Эссе по обществознанию – это сочинение-рассуждение на заданную тему. Темой эссе является одна из выбранных экзаменуемым цитат. Цитаты принадлежат известным людям и расположены в соответствии с тем, с какой наукой они связаны: философия, социальная психология, экономика, социология, политология. Что следует знать при написании эссе?

1. Прежде всего, следует внимательно прочесть инструкцию к разделу С8.

2. Выбор темы . При выборе темы следует исходить из того, материал какой темы вам наиболее знаком, насколько вы владеете терминологией данной науки, насколько убедительны вы можете быть в аргументации своих утверждений.

3. Объем работы . К объему эссе по обществознанию не предъявляется строгих требований. Но общепринятой практикой является выполнение заданий С1-С7 на одной стороне бланка №2, а С8 – на другой, при полном использовании его площади. Поэтому при подготовке к экзамену следует сразу привыкать к работе на стандартном листе формата А4.

4. Начните работу с написания цитаты, имени цитируемого, науки и номера задания (С8.3 – экономика. «Деньги рождают деньги» (Т.Фуллер). Это позволит вам во время работы не обращаться постоянно к бланку заданий, да и проверяющему будет легче анализировать ваш труд.

5. Интерпретация цитаты . Прежде всего следует объяснить, как вы понимаете высказанную в цитате мысль. Одна и та же цитата может пониматься разными людьми по-разному или хотя бы толковаться с различными нюансами. Это позволит вам и проверяющему четко представлять, в каком ключе последует дальнейшее рассуждение. Интерпретация цитаты займет два-три предложения. Упомяните, кем являлся цитируемый, если это вам известно.

6. Далее следует выразить свое отношение к высказанной и интерпретируемой вами мысли. Вы можете с нею согласиться или не согласиться либо согласиться частично. От вашей оценки будет зависеть, доказывать, опровергать или частично доказывать и частично опровергать вы будете цитируемого. Разумеется, следует пояснить выбранную вами позицию. Эта часть работы также займет несколько предложений.

7. Основная часть работы – ваше рассуждение с использованием знаний по курсу. При этом рекомендуется использовать 5-6 терминов строго по выбранной тематике, в нашем примере – экономических. Термины и понятия следует употреблять к месту, а не как попало, механически, пару из них можно расшифровать, демонстрируя свой словарный запас. Напомним еще раз: рассуждение и терминология должны соответствовать выбранной тематике.

8. Аргументация . Рассуждение должно подкрепляться аргументами. В качестве аргументов могут применяться истинные, логически правильные умозаключения, примеры, ссылки на авторитетное мнение. Чаще всего в эссе школьников используются примеры. Лучше, если это будут факты из научной практики, публицистики, художественной литературы. Менее предпочтительны бытовые примеры. Лучше всего привести 2-3 примера из области науки, новостного характера или художественной литературы, один из бытовой практики. Если ваши примеры-аргументы описаны подробно, достаточно и двух. Аргументация может органично вплетаться в текст вашего рассуждения по теме, а может стать и самостоятельной частью работы, занимая отдельный абзац.

9. Работа заканчивается подведением итогов, выводом, в котором автор подтверждает свое понимание высказанной мысли. После этого работу можно считать законченной.

10. Проверьте свою работу на предмет поиска ошибок, соответствия теме, наличию уместных понятий и терминов, аргументов. Разумеется, текст должен быть понятным, грамотным, почерк разборчивым. Желательно хотя бы предварительные наметки эссе сделать в черновике.

Темы для обдумывания до субботы

1) «Создает человека природа, но развивает и образует его общество» (В.Г. Белинский).

2) «Прогресс – это движение по кругу, но все более быстрое». Л. Левинсон.

3) «Революция – это переход от неправды к правде, от лжи к истине, от угнетения к справедливости, от обмана и страданий к прямолинейной честности и счастью» Р. Оуэн

4) "Революции – варварский способ прогресса." (Ж. Жорес)

5) "Народ, лишенный искусства свободы будет настигнут двумя классическими опасностями: анархией и деспотией" (И. А. Ильин)

6) «Вам не удастся никогда создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов» (Ж.-Ж. Руссо)

7) «Человек – единственное создание, подлежащее воспитанию. Человек может стать человеком только путем воспитания». (И. Кант).

8) «Одно поколение воспитывает другое» (И. Кант).

9) «Доброе воспитание как раз есть то, из чего возникает все добро на свете». (И. Кант).

10) «Воспитание есть искусство, применение которого должно совершенствоваться многими поколениями» (И. Кант).

11) «Врожденные дарования подобны диким растениям и нуждаются в выращивании с помощью учебных занятий» (Ф. Бэкон).

12) «Ребенок в момент рождения не человек, а кандидат в человека» (А. Пьеррон).

13) «В человеке обязанности царя осуществляет разум» (Э. Роттердамский).

14) «Цивилизация есть опыт обуздания силы» (Х. Ортега- и -Гассет).

15) «Свобода сопряжена с ответственностью, поэтому-то многие и боятся ее». (Б. Шоу).

16) «Вершина нас самих, венец нашей оригинальности – не наша индивидуальность, а наша личность» (И. Кант)

17) « Поведение есть зеркало, в котором каждый показывает свой образ» (Г. Гегель).

18) «Цивилизация не удовлетворение потребностей, а их умножение» (В. Гжещик).

19) «Чем меньше мы себя знаем, тем на большее замахиваемся» (Э. Сервус).

20) «Единственная проблема современности заключается в том, сумеет ли человек пережить свои собственные изобретения» (Луи де Бройль (1892- 1987) - фр. физик-теоретик, один из основоположников квантовой механики, лауреат Нобелевской премии по физике 1929)

21) «Мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею пользоваться» (К. Краус).

22) «Мир замкнулся. Земной шар стал единым… Все существенные проблемы стали мировыми проблемами» (К. Ясперс).

23) «Человек вне общества – или бог, или зверь» (Аристотель).

24) «Философия - деятельность, доставляющая счастливую жизнь рассуждениями и диалогами» Эпикур

25) «Человек - единственное животное, для которого собственное существование является проблемой: ее он должен решить и от нее нельзя никуда уйти» Э. ФРОММ (1900-80)

26) «Нравственный закон, который человек должен свободно открыть в себе, автоматически дает свои предписания, одинаковые для всех людей и для всех случаев жизни» Н. Бердяев

27) «У нас нет времени, чтобы стать самим собой» А. Камю

28) «Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть» К. Гельвеций

29) «Вследствие разницы климатов, умов, энергий, вкусов, возраста, зрений равенство среди людей никогда невозможно. Неравенство поэтому следует считать непреложным законом природы. Но мы можем сделать неравенство незаменимым...» А. Чехов

30) «Общество без расслоения с реальным равенством всех его членов - миф, так никогда и не ставший реальностью за всю историю человечества» П. Сорокин

31) «Если человек зависит от природы, то и она от него зависит: она его создала – он ее переделывает» (А. Франс).

32) «Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни». (В.Г. Белинский).

33) Без какой-либо цели и стремления к ней не живет ни один человек. Потеряв цель, человек обращается нередко в чудовище» (Ф.М. Достоевский).

34) «Никакая благородная цель не оправдывает мер, противных принципам человеческого счастья». (Н.С. Лесков).

35) «Человек вырастает по мере того, как растут его цели». (Ф. Шиллер).

36) «У каждого века своё средневековье» (С.Е. Лец).

37) «Прогресс наук и машин – это полезное средство, но единственной целью цивилизации является развитие человека» (Э. Флайано).

38) Гуманность, есть только привычка, плод цивилизации. Она может совершенно исчезнуть.
Ф. М. Достоевский

39) «Есть две мирные формы насилия: закон и приличия» И. Гете.

40) «Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают» (А. Г. Асмолов)

41) «Без борьбы нет прогресса» (Ф. Дуглас)

42) «Когда народ много знает, им трудно управлять» (Лао-Цзы)

См. «для вк ЕГЭ» бланки…

Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно». А. Шопенгауэр.

Что такое мораль? И почему согласно Шопенгауэру обосновать ее трудно? Мораль – это часть духовности, форма общественного сознания, это система норм, регулирующих поведение людей, основанная на общепринятых представлениях о добре и зле. Но категории добра и зла очень расплывчаты и когда дело доходит до моральной оценки, то начинаются сложности. Попробуем разобраться почему.

Чтобы понять сущность морали, сравним ее с другим регулятором человеческих отношений – правом. Мораль, как и право, нормативна по своей природе, но отличается от права своим содержательным, неформальным характером. Моральные предписания, нормы и принципы не всегда имеют четко фиксированный характер. Мораль обращена к человеку как к личности, который может контролировать свои поступки, и которому не чужды понятия совесть, долг, ответственность. Однако, за человеком всегда остается право выбора как поступить.

В настоящее время во многих странах законом разрешены аборты. То есть на женщину ложится огромная моральная ответственность – сохранить ли будущего ребенка или прервать нить его жизни. С точки зрения закона эти действия не будут являться убийством. А с точки зрения морали аборт это неправильно и общественное мнение отрицательно относится к такому решению. Но если женщина не может обеспечить будущего ребенка, если она смертельно больна – как тогда оценить ее действия с точки рения морали? Больше вопросов, чем ответов.

Мораль регулируется не только за счет самоконтроля, но и с внешней стороны. То есть общество в целом следит, регулирует и дает оценку действиям конкретного индивида.

В годы Великой Отечественной войны Сталин издал приказ: «Ни шагу назад!», который

заведомо обрекал людей на смерть. Таким способом, он хотел спасти страну и весь мир от фашизма. Возможно, в той сложной, трагической для страны ситуации поступить по- другому было невозможно.

Тем не менее, историки до сих пор спорят о том, не слишком ли высокая цена была заплачена за победу.

В этом и заключается исключительность морали – невозможность ее четко обосновать. Для каждого отдельного индивида и времени, когда он живет, есть свое понятие морали, нравственности.

Учитывая все выше сказанное, я полностью согласна с Шопенгауэром по данной теме. Мораль – это нечто объемное, это социальный регулятор жизни, очень гибкий и неподвластный перу. Как говорил Карл Маркс «Моральную силу невозможно создать параграфами закона». В этом правиле слишком много исключений, на мой взгляд.

«У искусства есть враг, имя которому - невежество». (Д. Кеннеди)

Эссе №1

Автор считает, что незнание, не способность разбираться в чем-либо, а тем более в искусстве может принести огромный вред искусству. И мы можем с этим согласиться. Невежество происходит от слова «ведать» (знать). Невежи - люди, ничего не знающие.

На протяжении многих веков в языке бытует эта фраза. Именно невежество, т.е. полное

отсутствие знаний в этой области, мешало развитию искусства, тем более, когда невежи находились у власти. Понимание искусства сложно. Так, искусство - это специфическая форма сознания и деятельности людей, отражающая мир в художественных образах. Для него характерны наглядность и образность, специфические способы воспроизведения действительности, фантазия и воображение. А это дается не всем. Не каждый может понять смысл того или иного произведения искусства.

Не секрет, что многие деятели искусств умерли в нищете из-за невеж, ведь из-за них произведения часто не доходили до общества. Например, многие фильмы до

«перестройки» пролежали на полках архивов Госкино, т.к. были запрещены цензурой. Или в итоге греко-римской войны из Греции были вывезены многие произведения искусств, но они ценились не по мере гениальности создания, а по мере ценности материала, из которого были сделаны. И вновь история как фарс повторяется дважды: при захвате Рима вандалы переплавляли золотые скульптуры в слитки. Можно до бесконечности приводить примеры, когда из-за невежества погибает то, что накоплено веками и что является бесценным. Следовательно, искусство будет развиваться лишь тогда, когда у него больше будет ценителей.

Эссе №2

Что такое искусство? У этого слова несколько значений. Искусством называют воспроизведение действительности в художественных образах; умение, мастерство, знание дела - например, искусство вязания; само дело - например, военное искусство. Пожалуй, чаще всего мы подразумеваем под искусством художественное творчество, направленное на создание чего-либо нового, оригинального, непохожего на то, что туже создано другими. Искусство очень обширно: оно включает в себя архитектуру, живопись, театр, и т.д. Нам известно немало произведений искусств, пришедших к нам с незапамятных времен: поэмы Гомера, творчество Леонардо да Винчи. Каждая эпоха рождала все новые и новые творения, которые нельзя ни с чем сравнить.

А как создаются шедевры искусства? Огромную роль играет любовь художника к жизни, к искусству, вдохновение. Автор создает свои произведения в муках творчества, часто в нищете, пытаясь правдиво передать мгновения жизни, свои мечты о гармонии мира, о единстве человека и природы. Но, к сожалению, во все времена существовала и такая черта, как невежество, т.е. отсутствие знаний, некультурность. Прежде всего, она заключалась в отрицании очевидных культурных ценностей, полном презрении к ним.

Например, во время Октябрьской революции и гражданской войны уничтожалось много памятников культуры, посвященных царям, государственным деятелям, церкви.

Невежественный народ не понимал, что это произведения искусства, он думал, что избавляется от буржуазных атрибутов. А во время инквизиции в XII-XVII в.в. в Европе было сожжено огромное количество картин и научных книг (проявление невежества католической церкви). Невежество нанесло непоправимый вред, потому что взгляды невежественного человека были загнаны в религиозные, бытовые рамки. Подводя итог, хочу согласиться с мнением автора и добавить, что разрешить проблему невежества возможно путем приобщения к духовным ценностям, развитием личности.

«Цивилизация есть стадия умирания культуры». (О. Шпенглер)

Развитие культуры и цивилизации неразрывно связаны: вне духовных ценностей, созданных в процессе культурной деятельности людей, не может сложиться и цивилизационная общность.

Некоторые исследователи полностью отождествляют культуру и цивилизацию. Такая

точка зрения зародилась еще в эпоху Просвещения, когда Вольтер, Тюрго рассматривали культуру прежде всего как развитие разума. При этом «культурность»,

«цивилизованность» нации или страны противопоставлялось «дикости» и «варварству»

первобытных народов.

Однако немецкий философ О. Шпенглер придерживался другой точки зрения. Он считал, что культура-это вместилище всего лучшего в человеке, а цивилизация связывается только со стандартизированным массовым производством. По Шпенглеру цивилизация - высшая стадия культуры, на которой происходит ее окончательный упадок, а культура - это цивилизация, не достигшая своей зрелости и не обеспечившая своего роста.

Шпенглер выделил восемь культур. Каждая из них проходит за период своего существования ряд стадий и, умирая, превращается в цивилизацию. По его мнению, переход от культуры к цивилизации означает упадок творчества, героических деяний; подлинное искусство оказывается ненужным, торжествует механическая работа. Таким образом, О. Шпенглер отрицая взаимосвязь и преемственность в развитии культуры. Однако я с мнением Шпенглера не согласна. Свою работу 1913 года Шпенглер назвал

«Закат Европы». Тем не менее, за последний век европейская цивилизация не только не погибла, но ступила на более высокий уровень развития. Я считаю, что с точки зрения науки не стоит отождествлять культуру и цивилизацию. Мне больше нравится высказывание Н. Рериха о том, что культура - это душа, это ядро цивилизации, духовные ценности, а цивилизация - это тело, те какие-то технологические рамки, в которых живет душа.

Приведем аргументы. Ни одна цивилизация не может существовать без культуры, как тело не может существовать без души. Когда душа покидает тело, оно умирает. Поэтому, точнее сказать, когда умирает культура, умирает и цивилизация.

Приведем примеры. Когда в древнеримской цивилизации в качестве государственной религии было принято христианство, которое противоречило римской культуре, римская цивилизация погибла. Когда коммунистическую идеологию СССР попытались заменить на либеральную, Советский Союз распался.

Таким образом, культура и цивилизация, по моему мнению, - понятия несколько

различающиеся, но тесно взаимосвязанные. С парадоксальной точкой зрения Шпенглера согласиться нельзя.

Философия.

«Без борьбы нет прогресса» (Ф. Дуглас)

В основе существования вселенной лежит принцип конфликта, именно он заставляет изменяться мир вокруг, заставляет его существовать, гореть и потухать, поэтому главным источником существования, был огонь. Миру всегда присуща критическая двойственность, антагонизм форм. Этот антагонизм - как приводные ремни мотора, заставляют мир существовать из небытия и статичности. Вечный источник жизни – Бог. Необходимость, которая определяет жизнь - судьба. Иными словами, утверждение, что в основе существования лежат позднейшие принципы законов диалектики. Борьба – это единство противоположностей. Без борьбы - нет прогресса. Что такое прогресс? В этом вся суть вопроса.

Прогресс – это направление развития от низшего к высшему, поступательное движение вперед, к лучшему. Мы заочно связываем слово прогресс с качественным улучшением, в какой либо области существования. Если исходить из данной формулировки, прогресс как любое движение из точки А в точку Б, должен сменить положение статичность или перемещение и получить импульс. В данном случае, по мнению Дугласа, этот импульс развития - борьба.

Итак, качественные изменения - следствие борьбы. Отсюда следует, что любое развитие зависит от внутренних изменений. Закон диалектики – это взаимный переход количества в качества. Мы видим два закона диалектики, которые содержат взаимосвязь. Без борьбы - нет прогресса. Следовательно: прогресс рождается из борьбы.

«Вам не удастся никогда создать мудрецов, если будете убивать в детях шалунов». (Ж.-Ж. Руссо)

Я думаю, что автор хотел указать значение игровой деятельности в жизни человека, отметить, что игра в жизни человека занимает важное место. В процессе игровой деятельности человек может овладеть новыми знаниями. И я с этим совершенно согласна.

Мудрецами не рождаются, мудрецами становятся в ходе активной деятельности.

Известно, что деятельность - это специфически человеческая форма взаимодействия с окружающим миром. Любой из нас - и мудрец, и шалун - в процессе деятельности познает мир, создает необходимые для собственного существования условия, духовные продукты, а также формирует самого себя (свою волю, характер, способности). Таким образом, шалун через характерную для него активную деятельность познает мир и делает соответствующие выводы для себя. Шалит, значит, играет.

Мне понравились слова немецкого поэта и философа Ф. Шиллера: «Человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет». Действительно, игры сопровождают человека, на протяжении всей истории развития человеческого общества. Играя, маленький мальчик разбил стекло, теперь он знает, что стекло хрупкое. В ходе игровой деятельности ребенок не только познает мир, но и учится трудовым навыкам. Так моя сестренка очень любит плескаться в тазике и стирать белье вместе с мамой и позже ей это поможет в жизни. В ходе игры человек учится общаться. Так, играя в «дочки - матери», дети усваивают социальные роли матери и ребенка. И главное - в игре всегда присутствует творчество как создание чего-

то нового (ведь скучно повторять дважды одну игру), а творческая деятельность есть высшее проявление человеческой сущности.

Таким образом, я считаю, нельзя наказывать за игры ребенка, а надо поддерживать детей, трудиться вместе с ними, играть вместе, познавать окружающее и тогда они станут мудрецами.

«Каждый великий успех науки имеет своим истоком великую дерзость воображения». (Д. Дьюи)

Вначале дадим определение науки. Наука-это систематизированные взгляды на окружающий мир, воспроизводящие его существенные стороны в абстрактно-логической форме и основанные на научных исследованиях. Каким же образом происходят открытия в науке? Чаще всего оно имеет следующую последовательность: гипотеза (выдвижение версий), далее следует либо эксперимент, либо теоретический уровень (математическое моделирование или математические расчеты), затем формируется теория (закон науки, который позволяет объяснить и предсказать явления). Видимо Д. Дьюи имел в виду, что если не будет выдвинута гипотеза, то и не будет выведено закона науки. И с этим я абсолютно согласна.

Очень яркими, на мой взгляд, примерами дерзости являются утверждения Дж. Бруно, Г. Галилея, что земля круглая, и она вертится. Это действительно было дерзостью в их времена, расходилось с учением католической церкви о том, что земля плоская и вокруг нее вертится Солнце. Каждого, кто сомневался, ждал костер инквизиции. Если продолжить эту тему, то путешествия Магеллана тоже были дерзостью, желанием доказать через кругосветное путешествие, что земля круглая. И он это сделал. Очень многие открытия в географической науке были следствием великой дерзости путешественников. Поэтому девиз «Дерзайте» всегда будет актуален, еще много в мире неизведанного, неоткрытого.

«Как значимы эмоции и чувства! Это ветры, надувающие паруса корабля. Они его иногда топят, но без них он не может существовать» (Вольтер)

По моему мнению, высказывание Вольтера, известного поэта и философа, о том, что эмоции и чувства играют немаловажную роль в жизни человека, верно и основано на логических умозаключениях. Вольтер хотел сказать, что без эмоций человек просто не может существовать, как личность, индивид. Лишь при тяжелых психических заболеваниях все чувства могут пропасть, наступает апатия. У здорового человека апатии как таковой не бывает.

Слово «эмоция» знакомо каждому. А вот его научное определение: эмоция – это психический процесс, отражающий отношение человека к самому себе и окружающему миру. Я читаю, и книга мне нравится или не нравится, я что-то делаю, и то, что я делаю, мне нравится или нет, я вынужден с кем-то общаться, и тот, с кем я общаюсь, мне нравится или не нравится. В то же время в каждой ситуации я доволен собой или недоволен. Бывают, правда, такие моменты, когда мне все безразлично.

Когда мне что-то нравится, то возникает положительная эмоция, когда не нравится – отрицательная. Если мне все безразлично, то становится скучно, а скука приводит к раздражению, а это уже эмоция. Полное отсутствие эмоциональности является признаком такого тяжелого психического заболевания, как шизофрения. Эмоции возникают по разным причинам. Это и завершенное дело, и потеря друга, и лишение

каких-либо благ, и чтение книги и мн. др. Когда появляется эмоция, изменяется не только внешний вид человека, но и деятельность внутренних органов, обменные процессы, состояние нервной системы.

Человек запрограммирован на счастье. Он обязан быть счастливым, если хочет быть здоровым, активным и долго жить. По этому поводу можно провести сравнение человека с автомобилем. Человек, не имеющий соответствующей эмоциональной пищи, как автомобиль, который заправляется не тем горючим, быстро изнашивается, двигается с медленной скоростью по жизни, его часто приходится «ремонтировать» во время многочисленных болезней.

А для чего нужны отрицательные эмоции? Если их не чрезмерно много, они стимулируют нас, заставляя искать новые решения, подходы, методы. Ведь отрицательные эмоции возникают тогда, когда наша деятельность не дает нужных результатов.

Таким образом, можно сделать вывод, что любая эмоция играет определённую для неё роль и не может игнорироваться со стороны человека, как ничего не значащая. Что – же касается меня, то с мнением Вольтера я согласен и считаю, что человека без эмоций можно уподобить выжженной пустыне, ибо по сути он таковым и является.

«Наука не сводится к сумме фактов, как здание не сводится к груде камней». (А. Пуанкаре)

Эссе №1

Наука является одной из форм духовной культуры. Увеличение, дальнейшее совершенствование научных знаний во многом определяет развитие материального производства, социально-экономических отношений и духовной жизни, то есть всех сфер общественной жизни. Причем роль научных знаний постоянно возрастает.

Что такое наука? Наукой принято называть теоретически систематизированные взгляды на окружающий мир, воспроизводящие его существенные стороны в абстрактно- логической форме и основанные на научных исследованиях. Наука - это система знаний о закономерностях развития природы, общества и мышления, а также отдельная отрасль таких знаний. Уже в самом определении термина «наука» говорится о систематизации знаний. Суммой фактов можно назвать хронику событий, но никак не науку, т.к. это противоречит принципу вытекания одного из другого, упорядоченности знаний. Если допустить обратное, получается абсурд. Примером является утверждение, что здание - это груда камней. Я считаю, что автор проводит параллель, чтобы более доступно раскрыть значение науки.

Цели науки - описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности. Для научного познания характерно стремление к объективности. Но главное - это системность научных знаний. Приведем такой аргумент: когда в 5-7 классах мы изучали математику, ботанику, физику, казалось, каждая наука существует сама по себе. Но в 11 классе все науки стали сливаться, знания по математике стали помогать в физике, физические знания - в химии, химические - в биологии и т. д. Каждый кирпичик стоит на свои месте, и появляется целое здание - научная картина мира.

Я считаю правильным утверждение Анри Пуанкаре, поскольку приводимые факты нужно еще обобщить, объединить в стройную систему, как и груду камней. Ученые не просто собирают факты. Они сравнивают их, выявляют общие признаки и отличия и на основании этого систематизируют полученные знания. Подобным образом шведский натуралист Карл Линней на основе сходства по некоторым наиболее заметным признакам классифицировал организмы по видам, родам, классом. Англичанин Томас Юнг дал объяснение явления дифракции. Можно приводить множество примеров и из других областей науки. Но везде слова Пуанкаре будут находить только подтверждение.

Эссе №2

Очень интересно высказывание Анри Пуанкаре. Он сравнивает здание и науку. Казалось бы, что общего у них может быть. Наука является одной из форм духовной культуры общества, а ее развитие – важнейший фактор обновления всех основных сфер жизнедеятельности человека. Цель науки - описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности, т.е. ее теоретическое отражение. Язык науки

существенно отличается от языка других форм культуры, искусства большей четкостью и строгостью.

Наука - это мышление в понятиях. Научные знания необходимы в нашей жизни. Даже в античные времена научные достижения, хотя и были ограничены, но уже тогда многие из них использовались в земледелии, строительстве, торговле, искусстве.

Действительно, для подготовки к строительству дома необходимо приобрести

строительные материалы. Но дом сам собой не построится, для этого нужно приложить усилия: заложить фундамент, воздвигнуть стены и т. д. В науке мало знать факты, их необходимо объяснить. Возьмем такой пример. В науке известны такие открытия, как паровой двигатель. Данное открытие не осталось в истории просто фактом, а получило дальнейшее развитие. Физика обобщила этот богатый опыт, и появился раздел

«классическая термодинамика».

В науке выделяют два пути развития: постепенный и через научные революции. Строительство дома схоже с первым путем развитием науки, ведь дом не может быть построен, если не будет последовательности. Так, Герц открыл электромагнитные волны, а русский ученый Попов на их основе изобрел радио. Таким образом, как здание воздвигается, опираясь на фундамент, а далее ложится камень на камень, так и в науке - сделав научные открытия, ученые стараются доказать их научную ценность через практическую деятельность. И я полностью согласна с этим утверждением.

Эти слова сложно было бы понять, не зная их автора. Но зная, что автором этого высказывания является Ньютон, один из самых выдающихся ученых человечества, мы можем понять их смысл. Я думаю, «гигантами», на плечах которых стоял Ньютон, были ученые-предшественники, а также полученное образование. Образование - это целенаправленная познавательная деятельность по получению знаний, умений, навыков либо их совершенствование. Ньютон был выдающимся физиком, механиком, астрономом и математиком. Именно знания, которыми обладал Ньютон, позволили ему видеть дальше других и открыть свои законы в физике, математике и астрономии. Он должен

был усвоить знания, которые были известны до него. Эти знания послужили лестницей к плечам гигантов. Этой лестницей для Ньютона послужил Кембриджский университет, где он получил основное образование. Большую роль сыграло и самообразование.

Полученные в университете знания об открытиях Коперника, Галилея, Декарта, Гюйгенса были позже уточнены и обоснованы Ньютоном. Закон о всемирном тяготении обосновал геоцентрическую систему мира Коперника, а три закона Ньютона завершили труды Галилея, Декарта, Гюйгенса и других физиков. Вряд ли Ньютон смог открыть эти законы, будучи незнаком с учениями предшественников. Это говорит об одной из моделей развития науки: модели постепенного развития. Сущность модели выражена в

утверждении, что истоки любого нового знания можно найти в прошлом, а работа ученого должна сводиться лишь к внимательному изучению работ своих предшественников. И каждый из нас способен взобраться на плечи гигантов и увидеть дальше других. Ведь окружающий мир не познан до конца. И приблизиться к полному познанию мира можно, лишь получив образование и применив полученные знания для создания собственных научных теорий, которые могут стать достоянием всего человечества.

«Мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею пользоваться» (Карл Краус)

Высказывание Карла Крауса, австрийского писателя, о том, что «мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею

пользоваться», верно, и сохраняет свою актуальность в нынешнее время, поскольку сейчас, как никогда встаёт вопрос о взаимодействии человека и техники, природы и цивилизации.

Научно-техническая революция выдвинула на передний план проблему применения техники нового типа. Следует отметить, что развитие техники шло не только по пути ее усложнения, но также и в направлении повышения ее качества и надежности работы. Все те преимущества, которые были достигнуты благодаря техническому усовершенствованию машин, практически часто сводились на нет неточными, несвоевременными действиями человека. А всё потому, что эта техника делала возможным решение принципиально новых задач, но при этом создавала для человека совершенно новые условия труда. Присущие новой технике сложные процессы, требовали от человека такой скорости восприятия и переработки информации, которая в некоторых случаях превышала его возможности. Если к тому же учесть, что подобные задачи приходилось решать в необычных или экстремальных условиях (например, на самолете в условиях перегрузки, недостатка кислорода и пр.), в условиях высокой ответственности за успех работы (например, на производстве, где цена ошибки очень высока), то станет очевидным, сколь существенно изменились условия жизнедеятельности человека за последние десятилетия.

Всё больше и больше природа становится объектом технологической эксплуатации, она утрачивает священный характер. Укрепляется идея, высказанная Бэконом: «Знание – сила». Однако далеко не всё, что изобрёл человек пошло ему на пользу. К примеру, открытие ядерной энергии позволило людям сберегать природные ресурсы и в то же время стало причиной массовых разрушений и смертей. В результате это, вроде - бы мирное открытие породило такую глобальную проблему, как опасность мировой ракетно- ядерной войны.

С высказыванием Карла Крауса я полностью согласен и делаю вывод, что причиной низкой эффективности новой техники являлся не человек, который своими ошибками препятствовал ее успешному применению, а сама техника, которая была создана без учета психофизиологических возможностей управляющего ею человека и фактически провоцировала его ошибки. Это лишний раз доказывает, что человек слишком примитивен, чтобы в полной мере использовать созданную им - же технику.

Второе задание по философии, которое необходимо выполнить — написать эссе на одну из десяти тем. Я выбрал высказывание Бэкона «Знание — сила». Писал сутки с перерывами на покушать и прочие человеческие надобности 😉 Вот, что получилось…

Френсис Бэкон: «Знание — сила»

«Нет силы без умения»
Наполеон Бонапарт

Один из важных вопросов, с которым встречался любой из нас в жизни — вопрос о получении знаний.

Я согласен с высказываение известного английского философа Френсиса Бэкона, в котором он говорит, что знание — это сила. Действительно, знания помогают людям рационально организовывать свою деятельность и решать различные проблемы, возникающие в её процессе.

Во-первых, сами по себе мы беспомощны. При рождении Человек ничего не знает и не умеет. Он не может зашитить себя от различных раздражающих внешних факторов и бед. В течение всей своей жизни он получает обыденно-практические знания — силу, которую он использует в своей повседневности для решения задач практически неосознанно.

Во-вторых, знания — не мудрость, мудрость — не ум. Прочитав много книг, научных работ, философских трактатов Вы будете больше знать, но не станете мудрее, потому что мудрость характеризуется степенью освоения знаний, а не их количеством. Народная мудрость гласит: «Меньше знаешь — крепче спишь — дольше проживёшь» — нужна ли Вам такая сила, которая лишит вас сна и беззаботной старости, до которой Вы может быть не доживёте?

В-третьих, наши знания и знания наших предшественников могут быть использованны против нас, возможно, даже случайно. Например, создание большого адронного коллайдера. Учёные предполагают, что смогут исследовать микроскопические чёрные дыры, но не могут сказать, что произойдёт, если процесс исследования выйдет из под контроля. Возможно, Землю поглотит чёрная дыра и человечество прекратит существование.

Оказавшись на острове в открытом океане, нас спасут только знания. Знания — сила, которая может убить, либо наоборот — спасти.

Вопросы, связанные с получением знаний и их применением будет сопутствовать любому Человеку до его смерти. Стоит ли получать знания? Как использовать знания, чтобы не навредить? Можно ли прожить без этой силы? Уместны слова великого русского писателя Льва Толстого: «Много знаний нужных и важных. Но самое главное — как жить»

Доклад на III Всесоюзной школе по проблеме сознания. Батуми, 1984 г.

Тема, вынесенная в заголовок, конечно, очень многозначна, вызывает обилие ассоциаций, но для меня она конкретна и связана с ощущением современной ситуации, которая меня беспокоит и в которой я вижу черты, похожие на какую-то структуру, могущую оказаться необратимой и этим вызывающую у меня ужас, но и одновременно желание подумать, увидеть за этим какой-то общий закон. И вот со смешанным чувством ужаса и любопытствующего удивления я и хочу высказать свои соображения на этот счет.

Чтобы задать тон размышления, можно так охарактеризовать их нерв. У меня ощущение, что среди множества катастроф, которыми славен и угрожает нам XX в., одной из главных и часто скрытой от глаз является антропологическая катастрофа, проявляющаяся совсем не в таких экзотических событиях, как столкновение Земли с астероидом, и не в истощении ее естественных ресурсов или чрезмерном росте населения, и даже не в экологической или ядерной трагедии. Я имею в виду событие, происходящее с самим человеком и связанное с цивилизацией в том смысле, что нечто жизненно важное может необратимо в нем сломаться в связи с разрушением или просто отсутствием цивилизованных основ процесса жизни.

Цивилизация — весьма нежный цветок, весьма хрупкое строение, и в XX в. совершенно очевидно, что этому цветку, этому строению, по которому везде прошли трещины, угрожает гибель. А разрушение основ цивилизации что-то производит и с человеческим элементом, с человеческой материей жизни, выражаясь в антропологической катастрофе, которая, может быть, является прототипом любых иных, возможных глобальных катастроф.

Она может произойти и частично уже происходит в силу нарушения законов, по которым устроено человеческое сознание и связанная с ним «пристройка», называемая цивилизацией.

Когда в списке глобальных катастроф, составленном знаменитым писателем-фантастом А. Азимовым, я нахожу среди десятка катастроф, возможное столкновение Земли с черной дырой, то невольно думаю, что подобная дыра уже существует, причем в весьма обыденном, хорошо известном нам смысле. Что мы довольно часто в нее ныряем, и все, что, пройдя ее горизонт, попадает в нее, тут же исчезает, становится недоступным, как и полагается в случае встречи с черной дырой. Очевидно, существует какая-то фундаментальная структура сознания, в силу чего наблюдаемые разнородные, внешне друг с другом никак не связанные микроскопические, макроскопические и космические явления предстают как далеко идущие аналогии. В каком-то смысле эти явления можно рассматривать как метафоры свойств сознания 1 .

Этими метафорами «недоступности», «исчезновения», «экранирования» я и воспользуюсь для пояснения своих мыслей. Но сначала приведу одно стихотворение Г. Бенна в фактически подстрочном моем переводе 2 . Глубина прозрений этого поэта связана с реальностью самолично проделанного и изнутри пережитого им опыта жизни в условиях определенной системы, опыта, который в принципе отсутствует у внешнего, удаленного наблюдателя. Но вот какова судьба этого «внутреннего знания» и носителя его — человека — в стихотворении, которое не случайно называется «Целое»:

Часть в опьянении была, другая часть — в слезах,
В какие-то часы — сиянье блеска, в другие — тьма,
В одни — все в сердце было, в другие ж — грозно
Бушевали бури — какие бури, чьи?
Всегда несчастлив и редко с кем то,
Все больше был укрыт, раз в глубине варилось это,
И вырывалися потоки, нарастая, и все,
Что вне, к нутру сводилось.
Один сурово на тебя глядел, другой был мягок,
Что строил ты, один то видел, другой — лишь то, что разрушал.
Но все, что видели они, — виденья половинки:
Ведь целым обладаешь только ты.
Сперва казалось: цели ждать недолго:
И только ясной будет вера впредь.
109, Но вот предстало то, что должно было,
И каменно теперь из целого глядит:
Ни блеска, ни сияния снаружи,
Чтоб напоследок приковать твой взор —
Гологоловый гад в кровавой луже,
И на реснице у него слезы узор.

Завершающий образ этого стихотворения и его внутренние связки вьются вокруг «целого» или ощущения «целого», переживаемого поэтом как особое возвышенное умонастроение и владение сутью мировой тайны, что я и называю недоступным удаленному, внешнему наблюдателю «внутренним опытом» особого рода странных систем, в котором — и в этом все дело — человек, его носитель, недоступен и самому себе. Ибо, по существу, человек не весь внутри (в теле, мозге, мысли) и идет к самому себе издалека и в данном случае никогда не доходит. Эти связки стихотворения в том или ином виде будут проступать в дальнейшем изложении.

ПРИНЦИП ТРЕХ «К»

Все последующее я сконцентрирую вокруг определенного принципа, позволяющего, с одной стороны, охарактеризовать ситуации, которые я назову описуемыми или нормальными (в них нет мистики «целого», фигурирующей в стихотворении, хотя они представляют собой целостности), а с другой — ситуации, которые я назову неописуемыми, или «ситуациями со странностью». Эти два типа ситуаций родственны или зеркально взаимоотобразимы, в том числе и потому, что все в них происходящее может выражаться одним и тем же языком, т. е. одним и тем же составом и синтаксисом предметных номинаций (наименований) и знаковых обозначений. «Внутреннее знание» есть и в том и в другом случае. Однако во втором случае оно вырождается фактически в систему самоимитаций. Язык хотя и тот же, но мертвый («дурно пахнут мертвые слова» — писал Н. Гумилев).

Неописуемые (не поддающиеся описанию) ситуации можно назвать и ситуациями принципиальной неопределенности. При обособлении и реализации этого свойства в чистом виде они как раз и являются теми «черными дырами», в которые могут попадать целые народы и обширные области человеческой жизни. Принцип, который упорядочивает ситуации этих двух типов, я назову принципом трех «К» — Картезия (Декарта), Канта и Кафки. Первое «К» (Декарт): в мире имеет место и случается некоторое простейшее и непосредственно очевидное бытие «я есть». Оно, подвергая все остальное сомнению, не только обнаруживает определенную зависимость всего происходящего в мире (в том числе в знании) от собственных действий человека, но и является исходным пунктом абсолютной достоверности и очевидности для любого мыслимого знания. В этом смысле человек — существо, способное сказать «я мыслю, я существую, я могу»; и есть возможность и условие мира, который он может понимать, в котором может по-человечески действовать, за что-то отвечать и что-то знать. И мир, следовательно, создан (в смысле своего закона становления), и дело теперь за тобой. Ибо создается такой мир, что ты можешь мочь, каковы бы ни были видимые противо-необходимости природы, стихийно-естественные понуждения и обстоятельства.

В этих формулировках легко узнается принцип «cogito ergo sum», которому я придал несколько иную форму, более отвечающую его действительному содержанию. Если принцип первого «К» не реализуется или каждый раз не устанавливается заново, то все неизбежно заполняется нигилизмом, который можно коротко определить как принцип «только не я могу» (могут все остальные — другие люди, Бог, обстоятельства, естественные необходимости и т. д.) т. е. возможность связана в таком случае с допуском некоторого самодействующего, за меня работающего механизма (будь то механизм счастья, социального и нравственного благоустройства, высшего промысла, провидения и т. д.). А принцип cogito утверждает, что возможность способна реализоваться только мной при условии моего собственного труда и духовного усилия к своему освобождению и развитию (это, конечно, труднее всего на свете). Но лишь так душа может принять и прорастить «высшее» семя, возвыситься над собой и обстоятельствами, в силу чего и все, что происходит вокруг, оказывается не необратимо, не окончательно, не задано целиком и полностью. Иначе говоря, не безнадежно. В вечно становящемся мире для меня и моего действия всегда есть место, если я готов начать все сначала, начать от себя, ставшего.

Второе «К» (Кант): в устройстве мира есть особые «интеллигибельные» (умопостигаемые) объекты (измерения), являющиеся в то же время непосредственно, опытно констатируемыми, хотя и далее неразложимыми образами целостностей, как бы замыслами или проектами развития. Сила этого принципа в том, что он указывает на условия, при которых конечное в пространстве и времени существо (например, человек) может осмысленно совершать на опыте акты познания, морального действия, оценки, получать удовлетворение от поиска и т. п. Ведь иначе ничто не имело бы смысла — впереди (да и сзади) бесконечность. Другими словами, это означает, что в мире реализуются условия, при которых указанные акты вообще имеют смысл (всегда дискретный и локальный), т. е. допускается, что мир мог бы быть и таким, что они стали бы бессмысленными.

Осуществление и моральных действий, и оценок, и ищущего желания имеет смысл лишь для конечного существа. Для бесконечного и всемогущего существа вопросы об их осмысленности сами собой отпадают и тем самым решаются. Но и для конечного существа не всегда и не везде, даже при наличии соответствующих слов, можно говорить «хорошо» или «плохо», «прекрасно» или «безобразно», «истинно» или «ложно». Например, если одно животное съело другое, мы ведь не можем с абсолютной достоверностью сказать, благо это или зло, справедливо или нет. Так же как и в случае ритуального человеческого жертвоприношения. И когда современный человек пользуется оценками, нельзя забывать, что здесь уже скрыто предполагается как бы выполненность условий, придающих вообще смысл нашей претензии на то, чтобы совершать акты познания, моральной оценки и т. д. Поэтому принцип второго «К» и утверждает: осмысленно, поскольку есть особые «умопостигаемые объекты» в устройстве самого мира, гарантирующие это право и осмысленность.

И, наконец, третье «К» (Кафка): при тех же внешних знаках и предметных номинациях и наблюдаемости их натуральных референтов (предметных соответствий) не выполняется все то, что задается вышеназванными двумя принципами. Это вырожденный, или регрессивный, вариант осуществления общего К-принципа — «зомби»-ситуации 3 , вполне человекоподобные, но в действительности для человека потусторонние, лишь имитирующие то, что на деле мертво. Продуктом их, в отличие от Homo sapiens, т. е. от знающего добро и зло, является «человек странный», «человек неописуемый».

С точки зрения общего смысла принципа трех «К», вся проблема человеческого бытия состоит в том, что нечто еще нужно (снова и снова) превращать в ситуацию, поддающуюся осмысленной оценке и решению, например, в терминах этики и личностного достоинства, т. е. в ситуацию свободы или отказа от нее как одной из ее же возможностей. Иными словами, моральность есть не торжество определенной морали (скажем, «хорошее общество», «прекрасная институция», «идеальный человек), сравниваемой с чем-то противоположным, а создание и способность воспроизводства ситуации, к которой можно применить термины морали и на их (и только их) основе уникально и полностью описать.

Но это же означает, следовательно, что имеют место и некоторые первоакты или акты мировой вместимости (абсолюты), относящиеся к кантовским интеллигибилиям и декартовскому cogito sum. Именно ими и в них — на уровне своей развитости — человек может вместить мир и самого себя как его часть, воспроизводимую этим же миром в качестве субъекта человеческих требований, ожиданий, моральных и познавательных критериев и т. д. Например, взгляд художника есть первоакт вместимости и испытания природы как пейзажа (вне этого необратимого состояния природа сама по себе не может быть источником соответствующих человеческих чувств).

Фактически это означает следующее: никакое натуральное внешнее описание, скажем, актов несправедливости, насилия и т. п. не содержит в себе никаких причин для наших чувств возмущения, гнева, вообще ценностных переживаний. Не содержит без добавления фактической («практической») выполненности или данности разумного состояния. Того, что Кант называл «фактами разума»: не разумным знанием конкретных фактов, их, так сказать, отражениями, а самим разумом как осуществленным сознанием, которое нельзя предположить заранее, ввести допущением, заместить «могущественным умом» и т. д. И если такой «факт» есть, он всеместен и всевременен.

Например, мы не можем сказать, что в Африке какое-то племя живет безнравственно или что в Англии что-то нравственно, а в России — безнравственно, вне реализации первой и второй частей К-принципа. Но если есть и совершились акты первовместимости, и мы находимся в преемственной связи с ними, включены в нее, то тогда мы можем что-то осмысленно говорить, достигая при этом полноты и уникальности описания.

СИТУАЦИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ

В ситуациях же третьего «К», называемых ситуациями абсурда, внешне описываемых теми же самыми предметными и знаковыми номинациями, актов первовместимости нет или они редуцированы. Такие ситуации инородны собственному языку и не обладают человеческой соизмеримостью (ну, как если бы недоразвитое «тело» одной природы выражало себя и давало бы о себе отчет в совершенно иноприродной «голове»). Они похожи на кошмар дурного сна, в котором любая попытка мыслить и понять себя, любой поиск истины походил бы своей бессмысленностью на поиск уборной. Кафкианский человек пользуется языком и следует пафосу своего поиска в состояниях, где заведомо не выполнены акты первовместимости. Поиск для него — чисто механический выход из ситуации, автоматическое ее разрешение — нашел, не нашел! Поэтому этот неописуемо странный человек не трагичен, а нелеп, смешон, особенно в квазивозвышенных своих воспарениях. Это комедия невозможности трагедии, гримаса какого-то потустороннего «высокого страдания». Невозможно принимать всерьез ситуацию, когда человек ищет истину так, как ищут уборную, и наоборот, ищет на деле всего-навсего уборную, а ему кажется, что это истина или даже справедливость (таков, например, господин К. в «Процессе» Ф. Кафки). Смешно, нелепо, ходульно, абсурдно, какая-то сонная тягомотина, нечто потустороннее.

Эта же инородность уже в другом ключе выражается у Кафки и метафорой всеобщего внутреннего окостенения, например, когда Грегор Замза превращается в какое-то скользкое отвратительное животное, которое он с себя не может стряхнуть. Что это, почему приходится прибегать к таким метафорам? Сошлюсь на более близкий пример.

Можно ли, скажем, применять понятия «мужество» и «трусость» или «искренность» и «лживость» к ситуациям, в которые попадает «третий», неописуемый человек (я назову их ситуациями, в которых «всегда уже поздно»). Ну, например, такой ситуацией являлось до недавнего времени пребывание советского туриста за границей. Он мог попадать там в такие положения, когда от него требовалось лишь проявление личного достоинства, естественности. Просто быть мужчиной, не показывая своим видом, что ждешь указаний о том, как себя вести, что ответить на тот или иной конкретный вопрос и т. д. И некоторые были склонны тогда рассуждать так, что турист, который не проявил себя как настоящий цивилизованный человек, труслив, а тот, который проявил, — мужествен. Однако к этому туристу неприменимы суждения, труслив он или храбр, искренен или не искренен, по той простой причине, что за границей он оказался на основе определенной привилегии, и поэтому уже поздно что-то проявить от себя лично. Это нелепо, над этим можно только посмеяться.

Ситуация абсурда неописуема, ее можно лишь передать гротеском, смехом. Язык добра и зла, мужества и трусости к ней не относится, поскольку она вообще не в области, очерченной актами первовместимости. Язык же в принципе возникает на основе именно этих актов. Или, скажем, известно, что выражение «качать права» относится к поступкам человека, который формально добивается закона. Но если все действия человека уже «сцеплены» ситуацией, где не было первоакта закона, то поиск им последнего (а он совершается в языке, который у нас один и тот же — европейский, идущий от Монтескье, Монтеня, Руссо, от римского права и т. д.) никакого отношения к этой ситуации не имеет. А мы, живя в одной ситуации, часто пытались и пытаемся, тем не менее, понять ее в терминах другой, начиная и проходя путь господина К. в «Процессе». Действительно, если есть семена ума, то можно представить себе и волосы ума. Представим, что волосы у человека растут на голове внутрь (вместо того, чтобы, как полагается, расти наружу), вообразим мозг, заросший волосами, где мысли блуждают, как в лесу, не находя друг друга и ни одна из них не может оформиться. Это первобытное состояние гражданской мысли. Цивилизация же — это прежде всего духовное здоровье нации, и поэтому надо в первую очередь думать о том, чтобы не нанести ей такие повреждения, последствия которых были бы необратимы.

Итак, перед нами неопределенные ситуации и ситуации первых двух «К», имеющие один и тот же язык. И эти два типа ситуаций фундаментально различны. И то неуловимое, внешне неразличимое и невыразимое, чем отличается, например, слово «мужество» в этих ситуациях, и есть сознание.

ФОРМАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ЦИВИЛИЗАЦИИ

Для дальнейшего понимания связи сознания и цивилизации вспомним другой сформулированный Декартом закон мышления, имеющий отношение ко всем человеческим состояниям, включая и те, в которых формулируется причинная связь событий в мире. По Декарту мыслить исключительно трудно, в мысли нужно держаться, ибо мысль есть движение и нет никакой гарантии, что из одной мысли может последовать другая в силу какого-то рассудочного акта или умственной связи. Все существующее должно превосходить себя, чтобы быть собой в следующий момент времени. При этом то, что я есть сейчас, не вытекает из того, что я был перед этим, и то, что я буду завтра или в следующий момент, не вытекает из того, что я есть сейчас. Значит, мысль, которая возникает в следующий момент времени, там не потому, что начало ее или кусочек есть сейчас.

Цивилизация есть способ обеспечения такого рода «поддержек» мышления. Она обеспечивает систему отстранений от конкретных смыслов и содержаний, создает пространство реализации и шанс для того, чтобы мысль, начавшаяся в момент, А, в следующий момент Б могла бы быть мыслью. Или человеческое состояние, начавшееся в момент, А, в момент Б могло бы быть человеческим состоянием. Приведу пример.

Сегодня наблюдается какая-то упоенность специальным мышлением. Считается, что именно оно и есть настоящее мышление, осуществляющееся как бы само собой. К такому выделенному мышлению можно отнести искусство и любые другие сферы так называемого духовного творчества. Однако умение мыслить — не привилегия какой-либо профессии. Чтобы мыслить, необходимо мочь собрать не связанные для большинства людей вещи и держать их собранными. К сожалению, большинство людей по-прежнему, как и всегда, мало к чему сами по себе способны и ничего не знают, кроме хаоса и случайности. Умеют лишь звериные тропы пролагать в лесу смутных образов и понятий.

Между тем, согласно принципу первого «К» («я могу»), чтобы держаться в мысли, нужно иметь «мускулы мысли», наращиваемые на базе некоторых первоактов. Другими словами, должны быть проложены тропы связного пространства для мышления, которые есть тропы гласности, обсуждения, взаимотерпимости, формального законопорядка. Такой законопорядок и создает пространство и время для свободы интерпретации, собственного испытания. Есть закон названности собственным именем, закон именованности. Он — условие исторической силы, элемент ее формы. Форма, по существу, — единственное, что требует свободы. В этом смысле можно сказать, что законы существуют только для свободных существ. Человеческие учреждения (а мысль — тоже учреждение) есть труд и терпение свободы. И цивилизация (пока ты трудишься и мыслишь) как раз и обеспечивает, чтобы нечто пришло в движение и разрешилось, установился смысл, и ты узнал, что думал, хотел, чувствовал, — дает для всего этого шанс.

Но тем самым цивилизация предполагает, следовательно, и наличие в себе клеточек незнаемого. Если не оставлять места проявлению не вполне знаемого, цивилизация, как и культура (что, по сути, одно и то же), исчезает. Например, экономическая культура производства (т. е. не только материальное воспроизводство конечных благ, умирающих в акте их потребления) означает, что неправомерна такая структура управления, которая определяла бы, когда крестьянину сеять, и распределением этого знания охватывала бы все пространство его деятельности. Повторяю, должен быть допуск на автономное появление в каких-то местах вещей, которых мы не знаем и не можем знать заранее или полагать их в какой-то всеведущей голове.

Еще один пример. К. Маркс говорил, что о природе денег сказано столько же глупостей, сколько о природе любви. Но, допустим, что природа денег неизвестна и закреплена в формальном цивилизованном механизме, что люди освоили деньги как культуру настолько, что можно не просто считать, но и с их помощью что-то производить. Почему это возможно? По одной простой причине: в этом случае предполагается, что обмен денег на покупаемый продукт сам, в свою очередь, не требует времени, поскольку в них уже закреплено трудовое время. И такое поведение — цивилизованное. Такая абстракция закреплена самой цивилизацией в цивилизованном устройстве человеческого опыта. А поведение похожее, но «зеркальное» — нецивилизованное. Когда культурного механизма денег нет, то появляется и существует зазеркальное поведение с деньгами, которое состоит в том, что если, скажем, заработано 24 рубля (т. е. вложено 8 часов труда), то, чтобы их потратить, нужно затратить еще 10 часов, т. е. еще 30 рублей. В таком сознании, разумеется, отсутствует понятие денег как ценности. В этом случае, пользуясь знаком денежного знака, мы не можем просчитать экономику, организовать рациональную схему экономического производства. А мы пользуемся денежными знаками и, более того, попав в это денежное зазеркалье с теми же, казалось бы, предметами, решили «квадратуру круга» — умудрились, не зная цену деньгам, стать корыстными и хитрыми.

Итак, цивилизация предполагает формальные механизмы упорядоченного, правового поведения, а не основанные на чьей-то милости, идее или доброй воле. Это и есть условие социального, гражданского мышления. «Даже если мы враги, давайте вести себя цивилизованно, не рубить сук, на котором сидим», — этой простой, по существу, фразой и может быть выражена суть цивилизации, культурно-правового, надситуативного поведения. Ведь, находясь внутри ситуации, договориться навечно не причинять друг другу вреда нельзя, поскольку кому-то всегда будет «ясно», что он должен восстановить нарушенную справедливость. Зла, которое совершалось бы без такой ясной страсти, в истории не бывало, ибо всякое зло случается на самых лучших основаниях, и эта фраза вовсе не ироническая. Энергия зла черпается из энергии истины, уверенности в видении истины. Цивилизация же блокирует это, приостанавливает настолько, насколько мы, люди, вообще на это способны.

Короче говоря, разрушение, обрыв «цивилизованных нитей», по которым сознание человека могло бы успеть добраться до кристаллизации истины (причем, не только у отдельных героев мысли), разрушает и человека. Когда под лозунгом потустороннего совершенства устраняются все формальные механизмы, именно на том основании, что они формальны, а значит, абстрактны в сравнении с непосредственной человеческой действительностью, легко критикуемы, то люди лишают себя и возможности быть людьми, т. е. иметь не распавшееся, не только знаковое сознание.

МОНОПОЛИЯ И РАЗРУШЕНИЕ СОЗНАНИЯ

Приведу другой пример такого разрушения. Известно, что система, называемая монополией, стоит вне цивилизации, так как разрушает само ее тело, порождая тотальное опустошение человеческого мира. Не только в том смысле, что монополия поощряет самые примитивные и асоциальные инстинкты и создает каналы для их проявления. Достигнутое состояние мысли еще должно «обкататься», как на агоре, обрасти там мускулами, как обрастает снегом снежная баба, приобрести силу на осуществление своей же собственной возможности. Если нет агоры, чего-то развиваемого, то нет и истины.

Хотя перед человеком издревле стоит задача обуздания дикости, свирепости, эгоизма собственной природы, его инстинкты, алчность, темнота сердца, бездушие и невежество вполне способны аккомодировать мыслительные способности, рассудок и выполняться посредством их. И противостоять этому может только гражданин, имеющий и реализующий право мыслить своим умом. А это право или закон могут существовать лишь в том случае, когда средства достижения целей, в свою очередь, законны, т. е. растворенно содержат в себе дух самого закона. Нельзя волепроизвольными и административными, т. е. внезаконными средствами внедрять закон, даже руководствуясь при этом наилучшими намерениями и высокими соображениями, «идеями». Ибо его приложения распространяют тогда (и чем шире и жестче приложения, тем они болезненнее) прецедент и образец беззакония, содержащегося в таких средствах. И все это — независимо от намерений и идеалов — «во благо» и «во спасение». Это очевидно в случае всякой монополии. Скажем так: если я могу, пусть ради самых высших соображений общественного блага, в один прекрасный день установить специальную цену на определенные товары, скрывать и тайно перераспределять доходы, назначать льготы, распределять товары, во имя плановых показателей менять предшествующие договоренности с трудящимися и т. д. и т. п. , то в тот же самый день (и впредь — по вечной параллели) это же будет делаться кем-то и где-то (или теми же и там же) из совершенно других соображений. Из личной корысти, путем спекуляции, обмана, насилия, кражи, взятки — конкретные причины и мотивы в структурах безразличны, взаимозаменимы. Потому что закон един и неделим во всех точках пространства и времени, где действуют люди и между собой связываются. В том числе и законы общественного блага. Следовательно, цели законов достигаются только законными путями! И если последние нарушаются, то в том числе и потому, что правопорядок обычно подменяют порядком идей, «истины». Как будто закон сам по себе существует, а не в человеческих индивидах и не в понимании ими своего дела. Возможность обойти индивида исключена не в силу гуманистического предпочтения и заботы о человеке, а в силу непреложного устройства самого бытия, жизни. Только на уровне сущностного равенства индивидов может что-либо происходить. Здесь никому ничего не положено, все должны сами проходить путь и совершать собственное движение «в средине естества», как писал когда-то Державин. Движение, без которого нет вовне никаких обретений и установлений. В противном случае будет разрушено все производство истины — ее онтологическая основа и природа — и будет господствовать ложь, другими причинами производимая, но уже внечеловеческая и тотальная, занимающая все точки социального пространства, заполняющая их знаками. Игра в зеркалах, сюрреально-знаковое отражение чего-то другого.

ЗЕРКАЛЬНЫЙ МИР

Конечно, появление такой зеркальной игры связано с ее особыми внутренними «зазеркальными» смыслами, когда кажется, что они и в самом деле обладают какой-то высшей мудростью. Ведь люди при этом видят целое. Для них внешний наблюдатель всегда не прав. Вспомним Г. Бенна: «…ведь целым обладаешь только ты».

Один наблюдатель видит то, что разрушают, другой, что строят, а многие смотрят и перемигиваются: мы-то знаем, что происходит на «самом деле», «целым располагаем». Вот что такое «внутреннее». Но для меня эта внутренняя, углубленная в себя жизнь без агоры то же самое, что искание истины в уборной. Если бы у меня был талант Кафки, я бы описал сегодня эти душевные внутренние искания как фантастические, странные искания истины там, где ее по онтологическим законам человеческой жизни быть просто не может.

В этом смысле люди неопределенных ситуаций или тотального знакового инобытия напоминают мне тех, кого Ф. Ницше не случайно назвал «последними людьми». Действительно (именно об этом крик его больной христианской совести), или мы будем «сверхлюдьми», чтобы быть людьми (а два первые принципа «К» и есть принципы трансценденции человека к человеческому в нем же самом), или окажемся «последними людьми». Людьми организованного счастья, которые даже презирать себя не могут, ибо живут в ситуации разрушенного сознания и разрушенной материи человеческого.

Следовательно, если где-то происходят человеческие события, то они происходят не без участия сознания; последнее из их состава неустранимо и несводимо ни к чему другому. И это сознание двоично в следующем фундаментальном смысле. При введении принципа трех «К» я фактически давал два пересекающихся плана. План того, что я называл онтологией, который не может быть ничьим реальным переживанием, но тем не менее есть; например, таким переживанием не может быть смерть, а символ смерти есть продуктивный момент человеческой сознательной жизни. И второй — план «мускульный», реальный — умение жить под этим символом на деле, на основе актов первовместимости. И оба эти плана нельзя игнорировать: сознание фундаментально двоично. В зазеркалье же, где меняются местами левое и правое, все смыслы переворачиваются и начинается разрушение человеческого сознания. Аномальное знаковое пространство затягивает в себя все, что с ним соприкасается. Человеческое сознание аннигилирует и, попадая в ситуацию неопределенности, где все перемигиваются не то что двусмысленно, но многосмысленно, аннигилирует и человек: ни мужества, ни чести, ни достоинства, ни трусости, ни бесчестия. Эти «сознательные» акты и знания перестают участвовать в мировых событиях, в истории. Не имеет значения, что у тебя в «сознании», лишь бы знак подавал. В пределе при этом исчезает необходимость и в том, чтобы у людей вообще были какие-то убеждения. Веришь в совершающееся или не веришь — не имеет значения, потому что именно подаваемым знаком ты включаешься в действие и вращение колес общественного механизма.

В XX в. такого рода ситуации хорошо осознавались в литературе. Я имею в виду при этом не только Ф. Кафку, но и, например, великого австрийского писателя, автора романа «Человек без свойств» Р. Музиля. Музиль прекрасно понимал, что в той ситуации, которая была в грозящей развалиться Австро-Венгерской империи в силу того, что уже поздно, все, что ни делай, выльется в какую-то белиберду. Ищи правду или неправду — все одно — пройдешь по уже заданным путям бессмыслицы. Он хорошо знал, что внутри такой ситуации действовать и мыслить невозможно — из нее важно выйти.

Чтобы не заставлять читателя слишком серьезно думать над некоторыми терминами (я имею в виду только термины, а не проблемы; над проблемой стоит думать серьезно, но мои термины необязательны), выражу свой опыт «зазеркального существования» так. Вся моя «теория» сознания может быть сведена к одному семени в одном раннем переживании. К первичному впечатлению точки встречи цивилизации, с одной стороны, и глухой жизни — с другой. Я чувствовал, что моя попытка оставаться человеком в охарактеризованной ситуации гротескна, смешна. Основы цивилизации были подорваны настолько, что невозможно было вынести наружу, обсудить, продумать собственные болезни. И чем меньше мы могли вынести их наружу, тем больше они, оставшись в глубине, в нас прорастали, и нас уже настигало тайное, незаметное разложение, связанное с тем, что гибла цивилизация, что нет агоры.

В 1917 г. рухнул гнилой режим, а нас все еще преследуют пыль и копоть прогнившей громады, продолжающаяся «гражданская война». Мир еще полон неоплаканных жертв, залит неискупленной кровью. Судьбы многих погибших неизвестно за что взыскуют о смысле случившегося. Одно дело погибнуть, завершая и впервые своей гибелью устанавливая смысл (например, в освободительной борьбе), и совсем другое — сгинуть в слепом одичании, так что после гибели нужно еще доискиваться ее смысла. Но кровь все равно проступает то там, то здесь, как на надгробьях праведников в легендах, в совершенно неожиданных местах и вне какой-то понятной связи.

И мы все еще живем как дальние наследники этой «лучевой» болезни, для меня более страшной, чем любая Хиросима. Наследники странные, мало пока что понявшие и мало чему научившиеся на своих собственных бедах. Перед нами поколения, как бы не давшие потомства, потому что неродившееся, не создавшее в себе почву, жизненные силы для прорастания не способно и рождать. И вот бродим по разным странам безъязыкие, с перепутанной памятью, с переписанной историей, не зная порой, что действительно происходило и происходит вокруг нас и в самих нас. Не чувствуя права на знание свободы и ответственности за то, как ею пользоваться. К сожалению, и сегодня еще огромные, обособленные пространства Земли заняты таким «зазеркальным антимиром», являя дикое зрелище вырожденного лика человека. Зазеркальные «пришельцы», которых можно себе представить лишь в виде экзотической помеси носорога и саранчи, сцепились в дурном хороводе, сея вокруг себя смерть, ужас и оцепенение непроясненного морока.

Полуночные и горбатые,
Несут они за плечами
Песчаные смерчи страха
И клейкую мглу молчанья. 4

И поэтому, когда я слышу об экологических бедствиях, возможных космических столкновениях, ядерной войне, лучевой болезни или СПИДе, все это кажется мне менее страшным и более далеким — может быть, я ошибаюсь, может, воображения не хватает, — чем те вещи, которые я описал и которые есть в действительности самая страшная катастрофа, ибо касается она человека, от которого зависит все остальное.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Можно напомнить в этой связи дискуссию по проблеме наблюдения в квантовой механике и по антропному признаку в космологии, которые показали фундаментальную включенность сознания в процессы познания физической реальности.
2. Я воспользовался также литературным переводом В. Микушевича. См.: Поэзия Европы в трех томах. Т. 2, ч. 1. М., 1979, с. 221.
3. Зомби — оживший мертвец, привидение, оборотень.
4. Гарсиа Лорка Ф. Романс об испанской жандармерии. — Избранное. М., 1983, с. 73.

Из «Как я понимаю философию». М., 1992.

утем таинственного самозарождения, вроде того, что Аристотель приписывал головастикам. Он - естественное порождение упомянутого мира. Можно сформулировать закон, подтвержденный палеонтологией и биогеографией: человеческая жизнь расцветала лишь тогда, когда ее растущие возможности уравновешивались теми трудностями, что она испытывала. Это справедливо и для духовною и для физического существования. Касательно последнего напомню, что человек развивался в тех областях земли, где жаркое время года уравновешивалось нестерпимо холодным. В тропиках первобытная жизнь вырождается, и, наоборот, низшие ее формы, как, например, пигмеи, вытеснены туда племенами, возникшими позже и на более высокой эволюционной ступени.

Словом, именно в XIX веке цивилизация позволила среднему человеку утвердиться в избыточном мире, воспринятом как изобилие благ, но не забот. Он очутился среди сказочных машин, чудодейственных лекарств, услужливых правительств, уютных гражданских прав. А вот задуматься над тем, как непросто создавать эти машины и лекарства и обеспечивать их появление впредь и как шатко само устройство общества и государства, он не успел и, не заботясь о трудностях, почти не ощущает обязанностей. Такой сдвиг равновесия калечит его и, подрезав жизненные корни, уже не дает ему ощутить саму сущность жизни, вечно темную и насквозь опасную. Ничто так не противоречит человеческой жизни, как ее же собственная разновидность, воплощенная в "самодовольном недоросле". И когда этот тип начинает преобладать, надо бить тревогу и кричать, что человечеству грозит вырождение, едва ли не равносильное смерти. Пусть уровень жизни в Европе сегодня выше, чем когда бы то ни было, - нельзя, глядя в будущее, не опасаться, что завтра он не только не возрастет, но безудержно покатится вниз.

Все это, надеюсь, достаточно ясно указывает на крайнюю противоестественность "самодовольного недоросля". Это тип человека, который живет, дабы делать то, что хочется. Обычное заблуждение маменькина сынка. А причина проста: в семейном кругу любые, даже тяжкие проступки остаются, в общем-то, безнаказанными. Семейный очаг - это тепло искусственное, и здесь легко сходит с рук то, что на вольном воздухе улицы имело бы весьма пагубные последствия, и в самом скором времени. Но сам-то недоросль уверен, что может повсюду вести себя как дома, что вообще нет ничего неизбежного, непоправимого и окончательного. И потому уверен, что может делать все, что хочет. Как семья соотносится с обществом, точно так же, только крупнее и рельефнее, нация соотносится с человечеством. Самые самодовольные на сегодняшний день, да и самые монументальные "недоросли" - это народы, которые вознамерились в человеческом сообществе "делать то, что хочется". И по наивности называют это "национализмом". Как не претит мне интернациональный дух и ханжеское почтение к нему, но эти капризы национальной незрелости кажутся карикатурными.

Роковая ошибка! "Ваша милость пойдет куда следует", - говорят попугаю в португальской сказке. Но разве нельзя делать то, что хочется? Речь не о том, что нельзя, речь совсем о другом: все, что мы можем, - это делать то, чего не можем не делать, становиться тем, чем не можем не стать. Единственно возможное для нас своеволие - отказаться это делать, но отказ не означает свободу действий - мы и тогда не вольны делать то, что хочется. Это не своеволие, а свобода воли с отрицательным знаком - неволие. Можно изменить своему предназначению и дезертировать, но дезертировать можно, лишь загнав себя в подвалы своей судьбы. Я не могу убедить каждого ссылкой на его собственный опыт, потому что не знаю этого опыта, но вправе сослаться на то общее, что вошло в судьбу каждого. Например, на общее всем европейцам - и куда более прочное, чем их публичные "идеи" и "взгляды, - сознание того, что современный европеец не может не ценить свободу. Можно спорить, какой именно должна быть эта свобода, но суть в ином. Сегодня самый махровый реакционер в глубине души сознает, что европейская идея, которую прошлый век окрестил либерализмом, в конечном счете и есть то непреложное и неизбежное, чем сегодня стал , вольно или невольно, западный человек.

И как бы неопровержимо ни доказывали, насколько ложной и гибельной была любая попытка осуществить этот непростительный императив политической свободы, вписанный в европейскую историю, конечным остается понимание его подспудной правоты. Это конечное понимание есть и у коммуниста и у фашиста, судя по их усилиям убедить себя и нас в обратном, как есть оно - хочет он того или нет, верит он в это или нет. Каждый, кто верит, согласно Копернику, что солнце не заходит за горизонт, изо дня в день видит обратное, и, поскольку очевидность мешает убеждению, продолжает верить в него. В нем научная вера непрерывно подавляет влияние первичной или непосредственной веры. Так и упомянутый католик своей догматической верой отвергает свою подлинную, личную веру в насущность свободы. Я упомянул его в качестве примера и только для пояснения своей мысли, а не для того, чтобы подвергнуть такому же строгому суду, какому подвергаю современного массового человека, "самодовольного недоросля". Совпадают они лишь в одном. Вина "недоросля" в том, что он целиком не самобытен. У католика же бытие подлинно, но не целиком. Но даже "это частичное совпадение мнимо. Католик изменяет себе в той сфере бытия, где он сын своего времени и, хочет он того или не хочет, современный европеец; и изменяет потому, что стремится остаться верным другой властной сфере своего бытия - своей религиозной вере. Это означает, что судьба его, по существу, трагична. И он принимает ее такой. "Самодовольный недоросль", напротив, дезертирует, изменяя себе по безалаберности, а всему остальному - единственно из трусости и желания увильнуть при малейшем намеке на трагедию - у католика, сколь бы преданно ни чтил он "Силлабус". Все они знают, что, какой бы справедливой ни была критика либерализма, его подспудная правота неодолима, потому что это не теоретическая правота, не научная, не умозрительная, но совсем иного и решающего свойства, а именно правота судьбы. Теоретические истины не просто спорны, но вся сила и смысл их в этой спорности; они рождены спором, живы, пока оспоримы, и существуют единственно для продолжения спора. Но судьбу - то, чему предстоит или не предстоит стать жизнью, - не оспаривают. Ее принимают или отвергают. Приняв, становятся собой; отвергнув, отрицают и подменяют себя. Оскудеть, опуститься, пасть - это и значит отказаться от себя, от того, в ком ты должен был осуществиться. Подлинное существование при этом не исчезает, а становится укоризненной тенью, призраком, который вечно напоминает, как низка эта участь и какой непохожей она должна была стать. Такая жизнь лишь неудачное самоубийство.

Судьба проступает не в том, что нам хочется, - напротив, ее строгие черты отчетливее, когда мы сознаем, что должны вопреки хотению.

Итак, "самодовольный недоросль" знает, что должно быть, но, несмотря на это и даже именно поэтому, словом и делом изображает, будто убежден в обратном. Фашист обрушивается на политическую свободу именно потому, что знает: всецело и всерьез ее не может не быть, она неотменима как сущность европейской жизни и в серьезную минуту, когда нуждаться в ней будут по-настоящему, она окажется налицо. Но так уж настроен массовый человек - на капризный лад. Он ничего не делает раз навсегда, и, что бы ни делал, все у него "понарошку", как выходки маменькина сынка. Поспешная готовность его в любом деле вести себя трагически, отчаянно и безоглядно - это лишь декорация. Трагедию он разыгрывает именно потому, что не верит, будто в цивилизованном мире она может разыграться всерьез.

Не принимать же на веру все, что человек изображает из себя! Если кто-то настаивает, что дважды два, по его святому убеждению, пять, и нет оснований считать его помешанным, остается признать, что сам он, как бы ни срывал голос и ни грозился умереть за свои слова, попросту не верит в то, что говорит.

Шквал повального и беспросветного фиглярства катится по европейской земле. Любая позиция утверждается из позерства и внутренне лжива. Все усилия направлены единственно на то, чтобы не встретиться со своей судьбой, отвернуться и не слышать ее темного зова, избежать очной ставки с тем, что должно стать жизнью. Живут в шутку и тем шуточнее, чем трагичнее надетая маска. Шутовство неминуемо, если любой шаг необязателен и не вбирает в себя личность целиком и бесповоротно. Массовый человек боится встать на твердый, скальный грунт предназначения; куда свойственнее ему прозябать, существовать нереально, повисая в воздухе. И никогда еще не носилось по ветру столько жизней, невесомых и беспочвенных - выдернутых из своей судьбы - и так легко увлекаемых любым, самым жалким течением. Поистине эпоха "увлечений" и "течений". Мало кто противится тем поверхностным завихрениям, которые лихорадят искусство, мысль, политику, общество. И потому риторика цветет как никогда. Сюрреалист отважно кладет (избавлю себя от необходимости приводить это слово) там, где раньше стояли "жасмины, лебеди и фавны", и полагает, что превзошел мировую литературу. А всего-то заменил одну риторику другой, прежде пылившейся на заборах.

Понять современность, при всей ее неповторимости, помогает то, что роднит ее с прошлым. Едва средиземноморская цивилизация достигла своей полноты, как на сцену выходит циник. Грязными сандалиями Диоген топчет ковры Аристиппа. В III веке до Рождества Христова циники кишат - они на всех углах и на любых постах. И единственное, что делают, - саботируют цивилизацию. Циник был нигилистом эллинизма. Он никогда не создавал и даже не пытался. Его работой было разрушение, верней, старание разрушить, поскольку он и в этом не преуспел. Циник, паразит цивилизации, живет ее отрицанием именно потому, что

Только тот прогресс и только такие изменения, которые соответствуют человеческим интересам и находятся в пределах его способности к адаптации, имеют право на существование и должны поощряться.
Аурелио Печчей

В социальной основе современной техники производства есть опасность, что исходя из неё все поступки оцениваются лишь с точки зрения выполнения обязанностей и исчезает способность к цельным действиям.
Вилли Гельпах

Количественное различие между скоростью технического прогресса и медлительностью нашей нравственной рефлексии переходит в количественное отставание, не позволяющее нам понять окружающую действительность.
А. Паскуали

Ускоренная рационализация жизни постоянно ломает сложившиеся образы поведения и не даёт создать новые, отвечающие достоинству человека. Место канона, в котором огорожен путь в глубину, занимает шаблон, сменяемый модой каждые несколько лет.
Григорий Померанц

Такая сложная цивилизация, как наша, неизбежно строится на умении человека приспособиться к переменам, причин и характера которых он не понимает.
Фридрих Хайек

В двадцатом веке человек в среднем отстал от своей цивилизации – если ранее массовое (и, соответственно, массовое сознание) успевало осваивать новейшие достижения науки, то сегодня среднеграмотный человек по уровню своего образования живёт, вообще говоря, в прошлом веке.
Дмитрий Юрьев

В наши дни человек не в состоянии идти в ногу со своей собственной цивилизацией. Сравнительно образованные люди подходят к политическим и социальным вопросам сегодняшнего дня с тем самым запасом и методов, какие применялись двести лет назад для решения вопросов, в двести раз более простых.
Ортега и Гассет

Прогресс зашел так далеко, что потерял из виду людей.
Геннадий Малкин

Не надо смешивать цивилизацию с культурой… развитие цивилизации отодвигает культуру все более и более назад, игнорируя духовную сторону человека и отодвигая его к первобытному звериному прошлому.
Анатолий Кони

Нет ничего враждебнее культуре, чем цивилизация.
Владимир Эрн

Объединенный с альтруизмом индивидуализм стал основой нашей западной цивилизации.
Карл Поппер

Прогресс цивилизации состоит в расширении сферы действий, которые мы выполняем не думая.
Алфред Уайтхед

Мы богаче наших внуков на тысячи еще не изобретенных вещей.
Лешек Кумор

Цивилизация: эскимосы получают теплые квартиры и должны , чтобы купить холодильник.
Габриэль Лауб

Цивилизованное общество напоминает ребенка, который ко дню своего получил слишком много игрушек.
Джозеф Томсон

Цивилизация рождается стоиком и умирает эпикурейцем.
Уилл Дюрант

Современная цивилизация: обмен ценностей на удобства.
Станислав Лем

Главные вехи цивилизации: освоение огня, изобретение колеса и открытие, что можно приручить.
Макс Лернер

Мы вышли из пещер, но пещера еще не вышла из нас.
Антоний Регульский

Цивилизацию создают идиоты, а остальные расхлебывают кашу.
Станислав Лем

Мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею пользоваться.
Карл Краус

Люди становятся орудиями своих орудий.
Генри Торо

Прогресс – не вопрос скорости, а вопрос направления.

Прогресс – это движение по кругу, но все более быстрое.
Леонард Луис Левинсон

Мир движется вперед со скоростью несколько гордиевых узлов в год.
Веслав Брудзиньский

Всякий прогресс основан на врожденной потребности всякого организма жить не по средствам.
Сэмюэл Батлер

Рост ради роста – идеология раковой клетки.
Эдуард Эбби

Прогресс есть замена одних неприятностей другими.
Хавлок Эллис

Прогресс, вероятно, был неплохой штукой, но больно уж он затянулся.
Огден Нэш

Если мы хотим создать новый мир, материал для него готов. Первый тоже был создан из хаоса.
Роберт Куиллен

Мы изменили свое окружение так радикально, что теперь должны изменять себя, чтобы жить в этом новом окружении.
Норберт Винер

Разумный человек приспособляется к миру; неразумный пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс всегда зависит от неразумных.
Джордж Бернард Шоу

Мы приспосабливаем мир к себе, а потом никак не можем приспособиться к приспособленному миру.
Лешек Кумор

Мир нужно изменять, иначе он неконтролируемым образом начнет изменять нас самих.
Станислав Лем

Мы уже не верим в прогресс – разве это не прогресс?
Хорхе Луис Борхес

Цивилизация - это процесс сведения бесконечного к конечному.
Оливер Уэнделл Холмс-младший

Цивилизация - не состояние, а движение, не гавань, а .
Арнолд Тойнби

Цивилизация есть движение к обществу, в котором возможна частная жизнь. Цивилизация есть процесс освобождения человека от человека.
Эйн Ранд

Высшим достижением цивилизации являются люди, которые в состоянии ее вынести.

Тысяча шагов вперед, девятьсот девяносто восемь назад - вот что такое прогресс.
Анри Амьель

Каждое новое поколение - новое вторжение варваров.
Хёрви Ален

Наша цивилизация напоминает барочный дворец, в который ворвалась толпа оборванцев.
Николас Гомес Давила

Благодаря прогрессу мир стал так тесен, что все народы оказались на расстоянии выстрела друг от друга.

Цивилизованные нации всегда поражаются нецивилизованному поведению других цивилизованных наций.

Век машин: заменить цель скоростью.
Карел Чапек

Я , Всевышний сойдет с небес и оштрафует цивилизацию за превышение скорости.
Стивен Райт

Прогресс: вначале был простой стул, потом - электрический.
Владимир Голобородъко

Причина гибели цивилизаций - не убийство, а самоубийство,
Арнолд Тойнби

Нам нужен прогресс, но чтобы все оставалось как раньше.
«14, ООО Quips & Quotes»

Многие ученые склоняются к выводу, что будущее будет в точности таким же, как , только гораздо дороже.
Джон Слейдек

Варвары спасут цивилизацию, если им не помешают вандалы.
Аркадий Давидович

Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели.
Павел Флоренский