История жанны дарк краткое содержание. Сообщение о Жанне Д’арк

. Дофин Карл , наследник Карла VI , лишь чудом сумел бежать на юг страны.

Чтобы полностью подчинить Францию, англичанам достаточно было соединить оккупированную северную Францию с давно контролируемыми ими Гиенью и Аквитанией на юге. Ключевым пунктом, мешавшим им это сделать, был город Орлеан , операция по взятию которого началась в 1428 году. Защитники оборонялись храбро, но исход осады казался предрешённым.

Биография

Домреми - Шинон

Традиционная дата рождения Жанны - 1412 год, однако в декрете папы Пия X от 6 января 1904 года, принятом вслед за торжественным заседанием, на котором было рассмотрено дело о причислении Девы к лику святых, названа дата 6 января 1409/1408 года.

Жанна д’Арк родилась в деревне Домреми на границе Шампани и Лотарингии в семье обедневших дворян (по другой версии - зажиточных крестьян) Жака д’Арк и Изабеллы де Вутон по прозвищу Роме (римлянка) из-за её паломничества в Рим. Жанна никогда не называла себя Жанной д’Арк, а лишь «Жанной Девственницей», уточняя, что в детстве её называли Жанеттой.

В 13 лет Жанна впервые, по её уверениям, услышала голоса архангела Михаила , святой Екатерины Александрийской и, как считается, Маргариты Антиохийской , которые иногда являлись ей и в видимом облике. Спустя некоторое время они якобы открыли Жанне, что именно ей суждено снять осаду с Орлеана, возвести дофина на трон и изгнать захватчиков из королевства. Когда Жанне исполнилось 16 лет, она отправилась к капитану города Вокулёр Роберу де Бодрикуру и объявила о своей миссии. Будучи высмеянной, Жанна вынуждена была вернуться в деревню, однако через год повторила свою попытку. На этот раз, капитан, поражённый её настойчивостью, был более внимателен, а когда Жанна точно предсказала печальный для французов исход «Селёдочной битвы» под стенами Орлеана, согласился дать ей людей, чтобы она смогла направиться к королю, а также снабдил мужской одеждой - шапероном , хуком и шоссами , причем Жанна до конца предпочитала одеваться именно так, объясняя, что в мужской одежде ей легче будет воевать и при том не вызывать нездорового внимания к себе со стороны солдат. В это же время к отряду Жанны присоединились два её верных спутника - рыцари Жан де Мец и Бертран де Пуланжи.

За 11 дней преодолев расстояние по неприятельской бургундской территории между Домреми и Шиноном , в конце февраля или в начале марта 1429 года Жанна прибыла в этот замок - резиденцию дофина Карла. Дофин воспользовался тем, что Жанна писала ему из Сент-Катрин-де-Фьербуа, что обязательно узнает его, и устроил ей проверку, посадив на трон другого человека и встав в толпе придворных. Однако Жанна выдержала испытание, узнав его. Она объявила Карлу, что послана Небом для освобождения страны от английского господства и попросила войска для того, чтобы снять осаду Орлеана. Затем Карл и Жанна отошли в сторону и долго беседовали наедине, на какую тему - это осталось тайной. Придворные заметили, что Карл после разговора выглядел необыкновенно счастливым .

В Шиноне Жанна изумила Карла VII и молодого герцога Алансонского своим мастерством в верховой езде, своим безупречным знанием игр, распространенных среди знати: кентен (фр. quintaine ) , игра в кольца, - требовавших совершенного владения оружием. В ходе оправдательного процесса Ален Шартье, секретарь королей Карла VI и Карла VII, заявил по поводу допросов, проводившихся на протяжении предыдущего судилища, следующее: «Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана была не в полях, а в школах, в тесном общении с науками».

Карл, однако, колебался. Сначала он приказал, чтобы матроны подтвердили девственность Жанны, затем отправил её в Пуатье , где она должна была подвергнуться допросу богословов, а также отправил гонцов на её родину. После того, как не было найдено ничего, что могло бы бросить тень на репутацию девушки, Карл решился передать в её руки командование войсками и назначил её главнокомандующим. Ведущие французские военачальники Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир (с франц. гнев), Потон де Сентрайль и граф Дюнуа , из последних сил отбивавший английские атаки в Орлеане, должны были пойти под её командование. Начальником её штаба стал принц Алансонский. Важную роль в таком смелом решении сыграл тот факт, что Жанна именем Бога подтвердила Карлу его законнорождённость и права на престол, в которых сомневались многие, включая самого Карла.

Жанна - военачальник

После назначения для Жанны изготавливают доспехи (она получила специальное разрешение комиссии богословов из Пуатье на ношение мужской одежды), знамя и хоругвь. Меч для неё был найден в церкви Сент-Катрин-де-Фьербуа согласно повелению самой Жанны. По легенде, этот меч принадлежал Карлу Великому .

Известие о том, что армию возглавила посланница Бога , вызвало необычайный моральный подъём в войске. Потерявшие надежду начальники и солдаты, уставшие от бесконечных поражений, воодушевились и вновь обрели храбрость.

Процесс и осуждение

Процесс начался 21 февраля 1431 года. Несмотря на то, что формально Жанну судила церковь по обвинению в ереси, она содержалась в тюрьме под охраной англичан как военнопленная. Возглавлял процесс епископ Пьер Кошон , ярый приверженец английских интересов во Франции .

Английское правительство нисколько не скрывало ни своей причастности к суду над Жанной д’Арк, ни того значения, которое оно этому суду придавало. Оно взяло на себя все связанные с ним расходы. Сохранившиеся и опубликованные документы английского казначейства в Нормандии показывают, что эти расходы были немалыми.

После смерти

Осуждение и казнь Жанны д’Арк не помогли англичанам - от удара, нанесённого ею, они так и не смогли оправиться.

В сентябре этого же года произошло важнейшее событие - окончательное примирение Франции и Бургундии , которые заключили Аррасский договор против англичан. Уже на следующий год Ришмон вошёл с армией в Париж . Решающее наступление французов задержалось на несколько лет из-за интриг и мятежей при королевском дворе.

В 1449 году французы начали наступление в Нормандии , которое завершилось победой 15 апреля 1450 года в битве при Форминьи . Нормандия была захвачена французами.

Оправдательный процесс

После окончания войны в Нормандии в 1452 году Карл VII велел собрать все документы, относящиеся к процессу над Жанной, и предпринять расследование его законности. Следствие изучило документы процесса, опросило оставшихся в живых свидетелей и единодушно пришло к выводу о том, что в ходе процесса над Жанной допускались грубейшие нарушения закона. В 1455 году папа Каликст III повелел провести новый процесс и назначил трёх своих представителей для наблюдения над ним.

7 июля 1456 года судьи зачитали вердикт, который гласил, что каждый пункт обвинения против Жанны опровергается показаниями свидетелей. Первый процесс был объявлен недействительным, один экземпляр протоколов и обвинительного заключения был символически разорван перед толпой собравшихся. Доброе имя Жанны было восстановлено.

Образ Жанны д’Арк в культуре

Память о Жанне д’Арк

• Каждый год 8 мая во Франции отмечается «День Жанны д’Арк».
• В честь Жанны д’Арк назван астероид (127) Жанна , открытый в 1872 году.
• Именем национальной героини назван французский крейсер-вертолетоносец «Жанна д’Арк» . Спущен на воду в 1964 году.
• В 1974 году по инициативе Андре Мальро в Орлеане был основан Центр Жанны д"Арк, в котором собираются документы, касающиеся её жизни и деятельности.

Jehanne signature.jpg

Подпись Жанны

Напишите отзыв о статье "Жанна д’Арк"

Примечания

Отрывок, характеризующий Жанна д’Арк

– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.

В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.

С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d"Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.

29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l"Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s"en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l"Empereur! Les voila donc les Steppes de l"Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L"as tu vu, l"Empereur? Vive l"Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c"est arrete. Vive l"Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l"Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l"ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l"ai vu donner la croix a l"un des vieux… Vive l"Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d"honneur), которой Наполеон был главою.

Орлеанской девы, поразительна до такой степени, что некоторые сомневаются: а было ли все так в действительности? Вне всякого сомнения, было. На это счет существует множество свидетельств в исторических источниках: хроники, письма, судебные протоколы, сохранившиеся и во Франции, и в Англии.

О Жанне Д’Арк написаны целые библиотеки научных трудов и художественных текстов. О Жанне писал Анатоль Франс; крайне субъективно, но от этого не менее интересно – Вольтер. И споры вокруг личности удивительной французской героини не утихают.

Ее жизнь в истории составляет неполные 3 года – довольно короткий срок. Однако эти 3 года сделали ее бессмертной.

Она изумляла. Хотя абсолютно неправильно создаваемое порой школьными учебниками впечатление, словно она победила англичан. Нет, не только она, но и Франция в целом в те годы англичан в Столетней войне не победила. Это случилось позднее. Неверно и то, что Жанна д’Арк возглавила народное движение. Нет, ничего такого не было. Она была полководцем короля.

Родилась она предположительно 6 января 1412 г. Как всегда в Средние века, дата рождения неточная. Зато трагически бесспорно, что эту совсем еще юную девушку сожгли 30 мая 1431 г. на площади в Руане.

После ее смерти неоднократно возникали скандальные слухи, появлялись самозванки, которые назвали себя ее именем. Это закономерно. Жанна – слишком чистый, слишком светлый образ, кажущийся идеальным. А у людей, как видно, есть в природе низменная потребность – бросить в эту чистоту ком грязи.

Как ни печально, первым стал бросать грязь великий Вольтер. Ему это показалось нелепым – девушка (девственница в более точном переводе с латыни), символ чистоты, в окружении солдат. Однако если посмотреть повнимательней на ее жизнь, всему можно найти объяснение.

Родом Жанна из деревни Домреми. По происхождению она крестьянка, пастушка. Ее фамилия – Дарк; написание д’Арк, свидетельствующее о дворянстве, появилось в последствии. Некоторым из тех, кто нападает в наше время на Жанну, попросту не хочется признавать историческую роль человека из народа. Вот почему неоднократно подвергалось сомнению ее крестьянское происхождение. Появились версии о том, что она побочная дочь развратной королевы Изабеллы, отправленная в деревню младенцем.

Между тем на процессе реабилитации Жанны д’Арк была собрана масса свидетельств. Очевидцы сообщали о ее детстве, юности, о том, как она принимала участие во всех деревенских праздниках, когда девушки водили хороводы.

Жанна родилась во время Столетней войны, за три года до возобновления этого великого противостояния двух ведущих западноевропейских королевств. Официально война шла с 1337 г. Произошло несколько крупнейших сражений – и все были неудачны для французов. 1340 год – разгром французского флота при Слейсе, 1346 год – разгром французской армии в пешем сражении при Креси, 1356 год – победа меньшего по численности английского отряда под командованием Черного принца Эдуарда над войском французского короля при Пуатье. Французская армия с позором бежала, король попал в плен. В стране крепло ощущение национального позора.

Сразу после битвы при Пуатье в народе появилась идея человека из простой среды, который должен принести спасение. В одной из хроник имеется рассказ о некоем крестьянине, который пересек всю Францию. Дело в том, что ему во сне явился ангел и велел идти к королю, передать, чтобы тот не принимал боя у Пуатье. Как ни поразительно, крестьянин в действительности смог добраться до короля, попал в его шатер. Король выслушал и сказал: «Нет, я рыцарь! Сражение отменить не могу».

1360 год — был заключен тяжелейший для Франции мир в Бретиньи: по нему приблизительно половина французских земель находилась под властью Англии. Появилась угроза самому существованию французского королевства и династии Валуа – побочной ветви Капетингов, правивших страной с IX столетия. Это древнее, стабильное, сильное, когда-то прочное королевство могло попросту исчезнуть!

Итак, Франции уже практически нет. При этом многие из крупных феодалов признали Генриха V будущим королем Франции. Некоторые стали его союзниками, как, к примеру, герцог Бургундский.

А тем временем девочка Жанна подрастала в своей деревеньке. Ей было 13 лет, когда она в первый раз услыхала голоса святой Екатерины, святой Маргариты и святого Михаила, которые начали передавать ей волю Божью, связанную со спасением страны. То, что она услышала голоса, вовсе не уникально. Есть такое явление – средневековое визионерство.

Видения, голоса свыше вполне реальны для человека Средневековья, с его неспособностью и нежеланием разделять непроходимыми границами жизнь небесную, потустороннюю, и здешнюю, земную. Для него все это цельно, едино. К примеру, при дворе дофина Карла, который не отправился в изгнание, а засел на юго-западе Франции, охотно принимали и любили всяких колдунов и пророков. Это вообще фигура не такая уж необычная для эпохи.

Юридически король Англии уже властвовал во Франции. Но французы не подчинились! Дофин Карл объявил, что он законный наследник, а его сторонники короновали его в Пуатье. Это была не та традиционная коронация, которая, по многовековой традиции, проводится в Реймском соборе, где хранится священный елей для помазания королей. И все-же к Карлу устремились надежды тех, кому было бесконечно дорого уже родившееся понятие «Франция». Не вполне законный король стал центром патриотических сил.

И вот 16-ти летняя девочка Жанна в мае 1428 г. в сопровождении дальнего родственника пришла к коменданту ближайшей крепости Вокулер Бодрикуру и сказала, что ей надо отправиться к дофину Карлу, потому что у нее поручение от Бога. Во-первых, она должна встретиться с дофином и получить право снять осаду с Орлеана. Во-вторых, добиться коронации наследника в Реймсе. Божья воля – признать законность его происхождения. Большей моральной поддержки ему в тот момент оказать было нельзя. Ведь для него главный вопрос – чей он сын, короля или нет.

Вначале Бодрикур отказывается, сочтя все это полнейшим бредом. Но девочка так и стояла у него под окнами в красном платье (кажется, оно было у нее единственное).

После комендант крепости выслушал ее еще раз. Говорила она просто, но нечто гениальное было в ясности ее ответов, в ее убежденности. А Бодрикур, возможно, слышал, что при дворе дофина любят пророков. Это давало ему шанс: а вдруг и его заметят, если он сможет помочь этой девушке. Хотя не исключено, что он ей действительно поверил. От нее исходило что-то необычайное – в скором времени в этом убедились тысячи людей.

Жанне дали сопровождающих, и она отправилась к Карлу, у которого была получена аудиенция. В зале, куда ее привели, было много людей. Карл захотел, чтобы она сама смогла определить, кто здесь дофин.

И она его узнала. Как это могло получиться у простой крестьянки?

Как бы там ни было, между дофином и Жанной состоялся короткий разговор с глазу на глаз. И после этого он дал согласие на то, чтобы ее проверила специальная комиссия, которая удостоверится, что она не является посланницей сатаны.

В Пуатье собралась комиссия богословов и беседовала с Жанной. Проверили и то, что она дева. Это было в особенности важным. В массовом сознании существовала такая идея: женщина погубит Францию, а девушка спасет.

Откуда такое представление? Страна монархическая, движется к абсолютизму, растет роль королевского окружения. Несколько сюжетов времен Столетней войны народ связал с дурным влиянием женщин на королей.

Супруга Карла VI – Изабелла Баварская. Иностранка, что уже нехорошо. Муж безумен. Идеальное поведение жены при этом вряд ли возможно. Трудно сказать, была ли она такой уж развратной или просто политически выбрала себе в сторонники герцога Орлеанского. Договор в Труа также вдохновляла Изабелла. Она смогла уговорить мужа подписать этот страшный документ. И молва твердила: женщины губят Францию.

А спасет девушка. У этих представлений библейские истоки: Богоматерь – символ чистоты, непорочности.

В самые трудные минуты жизни христиане обращаются к ее образу. Ко времени появления Жанны при дворе дофина Карла в хрониках была уже масса записей о Деве. Люди ожидали ее появления. Это случай массового эмоционального верования – проявление «коллективного бессознательного», как называли это представители французской исторической Школы Анналов.

Жанна возглавила снятие осады с Орлеана. Она сражалась бесстрашно. Маленькая фигурка в светлых доспехах, которые были изготовлены специально для нее, первой шла на штурм небольших крепостей вокруг Орлеана. В этих крепостях (их называли бастидами) засели осаждавшие город англичане. Жанна была идеальная мишень для них. При взятии бастиды Турели ее ранили, стрела попала в правое плечо. Жанна упала, к восторгу своих врагов.

Но она сейчас же потребовала, чтобы стрелу извлекли, и вновь ринулась в бой. И все-же ее смелость – не главное. Ее противники англичане также средневековые люди. Они верили, что Дева способна творить чудеса. Записей о таких «чудесах» сохранилось немало. Так, когда Жанна Д’Арк с небольшой охраной направлялась ко двору дофина, надо было переправиться через реку, однако поднялся сильный ветер. Жанна сказала: надо немного подождать, ветер переменится. И ветер изменил свое направление. Могло такое быть? Конечно! Но люди все объясняют чудом, в которое им всегда хочется верить.

Присутствие Жанны Д’Арк породило невиданное воодушевление французского войска. Солдаты и их командиры (к примеру, свято веривший в миссию Девы герцог Алансонский) буквально переродились. Они смогли выбить англичан из бастид, разрушая кольцо осады. Все знали, что сказала Жанна о пути, который ведет к освобождению Франции: «Солдаты должны сражаться, а Бог дарует им победу».

Совсем противоположные перемены произошли в войском войске. Англичане были потрясены неожиданной и такой стремительной переменой военного счастья, начали верить в божественную волю, выступающую на стороне французов. Поползли слухи, что еще в начале осады Бог указал англичанам на необходимость уйти из-под стен города тем, что допустил нелепую гибель главнокомандующего, знаменитого полководца графа Солсбери. Овеянный славой популярный военачальник погиб не в сражении. Он был убит ядром при перестрелке у стен Орлеана.

1429 год, 8 мая — осада с Орлеана была снята, город освобожден. Первый пункт поручения, полученного Жанной Д’Арк свыше, выполнен.

С этого времени Жанна Д’Арк – официальный полководец короля. Она в своих светлых доспехах, с мечом, который чудесным образом найден в алтаре, с белым знаменем – символом чистоты. Правда, во Франции белый цвет еще и символ траура.

Остался второй пункт. И Жанна ведет короля Карла VII к Реймсу. Ей открывают ворота занятых англичанами городов, выносят ключи, толпы людей выбегают навстречу. Если же этого не происходит, ее войско принимает бой. Жанну окружили полководцы, которые поверили в нее, – прекрасные воины, имевшие большой опыт. И соединились две эти силы – духовная и чисто военная.

В Реймсе была проведена коронация. Сколько картин написано на эту тему! Каждая эпоха изображает это событие по-своему. Но, видимо, можно не сомневаться, что Жанна Д’Арк стояла рядом с королем, теперь законным Карлом VII. Она ехала вместе с ним по улицам Реймса, и в криках толпы «Да здравствует Дева!» звучало чаще, чем «Да здравствует король!». Не всякий человек это выдержит, в особенности такой, как Карл, жаждущий самоутверждения после долгих лет унижений.

Наверно, в этот момент победы и славы Жанне Д’Арк и следовало возвратиться домой. Но она не хотела. Известно ее высказывание: «Я должна биться до конца. Это благородно». Она искренне в это верила. И затеяла взятие Парижа.

Вот начало трагедии. Не потому, что это было невозможно в военном отношении. Попросту к тому времени король стал уже ей враждебен: он не желал, чтобы Париж был освобожден руками какой-то крестьянки.

Показательно, что Жанна Д’Арк ничего не попросила у короля для себя лично – только освобождения от налогов для жителей ее родной деревни. И даже эту привилегию дали не навсегда: потом было изменено районирование, уточнились границы – и все, крестьяне из Домреми всех преимуществ лишились.

Для себя же Жанне ничего не было надо – только биться дальше. Надо заметить, в этот момент она перешла к той части своей деятельности, которая ей свыше не предписывалась.

Состоялась битва за Париж. Англичане отчаянно сопротивлялись. По одной из версий, до них дошли слухи, что Жанна утратила девственность и теперь им не страшна. Но главное – в разгар штурма король отдал приказ трубить сигнал отбоя. Полководцы, не могли не подчиниться приказу короля. Штурм не удался, а Жанна Д’Арк была ранена в бедро. Враги злорадствовали: она не является неуязвимой! Но она никогда себя неуязвимой и не объявляла.

После этой неудачи Жанна почувствовала, что все изменилось, ее вытесняют: не слушают, не приглашают на военный совет. И в апреле 1430 г. она покинула двор. Она присоединилась к войску, которое отбивало у англичан замки и крепости в долине реки Луары.

1430 год, 23 мая — под городом Компьен она оказалась в плену. Перед ней опустилась решетка ворот, когда она возвращалась в город после вылазки. Она попала в руки бургундцев. В декабре они перепродали ее англичанам. Неизвестно точно, была ли Жанна Д’Арк предана под Компьеном. Зато нет сомнений, что ее предали раньше – под Парижем, как предали и позднее, когда не пытались отбить или выкупить у англичан.

Англичане решили судить Жанну, обвинив ее в том, что она служила дьяволу. Карл VII побоялся предложить за нее выкуп. Судя по всему, он допускал, что она дрогнет, отречется, признает, что она от дьявола. Тогда из чьих же рук он получил корону?

Тяжелейший процесс длился с января по май 1431 г. Расследование возглавлял французский эпископ Кошон, в переводе с французского – «свинья». С того времени слово «кошон» связывают во Франции с темой национального предательства. Неправедный церковный суд признал ее виновной в ереси.

Она смогла сохранить свои убеждения, веру в то, что она посланница Бога, хотя был момент, когда она дрогнула. Она готова была признать, что грешила, потому что носила мужской костюм. На суде она очень умно отвечала, «находясь все время среди мужчин, где гораздо приличней быть в мужском костюме».

Через 20 с лишним лет, в 1456 г., Карл VII, который продолжал воевать с англичанами и вошел в историю как Победитель (к 50-м годам XV столетия англичан вытеснили из Франции), организовал процесс реабилитации Жанны д’Арк. Теперь ему надо было закрепить в памяти поколений светлый образ Девы. Были вызваны многочисленные свидетели, которые рассказали о ее жизни, ее чистоте. Вынесен приговор – аннулировать осуждение Жанны д’Арк как необоснованное. А в 1920 г. католическая церковь причислила ее к лику святых.

Сегодня мы понимаем, что именно во время короткой жизни Жанны сложилась и встала на ноги французская нация. А также французская монархия. И Вольтер не любил Жанну именно потому, что видел в ней отчаянную поборницу монархии, не понимая, что в Средние века король и нация, король и Франция – это одно и то-же. А Жанна Д’Арк навсегда подарила нам прекрасную светящуюся точку своей жизни, неповторимой, как шедевр искусства.

Краткое сообщение о Жанне Д’арк 6 класс расскажет Вам об удивительной женщине, которая навсегда вошла в анналы истории Франции своим подвигом.

Доклад о Жанне Д’арк

История Жанны Д’арк началась 6 января 1412 года, когда она появилась на свет во французской деревне Домреми. Кроме официальной версии даты рождения, историки называют еще две: 2 даты – 6 января 1408 и 1409 года. Ее родители были зажиточными крестьянами.

В 13-тилетнем возрасте она впервые услышала голос. Это был Архангел Михаил, который сказал, что Жанна должна помочь прервать осаду англичанами Орлеана и победить в битве, прославив Францию. Видения повторялись вновь и вновь. Когда ей исполнилось 16 лет, девушка обратилась к капитану армии французов, Роберу де Бодрикуру. Ему Жанна рассказала про свои видения и попросила Бодрикуру помочь ей добраться до столицы, дабы повидаться с дофином, наследником Карла VI.

Вначале капитан насмехался над девушкой, однако ее настойчивость поразило его. Он поставил к ней людей, которые сопроводили Д’арк к королю. Кроме того, чтобы не смущать и не привлекать взгляды солдат, Роберт одел ее в мужские одеяния.

Появление Жанны Д’арк 14 марта 1429 года в резиденции Карла вызвало ажиотаж – она объявила, что ее послали Небеса в помощь дофину для освобождения Франции от господства англичан. Девушка попросила у него войско, дабы снять с Орлеана осаду.

Жанна поразила не только придворных, но и дофина. В то время, во Франции бытовало поверье: «юная Дева, посланная Богом, поможет армии одержать победу в войне». Несмотря на то, что девушка была неграмотной, она прекрасно владела верховой ездой и оружием.

Матроны короля подтвердили, что Жанна Д’арк — дева. Карл, приняв ее за девушку из пророчества, назначил ее главнокомандующим войсками и позволил повести их в Орлеан для освобождения города.

Жанна д’Арк 29 апреля 1429 года с маленьким отрядом проникла в Орлеан. Уже 4 мая она взяла бастион Сен-Лу, а через 4 дня англичане сняли осаду с города. За этот подвиг ее стали называть «Орлеанской Девой», а 8 мая сегодня считается главным праздником Орлеана, как день освобождения.

Смелая девушка захватила еще несколько крепостей, отвоевывая один город за другим. Также она возвела дофина Карла в короли Франции.

Казнь Жанны Д’арк

Весной 1430 года Жанна д’Арк повела войска к осажденному городу Компьеню. Здесь она попала в ловушку: городской мост подняли, и она не смогла выбраться из города. Бургундцы продали «Орлеанскую Деву» за 10 тыс. золотых ливров англичанам. Зимой 1431 года над ней состоялся суд, который проходил в Руане. Ее приговорили к казни через сожжение, обвинив Жанну как еретичку. Карл VII, король Франции, так и не выкупил свою спасительницу по непонятным причинам. 30 мая 1431 года девушку, которая спасла Францию, заживо сожгли на площади Старого Рынка.

Эпоха Средневековья была временем мужчин. Короли вели войны, изменяя границы государств, святые отцы молились за души и ловили ведьм, поэты воспевали доблесть рыцарей и красоту дам, ремесленники и крестьяне трудились и платили налоги. А женщинам приходилось делать «все остальное» — хранить очаг, вести хозяйство, рожать и воспитывать детей, вдохновлять на подвиги и хранить свою добродетель. Конечно, у дам высокого рода было больше свободы и больше возможностей влиять на ход истории, и многие из них блестяще играли не только в шахматы, но и в политику. Однако удивительно то, что самым ярким и таинственным женским персонажем средневековой истории стала простая французская девушка — Жанна д"Арк.

Ее внешность навсегда останется загадкой — не сохранилось ни одного «прижизненного» изображения Лотарингской девы, — но это словно и не имеет значения для потомков: уже несколько веков ее рисуют юной и прекрасной воительницей в сияющих доспехах, вооруженной лишь знаменем и верой в свое божественное предназначение. Откуда она черпала силы вдохновлять и побеждать? Почему ее речи были одинаково убедительны для короля и для простых солдат? Для чего церковь сначала признала ее, а потом осудила на смерть? Правдива ли «каноническая» версия истории Жанны? Ответы на эти вопросы затерялись в средневековых архивах, оставив людям красивую легенду и веру в чудо.

6 января 1412 года в шампанской деревушке Домреми в семье крестьянина Жака Дарка родилась дочь, и при крещении девочку нарекли простым именем Жанна. Это были трудные времена — шел 75-й год Столетней войны, в которой Франция день за днем теряла свои позиции и земли. Королева-мать, Изабелла Баварская, заигралась в дипломатические интриги, в результате чего ее сын Карл VII рисковал вовсе не взойти на французский престол. Некогда большая и гордая страна вот-вот должна была превратиться в английскую провинцию.

Да, Францию могло спасти только чудо. Но, чтобы оно свершилось, потребовалось время. До поры Жанна ничем не отличалась от прочих деревенских детей — играла, помогала родителям, училась прясть и управляться с хозяйством. Но, когда ей исполнилось двенадцать, она впервые услышала «голоса». Позже она охотно рассказывала представителям Святой Церкви, что с ней говорили святая Екатерина и святая Маргарита, а также архангел Михаил — предводитель Небесного Воинства. Конечно, они не сразу призвали ее идти спасать гибнущую Францию — для этого Жанна была еще слишком мала. Но вот ей исполнилось восемнадцать, и она вдруг настойчиво засобиралась в дорогу.

Ее первоначальной целью был ближайший к деревушке город Вокулер, откуда она намеревалась отправиться дальше — ко двору короля. Для Средневековья это было почти невозможным делом, но Жанну это не смущало. Зато беспокоило ее родителей, которые «от греха подальше» решили поскорее выдать дочь замуж, однако у них ничего не вышло. Ссылаясь на волю «высших сил», Жанна была непреклонна в своем решении покинуть дом. Наместник Вокулера, Робер де Бодрикур, поначалу не поверил одержимой крестьянской девушке. Но неожиданно речам Жанны поверили жители городка, поверили настолько, что, не дожидаясь решения своего господина, начали снаряжать, ее в поход — на народные деньги были куплены конь, дорожная одежда и доспехи. Может быть, сыграло свою роль давнее пророчество о том, что «Францию погубит злая женщина-чужестранка, а спасет невинная юная дева». Королева-мать с ее интригами вполне подходила для первой роли, а Жанна — для второй. И наместник города сдался: был собран отряд, который должен был отправить Лотарингскую деву к королю. Деревенская девушка добилась своего и начала свой крестовый поход на Столетнюю войну.

Королевские игры

В это время молодой и неудачливый король Карл VII пребывал в унынии и почти был готов подписать капитуляцию. Конечно, коронация в Реймсе могла бы спасти его, но путь туда был закрыт: прежде необходимо было снять осаду с другого города — Орлеана, который чудом держался под натиском захватчиков и был последним оплотом французского воинства.

Ситуация казалось едва ли не безвыходной. И тут королю доложили, что его желает видеть странная девушка, чтобы сообщить ему нечто важное. Карлу было нечего терять, и он согласился дать аудиенцию. Но, желая проверить, «посланницу высших сил», он посадил на трон вместо себя одного из своих дворян. Однако шутка не удалась — легенда утверждает, что Жанна чудесным образом узнала Карла в толпе придворных и, кроме того, в приватной беседе сообщила королю нечто такое, что заставило его немедленно поверить в ее божественную миссию. Впрочем, будучи осторожным, он все-таки назначил «испытание в Пуатье», где отцы церкви долго и дотошно расспрашивали Жанну о ее общении со святыми. Девушка честно призналась, что «не отличает «а» от «б», но при этом ей удалось убедить священнослужителей, что ее откровения идут от Бога.

Это было не просто и даже опасно, но тогда Церковь не нашла в ней ничего еретического. Жанна была признана честной и благочестивой и получила благословение идти на Орлеан. И наступило время чудес и побед — долгая и безнадежная осада города была снята едва ли не за неделю, боевой дух армии поднялся до небывалых высот, и Карл VII был коронован в Реймсе, как того требовала традиция. В войне наступил перелом. Жанна вела свое воинство, держа в руках лишь знамя, которое было сделано специально для нее, и французская армия одерживала одну победу за другой.

Оставалось завоевать Париж. Но внезапно король словно бы передумал воевать и занялся дипломатией. И Жанна вдруг осталась не у дел. Она присутствовала на королевских пирах, получила потомственный дворянский титул дю Лис, но совсем не это было ее целью — августейшие почести лишь огорчали ее. Она не уставала твердить Карлу, что необходимо идти на Париж как можно скорее. Возможно, она чувствовала, что король ее предаст.

Дорога на костер

Неудачная осада Парижа стала для Жанны д"Арк началом конца. Король Карл, к этому времени уже слишком увлеченный «бумажной войной», словно бы нехотя согласился штурмовать столицу и большого войска для этого не дал. Фактически он умышленно обрек своего чудесного полководца на поражение. А после неудачи он словно бы и вовсе разочаровался в Жанне.

Устав от придворного безделья, Орлеанская дева почти самовольно отравилась в осажденный англичанами город Компьен с небольшим отрядом верных ей людей. Здесь ее снова ждали военные успехи, но, увы, это продолжалось недолго — во время одной из вылазок Жанна попала в плен.

В те времена обмен военнопленными был довольно распространенным делом, и, если бы Карл хотел, он мог бы без труда вызволить Орлеанскую деву, которой он был обязан короной и воскресшей страной. Но король сделал вид, что это его не касается. Жанна провела в английском застенке последний год своей жизни, где ее поддерживали только голоса ее любимых святых. Они ободряли ее, обещали, что скоро все кончится, и спасали от отчаяния.

В январе 1431 года начался судебный процесс, который длился почти полгода. Почти все материалы этого следствия сохранились до наших дней, и благодаря тщательно записанным протоколам мы знаем о жизни Жанны почти все с ее собственных слов, а также из показаний свидетелей. Сейчас это может показаться смешным, но одним из главных пунктов обвинения было то, что девушка носила мужскую одежду. Казалось бы, объяснение этому очень простое: в дороге и в военном лагере так удобнее, доспехи, столь необходимые в бою, нельзя надеть на платье. Но отцы церкви словно бы не хотели слышать об этом и искали в практичном поступке дьявольский умысел. Восемнадцать раз следствие возвращалось к ее «голосам» и пророческим видениям, они, конечно же, были основным поводом для расследования. Жанне задавали множество вопросов, и, так же как на испытании в Пуатье, девушка отвечала на них просто и честно. Все попытки следователей заставить обвиняемую противоречить самой себе провалились.

Но этот судебный процесс не мог закончиться оправдательным вердиктом. 24 мая 1431 года Жанне д"Арк впервые зачитали обвинительный акт и трижды предложили отречься от своей ереси. Она трижды отказалась это сделать. Но во время чтения смертного приговора она вдруг изменила свое решение и произнесла формулу отречения. Казнь заменили пожизненным заключением.

Нам всем известно, что история Орлеанской девы закончилась иначе. Спустя два дня Жанна объявила, что отреклась из страха смерти, что она «очень сожалеет о сделанном и проклинает себя». Дело «некоей женщины Жанны, обычно именуемой Девой» было передано светским властям. На деле это означало смертный приговор и казнь. Согласно легенде, Жанну д"Арк сожгли в Руане, на площади Старого рынка, 30 мая 1431 года. Согласно историческим документам, через 25 лет было назначено новое разбирательство, в результате которого все обвинения с удивительной девушки из Домреми были сняты. Спустя почти пять веков, в 1920 году, Ватикан официально признал Жанну д’Арк святой.

И жила принцесса долго и счастливо

И все же эта удивительная история, больше похожая на сказку, кажется не такой уж однозначной. Уже не один век многие ученые пытаются опровергнуть каноническую версию жизнеописания Жанны. Слишком уж неправдоподобным кажется факт, что деревенская девушка так легко встала во главе французской армии и привела ее к стольким славным победам. Одна из самых популярных альтернативных версий биографии Жанны д"Арк утверждает, что она была незаконнорожденной королевского происхождения и ее «настоящей» матерью могла бы быть едва ли не сама Изабелла Баварская. Именно королевская кровь позволила Деве так легко справиться с ролью полководца и стать своей при дворе.

Также существует версия (она тоже опирается на особые «родственные связи), что Жанна не была сожжена на костре, а чудом спаслась. И вроде бы через несколько лет она «вернулась в мир», вышла замуж за дворянина по фамилии дез Армуаз и жила с ним долго и счастливо. А ее бывшие боевые соратники и даже сам король неоднократно навещали Жанну и общались с ней. А кто-то и вовсе уверен, что «Жанна дева» — это просто псевдоним, взятый «на время» Маргаритой де Шандивер, которая, к слову, тоже была внебрачной королевской дочерью. Так годы идут, и а споры не утихают, и одни исследователи не признают доводов других. Слишком далеко от нас эпоха Средневековья, слишком ненадежны даже самые подлинные пергаменты — они пока по-прежнему бессильны перед обаянием легенды. И белый конь по-прежнему уносит Жанну д"Арк навстречу бессмертию, и ее знамя ангельским крылом бьется на ветру.

Жанна дАрк - самая заметная фигура за всю историю Столетней войны (которая шла в 14-15 веках между Англией и Францией). Несмотря на большое количество публикаций об этой умной и смелой личности в её биографии очень много несоответствий. Но как бы там не было, именно под её командованием французы одержали несколько побед и, в конце концов, прогнали англичан со своей территории.

Детские годы

Жанна родилась в деревушке Домреми в семье зажиточных крестьян, кроме неё в семье ещё было четверо детей. Жаннета ничем не отличалась от своих ровесников, росла весёлой, доброй и отзывчивой девочкой, охотно помогала по дому, пасла скот, умела шить и прясть лён. Она не ходила в школу и не умела ни читать, ни писать. С детства была очень набожная, лишь только услышав колокольный звон, она вставала на колени и начинала молиться.

Надев мужское платье, 16 летняя девушка отправилась в дорогу. По прибытию на место король устроил Жанне проверку и после того как юная крестьянка выдержала её, ей был выделен военный отряд.

Жанна на войне

Жанна дАрк не была опытным военачальником, но природный ум и наблюдательность помогли ей разбить врага под Орлеаном. Сообщение о снятии осады с города вдохновило французов, и они одержали ещё несколько побед и освободили юго-запад страны от англичан.

Через год французы под командованием Жанны одержали победу при Пуатье. Это освободило дорогу, и дофин вместе с армией смогли вступить в Реймс. 17 июля 1429 года состоялась коронация Карла VII, Жанна всё это время находилась рядом с ним.

В сентябре 1429 года французы попытались освободить Париж, но потерпели неудачу. Во время сражения Жанну ранили, и король приказал своей армии отступить.

Жанна осталась с немногочисленным отрядом и всё-таки вошла в город.

Плен и казнь святой Жанны

Популярность Орлеанской Девы среди крестьян росла с каждым днём, что очень пугало Карла VII и его окружение.
23 мая 1430 года, преданная своими соотечественниками она попадает в плен к бургундцам. Два раза Жанна пыталась бежать, вторая попытка едва не стоила ей жизни: она выпрыгнула из окна. Позже на суде её обвинят в попытке самоубийства. Король ничего не сделал, чтобы освободить девушку, хотя по обычаям Средневековья он мог выкупить её.

Тогда бургундцы продали Жанну англичанам за 10 тыс. ливров, которые передали ее духовенству.

Судебный процесс под руководством Пьера Кошона начался 21 февраля 1431 года и продолжался более трёх месяцев. Жанну пытались обвинить в ереси и в связи с дьяволом. Доказав её вину англичане могли бы доказать, что Карл VII правит Францией незаконно. Но обвинить малограмотную простолюдинку оказалось нелегко. Суду так и не удалось получить от неё признания в ереси.

Пытаясь, сломить волю, пленницы её содержали в нечеловеческих условиях, запугивали пытками, но она не признавала своей вины. Тогда её обвинили в том, что не требовало доказательств - в ношение мужской одежды.

Кошон знал, что если он вынесет девушке смертный приговор без доказательства её вины, то создаст вокруг неё венец великомученицы. Поэтому он пошел на подлость: на площади соорудили костер и возле него епископ объявил: стоит Жанне подписать бумагу об отречение от ереси, её помилуют и поместят в церковную тюрьму, где условия содержания будут лучше.

Однако безграмотной крестьянке была подсунута другая бумага, в которой было написано, что она полностью отрекается от своих заблуждений.

Жанну обманули и опять вернули в тюрьму для военнопленных. Здесь у нее силой отняли женскую одежду, и девушке пришлось надеть мужское платье. Это означало, что Жанна совершила преступление повторно, и суд приговорил её к сожжению на костре.

30 мая 1431 года 19 летнюю французскую героиню казнили в Руане на площади Старого Рынка, а прах развеяли над Сеной.

По приказу Карла VII через четверть века после казни святой Жанны состоялся ещё один процесс. Было опрошено 115 свидетелей, которые знали Жанну дАрк при жизни. С её сняли все обвинения и признали её подвиг.

В 1920 году, спустя почти 5 веков, католическая церковь причислила Орлеанскую Деву к лику святых.

Если это сообщение тебе пригодилось, буда рада видеть тебя