Причины первой мировой войны кратко. Причины и цели первой мировой войны

Курсовая работа

Начало Первой мировой войны и ее причины. Цели держав в войне. Военная кампания 1914 г.


Введение

3. Военная кампания 1914 г.

4. Итоги войны

Заключение

Введение


В начале второго десятилетия XX века Россия оказалась втянутой в цепь международных кризисов. Искра одного из них, вспыхнувшая летом 1914 г. на Балканах - этой "пороховой бочке" Европы, разгорелась в пожар, впервые охвативший почти всю планету. В первой мировой войне участвовало 38 стран, население которых (1,5 млрд. человек) составляло 75% всех жителей земного шара. Сражения этой войны, в отличие от прочих конфликтов, велись не на одном, а на целом ряде сухопутных и океанских театров военных действий.

Первая мировая война вызрела в результате обострения империалистических противоречий, глубинной предпосылкой которых стала неравномерность экономического развития различных, в первую очередь, европейских стран. Динамичный рост промышленного потенциала Германской империи неизбежно требовал от ее руководства поиска новых рынков сбыта и источников сырья. Экономическая экспансия была тесно взаимосвязана с экспансией политической. Однако германская политика расширения "сфер влияния" все более противоречила интересам держав, раньше вступивших на путь индустриального развития (в первую очередь - Англии и Франции). Эти государства уже осуществили раздел мира и стремились сохранить выгодное им статус-кво, не допустить потери как своего влияния в Европе, так и созданных ими на других континентах обширных колониальных систем. Становившийся все более острым вопрос о переделе мира вынуждал великие державы искать союзников, создавать военно-политические блоки.

Цель работы - проанализировать начало Первой мировой войны и ее причины.

Задачи:

1. Рассмотреть предпосылки к Первой мировой войне.

Охарактеризовать причины и начало Первой мировой войны. Цели держав в войне.

Проанализировать военную кампанию 1914 г.

Итоги войны.

В соответствии с поставленными задачами структура курсовой работы состоит из введения, 4 глав, заключения, списка использованной литературы.

первая мировая война причина

1. Предпосылки к Первой мировой войне


Внутриполитические сложности, переживаемые Россией, совпали с неумолимым обострением международной обстановки: подготовка великих держав к войне вступила в решающую фазу. Главными предпосылками мирового конфликта были борьба за рынки сбыта, источники сырья, торговые пути и нараставшая неравномерность развития разных стран. Так, молодая Германская империя обогнала по темпам индустриального роста Англию и Францию. Опоздавшая к захвату колоний, она с завистью смотрела на богатства и огромные заморские владения своих соседей и стремилась к переделу мира. К концу XIX - началу XX в. назрел целый комплекс противоречий между различными странами и группами стран. Главным из них было англо-германское противоречие.

Еще в 1882 г. Германия заключила с Австро-Венгрией и Италией Тройственный союз. Англия и Франция, объединяясь против общего врага, создали в 1904 г. союз под названием "Антанта" (от фр. "согласие"). Россия оказалась перед сложным выбором. Царю, аристократии, сановникам-охранителям консервативная германская монархия была ближе, чем английская и французская демократии. Русскую и германскую династии связывали давние родственные узы. Но у России существовали острые противоречия на Балканах и Ближнем Востоке с Австро-Венгрией, которая пользовалась неизменным покровительством Германии.

В начале XX в. слабеющая Турецкая империя оказалась в сфере интересов Германии. Немецкие генералы и офицеры занимали в турецкой армии командные посты. Германия прокладывала через турецкую территорию стратегические железные дороги. Все это серьезно угрожало интересам России: ведь через черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, принадлежавшие Турции, шло 80% ее хлебного экспорта. Немецкий капитал вставал на пути у Русского, проникая на Ближний Восток и в Персию. Закупая значительную часть русского хлеба и продавая взамен важную промышленную продукцию, Германия смогла навязать России в 1904 г. невыгодный торговый договор. Пошлины на русские товары повышались, на немецкие - понижались.

В то же время Англия и Франция предоставляли России значительные займы, размещали капиталы, остро необходимые растущей российской промышленности. Это толкало Россию к сближению с Антантой. С Францией у России существовало соглашение о взаимной помощи в случае войны еще с 1894 г. Постепенно были разрешены застарелые русско-английские конфликты на Востоке. Персия была разделена на сферы влияния, Афганистан признавался зоной английских интересов, обе державы отказывались от претензий на Тибет. В 1907 г. Россия присоединилась к Антанте. Европа раскололась на два блока, готовившихся к столкновению.

Россия не была столь остро заинтересована в войне, как Германия, но и у нее были свои интересы. Она рассчитывала объединить под своей властью все польские земли, присоединить Галицию - Западную Украину, утвердиться на Балканах и в зоне черноморских проливов. Балканы - "пороховой погреб Европы" - и дали начало мировой войне: В 1909 г. Австро-Венгрия отторгнула у Турции Боснию и Герцеговину - провинции со значительным сербским населением. Это вызвало острое недовольство Сербии, стремившейся расширить свое влияние и территорию. Сербскими властями поддерживались разного рода тайные и явные антиавстрийские движения1.


2. Начало Первой мировой войны и ее причины. Цели держав в войне


Поводом к началу мировой войны послужило убийство на захваченной Австро-Венгрией сербской территории в г. Сараево принца Франца-Фердинанда сербским националистом Гавриилом Принципом 28 июня 1914 г. В ответ на убийство австрийское правительство потребовало в ультимативной форме от Сербии отказаться от части своих прав как суверенного государства. Россия посоветовала Сербии принять все условия ультиматума, чтобы избежать войны и только по вопросу ввода австрийских войск на сербскую территорию попытаться вести переговоры. Австрия использовала однако этот предлог для Объявления войны Сербии. Германия всячески подталкивала Австрию к войне, надеясь, что Россия вступится за дружественную ей Сербию. В дни боснийского кризиса Франция и Россия подтвердили свои обязательства выступить против Тройственного союза. Англия до последнего момента скрывала свою истинную позицию, заявляя о своем Миролюбии, давая повод Германии надеяться на свой нейтралитет и Тем самым подталкивая ее к началу войны. Во многом именно поэтому

Вильгельм II демонстративно отверг просьбы Николая II мирным путем решить возникший конфликт. И только тогда, когда военные приготовления уже невозможно было остановить, Англия объявила, что выступит на стороне своих союзников по Антанте.

августа 1914 г. Германия объявила войну России, 3 августа - Франции, а 4 августа Англия объявила войну Тройственному союзу. Австро-Венгрия, уже воевавшая к этому времени с Сербией, 6 августа объявило войну России. Началась первая мировая война, продолжавшаяся четыре года и унесшая миллионы человеческих жизней. В орбиту войны были втянуты 38 стран с населением в полтора миллиарда человек.

Таким образом, основной причиной первой мировой войны были сложившиеся к началу XX в. противоречия между европейскими и мировыми державами. Эти противоречия явились итогом нового соотношения сил, сложившихся в результате неравномерного развития стран, отставания в развитии одних и опережающем развитии других.

В целом первая мировая война со стороны большинства участвовавших стран носила империалистический, захватнический характер. Целью войны со стороны государств Тройственного союза, Антанты и их союзников был передел территорий, захват колоний, борьба за рынки сбыта, сферы влияния. Лишь Сербия, Черногория и Бельгия, а также другие народы оккупированных территорий вели справедливую борьбу за свое освобождение.

За что же воевали державы? Германия стремилась захватить большую часть Европы и Ближнего Востока, включая союзную Турцию, отнять у Англии, Франции и Бельгии их колонии, а у России - Украину и Прибалтику. Неудивительно, что российский министр иностранных дел Сазонов отмечал: "Основной целью трех союзников должно быть уничтожение германской мощи, а также притязаний Германии на "военное и политическое господство".

Австро-Венгрия предполагала подчинить независимые славянские государства - Сербию, Болгарию и Черногорию, установить свое господство на Балканском полуострове, а также на Черном, Адриатическом и Эгейском морях.

Англия воевала за сохранение своей колониальной империи и ослабление главного конкурента - Германии. Кроме того, Англия намеревалась захватить у Турции Месопотамию, Палестину и твердо обосноваться в Египте.

Франция стремилась возвратить Эльзас и Лотарингию, отнятые у нее Германией в 1871 г., а также захватить богатый углем Саарский бассейн и другие области Германии, расположенные по левому берегу Рейна.

Россия хотела сокрушить германское и австрийское влияние в Турции и на Балканах, а также достичь благоприятного и выгодного режима проливов, обеспечивавшего ее стратегические интересы, защиту Черноморского побережья и способствовавшего развитию торговли. В планы царского правительства входил также захват Галиции - части Австро - Венгрии.


3. Военная кампания 1914 г.


На Западно-Европейском театре военного действия начались вторжением германских войск в Люксембург (2 августа) и Бельгию (4 августа), которая отвергла германский ультиматум о пропуске германских войск через её территорию. Белгийская армия, опираясь на укрепленные районы Льежа и Намюра, оказала упорное сопротивление противнику на рубеже р. Маас. Оставив после ожесточённых боев Льеж (16 августа), она отошла к Антверпену. Германское командование, выставив против неё около 2 корпусов (80 тыс. чел., 300 орудий), направило основную группировку своих армий на Ю. - З. к франко-бельгийской границе. Навстречу германским войскам были выдвинуты французские армии левого крыла (3-я, 4-я и 5-я) и британская армия. 21-25 августа произошло Пограничное сражение 1914 <#"center">4. Итоги войны


Первая мировая война закончилась поражением Германии и её союзников. После заключения Компьенского перемирия державы-победительницы приступили к разработке планов послевоенного "урегулирования". Парижская мирная конференция 1919-20 <#"center">Заключение


В итоге войны сложилась т. н. Версальская система - совокупность неравноправных мирных договоров, навязанных победителями странам германского блока. Во многом именно противоречия Версальской системы породили политический кризис конца 30-х гг., вылившийся во вторую мировую войну. Серьезные изменения произошли в общемировом балансе сил. США, превратившиеся из должника европейских стран в их кредитора, все более активно претендовали на роль великой державы.

Германия, лишившаяся не только колоний, но и ряда принадлежавших ей европейских территорий, разоруженная, обложенная репарациями, теряла этот статус. Распалась Австро-Венгрия, утратила значение Турция.

Война жестко ударила по монархии как виду политической системы. Число европейских правящих династий сократилось с 41 в 1914 г. до 17 к началу 20-х гг. Был образован целый ряд новых независимых государств (Венгрия, Польша, Финляндия, Чехословакия, Югославия и т.д.).

Первая мировая война принесла невиданные жертвы и лишения. Так, только стоимость разрушений на полях войны превысила 58 млрд. руб. золотом. Колоссальными были потери воюющих стран. Причем из общего числа погибших 10 млн. человек потери России составили 5 млн.

К сожалению, в связи с последующими бурными событиями могилы этих солдат и офицеров, сложивших свои головы не столько за Веру и Царя, сколько за Отечество, остались безвестными.

Список использованной литературы


1. Верт Никола . История Советского государства: [учебник]: пер. с фр. / Н. Верт. - 3-е испр. изд. - М.: Весь мир, 2006. - 559 с.

История России. Россия в мировой цивилизации: курс лекций: учебное пособие / сост. и отв. ред.А. А. Радугин. - М.: Библионика, 2004. - 349 с.

Киган Джон . Первая мировая война / Джон Киган; Пер. с англ.Т. Горошковой, А. Николаева. - М.: АСТ, 2002. - 572 с.

Основы курса истории России: учебное пособие / А.С. Орлов, А.Ю. Полунов, Ю.Я. Терещенко; под ред.А.С. Орлова. - М.: Простор, 2006. - 637 с.

Первая мировая война: Дискуссионные проблемы истории / РАН. Ин-т всеобщ. истории; Отв. ред. Ю.А. Писарев, В.Л. Мальков. - М.: Наука, 1994. - 302 с.

Первая мировая война: политика, идеология, историография: (К 75-летию начала войны): Межвузовский сборник / Под ред. Б.Д. Козенко и др. - Куйбышев: Изд-во КГУ, 1990. - 155 с.

Россия и первая мировая война: (материалы международного научного коллоквиума) / С. - Петерб. фил. Ин-та Рос. ист. РАН [и др.]; редкол.: Н.Н. Смирнов (отв. ред.) [и др.]. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. - 562 с.

Террейн Джон . Великая война. Первая мировая-предпосылки и развитие: пер. с англ. / Джон Террейн. - М.: Центрполиграф, 2004. - 252 с.

Филюшкин А.И. Вопрос и ответ: Пособие для абитуриентов по отечеств. истории / А.И. Филюшкин; Отв. ред. А.П. Валагин. - Воронеж: Родная речь, 2000. - 311 с.


Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Солдаты Первой мировой

«Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину эту они не найдут. Война началась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу» (Томас Вудро Вильсон). Первая мировая война охватывает период с 28 июля 1914 г. до 11 ноября 1918 г. Это был широкомасштабный вооружённый конфликт. Война разделила всемирную историю на две эпохи, открыв совершенно новую ее страницу, наполненную социальными взрывами и потрясениями.
Данное название войны утвердилось в историографии после начала Второй мировой войны в 1939 году. До этого употреблялось название «Великая война» (англ. The Great War , фр. La Grande guerre ), в Российской империи её называли «Второй Отечественной», а также неформально (и до революции, и после) - «германской» ; затем в СССР - «империалистической войной».

Почти весь XIX век основные державы шли к открытому конфликту, в результате которого должна была решиться судьба не просто Европы, но и всего мира. Англия, Франция, Россия, чуть позже Германия и Австро-Венгрия не собирались идти на компромисс.

Угрозу войны не могли предотвратить ни многочисленные образовавшиеся союзы, так как почти все они на деле оказались фиктивными, ни даже близкое родство практически всех царствующих фамилий. Фактически будущие враги — правители России, Англии и Германии — были кузенами. Но национальные интересы для них стояли выше разума и родственных связей.

В военный конфликт мирового масштаба были вовлечены 38 независимых государств из 59 существовавших на то время. И у каждой стороны были свои причины участвовать в войне.

Первая мировая война — это война между двумя коалициями держав: Центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария) и Антантой (Россия, Франция, Великобритания, Сербия, позднее Япония, Италия, Румыния, США и др.).

Мир на рубеже веков

На рубеже XIX-XX в.в. капитализм перерос в империализм. Мир оказался почти полностью поделенным между крупнейшими державами. Но раздел этот не мог быть окончательным. Всегда находились части спорных территорий, остатки рассыпающихся империй (например, португальские владения в Африке, которые, согласно секретному соглашению, заключенному Великобританией и Германией в 1898 году, подлежали разделу между двумя державами; Оттоманская империя медленно разваливалась в течение всего XIX века и представляла собой лакомые кусочки для молодых хищников). Обладать колониями – значит не только иметь рынки сбыта и источники сырья, но и быть великой и уважаемой державой.

Начало XX века ознаменовалось также возникновением ряда объединительных тенденций: пангерманизма, панславизма и т.д. Каждое из таких движений требовало для себя обширного однородного пространства и стремилось разбить сложившиеся разнородные образования, прежде всего Австро-Венгрию, мозаичное государство, объединенное только принадлежностью каждой его части к династии Габсбургов.

Обострилось глобальное противостояние великих держав, прежде всего Англии и Германии, начавшаяся борьба за передел мира, в том числе за перераспределение колоний.

Противоречия проявились в отдельных регионах: особой остроты достигло противоборство на Балканах России и ее союзницы Сербии и Австро-Венгрии вместе с союзной Болгарией. Ситуация усугублялась тем, что здесь свои интересы преследовали также Англия, Германия, Франция и Италия. К 1914 г. Германия превратилась в доминирующую военную державу балканского региона, поставив под контроль армию Османской империи. Стремление России к овладению черноморскими проливами теперь блокировалось не только Англией, но и германо-турецким военным союзом.

На Ближнем и Дальнем Востоке стремились распространить свое влияние новые сверхдержавы США и Япония.

В Европе очевидным было политическое и экономическое соперничество Германии и Франции, боровшихся за гегемонию в области производства и сбыта в Европе.

Интересы стран

Великобритания (в составе Антанты)

Боялась потенциальной немецкой угрозы, поэтому перешла к политике образования антигерманского блока государств.

Она не желала мириться с проникновением Германии в районы, которые считала «своими»: Восточную и Юго-Западную Африку. А также желала отомстить Германии за поддержку буров в англо-бурскую войну 1899-1902 гг. Поэтому фактически уже вела против Германии необъявленную экономическую и торговую войну и активно готовилась к войне с ней.

Франция (в составе Антанты)

Хотела отыграться за поражение, нанесенное ей Германией во франко-прусской войне 1870 года. Желала возвратить Эльзас и Лотарингию, отделенные от Франции в 1871 году. Боролась с Германией за рынки сбыта, но в то же время опасалась германской агрессии. Для Франции важно также было сохранить свои колонии (Северную Африку).

Россия (в составе Антанты)

Главный интерес для России представлял контроль над проливом Дарданеллы, она хотела иметь свободный проход для своего флота в Средиземном море.

В строительстве железной дороги Берлин-Багдад (1898 год) Россия видела недружественный акт со стороны Германии, посягательство на её права в Азии, хотя в 1911 году эти разногласия с Германией были урегулированы Потсдамским соглашением.

На Балканах усиливалось влияние Австрии, с чем Россия тоже не желала мириться, как и с тем, что Германия набирала силы и начинала диктовать свои условия в Европе.

Россия считала себя главной среди славянских народов, антиавстрийские и антитурецкие настроения сербов и болгар старалась поддерживать.

Сербия (в составе Антанты)

Желала утвердиться на Балканах в качестве лидера славянских народов полуострова, образовать Югославию, включив в нее всех славян, проживающих на юге Австро-Венгерской империи.

Неофициально поддерживала националистические организации, боровшиеся против Австро-Венгрии и Турции.

Германская империя (Тройственный союз)

Стремилась к военному, экономическому и политическому господству на Европейском континенте. Она стремилась получить равные права в колониальных владениях Англии, Франции, Бельгии, Нидерландов и Португалии.

В Антанте видела союз против себя.

Австро-Венгрия (Тройственный союз)

Из-за своей многонациональности играла роль постоянного очага нестабильности в Европе. Силилась удержать захваченные ею в 1908 году Боснию и Герцеговину. Противодействовала России, потому что Россия взяла на себя роль защитника всех славян на Балканах, и Сербии.

США до Первой мировой войны являлись крупнейшим мировым должником, а после войны стали единоличным мировым кредитором.

Подготовка к войне

Подготовку мировой войны как средства разрешения внешних и внутренних противоречий государства вели на протяжении многих лет, началось создание системы военно-политических блоков. Начало этому положил австро-германский договор 1879 г., участники которого обязались оказывать помощь друг другу в случае войны с Россией. В 1882 г. к ним присоединилась Италия, искавшая поддержки в борьбе с Францией за обладание Тунисом. Так возник Тройственный союз 1882г., или союз Центральных держав, направленный против России и Франции, а позднее и против Великобритании. В противовес ему стала складываться другая коалиция европейских держав. Образовался русско-французский союз 1891-93, который предусматривал совместные действия этих стран в случае агрессии со стороны Германии или агрессии Италии и Австро-Венгрии, поддержанных Германией. Рост экономической мощи Германии в начале XX в. заставил Великобританию постепенно отказаться от традиционной политики «блестящей изоляции» и искать сближения с Францией и Россией. Англо-французским соглашением 1904г. были урегулированы споры между Великобританией и Францией по колониальным вопросам, а англо-русское соглашение 1907 г. закрепило договорённость России и Великобритании относительно их политики в Тибете, Афганистане, Иране. Этими документами было оформлено создание Тройственного согласия, или Антанты — блока Великобритании, Франции и России, противостоявшего Тройственному союзу. В 1912 были подписаны англо-французская и франко-русская морские конвенции, в 1913 начались переговоры о заключении англо-русской морской конвенции.

Готовясь к мировой войне, государства создали мощную военную промышленность, основу которой составляли крупные государственные заводы: оружейные, пороховые, снарядные, патронные, судостроительные и др. К производству военной продукции привлекались частные предприятия: в Германии — заводы Круппа, в Австро-Венгрии — Шкода, во Франции -Шнейдер-Крезо и Сен-Шамон, в Великобритании — Виккерс и Армстронг-Уитуорт, в России — Путиловский завод и др. Достижения науки и техники были поставлены на службу подготовки к войне. Появилось более совершенное вооружение: магазинные скорострельные винтовки и пулемёты, намного повысившие огневую мощь пехоты; в артиллерии резко возросло количество нарезных орудий новейших систем.

Большое стратегическое значение имело развитие железных дорог, позволявших значительно ускорить сосредоточение и развёртывание крупных войсковых масс на театрах военных действий и осуществлять бесперебойное снабжение действующих армий людскими пополнениями и всеми видами материально-технического обеспечения. Всё более важную роль начал играть автомобильный транспорт. Возникла военная авиация. Применение в военном деле новых средств связи (телеграф, телефон, радио) облегчало организацию управления войсками. Быстро увеличивалась численность армий и обученного запаса. В области военно-морских вооружений происходило упорное соперничество Германии и Великобритании. С 1905 г. сооружались корабли нового типа — дредноуты. К 1914 г. германский флот прочно занял второе место в мире после флота Великобритании. Другие государства также стремились к усилению своих ВМФ.

Велась и идеологическая подготовка войны: народам средствами пропаганды внушалась мысль о ее неизбежности.

Известно, что поводом для начала военных действий в 1914 году послужило убийство в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены сербским националистом, членом организации «Молодая Босния» Гаврило Принципом. Но это был всего лишь повод. Как выразился один из историков, это убийство можно назвать подожжением фитиля, за которым находилась бочка с порохом.

1. Причины Первой Мировой войны (август 1914 - ноябрь 1918 гг.) и проблемы послевоенного мирного урегулирования.

Причины и повод Первой Мировой войны

Украинские земли в 1914 году

Международная социал-демократия в начале Первой Мировой войны

События 1917 – 1918 гг. Завершение войны.

- Международные отношения в послевоенный период

2. Германская, Британская и Американская школы геополитики.

- «Отцы-основатели» геополитики

Национальные школы в геополитике: Британская геополитическая школа, Американская геополитическая школа, Немецкая геополитическая школа

1. ПРИЧИНЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (август 1914 - ноябрь 1918 гг.) И ПРОБЛЕМЫ ПОСЛЕВОЕННОГО МИРНОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ

Причины и повод Первой мировой войны

Война велась между Тройственным союзом (Германия, Австро-Вен­грия, Италия) и Антантой (Россия, Англия, Франция). В ходе войны к Тройственному союзу присоединилась Турция (1914 г.) и Болгария (1915г.), к Антанте - Италия (1915 г.), Румыния (1916 г.), США(1917 г.).

Причины войны: стремление всех стран к захвату новых территорий, разделу колоний и устранению конкурентов; стремление стран отвлечь внимание народа от внутренних проблем; каждая страна преследовала свою цель:

Германия стремилась расширить свои владения и установить доминирование в мировой политике.

Франция хотела вернуть обратно Эльзас и Лотарингию, а так же захватить Саарский угольный бассейн.

Австро-Венгрия имела территориальные претензии к Сербии, Черногории, Румынии и России, а также стремилась подавить национально-освободительное движение.

Англия стремилась уничтожить Германию, как своего основного соперника в торговли, а также забрать у Турции богатые нефтью земли.

Италия стремилась расширить свое господство на Балканском полуострове.

Россия хотела захватить Константинополь, проливы Босфор и Дарданеллы, а также остановить назревающую в России революцию.

Поводом к войне стало убийство австро-венгерского эрцгерцога Франца Фердинанда и его жены сербским националистом Гаври­лой Принципом.

Украинские земли в 1914 году

Украина в планах воюющих стран занимала особое значение:

ü Германия преследовала цель разгромить Россию, отторгнуть от нее Украину и присоединить ее к составу Великой Германской империи. Кроме нее присоединить Прибалтику, Белоруссию и Кавказ.

ü Россия стремилась присоединить Западную Украину, и таким образом продвинуть свою границу к Карпатским горам.

В итоге: украинцы, разделенные между империями, вынуждены были воевать друг с другом (в русской армии насчитывалось 3,5 млн. украинцев, а в австрийской 250 тыс.).

Международная социал-демократия в начале Первой Мировой войны

В конце 19 в. у социал-демократов был наднациональный орган – 2-ой Интернационал.

В 1917 году произошла Февральская революция. Изначально временное правительство пользовалось поддержкой народа, который ждал, что оно решит 2 главные проблемы России: конец войне и земельный вопрос. Но временное правительство объявило, что Россия будет вести войну до победы, так как до победы осталось несколько месяцев, получали американские кредиты, нельзя было нарушать договор, а также земельная реформа откладывалась до конца войны (опасались массового дезертирства).

Это были роковые известия.

Февральская революция была причиной вступления США в Первую Мировую войну. В начало войны США укрепляется в Латинской Америке, продавали сырьё обоим блокам. США хотели сокрушить Германию и установить гегемонию. После революции, когда Россия ослабела, США вступили в апреле 1917 года в войну.

В 1917 году – Октябрьская рев. В апрель 1917года в Петроград пребывает Ленин. Чтобы добраться из Швейцарии через Германию в Россию он договаривается с немецким генштабом, что придя к власти завершит войну.

Массированная пропаганда против временного правительства. Провал июльского наступления русской армии в 1917 году. Керенский предпринял попытку разбить Германию. А.Брусилова сделали верховным главнокомандующим. План Брусилова был уникален. Но большевики в каждый полк направили по агитатору, половина полков отказалась идти в атаку.

В марте 1918 года состоятся переговоры в Брестлитовске (мир с Германией).

Потери России в Первой Мировой войне (1918) – 2 300 000 человек.

Большевики пришли к власти благодаря пропаганде. К концу Первой Мировой войны у политиков появляется мысль, что война не способ решения проблем. К концу войны была создана Мирная декларация Ллойд-Джорджа (англ. премьер); «14 пунктов Вильсона» (янв. 1918).

Устройство послевоенного мира: свобода морей и свобода торговли, автономия для народов Турции и Австро-Венгрии, независимая Польша, освобождение России от иностранных войск, наднациональный орган «Лига наций» (этот документ во многом заложил основы послевоенного мира, но понимание этого документа пришло позднее).

Осенью 1918 г. Германия попыталась предпринять попытку победить в войне (революция в России). Немцы чуть не дошли до Парижа, но Германия проиграла. В Германии была революция, а Австро-Венгрия распалась. 11 ноября Германия капитулировала.

В ходе войны было много тайных соглашений - делили мир. Оба блока пытались перетянуть на свою сторону нейтральные страны. В 1914 - 1915 гг. происходит расширение состава участников Первой Мировой войны. Япония и Италия соглашаются сражаться на стороне Антанты; Турция - за Австро-Венгрию и Германии.

События 1917 – 1918 гг. Завершение войны

Первой не выдержала «войны» и «истощения» Россия, где в феврале 1917 года произошла революция, но революция оказалась незавершенной. Этим воспользовались большевики, которые 25 октября (7 ноября) 1917 года в Петрограде произошел большевистский переворот в результате, которого было свергнуто Временное правительство и к власти пришли большевики во главе с В. Ленином. Большевики, придя к власти сразу принимают 2 основных закона:

Было сформировано новое правительство – Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным.

В декабре 1917 года Россия заключает с Германией перемирье, а 3 марта 1918 года между Россией и Четвертным союзом в Брест-Литовске был заключен сепаратный мир (это договор, когда одна из сторон, входивших в коалицию, подписывает мир с противником без ведома и согласия других участников коалиции). Подписывая этот мир, России пришлось пойти на ряд унизительных и невыгодных условий.

Революция в России дала толчок к революциям в других странах. Революционные события начинаются в Австрии, где они носили национально-освободительный характер. Здесь были созданы независимые государства.

3 ноября 1918 года революция начинается в Германии. В результате революционных событий в Германии была свергнута монархия и провозглашена Веймарская республика.

Узнав о революционных ситуациях в Германии, о своей капитуляции подписывается Австро-Венгрия. 12 ноября 1918 года революция происходит в Австрии. Было объявлено свержение Карла I Габсбурга и образована Австрийская республика. А до этого капитуляцию подписала Болгария.

В октябре капитуляцию подписывала Турция.

11 ноября 1918 года на станции во Франции в Копьенском лесу в штабном вагоне маршала Фердинанда Фоша, между Антантой и Германией, было заключено перемирье сроком на 36 дней, что означало окончание Великой войны.

Последствия войны

1. Война привела к большим разрушениям и человеческим потерям.

2. На мировую арену в качестве претендента на мировое господство вышли Соединенные Штаты (США).

3. Война подтолкнула к революциям, в результате которых были свергнуты монархии.

4. Война охватила территории свыше 4 млн. км кв. Общие затраты на войну составили 1 триллион долларов. Общие человеческие потери – около 10 млн. убитых и 20 млн. раненых.

Международные отношения в послевоенный период

После Первой Мировой войны была установлена Версальско-Вашингтонская система международных отношений - новый вариант баланса сил.

В 1919 году в Париже был подписан Версальский мир. В азиатско-тихоокеанском регионе - Вашингтонская конференция.

Изменения баланса сил в Европе после войны: 1) Германия потерпела поражение. До Первой Мировой войны она была одним из ведущих государств, претендовала на гегемонию, а теперь уже нет. 2) Распалась Австро-Венгрия, «тюрьма народов» и на её месте появился ряд независимых государств: Венгрия, Чехословакия, Югославия (до 29 года она называлась королевством СХС), Польша. 3) На лидирующие позиции в Западной Европе вышли Англия и Франция. 4) Постепенное вовлечение США в европейские дела, претендовали на лидирующее положение, мировой кредитор. 5)Появление Советской России, принципиально нового политического режима.

Исходя из этих реалий, в Европе должен был быть построен новый баланс сил.

Версаль заложил основы для Второй Мировой войны. Победители, несмотря на политические реалии, не стремились создать истинно демократические отношения с побеждёнными. «Мы сильнее – учитываются наши интересы». Все трудности послевоенного устройства легли не побеждённые народы.

Был подписан устав Лиги Наций: цель – установить отношения между государствами на основе отказа от войн, но это не было реализовано, в договоре с побеждёнными это не было отмечено. Советская Россия оказалась вне мирового сообщества. Для Антанты Россия была предателем, заключившим сепаратный мир с врагом. Но с другой стороны Россия была и сама виновата. Октябрьская революция 1917 года не была проведена в соответствии с марксистской традицией – Россия не была индустриально развитой страной, где большинство населения - рабочий класс. В России к революции рабочего класса было 3 000 000 (2% населения). Ленин ввёл теорию: «Рев в индустриально развитой стране будет подавлена из-за широких возможностей буржуазных правительств. В странах слабо развитых индустриально – революция возможна, но построить социализм нельзя, поэтому сразу после революции в России надо провести мировую революцию. Потом развитые страны помогут России построить социализм». Сразу после прихода к власти большевиков в России был создан инструмент для проведения мировой революции (1919 г.) – КОМИНТЕРН, его идея (по Ленину) – единая международная компартия с центром в Москве и филиалами во всех странах Европы. Каждому филиалу ставится задача прийти в своей стране к власти.

В 1920 году Гражданская война почти выиграна советской армией. Ленин решает, что надо попытаться силой установить коммунистические режимы в Европе (по аналогии наполеоновских войн). Поход Красной Армии в Европу – Польский поход Тухачевского. Красная армия должна была взять Варшаву, Берлин, а потом и Париж. У самых стен Варшавы французы пришли на помощь полякам. Красная армия была разбита – «чудо на Висле». Рижский мир с Польшей.

Версальский мир грубейшим образом решил территориальные вопросы, а также многочисленные конфликты в будущем: у Германии были отторгнуты территории с германским населением.

Были острейшие противоречия между победителями: что делать с Германией. Позиции Франции и Англии + США расходились. Франция стремилась свести на нет влияние Германии на европейские дела. Франция стремилась не допустить Германию в Лигу Наций. Франция стремилась с помощью репараций ослабить Германию. Франция стремилась ослабить Германию территориальными отторжениями. Англия (США поддерживали Англию) – «Меморандум Ллойд-Джорджа из Фонтенбло» (1919). Там суть английской (американской) позиции: в отношении Германии нужна снисходительная позиция; нельзя ставить Германию на колени, так как от силы Германии зависит будущее спокойствие Европы; Германия может быть противовесом Советской России. Сильная Германия нужна была Англии в качестве противовеса Франции в континентальной Европе.

Версальская система обеспечивала Франции лидерство в Европе. Но Рейнская область не была присоединена к Франции – Рейнская область была демилитаризована, если туда введут германские войска, то Франция имеет право на оккупацию Рейнской области. Сначала французы хотели 226 млрд. золотых марок, потом сумму уменьшили до 132 млрд.

Слабый пункт Версальской системы – 2 великие державы не были включены в систему международных отношений (Россия и Германия). Следовательно, Россия и Германия сблизились. В 1922году заключён Раппальский договор между Германией и Советской Россией.

В общем и целом: французы по Версальскому договору лидировали, Германия была разоружена. Веймарская республика и Германия была унижена.

Подписанию договора в Раппало предшествовали следующие обстоятельства. Россия стремилась войти в систему международных отношений, но, как правило, это вызывало резкое возражение. По настоянию Советской России в Генуе была созвана международная экономическая конференция. Главный вопрос на ней – царские долги. Кстати, это были огромные деньги. Европейские государства хотели включить Советскую Россию при условии выплаты долга. Немцы боялись, что Советская Россия, урегулировав проблемы с Антантой, потребует свою долю репараций.

Советская Россия предложила Германии после фиаско в Генуе подписать договор об установлении дипломатических и экономических отношений. На западе этот договор называется «договор в пижамах». Очень скоро 30% внешней торговли Советской России переходит на долю Германии. Советская Россия получает возможность использовать немецкие технологии. Германия даже предоставляла Советской России небольшие кредиты. Главная германская выгода от взаимодействия с Советской Россией – у нас Германия разместила свои военные училища, военные заводы. В немецких военных училищах на территории СССР обучались и наши офицеры.

В 1925 году произошел важнейший этап в развитии Версальской системы. Состоялась Локарнская конференция, в которой принимали участие Англия, Франция, Италия, Бельгия, Чехословакия, Польша, Германия. США официально не участвовали, но незримо опекали отдельных участников. Англия и США были заинтересованы в созыве конференции, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, подмять Францию. В 1923 году появился документ: Остин Чемберлен (министр иностранных дел Англии) – его автор. Этот документ предполагал новое отношение к Германии с учётом СССР: когда-нибудь СССР нарушит европейское равновесие, атакует Европу и поэтому необходимо вовлечь Германию в качестве противовеса в активную жизнь в Европе, дать ей свободу действий, ввести в постоянные члены Лиги Наций и снять ограничения в военной сфере. После выхода этого документа Англия начинает поддерживать Германию в споре с Францией.

В 1923 году произошел Рурский кризис (главные получатели репараций - Франция и Бельгия). Германия саботирует выплату репараций из года в год. В 1923 году Франция и Бельгия оккупируют Рур (территория Германии) и не хотят уходить до тех пор, пока им не заплатят. Англия подсказала Германии проводить политику пассивного сопротивления на Руре. Тогда Франция сама будет кормить свою армию. Французы ушли из Рура.

Следствием, Локарнской конференции было: резкое ослабевание французской позиции в Европе. Сама по себе Франция не могла единолично принимать решения в Европе. Германии так и не разрешили иметь тяжёлое вооружение.

Отношение СССР к решениям Локарно. Германия стала членом Лиги Наций и теперь могла участвовать в агрессии против СССР. Началась активизация советской внешней политики. Чичерин добивается подписания договора о нейтралитете между СССР и Германией. В целом, начинается острый кризис в отношениях между Западной Европой и СССР. В СССР специально преувеличивался фактор «мы одни, вокруг враги». Установление тоталитарной системы в СССР.

Таким образом, Локарно очень многое давало немцам, благодаря жёсткой позиции англичан. В Англии были уверены, что Германия будет ей навеки благодарна. Думали, что Германия будет проводить проанглийскую политику. Это была серьёзная психологическая ошибка англичан. Они не понимали менталитета немцев, правящих кругов Германии: Германии обломали рога в Первой Мировой войне и это навсегда вошло в психологию немцев. Германия проиграла Первую Мировую войну, когда ни один вражеский солдат (почти) не вступил на территорию Германии (русские, правда, вступили на территорию, но их быстро выбили). Многие немцы были уверены, что если бы не Фолькштоц («удар в спину»), не революция, то была бы победа. Немцы считали, что победу украли, дух нации не был сломлен. Англичане ошибались, думая, что Германия будет благодарна. Германия не захотела быть континентальной шпагой Англии. Активизация международной политике Германии вплоть до прихода Гитлера к власти.

2. ГЕРМАНСКАЯ, БРИТАНСКАЯ И АМЕРИКАНСКАЯ ШКОЛЫ ГЕОПОЛИТИКИ

Геополитика является одним из влиятельнейших интеллектуальных направлений ХХ века, определяющих характер исследований в таких областях, как внешнеполитическая и военная стратегия государств, национальные интересы, анализ и прогнозирование локальных и глобальных международных конфликтов.

Более-менее общепринятого определения геополитики не существует, что связывается с относительной молодостью этой научной дисциплины и сложностью объекта ее изучения. Критики считают, что такая неопределенность проистекает из паранаучного характера геополитики, перемешивающей реальные факты и концепции, уже изучаемые экономической и политической географией, политологией, теорией международных отношений, военной стратегией и т. д., с не верифицируемыми мифологическими конструкциями и идеологическими установками.

Обычно слово «геополитика» употребляется в двух значениях - узком и широком. В узком значении это обладающая собственным методом, исследовательской традицией и научной «классикой» дисциплина, изучающая зависимость государственной политики, прежде всего – внешней, от географических факторов. Слово «геополитика» составлено из двух греческих корней: «гео» - земля и то, что связано с землей, «политикос» - то, что связано с «полисом» - государством, гражданством. В широком смысле это понятие обозначает сознательно проводимую или спонтанно формирующуюся политику государств , в той степени, в которой она связана с географическими и территориальными факторами. Предполагается, что геополитика как научная дисциплина изучает, прежде всего, геополитику в широком смысле слова.

Основателем современной геополитики считается немецкий географ Фридрих Ратцель (1844–1904). В своих работах «Законы пространственного роста государств» и «Политическая география» он формулирует основы «пространственного подхода» к изучению политики. «Биогеографическая» концепция Ратцеля отталкивается от популярной во второй половине XIX века концепции эволюционизма. Он понимает государство как одну из форм жизни на Земле, возникающую из взаимодействия «Почвы» и «Народа». Для устойчивой жизни и развития государства ему необходимо «жизненное пространство» (Lebensraum), поэтому экспансия государства, расширение его территории представлялись Ратцелю естественными и неизбежными процессами, входе которых наиболее сильные государства вступают в «борьбу за существование». По предположению Ратцеля, основной линией этой борьбы является противостояние двух типов «организмов-государств» - морских и континентальных . Сформулировав эту оппозицию, Ратцель кладет основание центральной для многих направлений геополитики мифологеме противостояния «Суши» и «Моря».

Сам термин «геополитика», или «географическая политика», был впервые употреблен шведским географом и государствоведом Рудольфом Челленом (1864–1922), развившим идеи Ратцеля. В наиболее известной своей работе «Великие державы» и ряде других он предлагает концепцию геополитики как научной дисциплины в системе политических наук, изучающих «государство как географический организм в пространстве», наряду с другими дисциплинами, изучающими влияние на государство хозяйственного, демографического, социального и собственно властного, политического, факторов. В состав геополитики по Челлену входит топополитика - изучающая давление на государство его внешнего окружения, морфополитика - изучающая геометрическую форму государственной территории и ее удобство, и физиополитика - изучающая состав территории, ее естественные ресурсы и т.д. Геополитические факторы, наряду с хозяйственными, демографическими и формой государственного правления, являются важнейшими в возникновении мощи государства (одно из центральных для ранней геополитики понятий), силы, без которой государство обречено на гибель. Челленом разработана также концепция «великих держав», которые он делил на просто великие и «мировые державы», каждая из которых обладает большой мощью и имеет достоинства и недостатки своего геополитического положения, стремясь эти недостатки устранить в ходе геополитического противостояния. Так, для России характерны большое расширение территориальная монолитность , но при этом у нее ограничена свобода перемещения, ее доступ к теплым морям ограничен. Британская империя, напротив, обладала высокой свободой перемещения и огромным расширением, но лишена была территориальной монолитности. Отступая от «биологизаторства», Челлен в своих работах уделял большое внимание не только территориальному «телу» государства, но и его народной «душе». Тем самым им были намечены две линии в развитии геополитической мысли - основанная на примате территориального фактора и географическом детерминизме и основанная на первенстве свойств «геополитических субъектов» - народов.

Национальные школы в геополитике

Поскольку геополитика как наука напрямую затрагивает реальные национальные интересы тех или иных государств, то ее развитие практически сразу пошло в русле национальных школ, концепции которых предопределялись реальной геополитикой государств, прежде всего - великих держав. Однако политические и идеологические принципы оформлялись и творчески выражались на концептуальном языке новой науки, поэтому некорректно говорить о геополитике только как о служанке политических интересов. Однако поскольку значение идеологического творчества в геополитике велико, то огромную роль в ней играют «авторские» концепции, созданные талантливыми исследователями и мыслителями, сумевшими выразить сущность национальной геополитической мифологии.

БРИТАНСКОЙ геополитической школе, до ее маргинализации после утраты Британией своей империи, геополитика обязана появлением наиболее влиятельной, несмотря на шквал критики, глобальной геополитической концепции. Ее сформулировал в 1904 году в работе «Географическая ось истории» английский географ и политик Хэлфорд Маккиндер (1861–1947). Впоследствии концепция Маккиндера изменялась под влиянием событий мировых войн в работах «Демократические идеалы и реальность» (1919) и «Завершенность земного шара и обретение мира»(1943). Маккиндер исходил из представления о мире как о географическом и политическом целом, в котором, особенно после «колумбовой эры» Великих географических открытий и глобального расширения Европы, ключевым является противостояние сухопутных и морских держав. Маккиндер выделяет две макрогеографические зоны планеты - океаническое полушарие (Западное полушарие и Британские острова) и континентальное полушарие - или Мировой Остров , огромный земельный массив из Евразии и Африки, являющийся основной зоной расселения человечества. Центральной зоной Мирового Острова является Хартленд , зона, которая практически недоступна для морского проникновения. Это, прежде всего, территория Русской равнины, Западной Сибири и Средней Азии. Хартленд является источником сосредоточения «континентальной силы», которая способна управлять всем Мировым Островом, захватывая контроль над внутренним полумесяцем - районами Острова, доступными морскому вторжению и являющимися одновременно и защитным буфером Хартленда, и объектом экспансии морских держав. Сами морские державы опираются на внешний полумесяц , включающий в себя Америку, Британию, Японию и Южную Африку. Располагающееся в Хартленде практически неуязвимое «срединное государство» является прочной, но мало мобильной структурой, вокруг которой совершается более оживленное политическое круговращение стран внутреннего и внешнего полумесяцев. В своих полувековых модификациях теория Маккиндера, ставшая ведущим мифом мировой геополитики, сохраняла неизменный мотив опасения той угрозы морским державам, которую представляет собой государство Хартленда, обычно ассоциируемое с Россией. Поэтому Маккиндер выстраивает концепцию глобального доминирования, в которой контроль над Хартлендом обеспечивает безусловное геополитическое преимущество любой державе. В западной геополитике разработка темы ограничения экспансии из Хартленда и установления контроля над ним занимает огромное место - прежде всего это касается американской геополитической школы.

АМЕРИКАНСКАЯ геополитическая школа сформировалась под влиянием идей военно-морского историка адмирала Альфреда Мэхена (1840–1914). В ставших знаменитыми работах «Влияние морской силы на историю (1660–1783)» и «Заинтересованность Америки в морской силе» Мэхен выдвинул концепцию «морской силы» как фактора, обеспечивающего безусловное геополитическое превосходство. Именно обеспеченность страны морскими базами и торговым флотом, а также мощь военного флота делают ее великой державой, решающей судьбы мира, а морская цивилизация обеспечивает более благоприятные условия для развития. Видя в истории противостояние морских и сухопутных держав, Мэхен предложил использование в качестве глобальной геополитической стратегии «принципа Анаконды» - удушения противника путем морской блокады его стратегических объектов.

В концепции Николаса Спайкмена (1893–1944) идеи Мэхена и Маккиндера были интегрированы в целостную геополитическую и геостратегическую концепцию «с американской точки зрения». Разрабатывая геополитику в рамках концепции стратегической безопасности США, Спайкмен выдвинул принцип «интегрированного контроля над территорией» , который должен осуществляться Америкой по всему миру в целях недопущения усиления геополитических конкурентов. Придерживаясь вслед за Маккиндером идеи противостояния моря и суши, Хартленда-СССР и океанической Америки, Спайкмен, однако, считает геополитической осью мира не неподвижный Хартленд, а зону противостояния - Римленд (rimland), пограничную зону Суши и Моря, тянущуюся вдоль границ Хартленда через Европу, Ближний и Средний Восток, Индию и Китай. Держава Хартленда осуществляет давление на эту зону, пытаясь объединить ее под своим контролем, в то время как США должны осуществлять политику сдерживания и, следуя заветам Мэхена, удушения континентальной державы, насыщая Римленд своими военными базами и создавая там военно-политические союзы. Концепция Спайкмена повлияла на принципы американской внешней политики и в особенности стратегии в «холодной войне», прежде всего в 1950–60 годы (доктрина Трумэна и т. д.).

Развитие межконтинентальных баллистических ракет и выход СССР из «кольца окружения», завоевание им позиций на Кубе, в Африке и т. д. привели к переинтерпретации американской геополитической концепции в духе принципов «динамического сдерживания» , осуществляемого на всем геополитическом поле, а рост мощи стран «третьего мира» привел к постепенному отказу от жесткого дуализма в американской геополитике. Под влиянием идей Саула Коэна развивается концепция региональной геополитики, основанной на иерархическом принципе. Коэн выделяет четыре геополитических иерархических уровня: геостратегические сферы - Морская и Евразийская, имевшие первостепенное значение для прежней геополитики; геополитические регионы - сравнительно однородные и имеющие свою специфику части геополитических сфер - такие как Восточная Европа, Южная Азия и т. д.; великие державы - США, Россия, Япония, Китай и интегрированная Европа, имеющие свои ключевые территории; новые державы - вошедшие в силу сравнительно недавно страны третьего мира, такие как Иран, и не оказывающие еще решающего воздействия на глобальный геополитический порядок. Наконец пятый иерархический уровень - это субнациональные территории - «ворота», международные центры, обслуживающие коммуникации между государствами. Распад СССР и прекращение жесткого центрирования мировой политики на противостоянии Суши и Моря привели к дестабилизации мировой системы и ее регионализации. В регионах идет интеграция, и они постепенно становятся ведущим геополитическим уровнем, формируя «многополярный мир». Однако этот многополярный мир все больше расслаивается по уровням развития, для дифференциации которых Коэн предлагает использовать понятие энтропии - уровня неопределенности, хаоса, утраты динамической энергии. К регионам с низким уровнем энтропии относятся страны Запада и, в меньшей степени, Хартленд, Средний Восток; очень высокий уровень энтропии отличает «черную» Африку и Латинскую Америку. Именно высокоэнергетичные и низкоэнтропийные страны и формируют, по Коэну, мировой геополитический баланс, в то время как высокоэнтропийные выступают в качестве постоянного источника проблем и нестабильности - формируют «дугу кризисов» , по выражению известного политолога Збигнева Бжезинского (которого нельзя относить к собственно геополитикам).

«Регионалистская» концепция, предложенная Коэном, дает две возможности для своего дальнейшего развития - идея доминирования низкоэнтропийных высокоразвитых стран ведет к формированию концепции «однополярного мира», центрами которого выступают США, Европа и Япония как три силы, обладающие одинаковой политической системой, высокоразвитой экономикой и интересами, исключающими их войну друг против друга. Американский политик Айр Страус выдвинул концепцию глобального униполя , основанного на дружелюбии, сотрудничестве и общих демократических ценностях. По мнению Страуса, прочность этого униполя зависит от вхождения в него России, без которой база для глобального униполярного лидерства становится ограниченной. Для геополитиков этого направления характерна идея вечности или долговременности сложившегося после окончания «холодной войны» геополитического порядка, идея «конца истории», по известному афоризму Френсиса Фукуямы. Противоположное направление связано с ростом «оборонного сознания» в США, констатацией того факта, что регионализация ведет к утрате глобального геополитического доминирования США, появлению противостоящих центров. Самое яркое выражение это нашло в концепции столкновения цивилизаций американского политолога Сэмуэля Хантингтона . По его мнению, для нашего времени характерна тенденция к десекуляризации - возвращению к религиозной идентичности больших регионов, а значит, ведущую роль отныне играют локальные цивилизации, противостоящие глобальной цивилизации Запада по принципу the West and the Rest (Запад и Остальные). Наглядной моделью для иллюстрации концепции Хантингтона является рост исламского фундаментализма. В этих условиях Западу придется предпринять большие усилия для сохранения своего доминирования в противостоянии сразу нескольким конкурирующим цивилизационным центрам.

НЕМЕЦКАЯ геополитика, основанная Ратцелем, была практически разгромлена после Второй мировой войны, под лозунгом денацификации, как предоставлявшая оправдание нацистской военной экспансии. Оказался в тюрьме и покончил с собой ее главный представитель Карл Хаусхофер (1869–1946), издатель журнала «Zeitschrift für Geopolitik» и автор множества монографий и статей. Хаусхофер развивал ратцелевскую концепцию «жизненного пространства» применительно к межвоенной Германии, усеченные границы которой представлялись ему неестественными и уродующими национальную жизнь немцев. Достаточным пространством для Германии могла бы стать «Срединная Европа» (Mitteleuropa), концепция которой была предложена Ратцелем. Хаусхофер, расширяя зону геополитических претензий Германии, выдвинул идею «панрегионов» - больших пространств, на которые мир разделен по «меридиональному» принципу, с центром каждого региона в северном полушарии и периферией в южном. Сперва Хаусхофер выделял три панрегиона - Америка, с центром в США, Европа - Ближний Восток- Африка, с центром в Германии, Восточная Азия и Тихоокеанский регион с центром в Японии, позднее он «выделил» и зону для России - Русская равнина и Сибирь, Персия и Индия. Подстраиваясь под нужды внешней политики нацистов, Хаусхофер перешел к концепции «континентального блока» между Германией, СССР и Японией против морских держав. Этот блок должен был обеспечить усиление Германии в противостоянии с Англией как главным врагом.

Своеобразным продолжателем традиций немецкой геополитической школы выступает интеллектуальное движение европейских «новых правых» , на которое значительное влияние оказал философ и правовед Карл Шмитт (1887–1985), написавший ряд эссе, посвященных «номосу земли» , принципу, интегрирующему территориальную геополитическую организацию пространства и особенности его государственного устройства, правовой системы, социального и духовного склада. Шмитт противопоставляет «традиционное», военное, имперское и этическое устроение «номоса земли», символом которого является Дом, и «модернистское», торговое, демократическое и утилитаристское устроение «номоса моря» , символом которого является Корабль. Таким образом геополитическая оппозиция Моря и Суши выводится на уровень историософского обобщения. Современные антиамерикански настроенные «новые правые» - Жан Триар , Ален Бенуа , Роберт Стойкерс и др. развивают эти идеи Шмитта, противопоставляя глобалистскому «морскому» порядку, устанавливаемому США, конструируемую ими идею евразийского континентального порядка, основанного на СССР-России и Германии. Через философа Александра Дугина их идеи оказывают большое влияние на российских консерваторов.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНИЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Щедрина И.Э. «История Украины. Словарь-справочник»

2. www.gumer.info

3. www.politizdat.ru

(тысяча девятьсот четырнадцатый - тысяча девятьсот девятнадцатый года)

О основных причинах 1 мировой войны по пунктам вкратце в таблице

  • О характере, причинах и участниках I мировой очень кратко
  • Германские «метания» предпосылки к войне
  • Причины разных стран…в таблице

Итак, каковы же основанные причины (повод) I мировой войны....

Кратко по пунктам изучая историю причин возникновения Первой мировой войны, стоит сказать об основной среди них а именно острейшие противоречия, возникшие при разделе сфер влияния в мире между крупными мировыми державами. Проще говоря, каждая из них пыталась урвать наиболее выгодный и жирный кусок пирога. Однако на самом деле проблемы и противоречия между странами залегали намного глубже

О характере и причинах I мировой очень кратко

Германские «метания»

При кратком рассмотрении причин и предпосылок Первой мировой войны первым пунктом следует отметить неудовлетворенность Германии своим положением и малым количество собственных колоний.
Образовавшаяся в результате франко-прусской войны Германская империя изначально совсем не претендовала на гегемонию в мире. Однако с бурным развитием экономики ей понадобились дополнительные рынки сбыта. А создание и быстрое укрепление и увеличение вооруженных сил сделали возможным борьбу германского кайзера за власть на континенте и в мире.

Для решения этой проблемы германские власти то пытались заключить союз с Англией против Франции, то «подбить» другие государства на континентальную блокаду Великобритании.
Впоследствии, узнав о заключении франко-английского секретного соглашения, Германия предприняла попытку склонить на свою сторону Россию.

Но все эти политические ходы оказались безрезультатными. Так как Англия и Франция находились в этот период истории в дружеских отношения. Кроме того, в сфере интересов Франции фигурировала и Российская империя.
Чтобы не остаться в полном одиночестве, Германия, находящаяся в самом центре Европы, вынуждена была искать союзников среди более слабых стран. Такими оказались Австро-Венгрия и Италия.
При этом единственным путем решения своих проблем германское правительство видело новый передел сфер влияния в мире путем сокрушения Англии, Франции и России.

Причины участия разных стран…

ТАБЛИЦА по странам

Причины вступления Британской империи…

У Англии было немало причин для неприятия Германии.
Во-первых, она не могла простить последней поддержку буров во время англо-бурской войны (1899-1902).
Во-вторых, английское правительство вовсе не собиралось со стороны наблюдать за тем, как Германия распространяет свою влияние в Восточной и Юго-Западной Африке, которые Британия считала своей собственностью.

… Франции…
Кратко по пунктам о характере и причинах вступления в Первую мировой войну Франции можно сказать, что:
- французы жаждали реванша за поражение во франко-прусской войне;
- государство стремилось вернуть свои утраченные территории в Эльзасе и Лотарингии;
- экономика страны нуждалась в устранении с рынка сильного конкурента (германские товары создавали высокую конкуренцию на традиционном рынке сбыта французских товаров и, соответственно способствовали значительному уменьшению прибыли Франции);
- страна ни в коем случае не хотело лишаться колоний, в частности, в Северной Африке;
- французское правительство опасалось новой агрессии со стороны окрепшей Германии.

… России…
Эта империя также имела ряд причин для вступления вооруженный конфликт.
- во-первых, ей необходимо было установить свою гегемонию на Балканах и, овладев проливами Босфор и Дарданеллы, получить беспрепятственный доступ к незамерзающим морям;
- во-вторых, Россия считала себя защитником всех православных народов. А все славянские народы, причем не только православные, ждали от нее помощи с освобождении от турецкого и австро-венгерского ига;

… Австро-Венгрии…
- империя стремилась удержать под своей властью Боснию и Герцеговину, которые захватила в 1908;
- оказывала противодействие Российской империи и Сербии в их действиях на Балканах.

… и Турции (Османской империи)
Главными причинами вступления в войну распадающейся и переживающей свои последние дни Османской империи стали:
- желание вернуть территории, потерянные в период Балканских войн;
- стремление сохранить государственность и единение народа (народ должен был сплотиться перед лицом общей угрозы.

Что касается других стран, то и для них война являлась средством для достижения свои планов.

Стремления Сербии…
- молодое государство, ставшее независимым лишь в 1878 году, хотело утвердиться в роли Балканского лидера среди славянских народов;
- образование Югославии, в которую должны были войти все народы, проживающие в юго-восточной части Австро-Венгрии.

… Болгарии…
- также, как и соседняя Сербия боролась за лидерство в регионе;
- хотела вернуть территории, утраченные по итогам Второй Балканской войны и те, на которые претендовала после окончания Первой войны на Балканах;
- жаждала реванша над Грецией и Сербий за поражение, которое потерпела годом раньше.

… Польши…
- стремление к независимости и объединению своих земель, которых поляки были лишены после распада Речи Посполитой.

В XX столетии мир стал иным. Стремление правительств развязать войну в надежде извлечь из завоеваний выгоду — стало считаться глубочайшим заблуждением политического мышления. Человечество сходилось во мнении, что эпоха «выгодных» войн закончилась. Мировая экономика связала страны тысячами нитей, обрыв которых принесет победителю потери отнюдь не меньшие, чем побежденному. Вроде бы очевидные вещи, ставшие своеобразным символом 20-го века - очередного ветка человеческой эволюции в гуманитарном аспекте, сегодня в веке 21-м вдруг признаются ошибочными. После двух величайших трагедий ХХ столетия, двух кровопролитнейших войн и последовавшей за ними гонке воорожений, чуть не приведшей к ещё более разрушительной ядерной войне, человечество вновь решило, что силовое противостояние - уместный аргумент практических в любых вопросах.
С чего же начинался век мировых войн? Каковы причины, виновники и истинные мотивы воевавших держав?

Причины первой мировой войны

Июльский кризис 1914 г., спровоцировавший начало Первой мировой войны, относится к тем редким историческим событиям, которые на удивление весьма тщательно и полно задокументированы в анналах истории.
При этом главные действующие лица событий той европейской драмы затруднялись назвать её причины.
В августе 1914 г., вскоре после вступления Германии в войну, состоялся памятный разговор между бывшим германским канцлером Бернгардом фон Бюловым и его преемником Теобальдом фон Бетман-Гольвегом. Бюлов тогда поинтересовался: «Как же это случилось?» И получил обескураживающий ответ: «Ах, если бы знать!»
Сегодня как у историков, так и простых неравнодушных к истории людей сохраняется некое ощущение глубочайшего непонимания и абсурдности всех событий, которые ввергли Европу в четырехлетний кошмар истребительной войны.
Ни у одной из стран, развязавших конфликт, в принципе не было сколько-нибудь разумной причины начинать войну. Президент США Вудро Вильсон подытожил недоумение своих современников в следующих словах: «Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их попытки тщетны, причину они не найдут. Война началась не по одной какой-то причине, война началась по всем причинам сразу».
Но и эта формулировка вряд ли верна. Эту мысль лучше выразил русский философ Л.П. Карсавин, сказавший, что сама постановка проблемы причинности Первой мировой войны, как, впрочем, и любого другого исторического события, ненаучна по существу («Философия истории», 1923). Историческое исследование должно быть направлено не на отыскивание подлинных или мнимых корней явления, которые все равно никогда не могут быть изучены во всей полноте, а на изучение потока событий в их совокупности.

Экономические причины начала первой мировой войны

Несмотря на вот уже почти столетние усилия, историкам так и не удалось выявить объективной экономической либо политической причины Второй миоровой войны.
Экономическое соперничество Англии и Германии (и в меньшей степени — других крупных европейских держав) бросалось в глаза задолго до августа 1914 г. Согласно общепринятому мнению, в основе которого лежало хорошо разработанное последователями Маркса учение о неизбежности военных конфликтов при капитализме, виной всему была империалистическая конкуренция. Не было газеты, не разместившей на своих страницах хотя бы одной развернутой статьи, где со всей очевидностью доказывалось, что Англия никогда не допустит увеличения германской экономической мощи и военного флота. Читателю внушалось, что рано или поздно экономические противоречия между ведущими империалистическими странами должны были взорвать мир.
Между тем ни Англия, ни Германия никогда не ставили себе целью подорвать экономическое благосостояние конкурента при помощи войны. Военными врагами Германии считались Франция и Россия: но с первой у немцев был территориальный спор (Эльзас-Лотарингия), а со второй их ссорили геополитические противоречия.
Далее, если встать на «экономическую» точку зрения о происхождении Первой мировой войны, то Англии и Германии полагалось не воевать между собой, а как можно скорее выступить сообща против Соединенных Штатов Америки, чья растущая промышленность бросала вызов как британской, так и германской экономике. Однако никто в Европе не рассматривал США в качестве вероятного врага. Стало быть, экономические конкуренты отнюдь не обречены на войну друг с другом, даже если речь идет о мировом лидерстве.
Точно так же наиболее острые противоречия в сфере колониального раздела мира у Англии возникали не с Германией, а с Францией, создавшей вторую по обширности владений колониальную империю, и с Россией, которая имела конфликт с английскими интересами практически по всей своей южной границе. Несмотря на это Англия, Франция и Россия оказались в одном военном лагере.
Роль разжигателей войны традиционно приписывалась оружейным компаниям и связанным с ними банковским кругам. Но за истекшие сто лет исследователи так и не смогли найти тех магнатов и промышленно-финансовые корпорации, которые были бы кровно заинтересованы в развязывании мировой войны, то есть связывали бы свои деловые интересы исключительно с прибылями военного времени и, что еще важнее, обладали бы таким политическим весом, чтобы иметьвозможность диктовать свою волю правительствам. Более того, некоторые крупные представители военно-промышленного комплекса с началом войны должны были поступиться своими монопольными позициями на рынке вооружений. Вот характерная история, рассказанная Луи Рено, одним из самых предприимчивых и удачливых французских промышленников, отцом знаменитой автомобильной марки. В самом начале войны, 8 или 9 августа, его вызвал военный министр. Когда Рено отворил дверь его кабинета, он ходил из угла в угол с чрезвычайно расстроенным видом, бесконечно повторяя: «Нам нужно иметь снаряды, нам нужно иметь снаряды». Спрошенный одним из присутствовавших генералов, может ли он производить снаряды, Рено ответил, что не знает, поскольку никогда их не видел. Однако же вскоре он организовал и запустил производство снарядов, после чего государственные арсеналы и оружейный концерн Шнейдер-Крезо утратили свою монополию.
Словом, если в ходе войны нашлись предприниматели, которые стали извлекать сверхприбыли из военных заказов, то это отнюдь не означает, что они несут ответственность за ее возникновение,— в пользу этого нет решительно никаких свидетельств.

Политические причины войны

Поиск политических причин Первой мировой войны также не даёт объективных резуальтатов. Большинство историков сходятся во мнении, что невозможно выделить страну или группу стран, ставивших перед собой целью утвердить свое верховенство посредством войны и планировавших осуществить территориальные захваты. На самом деле все военные планы не имели заранее сформированного стратегического вектора, скорее ситуация развивалась хайтично. Территориальные претензии европейских государств друг к другу были ничтожны по сравнению с материальным ущербом от тотальной войны; колониальные споры улаживались в рамках джентльменских соглашений. Конечно, в каждой крупной европейской стране имелись группы приверженцев мирового или регионального господства. Но их претензии большей частью выражались на уровне настроений и политически неоформленных идей. Как сетовал в 1912 г. один германский писатель, «главной причиной, почему наше положение иногда производит впечатление сомнительное, даже неприятное, если смотреть на Германию извне, заключается в трудности представить какую-либо понятную реальную цель для политики, необходимой для осуществления германской идеи».
Будущее военное столкновение могло считаться в правительственных кругах неизбежным и даже желательным; однако никто не хотел выглядеть агрессором. К войне готовились и вместе с тем ее всеми силами старались оттянуть или вовсе избежать. Главные противоборствующие военные союзы и коалиции в конце ХIХ - начале XX в. были заключены не для того, чтобы вести захватническую политику, а в надежде, что они послужат фактором сдерживания для противной стороны. Прямой курс на войну взяли отдельные лица из окружения австрийского императора и германского кайзера — и лишь за несколько недель до ее начала.
Как хорошо подметил Вильгельм II, в течение предвоенных десятилетий европейский мир напоминал больного-сердечника: «он может себе жить и жить, даже очень долго. А может с той же вероятностью в любой момент умереть — внезапно и неожиданно».

Шовинизм европейцев как причина начала войны. Национальный фактор

К Первой мировой войне привела не та или иная причина и не их совокупность, а длинная цепочка событий и поступков, скрепленных отнюдь не безусловной связью. И все, что мы можем,— это перебирать их, как четки, на которые нанизаны зерна разного размера и достоинства.
Основу прочного европейского мира политики видели в той или иной комбинации четырех великих держав — Германии, Англии, Франции и России. Очевидно, что наиболее действенным средством сохранения равновесия был бы англо-германский союз или альянс трех континентальных государств. Однако на пути этих соглашений неприступной стеной стоял национализм, уже сдобренный изрядной долей новейшего научного заблуждения — расизма.
В наибольшей степени национальным чванством страдала Англия — единственная европейская страна, взрастившая расистскую идеологию на почве собственной политической культуры. Слишком многие распоряжения и деяния английской колониальной администрации имели все признаки расовой сегрегации и геноцида.
Идея национального превосходства над другими народами преподносилась в английских учебных заведениях как непреложный закон бытия. Крупнейший расовый теоретик конца Х1Х-нача-ла XXв. Хьюстон Стюарт Чемберлен, сын адмирала и племянник фельдмаршала сэра Невилла Чемберлена, вспоминал: «Я с раннего детства впитал это чувство гордости,.. Меня учили... считать французов более низким сортом людей и не упоминать их наравне с англичанами». Другие народы должны завидовать индийцам и ирландцам, имеющим счастье быть подданными британской короны. «Сам Бог не смог бы выбить из англичанина чувство собственного превосходства» 3 .
Перебравшись в Германию, где он сделался зятем Вагнера, Чемберлен издал свой труд «Основы девятнадцатого века» (1899). История человечества была рассмотрена им с расовых позиций. Он не был здесь первооткрывателем, задолго до него над этим вопросом трудились многие его соотечественники. Их разыскания, однако, не пользовались авторитетом по ту сторону Ла-Манша. Научное же обаяние книги Чемберлена было таково, что расовое учение отныне было безоговорочно принято немецкой профессурой (поклонниками Чемберлена в Англии были Уинстон Черчилль и Бернард Шоу, называвший его труд «шедевром действительно научной истории»).
Посеянные зубы дракона дали обильные всходы. После выхода сочинения Чемберлена расистская литература в Германии и Австрии перешла в разряд популярного чтения (сами «Основы девятнадцатого века» выдержали 10 переизданий за 12 лет; до 1914 г. было распродано 100 тысяч экземпляров).
Чемберлен утверждал, что германцы спасли Европу от «вечной мглы», в которую она погрузилась после распада Римской империи. Это — избранная раса господ: «Вступление германца... во всемирную историю пока еще далеко от завершения: германцу еще предстоит вступить во владение всем миром». Романские и прочие народы Средиземноморья он считал полукровками и «пародией на людей». Славян ненавидел всех скопом, хотя русских больше, чем остальных, видя в них «новое воплощение вечной империи Тамерлана». Русская литература вызывала у него чувство брезгливости.
Чемберлен сформулировал ближайшую историческую цель для «тевтонского духа» — борьба с «янкизированным англосаксонством и татаризированным славянством».
В Германии идеи Чемберлена упали на благодатную почву. Немцы были преисполнены гордости за свои блестящие победы 1866 и 1870 гг., а ошеломительные успехи германской науки, промышленности и торговли рождали в них сладкие мечты о культурном праве на руководство остальным миром.
На пути к мировой гегемонии, разумеется, стояли «естественные враги» Германии. Борьба с ними воспринималась в рамках теории о борьбе рас. Французы, впрочем, больше не вызывали беспокойства — их просто презирали. Считалось, что «латинские народы прошли зенит своего развития, они не могут более ввести новые оплодотворяющие элементы в развитие мира в целом» (Мольтке). Неприязнь к Англии пока что выражалась в подчеркивании лицемерия английской политики, ее приверженности исключительно меркантильным интересам. Общим местом в немецкой историко-публицистической литературе стало сравнение Англии с дряхлеющим Карфагеном, а Германии — с поднимающимся Римом.
А вот к России отношение было паническое: на нас смотрели с ненавистью и страхом. В европейских умах глубоко укоренилось представление о культурной и даже интеллектуальной отсталости, дикости и деспотизме русского народа. Одновременно немецкие историки всячески превозносили роль германского элемента в русской истории — начиная от пресловутых варягов и заканчивая остзейскими (прибалтийскими) немцами, заполонившими русские канцелярии, министерства, военные штабы и университеты. Наиболее одиозным выразителем подобных взглядов был пангерманист В. Хен, утверждавший в своей книге «DemoribusRuthenorum» (1892), что у русских «нет традиций, корней, культуры, на которую они могли бы опереться», «все, что у них есть, ввезено из-за границы»; сами же они не в состоянии сложить два и два, души их «пропитал вековой деспотизм», поэтому «без всякой потери для человечества их можно исключить из списка цивилизованных народов». Эти чудовищные глупости находили ценителей во всех слоях немецкого общества, и даже лидер социал-демократической фракции рейхстага Август Бебель говорил неоднократно, что, если понадобится, он возьмет ружье на плечо и пойдет воевать, чтобы защитить родину от русского деспотизма.
Англичане, французы и русские платили немцам той же монетой.
Жителей Британских островов с конца XIXв. терзал иррациональный страх перед германским вторжением, подогреваемый прессой и писателями-фантастами, вроде Уильяма Ле Кье, посвятившего этой теме два своих романа — «Великая война в Англии в 1897 г.» (1894) и «Вторжение в 1910 г.: С полным отчетом об осаде Лондона» (1906). Еще больше германская «опасность» была видна на рынке, где она проявлялась в засилье немецких товаров, грозящих подрывом английской промышленности, торговли, морского транспорта.
Французы не могли простить немцам поражения под Седаном и аннексии Эльзаса и Лотарингии. Травмированные этим неслыханным унижением, они предпочитали «никогда не говорить об этом, но постоянно думать». Катастрофа 1870 г. рассматривалась как случайная уступка «галло-римского заслона» варварскому натиску германизма. В будущем, по словам Виктора Гюго, «Франция будет стремиться только к одному — восстановить свои силы, запастись энергией, лелеять свой священный гнев, воспитать молодое поколение так, чтобы создать армию всего народа, работать непрерывно, изучать методы и приемы наших врагов, чтобы стать снова великой Францией 1792 г., Францией идеи с мечом. Тогда в один день она станет непобедимой. Тогда она вернет Эльзас-Лотарингию». Присоединение утраченных провинций связывалось с возвращением Франции подобающего места среди великих держав.
Во французской массовой литературе насаждался образ врага — немца. Популярные романы были населены многочисленными немецкими шпионами (французские литераторы даже всерьез утверждали, что из всех народов Европы немцы более всего склонны к шпионству). В дело шли стереотипные изображения национальных характеров: латинской веселости и свободолюбию противопоставлялось варварское убожество толстых немецких «свиней», помешанных на пиве и порядке и вдобавок дурно пахнущих.
В русском обществе по отношению к «немцу» традиционно господствовала безотчетная неприязнь, так полно выразившаяся в знаменитом восклицании: «Подлецы — немцы!». Но отдельных русских мыслителей, писателей, журналистов уже начинала тревожить брутальная воинственность немецкого характера. Салтыков-Щедрин в книге «За рубежом» делился своими впечатлениями от поездки по Германии (1881): немецкая «застенчивость заменилась самомнением, политическая уклончивость — ничем не оправдываемой претензией на вселенское господство, скромность — неудачным стремлением подкупить иностранцев мещанской роскошью новых кварталов...». Свое отвращение перед германским милитаризмом он выразил в следующих словах: «Берлин ни для чего другого не нужен, кроме как для человекоубийства»; «вся суть современного Берлина, все мировое значение его сосредоточены в настоящую минуту в здании, возвышающемся в виду Королевской площади и носящем название: Главный штаб...».
Между тем Достоевский уже оплакал «европейское кладбище»: Германия — это «изживший свои силы народ, мертвый народ и без будущности...», «Франция — нация вымершая и сказала все свое», а в Англии «то же самое, что и везде в Европе,— страстная жажда жить и потеря высшего смысла жизни».
По мысли писателя, между Россией и Европой разверзлась непреодолимая пропасть отчуждения. «Господи, какие у нас предрассудки насчет Европы!»,— восклицал он в одном из заграничных писем. Немцы, «пусть они ученые, но они ужасные глупцы!.. Весь здешний народ грамотен, но до невероятности необразован, глуп, туп, с самыми низменными интересами». Достоевский всей кожей ощущал «ту постоянную, всеобщую, основанную на каком-то сильнейшем непосредственном и гадливом ощущении враждебность к нам Европы; отвращение ее от нас как от чего-то противного, отчасти даже некоторый суеверный страх ее перед нами...». «Европа нас ненавидит»; «Европа презирает нас, считает низшими себя, как людей, как породу, а иногда мерзим мы им, мерзим вовсе, особенно когда им на шею бросаемся с братскими поцелуями»; «мы для них не европейцы, мешаем мы им, пахнем нехорошо». Европейцы «не могут никак нас своими признать. Турки, семиты им ближе по духу, чем мы, арийцы. Всему этому есть одна чрезвычайная причина: идею мы несем вовсе не ту, чем они, в человечество — вот причина!». Всех славян вообще «Европа готова заваривать кипятком, как гнезда клопов в старушечьих деревянных кроватях»; «в Европе порешили давно уже покончить с Россией. Нам не укрыться от их скрежета, и когда-нибудь они бросятся на нас и съедят нас». И чтобы не быть съеденными, надо самим съесть Европу. Таково русское христианское «всеслужение человечеству».
После Берлинского конгресса 1879 г. ожесточенные нападки на Германию и немцев стали обычным делом в славянофильской и либеральной печати. Бисмарк в 1888 г. писал о «десятилетней фальсификации общественного мнения русской прессою, которая в читающей части населения создавала и питала искусственную ненависть ко всему немецкому...». Германский посол в Петербурге Лотар Швейниц сожалел о неспособности русского правительства справиться с антигерманскими кампаниями собственной прессы.
Под влиянием этих выступлений антипатия россиян к Германии приняла более выраженные формы. В 1887 г. Александр III поделился с министрами своими наблюдениями об антигерманских настроениях своих подданных: «Прежде я думал, что это только Катков, но теперь убедился, что это — вся Россия».
Параноидальные страхи, обуявшие сознанием европейце, в немалой степени содействовали тому, что военно-политические альянсы европейских стран приняли мало логичные конфигурации.

Лекция, реферат. Причины и события начала Первой мировой войны - понятие и виды. Классификация, сущность и особенности.

План Шлиффена или План закрывающейся двери

План Шлиффена и его политические последствия

В 1905 г. Генеральный штаб Германии для противодействия русско-французскому "окружению" разработал довольно серьёзное стратегическое решение, которые был названо План Шлиффена (План закрывающейся двери) .
Автором этого весьма важного для хода военных действий проекта был генерал граф Альфред фон Шлиффен , потомственный военный, с 1891 по 1906 г. возглавлявший германский Генштаб.
Углубленно занимаясь военной историей, он с юных лет был очарован битвой при Каннах (216 г. до н.э.), которую до конца жизни считал высшим образцом военного искусства. Его увлекала красота замысла Ганнибала — двойной фланговый охват громадного римского каре, приведший практически к полному истреблению окруженных легионов. Детальное изучение знаменитого сражения привело Шлиффена к убеждению, что «фланговая атака является сутью всей истории войн».
До того момента, когда Шлиффен встал во главе Генерального штаба, германская военная мысль жила заветами фельдмаршала Хельмута фон Мольтке-старшего, или великого Мольтке, отца блестящих побед прусской армии в войнах с Австро-Венгрией (1866) и Францией (1870-1871). Сформулированная им военная доктрина исходила из того факта, что в будущей войне Германии придется иметь дело уже не с одним, а с двумя противниками — Францией и Россией. Войну на два фронта Мольтке-старший считал губительной для Германии, поэтому при нем Генеральный штаб сосредоточил свои усилия на выработке стратегии поочередного разгрома союзников.

Важнее всего здесь было не прогадать с направлением главного удара. Поскольку Франция, жившая в страхе перед новым германским нападением, превратила свою восточную границу в сплошную цепь неприступных крепостей, Мольтке-старший пришел к заключению, что Германии следует ограничиться на западе обороной, а основные силы немецкой армии сосредоточить против Российской империи. Тогда еще считалось, что «необозримые просторы России не представляют для Германии жизненно важного интереса». Поэтому разгром русской армии планировалось осуществить в приграничных областях и закончить войну захватом русской части Польши. После этого, перебросив войска на запад, можно было приступать к наступательным операциям против Франции.
Шлиффен отказался от доктрины своего легендарного предшественника, удержав из нее только наполеоновскую идею «Vernichtungs-Strategie» — «стратегии уничтожения» противника. В отличие от Мольтке, предсказывавшего, что будущая война может длиться годами и даже десятилетиями, он полагал, что ограниченные финансовые ресурсы Германии и большая зависимость германской экономики от сырьевого экспорта не позволят ей вести затяжную войну. «Стратегия измора,— писал он,— немыслима, когда содержание миллионов вооруженных людей требует миллиардных расходов». Фактор времени стал решающим в его стратегических выкладках. К началу XXв. Германия имела прекрасно развитую сеть современных железных дорог, благодаря чему могла провести мобилизацию и сосредоточение войск как на востоке, так и на западе буквально за несколько дней. Важность железнодорожных путей сообщения осознала и Франция, которая, занимаясь усиленным железнодорожным строительством, сумела уравнять сроки мобилизации своей армии с германской. Но в России плотность железнодорожной сети в западных и центральных областях была намного ниже, чем в Германии и даже в Австро-Венгрии. К тому же из-за огромной протяженности Российской империи русский Генштаб вынужден был планировать переброску войск на расстояние, в несколько раз превышавшее то, которое предстояло преодолеть германским военным частям согласно мобилизационному предписанию. По расчетам германского Генштаба, полная мобилизация русской армии должна была занять от 40 до 50 дней. Следовательно, на первом этапе войны можно было не отвлекаться на русский фронт, а бросить все ударные силы против Франции.
Фронтальный прорыв сквозь первоклассные французские крепости Шлиффен считал напрасной тратой времени и сил. Повторение Седанав начале XXв. было уже невозможно. Между тем французскую армию нужно было уничтожить одним могучим ударом. И тут Шлиффен предлагал использовать опыт Канн. «Бой на уничтожение,— писал он,— может быть дан и ныне по плану Ганнибала, составленному в незапамятные времена. Неприятельский фронт не является объектом главной атаки. Существенно не сосредоточение главных сил и резервов против неприятельского фронта, а нажим на фланги. Фланговая атака должна быть направлена не только на одну крайнюю точку фронта, а должна захватывать всю глубину расположения противника. Уничтожение является законченным лишь после атаки неприятельского тыла».

Задуманный им план не был слепым копированием схемы битвы при Каннах. Шлиффен хотел окружить французов, но не путем двойного охвата, а посредством мощного прорыва одного правого фланга германской армии. Для этого он максимально ослаблял линию войск на левом фланге, протянувшемся вдоль германо-французской границы, на охрану которой выделялось всего 8 дивизий, и сосредотачивал ударный кулак из 53 дивизий против Бельгии и Люксембурга. В тылу у этих стран не было непреодолимой цепи французских крепостей. Единственной крепостью на пути правого фланга германской армии был «вечный» нейтралитет Бельгии, гарантированный в 1839 г. Англией, Францией, Россией, Австро-Венгрией и самой Германией (тогда еще Пруссией). Шлиф-фен смотрел на дело с чисто военной точки зрения, не принимая в расчет политических соображений. Нейтральный статус Бельгии не имел в его глазах никакой силы. Согласно его плану, с началом войны главным силам немецкой армии надлежало сразу же вторгнуться в Люксембург и Бельгию, пройти их насквозь, затем, осуществив по широкой дуге заходной маневр, охватить Париж с юго-запада и прижать французские войска к левому флангу немецкой армии.
Если бы во время победного марша германского крыла захождения французская армия бросилась всеми силами на ослабленный левый фланг немцев, то получился бы эффект вращающейся двери: чем сильнее вы толкаете такую дверь вперед, тем больнее она стукает вас по спине и затылку. Немецкий правый фланг, пройдясь по тылам противника, уничтожил бы французскую армию на полях Эльзаса и Лотарингии.
Вся операция против Франции — грандиозные «Канны XXв.» — была рассчитана с чисто немецкой пунктуальностью, буквально по часам. На окружение и разгром французской армии отводилось ровно шесть недель. После этого следовало перебросить немецкие корпуса на восток.
Шлиффен сознательно жертвовал на начальном этапе войны Восточной Пруссией. Расположенные там 10 немецких дивизий не могли выдержать напора русского «парового катка», который, как ожидалось, пришел бы в движение спустя четыре-пять недель после начала мобилизации.
Тут важно отметить, что германский канцлер Бетман-Гольвегдаже запрещал высаживать долгоживущие вязы в своем бранденбургском поместье Гогенфинов: не стоит труда, все равно поместье достанется русским.
Основную тяжесть противостояния русской армии пришлось бы взять на себя 30 австрийским дивизиям, развернутым в Галиции и южных областях русской Польши. Но спустя неделю после победы над Францией полмиллиона германских солдат, прибывших с западного фронта, должны были сокрушить русскую мощь и закончить войну на континенте — спустя восемь-десять недель после ее начала.
Действенность «плана Шлиффена» целиком зависела от четкости выполнения каждой дивизией, каждым полком и батальоном разработанного для них графика развертывания и концентрации. Любая задержка грозила проигрышем всего дела. И Шлиффен с маниакальной страстью предавался детализации своего замысла, пытаясь предусмотреть любые обстоятельства. Порой он производил впечатление безумца. Однажды, во время инспекционной поездки штаба по Восточной Пруссии, адъютант Шлиффена обратил внимание своего шефа на живописный вид видневшейся вдали реки Прегель. Генерал, бросив короткий взгляд в том направлении, куда указывал офицер, пробормотал: «Незначительное препятствие». Говорили, что перед смертью, последовавшей в 1912 г., он страшно беспокоился о судьбе своего детища. Последними его словами на смертном одре были: «Не ослабляйте правый фланг».
Впоследствии выяснилось, что «план Шлиффена» не был свободен от крупных недостатков. К их числу относились пренебрежение нейтралитетом Бельгии, что толкало Англию в стан противников Германии, и недооценка масштаба участия Англии в сухопутной войне. И тем не менее, военная доктрина Шлиффе-на, сделавшаяся святыней Генштаба, оказала могучее психологическое воздействие на целое поколение германских политиков и военных. Она принесла им освобождение от страха перед «окружением» и войной на два фронта. Вильгельм и его окружение твердо усвоили: десять недель энергичных усилий — и все враги будут повержены.

Лекция, реферат. План Шлиффена или План закрывающейся двери - понятие и виды. Классификация, сущность и особенности.

Агадирский кризис в Марокко, балканский блок и гонка вооружений

Агадирский кризис в Марокко

Смерть короля Эдуарда VII, случившаяся в мае 1910 г., на короткое время сблизила все монархические дворы Европы. В напряженные отношения великих держав было привнесено некоторое успокоение.
Благодушное настроение, царившее в Европе в 1910 г., подвигло авторов одиннадцатого издания энциклопедии «Британника» оповестить своих читателей о том, что «в скором времени национальные различия останутся только в области образования и экономики».
Словно в насмешку над этими словами в следующем году разразился один из самых острых кризисов в отношениях между Германией и Антантой.
Весной 1911 г. вспыхнуло восстание в Марокко. Французское правительство под предлогом защиты своих граждан ввело войска в столицу султаната — город Фез. Фактически это означало, что Франция обзавелась новой колонией. Германское присутствие в Марокко ограничивалось двумя фирмами, действовавшими в Агадире и Могадоре (на западном берегу). Раздувать конфликт, в общем-то, было не из-за чего. Но германский статс-секретарь по иностранным делам Альфред фон Кидерлен-Вехтер, вопреки желанию своего прямого начальника канцлера Бетман-Гольвега, убедил кайзера пойти на ответные меры. Его целью было воспрепятствовать переходу Марокко под власть Франции или же, на худой конец, получить компенсацию — Французское Конго или хотя бы один портовый город на Атлантическом побережье.
В агадирскую гавань вошла германская канонерская лодка «Пантера». В скором времени ожидалось прибытие подкрепления — крейсера «Берлин», также направлявшегося в марокканские воды.
«Прыжок Пантеры» спровоцировал во всем мире серьёзный резонанс, став также важным предшествием и причиной первой мировой войны. Франция была застигнута врасплох, германские газеты захлебывались от восторга. Общее напряжение возрастало с каждым днем. И вдруг в дело вмешалась Англия, встав плечом к плечу с Францией. Британское правительство признало укрепление Германии на атлантическом побережье задевающим интересы Англии. По поручению кабинета канцлер казначейства Дэвид Ллойд Джордж публично дал знать германскому правительству, что «если Германии желает воевать, то она найдет Великобританию на противной стороне». Британский флот был приведен в боевую готовность.
Для кайзера резкий демарш Англии стал полной неожиданностью. До сих пор ни он, ни кто-либо еще среди европейских политиков не рассматривал Антанту как военный блок. Англичане не поддержали Францию в марокканском кризисе 1905 г., а во время боснийского кризиса 1909 г. они вместе с французами оставили Россию один на один против Австро-Венгрии и Германии. Прямая угроза войны с Англией напугала Вильгельма, тем более что Австрия не проявляла готовности поддержать своего союзника. Он не решился переступить черту.
17 августа кайзер провел совещание со своим окружением. Было решено уступить. «В момент реальной опасности,— ехидничал Бюлов,— Его Величество каждый раз проникался неприятным сознанием того факта, что он никогда не командовал армиями в реальных сражениях — несмотря на маршальский жезл, которым он так любил размахивать, несмотря на медали и ордена, которыми он так любил себя украшать, несмотря на псевдопобеды, которые ему неизменно присуждали на маневрах. Он прекрасно понимал, что он не более чем обычный неврастеник, лишенный каких-либо полководческих талантов, а уж что касается морских дел, то при всей своей увлеченности ими он не способен командовать не только эскадрой, но и даже одним-единственным кораблем».
На переговорах с французами Германия безоговорочно признала протекторат Франции над Марокко и удовольствовалась никчемной компенсацией в виде заболоченной области Французского Конго, населенной главным образом мухами цеце.
К тому времени националистические настроения во всех странах, задействованных в агадирском кризисе , достигли своего апогея. Депутаты Рейхстага встретили сообщение Бетмана-Гольвега о договоре с Францией гробовым молчанием, зато начальник Главного штаба Мольтке-младший бушевал: «Если мы еще раз вынуждены будем убраться с поджатым хвостом, если мы опять не сможем решиться открыто заявить, что готовы пустить в ход меч, тогда я потеряю веру в будущее Германии и уйду в отставку...». Германские газеты изливали на Антанту потоки ненависти. Пресса стран Антанты, в свою очередь, издевательски смаковала дипломатическое унижение Германии.
В следующем году состоялась генеральная репетиция будущей войны.

Балканский кризис и раздел Турции

На этот раз спичку к пороховой бочке мировой войны поднесли Италия и балканские государства, объединенные усилиями русской дипломатии в «балканский бло к». Итальянское правительство еще 5 ноября 1911 г. официально провозгласило аннексию североафриканских владений Османской империи — Триполитании и Киренаики. Италия играла в беспроигрышную игру. Она знала, что протеста со стороны великих держав не последует — его и не последовало. Антанта желала видеть Италию в своих рядах, Германия и Австрия боялись ее выхода из Тройственного союза. В последовавшей затем итало-турецкой войне итальянская эскадра бомбардировала Бейрут, дарданелльские укрепления и захватила дюжину турецких островов на Эгейском море.
Победы итальянцев продемонстрировали полное бессилие турецкой армии. Балканские государства не захотели упустить такого случая и поспешно приступили к разделу турецкого наследства. Осенью 1912 г. Черногория, Сербия, Болгария и Греция объявили войну Турции. Военные действия напоминали триумфальный марш союзных армий. Через месяц турки потеряли все свои владения на европейском берегу, а болгарская армия стояла в 40 км от Константинополя. Турецкое правительство обратилось к великим державам с просьбой о посредничестве.

Лекция, реферат. Агадирский кризис в Марокко, балканский блок и гонка вооружений - понятие и виды. Классификация, сущность и особенности.

Россия перед началом Первой мировой войны

Причины участия России в Первой мировой войне

Раздел Турции балканскими государствами против интересов России вызвал сильнейшее негодование отечественного министерства иностранных дел, возглавляемого Д.С. Сазоновым.
Когда морская флотилия Англии и других великих державы вошла в турецкие порты Россия потеряла возможность захвата и удержания черноморских проливов. Кроме того, приходилось считаться с перспективой войны против Австро-Венгрии и Германии. Наконец, даже временное закрытие турками Дарданелл — морских ворот, через которые проходило 60% русского хлебного экспорта,— грозило русской экономике многомиллионными убытками. Поэтому Россия выступила в несвойственной ей роли защитника территориальной целостности Османской империи. По ее настоянию, другие великие державы согласились решить на международной конференции.
Что-либо исправить в сложившейся ситуации было уже невозможно: раздел Османской империи стал свершившимся фактом.
Военные успехи сербов и черногорцев страшно обеспокоили Австрию, стремившуюся не допустить выхода Сербии к Адриатическому морю и чрезмерного усиления Черногории. В ноябре Австро-Венгрия провела частичную мобилизацию и сосредоточила крупные силы на сербской границе.
Россия, разумеется, не осталась в стороне. Реформа русской армии, начатая после неудачной русско-японской войны, шла ускоренными темпами, и многие члены Совета министров были преисполнены решимости «упорно отстаивать наши насущные интересы и не бояться призрака войны». Говорили о том, что России пора перестать «пресмыкаться перед немцами», что русский народ «лучше нас понимает необходимость освободиться от иностранного влияния». Военный министр Владимир Александрович Сухомлинов с большим успехом развивал перед государем свои мысли о том, что «все равно войны нам не миновать, и нам выгоднее начать ее раньше», поскольку «из войны произойдет только одно хорошее для нас». Он всеми силами убеждал Николая IIсогласиться на мобилизацию двух приграничных с Австрией военных округов. При этом Сухомлинов проявлял поразительное легкомыслие: отлично сознавая, что указ о мобилизации может вызвать войну, он в то же время ходатайствовал о предоставлении ему отпуска для увеселительной поездки на Ривьеру. В ответ на недоумение других членов кабинета он без тени смущения сказал: «Что за беда, мобилизацию производит не лично военный министр, и пока все распоряжения приводятся в исполнение, я всегда успел бы вернуться вовремя. Я не предполагал отсутствовать более 2-3 недель».
Все это происходило на фоне шумных манифестаций в пользу балканских славян, в которых участвовали десятки тысяч человек.
На спусковой крючок готово было нажать и французское правительство, заверившее Петербург, что если в войну вмешается Германия, то Франция полностью выполнит свои союзнические обязательства.
Председателю Совета министров Владимиру Николаевичу Коковцову, убежденному стороннику мирного курса, стоило немалого труда охладить воинственный пыл своих коллег. По его совету был задержан под знаменами на полгода весь последний срок службы — эта мера позволяла увеличить состав армии на четверть, не прибегая к мобилизации, на которую Австрия с неизбежностью ответила бы войной.
Франции и Сербии были посланы недвусмысленные сигналы о нежелании России ввязываться в войну с Австро-Венгрией. Российский военный атташе в Париже граф Алексей Алексеевич Игнатьев в беседе с военным министром Франции Александром Мильераном заявил, что хотя «славянский вопрос остается близким нашему сердцу, но история выучила, конечно, нас прежде всего думать о собственных государственных интересах, не жертвуя ими в пользу отвлеченных идей». На прямой вопрос французского МИДа: «Какие действия предпримет Россия в случае нападения Австрии на Сербию?»,— русский ответ был: «Россия не будет воевать». Сербское правительство получило ноту министра иностранных дел Сазонова, которая гласила: «Категорически предупреждаем Сербию, чтобы она отнюдь не рассчитывала увлечь нас за собой...». Под воздействием русской дипломатии Сербия сняла свои территориальные претензии и отказалась от выхода к Адриатическому морю.
На позицию Германии в балканском кризисе 1912 г. вновь повлияла твердая решительность Англии.
Поначалу Австрии, как и в 1909 г., была обещана полная поддержка, «невзирая на последствия», по словам кайзера. Но прошлогодние события посеяли в нем нерешительность. Вильгельм попытался выяснить, на чьей стороне выступит Великобритания. Ответ был неутешительным. В начале декабря по разным каналам поступили сообщения: англичане не останутся безучастными наблюдателями австрийского вторжения в Сербию и не допустят поражения Франции.
На военном совете 8 декабря с участием высшего руководства армии и флота Вильгельм не мог сдержать свою ярость: «Из-за того, что Англия... так нам завидует и так нас ненавидит, из-за этого, оказывается, ни одна прочая держава уже не имеет права взять в руки меч для защиты своих интересов, а сами они... собираются выступить против нас! О, эта нация лавочников! И это они называют политикой мира! Баланс сил! В решающей битве между немцами и славянами англосаксы на стороне славян и галлов!». Кайзер был настроен решительно, но хотел знать, каковы шансы у Германии в войне с Антантой.
Мнение Мольтке выглядело прямой цитатой из речи Сухомлинова: «Я считаю войну неизбежной, и чем быстрее она начнется, тем лучше...». Но гросс-адмирал Тирпиц высказался против поспешных решений. По его словам, флот еще не был готов померяться силами с английскими дредноутами, требовалось не менее восемнадцати месяцев для окончания работ по расширению Кильского канала и строительства базы подводных лодок на острове Гельголанд. Мольтке скептически поморщился — незачем ждать полтора года, «флот и тогда будет не готов, а армия окажется к тому времени в менее выгодном положении; противник вооружается более интенсивно, чем мы, у нас не хватает денег». Тирпиц все же настоял на своем. Германский меч не был извлечен из ножен. Бетману-Гольвегу было дано поручение «просветить народ через прессу о великих национальных интересах, которые будут поставлены Германией, если австро-сербский конфликт перерастет в войну. В случае войны народ не должен задаваться вопросом, ради чего сражается Германия».
Вообще, именно в 1912 г. мышление кайзера приняло катастрофический характер. Причем, грядущий европейский апокалипсис виделся ему в свете теории борьбы рас. Так, на полях одного дипломатического донесения Вильгельм начертал: «Глава вторая Великого переселения народов закончена. Наступает глава третья, в которой германские народы будут сражаться против русских и галлов. Никакая будущая конференция не сможет ослабить значение этого факта, ибо это не вопрос высокой политики, а вопрос выживания расы». Австрийский генерал граф Штюркг позднее слышал от кайзера следующие слова: «Я ненавижу славян. Я знаю, что это грешно. Никого не следует ненавидеть, но я ничего не могу поделать: я ненавижу их».
Современники связывали расистские высказывания кайзера с влиянием профессора Шимана, который считался экспертом по России. Вильгельм оказывал этому остзейскому немцу, одержимому ненавистью к славянству, неизменное благоволение. Еще ранее кайзер с большим интересом ознакомился с «Основным мифом XIX века» Чемберлена; автор был награжден Железным крестом.
Кроме Вильгельма, никакой другой политический лидер в то время не рассматривал противостояние Антанты и центральных держав в расовом аспекте. Психологический перелом наблюдался и в поведении Николая II. Царем словно овладела какая-то усталость, фаталистическое желание предоставить событиям идти своим чередом. Коковцов вспоминал один из последних своих докладов государю. Это было уже в ноябре 1913 г., после возвращения Коковцова из поездки в Берлин. Царь принял его в Ливадийском дворце в Крыму. Коковцов рассказал о воинственных настроениях при дворе Вильгельма и своем тревожном убеждении в близости и неотвратимости войны. Николай слушал внимательно: «Он ни разу не прервал меня за все время моего изложения и упорно смотрел прямо мне в глаза, как будто ему хотелось поверить в искренность моих слов. Затем, отвернувшись к окну, у которого мы сидели, он долго всматривался в расстилавшуюся перед ним безбрежную морскую даль и, точно очнувшись после забытья, снова упорно посмотрел на меня и сказал: "На все Воля Божья!"».
По всей видимости, Николай IIвсе еще находился под впечатлением пышного празднования 300-летия дома Романовых. Торжества начались в феврале и продолжались весь год. Государь с семьей совершил большое путешествие по русским городам. Десятки тысяч людей, стоявшие вдоль пути следования царского поезда, бесконечная череда парадных обедов, крестных ходов, молебнов, народных гуляний должны были засвидетельствовать неразрывное единение царя с народом. На мистический настрой государя мог влиять и Распутин, именно тогда окончательно утвердивший свое исключительное положение при царской семье. Царь, подобно своему германскому кузену, стремительно утрачивал адекватное восприятие действительности.
Кризис 1912 г. окончательно выяснил расклад сил перед решающей схваткой.
Обмен угрозами продолжился и в начале 1913 г. На полях доклада канцлера Бетман-Гольвега о ситуации на Балканах Вильгельм сделал надпись: нужна, наконец, провокация, чтобы получить возможность нанести удар, «при наличии более или менее ловкой дипломатии и ловко направляемой прессы таковую (провокацию) можно сконструировать... и ее надо постоянно иметь под рукой».
Однако уже было ясно, что войны опять не будет. В последних числах января 1913 г. Ленин в письме Горькому с сожалением обронил: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам сие удовольствие».
Мир на Балканах настал в мае. Турция признала свое поражение и потеряла почти все европейские владения, отошедшие к странам «балканского блока».
24 мая состоялась свадьба единственной дочери кайзера принцессы Виктории Луизы и герцога Брунсвикского. Вильгельм пригласил на торжество обоих своих кузенов — Джорджи (Георга V) и Ники (Николая II). Оба прибыли лично. Позднее Георг Vсетовал, что ему было чрезвычайно трудно поговорить по душам с русским государем: Вильгельм всюду следовал за ними по пятам, боясь, что Джорджи и Ники войдут в сговор против него. Когда им все же удавалось остаться наедине, Георга не покидало чувство, что «Вильгельм стоит, прижавшись ухом к замочной скважине».
То была последняя встреча трех монарших кузенов.
Затишье на Балканах продлилось всего месяц. Бывшие союзники не смогли поделить захваченных у Турции территорий, и в конце июня началась Вторая Балканская война. Теперь Греция, Сербия и Черногория выступили против Болгарии. Вскоре к антиболгарской коалиции присоединились Румыния и Турция. Великие державы вели себя на этот раз намного сдержаннее. Спустя месяц война завершилась поражением Болгарии и новой перекройкой границ между балканскими государствами.
Следом за тем вновь обострились русско-германские отношения. Кайзер попытался усилить германское влияние в Турции. 30 июля 1913 г. в Стамбул по приглашению турецкого правительства прибыл Отто Лиман фон Сандерс — один из лучших немецких генералов. Чуть позже к нему присоединились сорок офицеров-инструкторов. Сандерсу было поручено следить за реорганизацией турецкой армии. Кроме того, он был назначен командиром расквартированного в Стамбуле армейского корпуса и членом турецкого Военного совета.
В Петербурге восприняли эту новость крайне болезненно. Работа германской военной миссии явно имела целью подготовить турецкую армию к войне с Россией. Боялись также, что экономическое развитие юга России попадет под германский контроль. Переговоры Коковцова по этому вопросу с Бетман-Гольвегом и Вильгельмом IIбыли безрезультатны. Конфликт вокруг миссии Сандерса несколько разрядился лишь в январе 1914 г., когда генерал под благовидным предлогом был отстранен от непосредственного руководства гарнизоном Стамбула — его произвели в маршалы турецкой армии и назначили военным инспектором всех турецких войск.
С самого начала балканского кризиса 1912-1913 гг. великие державы принялись за усиленное наращивание вооружений. Благодаря продолжительному экономическому росту правительства могли позволить себе немыслимые ранее военные траты.
Германия приступила к формированию двух новых армейских корпусов. Морская программа, принятая рейхстагом в мае 1912 г., предполагала увеличить численность германского флота до 41 линейного корабля и 20 броненосных крейсеров, не считая легких крейсеров и миноносцев.
В ответ на это Черчилль пообещал палате общин, что в ближайшее время мир увидит самое большое строительство в истории британского флота: «Один торпедный катер в неделю... Один легкий крейсер каждые тридцать дней... один супердредноут каждые сорок пять дней». В 1914 г. британское правительство приобрело контрольный пакет Англо-Иранской нефтяной компании, чтобы иметь возможность заправлять корабли жидким топливом вместо угля.
Французское правительство законом от 7 августа 1913 г. увеличило продолжительность службы с двух до трех лет и снизило призывной возраст с 21 года до 20 лет. Это позволило Франции сформировать самую большую армию мирного времени в Европе — 882907 человек, включая колониальные войска (предвоенная численность германской армии была доведена до 808 280 человек).
В российском бюджете на оборону приходилось уже около трети всех государственных расходов. В конце 1913 г. была утверждена «Большая программа по усилению армии», которая предусматривала увеличение численности сухопутных войск почти на 40%; большое внимание было уделено полевой артиллерии и морскому строительству. Уже через три года русское правительство планировало иметь самую первоклассную армию на континенте.
Значительное увеличение военных расходов утвердили также австрийский и итальянский парламенты. Все рекорды побила крохотная Бельгия, которая предполагала к 1918 г. увеличить армию мирного времени более чем втрое.
Празднование в 1913 г. столетнего юбилея освобождения Германии от владычества Наполеона вылилось в масштабную антифранцузскую демонстрацию. Пресса напоминала немцам, что не за горами тот час, когда опять придется воевать с тем же «историческим» врагом немецкой нации.
Милитаризация в Германии достигла такого размаха, что назойливо лезла в глаза даже на улице. Российский публицист Александр Валентинович Амфитеатров вспоминал, как поразила его Германия весной 1913 г.: «Она показалась мне как бы обновленною и могуче выросшею. Восхитила и ужаснула. Огромная, гениальная культура — как бы в пристройке к образцовому военному лагерю. Все, что сильно, крепко, здорово,— в военном мундире: сытый, розовощекий, автоматически стадный, идеально выдрессированный на человекоистребление, вооруженный люд... И как вооруженный! Любуйся и трепещи! А штатское население слабовато, хиловато, бледновато и подслеповато: на десять человек шестеро в очках. Наглядно было, что государство заставляет страну жить в военщину, а военщину кормит страной, конечно, не для парадов и маневров».
«Не знаю,— подводит Амфитеатров итог своим впечатлениям,— кто тогда в Германии желал войны, и вообще желали ли немцы войны. Но воздух был напоен войною — и притом войною, заведомо победоносною» («Борьба с немецким богатырем»).
Такие же чувства испытал протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, побывавший в 1913 г. на праздновании столетнего юбилея Битвы народов при Лейпциге: «Вот она, Германия! Стройная, сплоченная, дисциплинированная, патриотическая. Когда национальный праздник — тут все, как солдаты; у всех одна идея, одна мысль, одна цель и всюду стройность и порядок. А у нас все говорят о борьбе с нею... Трудно нам, разрозненным, распропагандированным, тягаться с нею».
Впрочем, так называемый здравый смысл отказывался драматизировать ситуацию. Максим Горький, например, находил, что Амфитеатров преувеличивает германское могущество. Германская военщина, по словам писателя, была «не так сильна, как... кажется, германские социалисты не допустят страну до войны, а если бы таковая и приключилась, то германский натиск пламенный встретит в России отпор суровый, на коем сломает свои рога».
К концу 1913 г. политические страсти поутихли. Канцлер Бетман-Гольвег напомнил сторонникам превентивного удара: «До сих пор ни одна страна не покушалась на честь или достоинство немцев. Тот, кто в этих условиях говорит о войне, должен убедительно сформулировать ее цель и доказать, что иным путем этой цели достичь невозможно... Если в настоящее время имеется в виду начать войну в отсутствие разумных и понятных мотивов, то это поставит под сомнение будущее не только династии Гогенцоллернов, но и Германии в целом. Конечно, мы должны проявлять смелость в нашей внешней политике, но просто размахивать мечом по каждому случаю, когда не затронуты ни честь, ни безопасность, ни будущее Германии,— это не просто легкомысленно, но и преступно».
Государственный секретарь США Уильям Дженнингс Брайан, наблюдая ситуацию со стороны, сделал вывод: «Условия, обещающие мир во всем мире, никогда не были столь благоприятными, как сейчас».
В самом конце 1913 г. состоялось Особое совещание с участием министров иностранных дел, военного, морского и начальника Генерального штаба. Обсуждали миссию генерала Сандерса и возможность совместного русско-англо-французского удара по Турции. Председательствующий на совещании Коковцов прямо поставил перед министрами вопрос: «Желательна ли война с Германией и может ли Россия на нее идти?».
Статс-секретарь Коковцев, считая в настоящее время войну величайшим бедствием для России, придерживался крайней нежелательности вовлечения России в европейское столкновение.
Министр иностранных дел Сазонов также придерживался принципиально отрицательного мнения относительно войны с Германией.
Данную позицию он объяснял тем, что Россия, даже вместе с Францией (от которой уже были получены заверения в безоговорочной поддержке), вряд ли имеет однозначные шансы на победу в войне с Германией. Министр указывал на то, что совершенно не понятно, насколько энергично готова была бы действовать Англия. А именно участие английских войск могло действительно гарантировать победу над Германией.
При этом Военный министр Сухомлинов и начальник Генерального штаба генерал Яков Григорьевич Жилинский «категорически заявили о полной готовности России к единоборству с Германией, не говоря уже о столкновении один на один с Австрией».
В итоге Совещания были приняты следующие положения:
1) Необходимо продолжать убеждать Германию в недопустимости, с точки зрения интересов России, командования германским генералом воинскою частью в Константинополе, а тем более предоставления ему инспекции в смысле командования тем или другим округом, но признавая в то же время допустимым предоставление Начальнику германской военной миссии полномочий по общей инспекции над турецкой армией.
2) Продолжать переговоры в Берлине следует вплоть до выяснения полной их безуспешности.
3) После этого, с согласия Францией и Англией, надлежит перейти к намеченным мерам воздействия вне Берлина.
4) В случае отсутствия активной поддержки Франции и Англии дальнейшее давление, способное повлечь войну с Германией, осуществлять недопустимо.
Таковы были события, предшествовавшие вступлению России в первую мировую войну.

Лекция, реферат. Россия перед началом Первой мировой войны - понятие и виды. Классификация, сущность и особенности.