Павел Дмитриевич Киселёв. Киселёв, Павел Дмитриевич

В 1816 г. Павел Дмитриевич Киселев написал записку Александру I о постепенном освобождении крестьян от крепостной зависимости. Она называлась «О постепенном уничтожении рабства в России». В 1815 г. был окончательно повержен «враг человечества» – Наполеон I. В этом же году в составе Российского государства образовалось Царство Польское, которое получило от Александра Благословенного самую либеральную в Европе Конституцию. В Европе крепостное право ко времени написания Киселевым записки было практически повсеместно отменено.

Киселеву в 1816 г. было 28 лет (родился в 1788 г.). Он начал службу в 1805 г. юнкером, а с 1806 г. – корнетом в кавалергардском полку, с которым принимал участие в Бородинском сражении и в заграничных походах 1813-1815 гг. В 1812-1814 гг. Павел Дмитриевич участвовал в 26 сражениях, награжден четырьмя русскими, прусским и баварским орденами и золотой шпагой с надписью: «За храбрость». В 1814 г. стал флигель-адъютантом императора и выполнял его важные поручения.

В 1819 г. Киселев стал начальником штаба Второй армии. В Тульчине Подольской губернии под его руководством служили будущие декабристы Пестель, Бурцев, Басаргин, князь Трубецкой, князь Волконский. Все они были в хороших отношениях с Киселевым, но о существовании тайного общества он не знал или делал вид, что не знал. Киселев ограничил применение телесных наказаний, чем вызвал недовольство некоторых своих сослуживцев и особенно всесильного Аракчеева. Тем не менее после смотра армии императором Александром I Киселев был пожалован в генерал-адъютанты. В декабре 1825 г. рапорты Киселева об арестах заговорщиков дошли до Петербурга раньше, чем следствию стало известно о том, что Киселев уничтожил список членов тайного общества, попавший ему ранее в руки. Все-таки в связи с подозрениями в контактах с декабристами по просьбе самого Киселева было проведено расследование. Николай I убедился в его невиновности и даже наградил орденом Святого Владимира 2-й степени, а за активное участие в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. император, прибывший на театр военных действий, прямо на поле боя лично вручил генералу Киселеву золотое оружие, украшенное бриллиантами.

Киселев являлся доверенным лицом Александра I. В качестве флигель-адъютанта он объехал с инспекционной поездкой Бессарабию, Южную Украину и Крым, где везде видел картины беззакония, самоуправства, массового казнокрадства, злоупотреблений. Киселев, как и будущие декабристы, видел глубокую пропасть между передовыми государствами Западной Европы и отсталой, крепостнической Россией. По своим взглядам он был близок к Сперанскому, Кочубею, Новосильцову и другим сторонникам постепенного реформирования страны. Киселев рассчитывал на «реформы сверху», стал сподвижником императора Николая I, с которым познакомился, когда тот еще был великим князем.

После русско-турецкой войны 1828-1829 гг. Киселев в качестве наместника управлял территориями Молдавии и Валахии, приобрел важный опыт государственно-административной деятельности.

В 1835 г. он представил проект освобождения крестьян от крепостной зависимости, который не был принят. С 1835 г. Павел Дмитриевич состоял постоянным членом всех секретных комитетов по крестьянскому вопросу. Николай I называл его «начальником штаба по крестьянской части».

В то же время его работа не пропала даром. В 1836 г. под управлением Киселева возникло Пятое отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии для лучшего устройства управления государственными имуществами вообще и для улучшения быта казенных крестьян. В 1837 г. Пятое отделение было преобразовано в Министерство государственных имуществ, которое заведовало казенными землями, лесами и прочими имуществами в губерниях; были созданы палаты государственных имуществ. Возникло почти 6000 особых сельских обществ. Несколько обществ образовывали волость. Крестьянские «сходы» избирали для управления волостными и сельскими обществами «голов» и «старшин», а для суда – особых судей. Данную организацию крестьянского самоуправления после 1861 г. перенесли на всех частновладельческих крестьян. В государственных деревнях крестьян учили лучшим способам ведения хозяйства, обеспечивали зерном в неурожайные годы, предоставляли податные льготы, заводили школы и фельдшерские пункты.

В короткое время реформа П. Д. Киселева дала положительные результаты, а благосостояние государственных крестьян значительно возросло. Даже неурожаи 1843 и других годов казенная деревня пережила без экстренной помощи из государственных запасов. Крепостным крестьянам оставалось еще больше двадцати лет завидовать крестьянам государственным.

По предложению П. Д. Киселева 2 апреля 1842 г. был издан указ об «обязанных крестьянах». По этому указу крестьянин получал по желанию помещика личную свободу и надел не в собственность, а в пользование, за что был обязан выполнять те же феодальные повинности (барщину и оброк). Помещик не мог увеличивать в будущем размеры этих повинностей, не мог отнять наделы у крестьян, обменять или уменьшить. Но никакой определенной нормы наделов и повинностей указ не устанавливал: все зависело от воли помещиков. За время действия указа 1842 г. (1842-1858) в категорию «обязанных» перешло всего лишь 27 173 души мужского пола.

В беседах с Киселевым император Николай I признавал необходимость отмены крепостного права и даже поручал ему готовить материалы. Он жаловался на своих родственников, министров и говорил своему деятельному помощнику: «Мы займемся этим когда-нибудь». О том, что император высоко ценил П. Д. Киселева, свидетельствует пожалование ему графского титула в 1839 г. и ордена Андрея Первозванного в 1841 г. Стоит вспомнить, что несколькими годами ранее высший орден Российской империи за кодификацию российского законодательства получил M. M. Сперанский. Киселев, как и Сперанский, был полностью сосредоточен на работе. Он был женат на графине Софье Потоцкой. После смерти сына генерал развелся с женой и до конца жизни оставался неженатым.

В 1856-1862 гг. П. Д. Киселев состоял русским послом в Париже. Он казался Александру II слишком умеренным деятелем. Павел Дмитриевич отказался от предложения занять пост председателя Государственного совета, вышел в отставку и умер в 1872 г. в Париже. Похоронен граф П. Д. Киселев в Донском монастыре в Москве. Сделал он значительно меньше того, что мог бы сделать. Делал то, что разрешили сделать. Многое из того, что можно было сделать еще в XIX в., так и не сделали вплоть до 1917 г. Результаты известны. Кое-что не сделано и к настоящему времени.

П. Д. Киселев (1788–1872) в 18 лет стал корнетом-кавалергардом. Честолюбивый, красивый, смелый и остроумный, он был принят в лучших домах Петербурга, где приобрел хорошие манеры и светский лоск. Это позволило П. Д. Киселеву завязать знакомство с обер-гофмейстером графом П. А. Толстым, графом А. А. Закревским, князем А. С. Меншиковым, князем А. Ф. Орловым.
В 1812 году он проявил недюжинную храбрость, отличился в битве при Бородине, после чего сам М. А. Милорадович взял его к себе адъютантом. Впоследствии Павел Дмитриевич дошел до Парижа, приняв участие в 25 крупных сражениях; получил 4 ордена и золотую шпагу с надписью «За храбрость». В 1814 году он стал флигель-адъютантом Александра I, сопровождал в поездках на международные конгрессы и за границу. Во время одной из таких поездок, 23 октября 1815 года, он присутствовал при помолвке цесаревича Николая с принцессой Шарлоттой, которая, став вскоре великой княгиней, а затем и императрицей Александрой Федоровной, навсегда сохранила к П. Д. Киселеву свое расположение. Однако быстрая карьера вскружила голову молодому офицеру, и он твердо уверовал в истинность всего того, что говорит, и в правильность всего, что делает.
Выполнение ряда сложных и деликатных поручений Александра I принесло 29-летнему Киселеву чин генерал-майора, а в 1823 году он стал и генерал-адъютантом. Последние 6 лет правления Александра I он был начальником штаба 2-й армии Витгенштейна, особенно благоволил полковнику П. И. Пестелю, не зная, конечно же, о тайной деятельности этого образцового командира одного из лучших полков 2-й армии. В отношении к солдатам П. Д. Киселев был гуманен, категорически запрещал рукоприкладство и следил за тем, чтобы солдат не обкрадывали. Когда открылся заговор декабристов, он попал под сильное подозрение и едва не оказался под судом, но, развив в Тульчине бурную деятельность по розыску заговорщиков, сумел убедить Николая I в своей преданности престолу.
Киселев был постоянным членом всех комитетов по крестьянским делам, что позволило Николаю называть его «начальником штаба по крестьянской части». В 1835 году Секретный комитет (а надо сказать, что все эти комитеты были секретными) выработал под руководством Киселева план постепенного освобождения крестьян, но он не был принят Николаем. Однако Киселев еще в 1816 году, будучи 28-летним флигель-адъютантом Александра I, представил царю записку о постепенном освобождении крестьян от крепостной зависимости, после чего за ним укрепилась репутация либерала и знатока крестьянского вопроса. Знал об этом и Николай, в начале своего царствования сочувствовавший идее осторожного и медленного освобождения крестьян. Было решено начать это дело с упорядочения положения государственных крестьян, живших на казенных землях, плативших ренту и подчинявшихся не помещикам, а государственным чиновникам. Государственные крестьяне к 1837 году составляли около 40% всего земледельческого населения России, и было их более 8млн (без учета детей и женщин).
В 1837 году было создано Министерство государственных имуществ во главе с П. Д. Киселевым, которое должно было улучшить состояние государственных крестьян, упорядочить сбор налогов, создать сеть школ и больниц, распространить агротехнические знания и на этой основе при опоре на сельскую общину поднять продуктивность сельского хозяйства. Но основанная на глобальном воровстве государственная система России свела на «нет» благие порывы П. Д. Киселева и его коллег. Государственные крестьяне ответили целой серией так называемых «холерных и картофельных» бунтов. В частности, «картофельные» бунты представляли собой основательно забытую страницу российский истории и оказались для правительства изрядной неожиданностью. В России картофель не был диковинкой – его начали культивировать еще при Екатерине II, которая в 1765 году рекомендовала «сажать земляные яблоки, кои в Англии называются „потетес“, а в иных местах – земляными грушами, тартуфелями и картуфелями». Однако Екатерина лишь рекомендовала сажать картофель, а Николай – предписал, что и вызвало серию «картофельных» бунтов в Поволжье, Приуралье и на Севере, в которых участвовало 500 000 крестьян (больше, чем в восстаниях С. Разина и Е. Пугачева). Бунты продолжались 10 лет (с 1834 по 1844 год) и были жестоко подавлены войсками, причем число убитых и сосланных в Сибирь исчислялось тысячами. И все же Николай победил – картошка стала «вторым хлебом» России.
Что же касается улучшения жизни крестьян, то здесь ни Николай, ни министр Киселев ничего добиться не смогли, ибо в истории России правительство всегда преуспевало в насилии и погромах, неизменно терпя неудачи в любых попытках что-либо улучшить. И будь Киселев даже семи пядей во лбу, он ничего не смог бы сделать, ибо объективный ход событий был не на его стороне. О том, как эта реформа воспринималась многими россиянами, высказался все тот же А. С. Меншиков. Когда Николай спросил Александра Сергеевича, кого бы следовало послать на Кавказ, чтобы разорить последние непокорные аулы сторонников Шамиля, князь ответил: «Конечно, Павла Дмитриевича,– он миллионы государственных крестьян разорил. Чего ему стоит разорить несколько аулов?»
Но все же П. Д. Киселев до конца жизни был откровенным и последовательным врагом крепостного права. Сразу же после смерти Николая, он в 1856 году был назначен послом в Париж и оставался на этом посту до 1862 года. И несмотря на то, что время активной подготовки крестьянской реформы 1861 года застало его во Франции, он активно содействовал ее успеху, консультируя наиболее радикальных сторонников реформы. В Россию он так и не вернулся: умер в 1872 году в Париже.

Граф (с 1839) Павел Дмитриевич Киселёв (1788-1872) - русский государственный деятель, генерал от инфантерии (1834). Во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов - командующий российскими войсками в Дунайских княжествах. В 1829-1834 годах управлял Дунайскими княжествами, находившимися под протекторатом России, под его руководством были приняты первые конституции Молдавии и Валахии - органические регламенты. Последовательный сторонник отмены крепостного права. Первый министр государственных имуществ (1837-1856), реформировавший быт государственных крестьян (1837-1841). После Крымской войны - российский посол во Франции (1856-1862).

Биография

Семья. Детские годы. Образование

Павел Киселёв происходил из старинного дворянского рода - по официальной генеалогической таблице (составленной, видимо, в конце XVIII века), они вели свой род от легендарного киевского воеводы Свентольдия. Однако это всего лишь предание. Реальные исторические персонажи появляются в родословном древе Киселевых в XV веке. Как считал П. В. Долгоруков, начало фамилии Киселевых положил Иван Киселев, бывший в 1452 году воеводой в Великом Устюге.

Павел Дмитриевич был сыном помощника управляющего Московской оружейной палатой действительного статского советника Дмитрия Ивановича Киселёва (1761-1820) и Прасковьи Петровны (1767-1841), сестры князя А. П. Урусова. Детские годы он провёл в московском доме родителей. Получил домашнее образование, которое, как он сам вспоминал позднее, было недостаточным (в совершенстве он знал лишь французский язык). Как отмечал Н. Дружинин, Киселёв был воспитан родителями в «преданности религиозной традиции» и «культе монархической власти».

По словам Киселёва, ему пришлось приложить много труда, чтобы «из светского полотёра превратиться в делового человека», в последующие годы он много и упорно занимался самообразованием. Судя по каталогам тульчинской библиотеки Киселёва в то время, когда он был начальником штаба 2-й армии, в круг его чтения входили труды французских просветителей и публицистов XVIII - начала XIX века, античные авторы, работы по истории и политэкономии. До конца жизни, судя по дневниковым записям, которые он вёл долгие годы, он интересовался новейшей политической, философской и художественной литературой.

Дом Киселёвых посещали И. И. Дмитриев и Н. М. Карамзин. Сведений о том, каких взглядов придерживался Дмитрий Иванович, нет, однако, так как он был близок с Ростопчиным, историк Готье предполагает, что консервативных. Первый биограф Киселёва А. Заблоцкий-Десятовский пишет, что его мать, Прасковья Петровна, способствовала общению сына с «достойными сверстниками», в их числе были П. А. Вяземский (с которым он сохранил дружеские отношения до конца своих дней) и А. И. Тургенев.

Первые годы военной службы

Киселёв был зачислен юнкером при московском архиве Коллегии иностранных дел (1805), в 1806 году переведён в Кавалергардский полк корнетом.

Первой кампанией Киселёва стала Война четвёртой коалиции, начавшаяся для него с боя под Гейльсбергом, когда Кавалергардский полк, стоявший в резерве, в ходе битвы подвергся обстрелу. В битве под Фридландом полк занимал переправу у Алленбурга и непосредственно в боевых действиях не участвовал. После Тильзитского мира Киселёв возвратился в Петербург и был назначен ординарцем при королеве Луизе во время пребывания в Петербурге (1808-1809) прусской королевской семьи. Не имея протекции, Киселёв тем не менее быстро вошёл в придворную среду и, по выражению Готье, стал «своим человеком при императорской главной квартире» вместе с А. Ф. Орловым.

Во время Бородинского сражения некоторое время командовал первым эскадроном полка. Как и все офицеры-кавалергарды, был награждён орденом св. Анны 3 степени за Бородино. Всего принял участие в 26 сражениях Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1815 годов. Сразу после Бородино был назначен адъютантом генерала М. А. Милорадовича. По словам самого Киселёва, он с сожалением покинул Кавалергардский полк, чтобы при «генерале с блестящей репутацией» «изучать войну», однако его ожидания не оправдались. Но именно на время службы у Милорадовича приходится сближение Киселёва с Александром I, сыгравшее значительную роль в развитии его дальнейшей карьеры. Императору, прибывшему в действующую армию, адъютант Милорадовича делал регулярные доклады и понравился своей манерой обстоятельно излагать ход событий.

Откуда взялась наша манера преклоняться перед понятием «реформатор», как будто лучшего комплимента государственному деятелю и придумать нельзя? Уж сколько раз обжигались на этом молоке, а всё не впрок.

Павел Дмитриевич Киселёв (1788 – 1872) – пожалуй, самый энергичный политик времён Николая I, в биографии которого немало загадок. Он и придворный, и заговорщик, и боевой офицер. Но в первую очередь, пожалуй, администратор. Один из крупнейших в XIX веке – по масштабам сделанного. И не обижайте памяти о нём клеймом «реформатор», даже из лучших побуждений.

В искажённой иерархии, которую нам навязывают, крупнейшими русскими управленцами признаны Столыпин и Витте. Тех, кто создавал условия для похорон державы. Как будто до серебряного века, пропахшего кокаином, империя не крепла, не модернизировалась.

Есть версия – и подробно проработанная – что Киселёв был одним из виновников гибели Пушкина, и отчасти к нему обращался Лермонтов с гневным обвинением: «Стоите выше вы закона, но вечный выше вас закон».

Это – из потаённой истории. Киселёв – личность таинственная, он любил и умел играть вслепую и сразу на многих досках. Гроссмейстер! Его и декабристы видели в своём правительстве. А в хрестоматийной истории Киселёв предстаёт героем пушкинского шаржа:

На генерала Киселева
Не положу своих надежд,
Он очень мил, о том ни слова,
Он враг коварства и невежд;
За шумным, медленным обедом
Я рад сидеть его соседом,
До ночи слушать рад его;
Но он придворный: обещанья
Ему не стоят ничего.

Поэт отзывался о Киселёве как о «временщике, для которого нет ничего священного». Что ж, цинизм и двуличие просто необходимы профессиональному политику – возможно, Пушкин приметил в Киселёве одного из героев своей будущей исторической драмы. Не Шуйского ли?

А позже, в 1834-м, оставил в дневнике комплиментарную оценку Киселёва: «Он, может, самый замечательный из наших государственных людей, не исключая Ермолова». В те дни Киселёва воспринимали уже не как генерала, он оказался на вершине бюрократической империи.

Можно ли было спасти самодержавную систему, приспособить её к новым временам, преобразовать, не уничтожив сути? Министр просвещения С.С.Уваров не сомневался, что пришло время создавать идеологический фундамент, который прослужит империи долгие годы. В 1830-е он создаёт концепцию самодержавия, выдаст формулу триады: «Православие, самодержавие, народность».

Эти основы существовали с допетровских времён, а при Екатерине с их помощью империя укрепилась на Чёрном море и замышляла восстановление Византии… Уваров попытался упорядочить давно известные принципы и лозунги – получилось эффектно, но, как оказалось, поздновато. Его идеология продержалась меньше четверти века.

Киселёв в те же годы действовал по хозяйственной линии. А ведь когда-то он служил в Кавалергардском полку, стойко сражался на Бородинском поле, после чего попал в адъютанты к генералу Милорадовичу. Не раз ему приходилось с докладами представать перед императором.

Александру I понравился обстоятельный офицер, умевший мыслить логически и объясняться с толком. На Венском конгрессе Киселёв уже присутствовал в свите императора.

Военные и дипломатические заботы не отвлекали Киселёва от экономических вопросов. Вскоре после Венского конгресса он составил для Александра записку с планом постепенного освобождения крестьян. К наследию «дней Александровых» относился критически, видел, что империя отстаёт по части индустриализации и всё труднее будет компенсировать это отставание воинской доблестью.

«Государство без денег и промышленности… может стать похожим на колосса с глиняными ногами», – так говорил Киселёв в 1828-м году, ну а императору Николаю требовался сотрудник с такими воззрениями, хотя и попал генерал Киселёв под подозрение после декабря 1825-го.

Недооценивать технический прогресс в те годы уже не следовало: как-никак, «англичанин-мудрец, чтобы в работе помочь, изобрёл паровую машину». Промышленного рывка в петровском стиле не получилось, но, по многим оценкам, империя в николаевские годы развивалась благополучно. И – без народного перенапряжения.

В 1834-м году император в доверительной беседе предложил Киселёву войти в Секретный комитет по крестьянскому делу. Павел Дмитриевич в то время скептически относился к роли Комитета и председательствовавшего там графа Иллариона Васильчикова. Император считал Киселёва «начальником штаба по крестьянской части». Понравилась киселёвская въедливость, бескорыстное увлечение крестьянским вопросом…

Император видел, что этот аристократ не чурается «чёрной работы», что он инициативен и чужд вальяжного фамусовского равнодушия к рутинным вопросам. И бывший кавалергард царского доверия не обманул: принялся вгрызаться в работу. Награда подоспела быстро: его возвели в графское достоинство.

Из поездок по окраинам империи Киселёв привозил идеи. В 1835-м он составляет записку «Взгляд на юго-западные губернии в отношении господствующего духа и необходимости оному дать другое направление».

Цель – «утвердить преданность российскому правительству» крестьян-малороссов. Киселёв намеревался упорядочить их повинности, сгладив перекосы. Планировал он и малость ущемить землевладельцев из польской шляхты. Присмотревшись к Малороссии, он ох, как сомневался в благонамеренности католиков…

Киселёв не скрывал, что предполагает отмену крепостного права. Эту миссию возложил на него и Николай. Но проводить столь сложную реформу одним махом – значит, проявить опрометчивость. По плану Киселёва, крестьяне должны обрести свободу постепенно – а начать следовало с казённых крестьян. Таким образом «рабство уничтожится само собой и без потрясений государства».

Ещё один принцип Киселёва – освобождение не пойдёт во вред только, если удастся вплести в крестьянский быт достижения технического прогресса. Русская деревня нуждалась и в агрономах, и в строителях, и в учителях, и в фельдшерах…

Аграрная реформа Киселёва, в отличие от преобразований 1860-х годов, осуществлялась не за счёт снижения уровня жизни. Наконец-то предусматривалась организованная помощь крестьянам в случае неурожая и эпидемий. В крестьянскую среду внедрялась медицина, замышлялось устройство школ.

Изменился правовой статус государственных крестьян: они признавались свободными подданными империи. А их было – 10 миллионов душ мужского пола из 50 – 55 миллионов всего населения России в те годы.

Положение помещичьих крестьян мало изменилось: здесь киселёвские преобразования остановились на уровне благих пожеланий и бесконечных предварительных пересмотров. Хотя Киселёв разработал положение об обязанных крестьянах, которое определило порядок выхода крепостных из зависимости по договорённости с помещиком.

Крепостники всех мастей графа ненавидели. Особенно их нервировал его план ввести принудительный выкуп заложенных имений. В залоге пребывало больше половины крестьян – и после такого шага они стали бы государственными, то есть, свободными. Это решение породило бы мощную фронду – ни Киселёв, ни император на столь опасный шаг не решились.

Но без социальных потрясений всё равно не обошлось: картофельные бунты в те годы прогремели по всей стране. Картошку в России всё ещё воспринимали как экзотику. Её пытался насаждать ещё Пётр Великий – но огромного рвения в этом смысле не проявил. Другие неотложные дела в те годы заслонили картошку…

При Петре и его преемниках картофель считался диковинным овощем. Его выращивали, главным образом, на столичных огородах и подавали к столу как десерт. С толчёным сахаром. При Екатерине «земляные яблоки» стали насаждать по всей России. Просветители разъясняли крестьянам, что из картошки можно варить кашу, что картошкой можно заправлять щи. Но новинка приживалась медленно.

А Киселёв был отчаянным пропагандистом этого питательного овоща – считал, что сия неприхотливая культура спасёт крестьян от голодухи, станет вторым хлебом.

Итак, в 1841-м при его активном участии вышло распоряжение «О мерах к распространению разведения картофеля». Да, речь шла о подневольных засевах. А крестьяне не желали сажать загадочную «картофку». Во многих губерниях казённые крестьяне, получив приказ сажать картофель, увидели в этом признаки закрепощения, наступление на их общинные интересы. Подоспели слухи о некоем указе «о закабалении», а ещё в народе говаривали, что из картофелин вылупляются «мелкие животные гадины».

И – пошли землепашцы на угнетателей, всё сметая на пути. Время покажет правоту картофельных планов расчётливого графа. «Дёшево и сытно» – про что так говорили в ХХ веке? Конечно, про картошку.

Нашлись и образованные доброхоты, пугавшие люд. Они говорили: да это же порождение дьявола! По-немецки этот овощ называется «крафт тойфельс» – то есть, чёртова сила. Страшно!

По России прошла волна отравлений. Многие по незнанию употребляли ядовитые ягоды с картофельной ботвы. Сначала начались волнения среди удельных крестьян, потом – среди государственных. Дело дошло до кровопролития. Подавлять волнения пришлось не только силой убеждения, но и оружия.

Киселёвскую реформу принято критиковать за недостаточный масштаб: она-де не решила проблему освобождения крестьян от крепостной зависимости. Зато – тысячи крестьянских семей стали жить лучше и трудиться плодотворнее.

Павел Киселёв – представитель старинного русского рода – стал одним из преобразователей дворянства по николаевскому плану. Для императора он был идеальным столоначальником – опорой престола, проводником царской политики. А для тех, кто тайком мечтал перекроить Россию по республиканскому образцу граф слыл наилучшей кандидатурой в «президенты».

Вскоре после Крымской войны новый император отправляет Киселёва в самую почётную из возможных ссылок – послом в Париж. Он пытался преодолеть противоречия между враждовавшими державами и ратовал за франко-русский союз. Россия тогда резонно разочаровалась в Австрии да Пруссии – и начинала искать тропинку от Невы к Сене.

После 1860-х говорить о классическом русском самодержавии можно только с натяжкой. До парламентской монархии дело, как известно, не дошло, внешние признаки и рычаги абсолютизма сохранялись, но о самодержавном государе образца Ивана Грозного и даже Николая Павловича говорить уже не приходилось.

А что пришло на смену вековым устоям? Лихорадочные перемены, быстрая купле-продажа всего и вся, наконец, развитие терроризма и революционного движения как тайной силы, которая могла потягаться с государством. Конечно, тут дело не только в неосмотрительных реформах.

Но как не вспомнить прозрения Некрасова: «Порвалась цепь великая, порвалась, расскочилася…» – что-то треснуло в Российской империи в 1860-е годы.

Эти наши рассуждения – не из ортодоксального консерватизма. Освобождение крестьян – дело благое, необходимое, выстраданное уже ко временам Александра I, если не Павла. Но бороться с сословным неравенством можно было и на самодержавных основаниях. Этого добивался Павел: всеобщее равенство подданных перед государем. Самодержец – единственная привилегированная инстанция. Дворянство не могло стерпеть такой политики и конец Павла тому подтверждение.

Николай Павлович пытался превратить дворянство в некое подобие правящей партии, в КПСС 19 века. А иначе трудно было увязать права и обязанности после указа о вольности дворянства… За привилегии, не оплаченные кровью или монетой, следует наказание – это в 19 веке знали твёрдо. И энциклопедисты, и якобинцы многому научили Европу.

Реформы 1860-х стареющий граф Киселёв вроде бы приветствовал, даже сетовал, что по старости уже не может принять активного участия в политической жизни. На первые роли выдвинулся его племянник – Николай Алексеевич Милютин, он как раз крестьянским вопросом занимался. Со старцем почтительно советовались сотрудники Александра II.

Но Киселёв всё-таки ощущал себя человеком прошлого, николаевского времени и не мог не видеть и деградации системы после Крымской войны. Ведь великие реформы, как показала история, во многом оказались капитулянтскими. Власть над империей Петра Великого перетекала в руки оборотистых собственников, в руки ростовщиков – среди которых были и русские дворяне, и купцы, и проворные иностранцы всех мастей.

Параллельно действовала скрытая элита, не заинтересованная в усилении Российской империи. Какая уж тут триада? К православию почти все они стали глухи, самодержавие не поддерживали, а к народности и вовсе не имели отношения. Все они не сумеют удержать власть: через полвека империя развалится. Но за это время им удастся поживиться всласть.

А картошка не раз спасала Россию от голода. И сегодня спасает. Никакие кризисы ей не страшны. Спасибо графу Киселёву.

Военная служба

Из старинного дворянского рода, получил домашнее образование. Зачислен юнкером в Коллегию иностранных дел (1805), в 1806 году переведён в Кавалергардский полк. Участник 26 сражений Отечественной войны 1812 года. Отличившись в Бородинском сражении, был назначен адъютантом генерала М. А. Милорадовича. Начал службу в кавалергардском полку, с которым принимал участие в Бородинском сражении и в заграничных походах 1813 - 1815 годов. Был назначен флигель-адъютантом (1814), выполнял ряд важных поручений Императора Александра I. В 1815 году в Берлине участвовал на помолвке великого князя Николая Павловича с принцессой прусской Шарлоттой, после чего пользовался его расположением. Уже в 1816 году обратился с запиской к Императору с планом постепенного освобождения крестьян от крепостной зависимости.

На генерала Киселева
Не положу своих надежд,
Он очень мил, о том ни слова,
Он враг коварства и невежд;
За шумным, медленным обедом
Я рад сидеть его соседом,
До ночи слушать рад его;
Но он придворный: обещанья
Ему не стоят ничего.

А. С. Пушкин

В 1819 году назначен начальником штаба 2-й армии (г. Тульчин Подольской губернии), где зарекомендовал себя способным администратором и провёл ряд нововведений, в том числе смягчение телесных наказаний. Под началом Киселёва здесь служили будущие декабристы П. И. Пестель, А. П. Юшневский, П. Д. Бурцев, Н. В. Басаргин, князь Трубецкой, князь Волконский. По воспоминаниям, в штабе царила творческая и доверительная атмосфера. Среди декабристов активно обсуждалась возможность привлечения генерала (вместе с М. М. Сперанским, Н. С. Мордвиновым и А. П. Ермоловым) к работе Временного правительства, чья деятельность планировалась на переходный после восстания период. В 1823 году, после смотра армии Императором, был пожалован в генерал-адъютанты.

С 1821 года Киселёв инициирует наблюдение за некоторыми декабристами, создание тайной полиции во 2-й армии, т. н. «дело Раевского» и разгром действовавших во 2-й армии тайных организаций и масонских лож. В личной беседе с Императором Николаем I в январе 1826 году опроверг слухи о своих связях с декабристами и продолжил военную службу на прежнем посту. Со 2-й армией принимал участие в Русско-турецкой войне 1828-1829 годов, отличился в ряде сражений.

Управление Дунайскими княжествами

Во время Русско-турецкой войны 1828-1829 годов Киселёв был назначен командующим российских войск, дислоцировавшихся в Дунайских княжествах, после войны официально находившихся под протекторатом России. 19 октября 1829 года, будучи в городе Зимнича, он был назначен полномочным представителем диванов (советов) Молдавского княжества и Валахии. 18 декабря 1830 года был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 4411 по списку Григоровича-Степанова). До 1834 года находился в Яссах. Фактически же он был главой княжеств вплоть до 1834 года, когда султан Махмуд II назначил новых господарей - Александра II Гику в Валахии и Михаила Стурдзу в Молдавском княжестве.

Киселёв провёл ряд реформ по совершенствованию государственного управления в княжествах, стремясь, по словам К. В. Нессельроде, «навязать некоторым образом жителям всех классов благодеяние правильной администрации».

Под руководством Киселёва в княжествах были приняты первые конституции - Органический регламент (Валахия - 1831, Молдавское княжество - 1832), остававшиеся в силе до 1859 года. Регламент оказал благотворное влияние на политическую, социальную и экономическую жизнь княжеств. Было учреждено парламентское правление, при котором власть господаря ограничивалась Общественным собранием (Адунаря Обштяскэ), наделённым большими законодательными функциями. Господарь был главой исполнительной власти. Судебные органы, согласно Регламенту, были отделены от административных, имея собственную организацию. Прежние натуральные повинности были заменены единым денежным налогом. Однако многие принятые законы носили половинчатый характер: боярство продолжало не платить налоги; режим правления был парламентским, но собрания не были представительными и состояли, в основном, из бояр.

В 1833 году, незадолго до вывода российских войск, за цыганами был признан статус личности. Теперь их нельзя было безнаказанно убивать.

Киселёв руководил созданием одной из главных трасс Бухареста, и по сей день носящей его имя (рум. ?oseaua Kiseleff). Шоссе Киселёва является продолжением в северном направлении проспекта Победы (Calea Victoriei), который во времена Киселёва назывался Подул Могошоаей (Podul Mogo?oaei). В настоящее время шоссе Киселёва ограничено площадью Победы (Pia?a Victoriei) и Домом Свободной Прессы (Casa Presei Libere), а вдоль самого шоссе находятся несколько музеев, посольства России, Белоруссии, Перу, а также Триумфальная арка.

По итогам деятельности завоевал репутацию честного и энергичного администратора; А. С. Пушкин записал о нём в дневнике: «Он, может, самый замечательный из наших государственных людей».

Государственная деятельность

В 1835 году назначен членом Государственного совета, зачислен в Департамент Государственной экономии и, после беседы с Императором Николаем I, - в Секретный комитет по крестьянскому делу. Выступил последовательным противником крепостного права, сторонником освобождения крестьян. Считал, что необходимо идти путём постепенной ликвидации крепостного права, чтобы «рабство уничтожилось само собою и без потрясений государства». Освобождение, по мнению Киселёва, должно было сочетаться с расширением крестьянского землепользования, облегчением тяжести феодальных повинностей, введением агрономических и культурно-бытовых улучшений, что требовало активной государственной политики и эффективной администрации.

По результатам деятельности Комитета был назначен главой созданного V отделения (по делам казённых крестьян) Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (1835); разработал план организации и возглавил министерство государственных имуществ (1837). На местах создавались палаты государственных имуществ, в уездах - окружные управления, создан институт окружных начальников, получавших широкие административные права.

Пользуясь безоговорочной поддержкой государя и являясь, по его выражению, «начальником штаба по крестьянской части», на должности министра провёл реформу управления государственными крестьянами 1837-41 гг. Были созданы приходские училища (т. н. «киселёвские школы»). Распространялись посевы картофеля, вводилась общественная запашка.

В 1842 году руководил разработкой Положения об обязанных крестьянах, определившего порядок выхода крестьян из крепостной зависимости по добровольному соглашению с помещиком.

В 1840-х гг. на землях Западного края инициировал создание т. н. «бибиковских инвентарей» (непосредственно и жёстко проводил их в жизнь генерал-губернатор Д. Г. Бибиков), ставивших на правовую основу отношения крестьян и помещиков, и вызвавших резкие протесты последних. (В полной мере осуществлены на территории Правобережной Украины и Виленского генерал-губернаторства).

Действия Киселёва вызывали неоднозначную реакцию общества. Помещики опасались расширения казённого владения на частные земли, крестьяне неадекватно воспринимали меры «административного давления» (в том числе при введении посевов картофеля - «картофельные бунты»), опасаясь «казённой барщины» и пр.

В 1839 году возведён в графское достоинство; в 1841 году - награждён орденом Святого апостола Андрея Первозванного.

Почётный член Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (1855).

В отставке

В 1856 году назначен послом в Париж, где занимался проблемами урегулирования отношений после Крымской войны. Рассматривал своё смещение как опалу, неоднократно вступал в конфликт с министром иностранных дел кн. А. М. Горчаковым.

С 1862 года в отставке. Отказавшись по состоянию здоровья от должности Председателя Государственного совета, жил в Париже и Швейцарии. Крайне позитивно относился к государственной деятельности своего племянника Н. А. Милютина.

Жена, в 1821-40 гг., Потоцкая София Станиславовна (1801-1875), сын Владимир (1822-1824).

Похоронен в Донском монастыре в Москве.

Адреса в Санкт-Петербурге

1835-1845 - дом Е. А. Зуровой - Большая Морская улица, 59.

Личные качества

Умный, честолюбивый, обаятельный Киселёв был душой общества и общался с Ф. В. Ростопчиным, Н. М. Карамзиным, дружил с А. И. Тургеневым, П. А. Вяземским; часто встречался с А. С. Пушкиным.

Библиография

• Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. - СПб: 1882.
• Князьков С. А. - Граф П. Д. Киселев и реформа государственных крестьян. (Статья в сб. «Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем»). - М., Издательство товарищества И. Д. Сытина, 1911.
• Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. М.-Л., 1946-1958. Т. 1-2.
• Орлик О. В. П. Д. Киселёв как дипломат. Органические регламенты Дунайских княжеств // Российская дипломатия в портретах. - М.: 1992.