить потенциал

В последние несколько лет ситуация с новыми «генными» препаратами (все они проходят ту или иную стадию испытаний) в мире выглядит воодушевляюще. Медики научились подавлять с помощью генов развитие сложных лейкозов, восстановили зрение слепым от рождения обезьянам и обратили вспять мышечную дистрофию. При этом в ряде случаев многочисленные уколы не обязательны: например, ген, позволяющий бороться с муковисцидозом (системное наследственное заболевание, которое характеризуется поражением желез внешней секреции и органов дыхания), ученые упаковали в аэрозоль для вдыхания.

К слову говоря, у нас в стране в 2012 году выдали регистрационное удостоверение на собственный геннотерапевтический препарат для лечения тяжелых поражений сосудов ног. Препарат представляет собой человеческий ген VEGF 165, который отвечает за рост новых сосудов. Так, почти незаметно для мира, мы стали второй страной после Китая, разрешившей к применению генную терапию.

Конечно, нерешенных вопросов масса. Например, сегодня научились лечить гемофилию (пока что в опытах на животных), доставляя в небольшое количество генов новую копию, которая отвечает за нормальную выработку фактора свертываемости крови. По сравнению со здоровым организмом такое количество составляет процентов 10, но этого вполне хватит, чтобы, предположим, человек, сломав руку, смог дождаться скорой и не умер от кровопотери. Другое дело — те заболевания, когда ген нужно заменять во всем организме, буквально в каждой его клетке. Здесь наука пока бессильна.

— Надо понимать, что технология встраивания работающей копии гена в геном — не единственная возможность добиться результата,— напоминает профессор Анча Баранова,— иногда проще каким-то образом включить молчащий ген или активировать спящий. В последнее время это делают с помощью двухцепочечных РНК. Представьте себе, что в будущем мы сможем со временем у пожилых понижать работу гена, ответственного за выработку тех самых бляшек в мозгу, из-за которых возникает болезнь Альцгеймера. Это открывает перед человечеством по-настоящему безграничные возможности.

Самое дорогое в мире лекарство - 850 тысяч долларов за дозу! Запомните это название: Luxturna. Отныне это самый дорогой медицинский препарат, когда-либо бороздивший просторы аптек, пишет журнал Maxim.

Нет, это не лекарство от жадности. Это на самом деле, как сказали бы в Сколково, «инновационный препарат». Настолько инновационный, что компания Spark Therapeutics, разработавшая Luxturna, изначально собиралась продавать его по 1 миллиону долларов за разовую дозу.

Luxturna призвана излечить пациента от предельно скверного заболевания - наследственной слепоты. Препарат излечивает слепоту методом генотерапии (ультрасовременное и действительно действенное направление в современной медицине, основанное на внесении изменений в генетический аппарат соматических клеток пациента).

После того как страховые компании заявили, что миллион - это перебор, неподъемная для бюджета ноша, цену снизили на 15 процентов. Но даже это оставляет Luxturna в ранге самого дорогого лекарственного средства.

Тестирование доказало, что Luxturna действительно восстанавливает зрение у тех, кто имеет редкую форму унаследованной слепоты.

Как эта штука работает?

К счастью, никакого самовнушения - дескать раз уж я заплатил 850 тысяч, то просто обязан выздороветь. После одной инъекции препарата тот воздействует как вирус на сетчатку глаз и заменяет дефектный ген, после чего начинается процесс восстановления зрения. Инъекций потребуется две штуки (по одной на глаз), лечение каждого глаза обойдется в 425 тысяч, что и даст в сумме те самые 850 тысяч.

При этом, как отмечают специалисты, критикующие жадных фармацевтов, цена непомерна даже по меркам новомодной генной терапии. Например, самый дорогостоящий генный препарат против рака крови обходится в 474 тысячи долларов. Не подарок, но все же куда скромнее, нежели Luxturna.

Самое удивительное, что отмечают специалисты, так это реальная угроза того, что, когда страховые компании начнут оплачивать столь баснословно дорогое лечение, фармацевтические корпорации обнаглеют вконец и начнут гнать цены еще выше!

В США создали самое дорогое лекарство стоимостью 850 тысяч долларов за упаковку. Запомните это название: Luxturna. Отныне это самый дорогой препарат во всем мире. Его будет выпускать базирующаяся в Филадельфии фармацевтическая компания Spark Therapeutics, которая специализируется на генной терапии.

В декабре 2017 года Управление по продуктам и лекарствам США (FDA) одобрило генную терапию Luxturna для лечения редкого наследственного заболевания сетчатки - амавроза Лебера. Разработанная американской компанией Spark Therapeutics, Luxturna стала первой генной терапией, которая при помощи генетически модифицированного вируса исправляет прямо в организме пациента геном клеток сетчатки, зрения.

Ген RPE65 кодирует производство необходимого для нормального зрения фермента и отвечает за формирование световых рецепторов глаз, но, если человеку достанется его дефектная копия, это вызовет амавроз Лебера или пигментный ретинит. Оба заболевания выражаются в ухудшении зрения и риске слепоты. Спасением может стать генная терапия.

Luxturna представляет собой раствор с генетически модифицированным вирусом, несущий в себе «правильный» ген PRE65. Вирус вводится прямо в глазное яблоко и запускает в сетчатке производство исправленного фермента. Операция длится всего 45 минут. Сообщается, что достаточно однократного применения препарата. В упаковке будет содержаться две дозы - по одной в каждый глаз (то есть по 425 тысяч долларов за дозу).

Тестирование доказало, что Luxturna действительно восстанавливает зрение у тех, кто имеет редкую форму унаследованной слепоты. Подсчитано, что в США с этим диагнозом вынуждены жить около двух тысяч человек.

Изначально Spark Therapeutics собиралась выпустить препарат на рынок по цене в миллион долларов, но страховые компании убедили ее несколько уменьшить эту сумму. В Америке большинство препаратов, выписываемых по рецепту врача, хотя бы частично оплачиваются страхующими здоровье фирмами.

И хоть это и колоссальная цена за препарат, Luxturna - это настоящий прорыв в медицине, ведь генная терапия может помочь в борьбе как с наследственными болезнями, так и с раком, большинство случаев которого начинаются с повреждения ДНК, пишет Bigpicture .

На сегодняшний день самым дорогим лекарством в мире был применяемый в Европе, но не имевший лицензии США препарат генной терапии Glybera от компании uniQure. Его стоимость составляла 1,2 миллиона долларов. Однако в прошлом году его сняли с производства из-за недостаточного спроса. Это лекарство предназначено для генной терапии редкого наследственного заболевания - дефицита фермента липопротеиназы.

Есть вещи, которые не купить за любые деньги. Здоровье - одна из этих категорий. Но сложно поспорить и с тем, что лечиться гораздо проще, если у тебя есть деньги. Особенно в том случае, когда для лечения необходимы такие дорогостоящие препараты, о который пойдёт речь в нашем обзоре.

1. Aldurazyme

Альдуразим назначают пациентам с синдромом Херлера, редким наследственным заболеванием (по всему миру зафиксировано только 600 случаев подобного диагноза). Это лекарство действует как заместительная терапия в случае, если организм человека перестает вырабатывать необходимые ферменты.

Без этого лекарства в организме человека начинают накапливаться молекулы сахара, в том числе это происходит в суставах, слизистых оболочках, сердце, печени и других важных органах. Курс лечения альдуразимом, который вводят внутривенно, стоит около $ 200 000 в год. К сожалению, даже с учетом этого лечения, страдающие синдромом Херлера, сталкиваются с задержкой роста (как физически, так и интеллектуально), глухотой и проблемами с сердцем.

2. Cerezyme

Лечение обходится $ 200 000 в год
Церезим предотвращает накопление жировых клеток в легких, печени, костном мозге, селезенке и мозге. Это лекарство назначается при дефиците глюкоцереброзидазы - редком заболевании, которое вызывает перебои в жизненно важных внутренних процессов. Болезнь Гоше встречается раз на 50 000 – 100 000 человек и вызывает потенциально смертельные изменения в нервной системе и головном мозге.

3. Fabrazyme

Лечение обходится $ 200,000 в год
Вводимый внутривенно каждые две недели, Фабразим помогает лечить болезнь Фабри - редкое генетическое заболевание, которое предотвращает метаболизм определенного типа жира. Эта болезнь приводит к помутнению в глазах, звону в ушах, боли в конечностях, а также к сердечному приступу, инсульту и серьезному нарушению работы почек.
евание встречается раз на 40 000 – 60 000 человек, а у женщин намного реже. Фабразим отличается очень сильными побочными эффектами, из-за чего иногда требуется принимать другие препараты.

4. Arcalyst

Лечение обходится $ 250 000 в год
Аркалист лечит воспалительные процессы в организме, которые вызваны редкими генетическими нарушениями. Это основное лекарство для лечения синдрома Макла-Уэллса (встречается с частотой один на миллион). Препарат помогает предотвратить сыпь, боли в суставах и нарушение работы почек.

5. Myozyme

Лечение обходится 300 000 $ в год
Болезнь Помпе - наследственный синдром, который препятствует нормальной переработке гликогена в глюкозу (источник энергии для клеток). Миозим помогает организму с этим жизненно важной задачей, предотвращая накопление токсичного гликогена по всему телу. Препарат доступен только в рамках специальных медицинских программ, поскольку во время его приема возможны очень сильные аллергические реакции.

Примерно один из 40 000 человек страдает от болезни Помпе, которая вызывает мышечную слабость, приводит к пороку сердца, увеличению печени и дыхательной недостаточности.

6. Kalydeco

Лечение обходится $ 307 000 в год
Калидеко – лекарство, разработанное для борьбы с последствиями муковисцидоза среди пациентов со специфической генетической мутацией. Этот препарат корректирует дефектные белки, которые предотвращают обмен жидкостями и солями между клетками.

7. Cinryze

Лечение обходится $ 350 000 в год
Наследственный отек Квинке, который встречается раз на 10 000 – 50 000 человек, может привести к непосредственной угрозе жизни. Синрайз предназначен для предотвращения развития белков-ингибиторов, приводящих к образованию отеков. Несмотря на то, что это заболевание передается по наследству, около 20 процентов случаев отека Квинке происходят из-за случайной мутации при зачатии.

8. Folotyn

Лечение обходится $ 360 000 в год
Инъекции Фолотина предназначены для уничтожения Т-клеточной лимфомы в случае, если другие курсы лечения привели к неудаче, или же в случаях рецидива рака. Однако, до сих пор не было доказано, что курс лечения фолотином действительно повышает продолжительность жизни, несмотря на уменьшение опухолей. Т-клеточная лимфома является одним из видов рака крови, который, как правило, прогрессирует очень быстро.

9. Naglazyme

$ 365 000 в год
Наглазим предназначен для лечения синдрома Марото-Лами – очень редкого наследуемого заболевания, которое приводит к повреждению органов в связи с невозможностью надлежащим образом обработать питательные вещества. Сахара и белки вместо переработки накапливаются в глазах, коже, зубах, нервной системе, дыхательной системе, печени и многих других органах, нанося значительный ущерб организму. Инъекции наглазима также делают больным СПИДом в качестве ферментозаместительной терапии.

10. Elaprase

Лечение обходится $ 375 000 в год
Около 2000 человек по всему миру страдают от синдрома Хантера, который, как правило, передается генетически мужчинам из-за проблемы с Х-хромосомой. Наряду со многими из самых дорогих лекарств в этом списке, Элапраза является ферментозаместительным препаратом, помогающим обработке сложных сахаров.

11. Soliris

Лечение обходится $ 409 500 в год
Солирис – единственный препарат для лечения пароксизмальной ночной гемоглобинурии - редкого заболевания крови, приводящего к разрушению красных кровяных телец. Препарат помогает сократить такие симптомы, как появление тромбов, болей и затрудненного дыхания. Также он помогает пациенту увеличить продолжительность жизни.

Препараты, о которых мы рассказали, нужны единицам, а вот , - будет полезен в каждой семье.

Luxturna лечит не вечернее желание съесть все, что есть в холодильнике. Не жадность. И даже не похмелье. Препарат лечит наследственную слепоту.

В США людей, которым достается скверное наследство в виде слепоты, насчитывается порядка 2 тысяч. Чтобы убить эффект такого “сокровища “, ученые рекомендуют Luxturna . Это препарат из жанра генотерапии (направление в современной медицине, базируется на внесении изменений в генетический аппарат соматических клеток больного ).

Как работает Luxturna :

• вводишь инъекцию → препарат как вирус начинает воздействовать на сетчатку глаз → заменяет “плохой “ ген → начинается восстановление зрения.

Источник: sci-news.com

Цена за дозу для одного глаза — $425 000, для двух — $850 000 соответственно. Разработчик и производитель (американская компания Spark Therapeutics ) сперва хотел было продавать препарат вообще за $1 000 000 .

Но страховые компании заявили: миллион — перебор . Так цену и снизили на 15%. Но от этого не легче, особенно тем двум тысячам американцев, страдающим от наследственной слепоты.

Источник: Market Exclusive

На минуточку

Есть и другие отнюдь не дешевые генные лекарства. Например, препарат от рака крови. Стоит $474 000. Дорого, но, все же, дешевле Luxturna . Специалисты жадных фармацевтов критикуют во всю, обвиняют в жадности и безжалостности. Но генетики из Spark Therapeutics ̶ч̶и̶х̶а̶л̶и̶ отмалчиваются в ответ.

А самое печальное: когда страховые компании будут в состоянии оплачивать столь дорогое лечение, нет гарантий того, что Luxturna станет еще дороже.