Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Конфуций был сыном 63-летнего военного Шулян Хэ (叔梁纥, Shūliáng Hé) и семнадцатилетней наложницы по имени Янь Чжэнцзай (颜征在 Yán Zhēngzài). Отец будущего философа скончался, когда сыну его исполнилось всего полтора года. Отношения между матерью Конфуция Янь Чжэнцзай и двумя старшими женами были напряженными, причиной чего был гнев старшей жены, которая так и не смогла родить сына, что очень важно для китайцев того периода. Вторая жена, родившая Шулян Хэ слабого, болезненного мальчика (которого назвали Бо Ни), тоже недолюбливала молодую наложницу. Поэтому мать Конфуция вместе с сыном покинула дом, в котором он родился, и вернулась на родину, в г. Цюйфу , но к родителям не вернулась и стала жить самостоятельно .

  С раннего детства Конфуций много работал, поскольку маленькая семья жила в бедности. Однако его мать, Янь Чжэнцзай, вознося молитвы предкам (это было необходимой частью культа предков , повсеместного в Китае), рассказывала сыну о великих деяниях его отца и его предков. Так у Конфуция крепло осознание того, что ему необходимо занять достойное его рода место, поэтому он начал заниматься самообразованием, в первую очередь - изучать необходимые каждому аристократу Китая того времени искусства . Усердное обучение принесло свои плоды и Конфуция назначили сначала распорядителем амбаров (чиновником, ответственным за прием и выдачу зерна) в клане Цзи царства Лу (Восточный Китай, современная провинция Шаньдун) , а потом чиновником, отвечающим за скот. Будущему философу тогда исполнилось - по оценкам разных исследователей - от 20 до 25 лет, он уже был женат (с 19 лет) и имел сына (по имени Ли, известного также под прозвищем Бо Юй) .

  Это было время заката империи Чжоу , когда власть императора стала номинальной, разрушалось патриархальное общество и на место родовой знати пришли правители отдельных царств, окружённые незнатными чиновниками. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа - всё это вызывало резкую критику ревнителей старины.

  Осознав невозможность повлиять на политику государства, Конфуций подал в отставку и отправился в сопровождении учеников в путешествие по Китаю, во время которого он пытался донести свои идеи правителям различных областей. В возрасте около 60 лет Конфуций вернулся домой и провёл последние годы жизни, обучая новых учеников, а также систематизируя литературное наследие прошлого Ши-цзин (Книга Песен), И цзин (Книга Перемен) и др.

  Ученики Конфуция по материалам высказываний и бесед учителя составили книгу «Лунь Юй » («Беседы и суждения»), которая стала особо почитаемой книгой конфуцианства (среди многих подробностей из жизни Конфуция там вспоминается Бо Юй 伯魚, его сын - также называемый Ли 鯉; остальные детали биографии сосредоточены большей частью в «Исторических записках» Сыма Цяня).

  Из классических книг произведением Конфуция несомненно можно считать только Чуньцю («Весна и Осень», летопись удела Лу с 722 по 481 г. до н. э.); затем весьма вероятно, что он редактировал Ши-цзин («Книга стихотворений»). Хотя число учеников Конфуция определяется китайскими учёными до 3000, и в том числе около 70 ближайших, но в действительности мы можем насчитать известных по именам всего только 26 несомненных его учеников; любимейшим из них был Янь-юань. Другими близкими его учениками были Цзэн-цзы и Ю Жо (см. en:Disciples of Confucius).

  Учение

  Хотя конфуцианство часто называют религией , в нём нет института церкви, и для него не важны вопросы теологии . Конфуцианская этика не религиозна. Идеалом конфуцианства является создание гармоничного общества по древнему образцу, в котором всякая личность имеет свою функцию. Гармоническое общество построено на идее преданности (чжун , 忠) - лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленной на сохранение гармонии и самого этого общества. Конфуций сформулировал золотое правило этики : «Не делай человеку того, чего не желаешь себе».

  Пять постоянств праведного человека

  Популярность Конфуция утверждается в дин. Хань: в литературе этой эпохи он выступает уже не только учителем и политиком, но и законодателем, пророком и полубогом. Интерпретаторы комментариев к «Чуньцю» приходят к выводу, что Конфуций удостоился получить «небесный мандат », и поэтому называют его «некоронованным ваном ». В 1 г. н. э. он становится объектом государственного почитания (титул 褒成宣尼公); с 59 н. э. за ним утверждаются регулярные приношения на местном уровне; в 241 (Троецарствие) происходит закрепление в аристократическом пантеоне, а в 739 (дин. Тан) закрепляется и титул вана. В 1530 (дин. Мин) Конфуций получает прозвание 至聖先師, «верховный мудрец [среди] учителей прошлого».

  Эту растущую популярность следует сопоставлять с историческими процессами, протекавшими вокруг текстов, из которых почерпываются сведения о Конфуции и отношении к нему. Так, «некоронованный царь» мог служить для легитимации восстановленной династии Хань после кризиса, связанного с узурпацией трона Ван Маном (тогда же в новой столице основывается первый буддийский храм).

  Многообразие исторических обликов, в которые образ Конфуция был облечен на протяжении китайской истории, вызвало ироничный комментарий Гу Цзегана , предписывающий «принимать по одному Конфуцию за раз».

  См. также

  • Родовое древо Конфуция (NB Кун Чуйчан 孔垂長, р. 1975, советник президента Тайваня)

  Примечания

  Литература

  	Конфуций в Викицитатнике
  	в Викитеке
  	Конфуций на Викискладе
  	Конфуций в Викиновостях

  • Книга «Беседы и суждения» Конфуция, пять переводов на русский «на одной странице»
  • Труды Конфуция и сопутствующие материалы на 23 языках (Confucius Publishing Co.Ltd.)
  • Буранок С. О. Проблема интерпретации и перевода первого суждения в «Лунь юй» // Научная конференция «Интеллектуальная культура исторической эпохи» УрО РОИИ, Екатеринбург, 26-27 апреля 2007 г.
  • Васильев В. А. Конфуций о добродетели // Социально-гуманитарные знания . 2006. № 6. С.132-146.
  • Головачёва Л. И. Конфуций о преодолении отклонений при просветлении: тезисы // XXXII научная конференция «Общество и государство в Китае» / . М., 2002. С.155-160.
  • Головачёва Л. И. Конфуций о цельности // XII Всероссийская конф. «Философии Восточно-Азиатского региона и современная цивилизация» / РАН. Ин-т Дал. Востока. М., 2007. С. 129-138. (Информ. материалы. Сер. Г; Вып.14)
  • Головачёва Л. И. Конфуций поистине непрост // XL научая конференция «Общество и государство в Китае». М., 2010. С.323-332. (Учён. зап. / Отд. Китая; Вып.2)
  • Го Сяо-ли . Мир трансцендентный и мир действительный: сравнительный анализ культурного мышления через призму произведений Достоевского, Конфуция и Лао-цзы // Вопросы философии . 2013. № 3. С.103-111.
  • Гусаров В. Ф. Непоследовательность Конфуция и дуализм философии Чжу Си // Третья научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Т.1. М., 1972.
  • Илюшечкин В. П. Конфуций и Шан Ян о путях объединения Китая // XVI Научная конференция «Общество и государство в Китае». Ч.I, М., 1985. С.36-42.
  • Карягин К. М. Конфуций, его жизнь и философская деятельность: биографический очерк / с портр. Конфуция, гравир. в Лейпциге Геданом. - СПб.: Типография Ю. Н. Эрлих, 1891. - 77, с., л. ил., портр. (Жизнь замечательных людей : биографическая библиотека Ф. Павленкова)
  • Кобзев А. И. Конфуций против Конфузия с глинозёма, или Уточнение данных о первом китайском философе и его главном произведении // Философские науки . 2015. № 2. С.78-106.
  • Кравцова М. Е. , Баргачева В. Н. Культ Конфуция // Духовная культура Китая . - М., 2006. T.2. С.196-202.
  • Кычанов Е. И. Тангутский апокриф о встрече Конфуция и Лао-цзы // XIX научная конференция по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки. - СПб., 1997. С.82-84.
  • Лукьянов А. Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. - М.: Восточная литература , 2001. - 384 с. - ISBN 5-02-018122-6
  • Малявин В. В. Конфуций. М.: Молодая гвардия , 1992. - 336 с. (ЖЗЛ) - ISBN 5-235-01702-1 ; 2-е изд., испр. и доп. 2001, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 3-е изд. 2007, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 4-е изд. 2010, - ISBN 978-5-235-03344-3 .
  • Маслов А. А. Конфуций // Маслов А. А. Китай: колокольца в пыли. Странствия мага и интеллектуала. - М.: Алетейя , 2003. С.100-115.
  • Переломов Л. С. Конфуций. Лунь Юй. Исследование; перевод древнекитайского, комментарии. Факсимильный текст Лунь юя с комментариями Чжу Си. - М.: Восточная литература, 1998. - 588 с. - ISBN 5 02 018024 6
  • Переломов Л. С . Конфуций: жизнь, учение, судьба. - Москва: Наука , 1993. - 440 с. - ISBN 5-02-017069-0 .
  • Попов П. С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. - СПб., 1910.
  • Роузман, Генри . О знании (чжи): дискурс-руководство к действию в «Аналектах» Конфуция // Сравнительная философия: Знание и вера в контексте диалога культур / Институт философии РАН. - М.: Восточная литература. 2008. С.20-28. (Сравнительная философия) - ISBN 978-5-02-036338-0 .
  • Чепурковский Е. М. Соперник Конфуция: библиографическая заметка о философе

  Для европейцев Китай - другая планета. И находится эта планета ужасно далеко, и населяют ее странные, все на одно лицо, жители, и письменность у китайцев загадочная, а уж мышление точно другое.

  Что поделаешь? Бытие определяет сознание. Европейское понимание жизни складывалось на пустынном и недружелюбном континенте, где одинокому человеку приходилось противостоять и природе, и другим людям. И только Бог в помощь. Если выжил, как же не возгордиться успехами, как не почувствовать себя любимым сыном Творца мира и главной его целью? «Тварь я дрожащая или право имею?» - «Имеешь, имеешь, конечно, имеешь, о, несчастный Робинзон Крузо!»

  А вот жизнь в человеческом муравейнике, который возник на южных и восточных просторах Азии, предполагала другое мировосприятие, и другое поведение. Личные силы, знания и доблесть - ничто. Вместо одного погибшего или убитого находятся тысячи других. В схватках - полнейшая взаимозаменяемость. А выжить можно только подчиняясь воле общества, только будучи правильно вписанным в общественную структуру. Во французском фильме «Индокитай» ключевой эпизод - любовь француженки и китайца в Сайгоне, в доме с бумажными стенами, стоящем едва ли не на мостовой. Половой акт, сопровождаемый шорохом тысяч шагов, проходящих мимо людей. Поэтому, думается, в этих краях не смогла завоевать массы религия, в центре которой находится единственный бог. Пусть даже и абсолютно всемогущий бог. Бог с большой буквы.

  А вот этическое учение о том, как правильно и счастливо уживаться с окружающими, как укрощать свои желания и довольствоваться малым, могло вполне вознестись до статуса религии. Что и произошло, по крайней мере, дважды. В Азии возникли и буддизм, и конфуцианство, которые с европейской точки зрения религиями никак не являются.

  Конфуцианство названо по имени великого древнего китайского философа Конфуция (551 до н. э. — 479 до н. э.) . Конфуций - европейская, латинизированная, транскрипция имени Кун Цю. Иногда это имя пишут, как Кун-цзы, Кун Фу-Цзы или просто Цзы, что означает «учитель». Беда в том, что европейцы никогда не смогут правильно произнести китайское имя. Еще один довод за то, что китайцы - существа с другой планеты. :)

  Конфуций жил во время так называемых «Сражающихся царств» («Чжаньго»). Это очень древний период в истории Китая, почти за 2600 лет до наших дней и приблизительно за 250 лет до создания Китайской Империи. Чтобы определить это время по «европейским часам» скажем, что оно совпадает с периодом классической Древней Греции. Прошли греко-персидские войны. Началось развитие греческой философии. Время жизни философа Пифагора. Вскоре после смерти Конфуция стал известен Сократ, еще позже - ученик Сократа, Платон.

  Но вернемся в Китай, на другую планету. Конфуций родился в городе Цюйфу (это современная китайская провинция Шаньдун). Он был потомком обедневшего, но знатного рода, сыном 63-летнего чиновника и его 18-летней наложницы. После смерти отца мать Конфуция удалилась из Цюйфу на родину, но жила не у родителей, а самостоятельно.

  Поэтому Конфуций с детских лет тяжело работал, но одновременно много учился и постиг 6 важных искусств, которые были необходимы в ту эпоху молодому человеку из благородной семьи. Эти науки включали знание ритуалов, умение исполнять и понимать музыку, умение стрелять из лука и управлять колесницей, а также умение читать, писать и считать.

  В юности Конфуций был чиновником, а позже стал учителем, первым частным учителем в Китае. Учеников в свою школу он принимал, не интересуясь их материальным положением и благородством происхождения. В 496 г. до н.э., уже достигнув почтенного возраста в 50 лет, Конфуций ушел в отставку и начал свое 13-летнее странствие по Китаю в сопровождении учеников. Конфуций проповедовал повсюду, в том числе и при дворах властителей, пытаясь донести до них свое этическое учение. Возвратившись в 484 г. до н. э. домой, ученый полностью занялся преподаванием и, по легенде, подготовил 3000 учеников. Из этого количества учеников у Конфуция было 70 ближайших и 12 - тех, кто всегда следовал за учителем и наставников. Случайно или нет, эта цифра совпадает с количеством апостолов у основателя христианства. На этом основании в 17 веке многие ученые, знатоки Китая (а были это по преимуществу иезуиты) пытались провести параллели между Конфуцием и Христом.

  Умер Конфуций в 479 году до н.э. на берегу большой равнинной реки под кронами деревьев, как и подобает философу. После смерти учителя последователи Конфуция написали книгу «Беседы и суждения» («Лунь-юй»), в которой были помещены записи бесед Конфуция с единомышленниками и его высказывания по разным вопросам. Книга очень скоро стала канонической. Конфуцианство стало официальным вероучением Китая, а Конфуция приобщили к лику богов. В его честь строили храмы, и потихоньку-полегоньку скромный учитель в глазах китайцев стал светочем мудрости. Знакомое явление, не правда ли?

  Странно было бы в статье о Конфуции не упомянуть, в чем состоит его учение. Учение Конфуция этическое, то есть учит правильному поведению. Строго говоря, этическая составляющая в любой религии - одна из главных. Учение Конфуция считает, что человеку всегда хочется быть счастливым. Для достижения этого «благородному мужу» предлагается придерживаться пяти главных правил поведения.

  1. Человеколюбие. Следуя этому правилу, в жизни необходимо руководствоваться сочувствием и любовью к людям. Человеколюбие символизирует дерево. Из человеколюбия вытекает следующее правило правильного поведения, «справедливость».

  2. Справедливость. Это правило основано на человеколюбии и на взаимности. К другому человеку следует относиться так же, как к себе. Символом справедливости является металл.

  3. Соблюдение обрядов и ритуалов. Здесь заложена необходимость сохранять, а не разрушать основы общества. Символом этого в высшей степени консервативного правила у Конфуция является огонь, стихия, которая у европейцев, так или иначе, ассоциируется с революцией. Вот и пойми этих китайцев!

  4. Мудрость. Человеку свойственно предвидеть последствия своих действий. Посему мудрый муж вооружится здравым смыслом и будет благоразумен. Мудрость уравновешивает справедливость и препятствует проявлению упрямства. Символ мудрости - вода.

  5. Добрые намерения и добросовестность. Это правило призывает к новым свершениям и уравновешивает консервативность требования соблюдения ритуалов. Добрые намерения предупреждают лицемерие и приводят к прогрессу. Символом этого правила поведения является земля.

  Конфуция почитают не только в Китае. Для многих людей на Земле он символизирует Китай и многочисленные достижения китайцев во многих сферах жизни. Во многих странах, в том числе, в России, действуют институты Конфуция, содействующие распространению китайской культуры и языка. Памятники Конфуцию стоят не только в Китае, но также в Москве и в Санкт-Петербурге.

  Полезные ссылки:

  Дорогие друзья!

  Согласно философско-этическому Учению Агни Йоги, основоположниками которого являются русский художник и философ Н. К. Рерих и его супруга Е.И. Рерих 24 марта – особенный день, День Учителя, когда мы можем вспомнить и выразить свою благодарность истинным Учителям, приходившим в разное время в разные страны с целю прежде всего поднять уровень нравственности людей на новый уровень. Поэтому сегодняшнюю рассылку мы бы хотели посвятить одному из таких учителей – Конфуцию.

  Предлагаем вашему вниманию фильм китайского режиссёра Ху Мэй о героическом пути жизни этого великого человека, а также фрагмент из книги В.И. Полян «Великие Моралисты».

  
  

  КОНФУЦИЙ (КУН-ЦЗЫ)

  551/550 – 479 до н.э.

  Древнекитайский философ. Основатель конфуцианства

  Семья. Конфуций – латинское звучание китайского Кун Фу-цзы, что означает учитель Кун, философ. Он родился в аристократической семье, хотя и бедной, но с богатой родословной. Основателем рода был Вэй-Цзы, владетель царства Сун. Предок Конфуция в четвертом поколении был вынужден бежать в царство Лу, где семье пришлось начинать все заново.

  Отец Конфуция Шулян Хэ – доблестный офицер, комендант небольшого города, имел скромный достаток. От первой жены он имел девять дочерей. Желая иметь достойного продолжателя рода, женился вторично в 66 лет на добродетельной девушке. У них родился сын, которого родители звали Кев, а мир знает, как Конфуция. Ему не было еще двух лет, когда умер отец. Из-за бедности мальчику приходилось зарабатывать на жизнь многими считавшимися презренными делами. В 17 лет умерла его горячо любимая мать.

  Жизнь и деятельность. С 15 лет он стал брать частные уроки, заниматься самообразованием, изучать литературу любимых древних мудрецов. В 19 лет юноша женился. Когда родился сын, он поступил на государственную службу. Свою должность надзирателя за продовольственными поставками Конфуций исполнял, как и все другие работы, со всей добросовестностью, вникая во все мелочи, качественно и бескорыстно, хотя коррупция среди чиновников в те времена была обычным явлением. Своё образование Конфуций завершает к 30 годам. Образованный человек в Китае того времени должен был уметь читать, считать, уметь выполнять ритуалы, понимать музыку, стрелять из лука и владеть колесницей. В 22 года он уже открыл свою школу, где преподавал учение о нравственности, историю, музыку и искусство управлять. Музыку он считал лучшим средством для исправления плохих нравов и обычаев. Со своих слушателей учитель брал скромную плату. Известность его стала расти.

  Как исследователь древности и пытливый мыслитель, Конфуций совершил путешествие в резиденцию императора, где познакомился с сокровищами царской библиотеки. Здесь он изучал музыку, которая при царском дворе получила высшее развитие. Мыслитель не имел сношений со двором, зато познакомился с величайшим мыслителем того времени Лао-цзы, основателем философско-религиозной школы. Встреча произвела глубокое впечатление на юного мыслителя.

  Когда Конфуций вернулся на родину – в Лу, там произошли события, которые показали, что дела жизни мудреца соответствуют его учению. Правитель Лу был изгнан владетельными чиновниками и вынужден был бежать в соседнюю провинцию Ци. За ним последовал Конфуций вместе со своими учениками, не желая своим авторитетом поддерживать тех, кто изгнал своего правителя. Однако правитель провинции Ци скоро стал тяготиться советами мудреца, и Конфуций вернулся на родину.

  Здесь он продолжал занятия с учениками и развивал свое учение. «Конфуцию всегда была свойственна неподдельная скромность. Он был неизменно учтив, внимателен, приветлив, носил простую одежду черного и желтого цвета. В кругу учеников он был сердечен и естественен, чужд превозношения и надменности. Он никогда не выставлял свою образованность и умел прислушиваться к советам. Ученики имели на него большое влияние. Не раз он изменял свои решения по их советам…

  Но зато едва Конфуций появлялся при дворе, он преображался… Все его манеры /поклоны, церемониальные позы/ были рассчитаны и продиктованы строгими правилами… И все это проистекало не из гордости или чванства, но делалось во имя возрождения традиций» (6. – С.44, 45)

  Конфуций, как впоследствии Платон, считал, что благо государства зависит от мудрости и справедливости правителя. Он мечтал претворить в жизнь эту идею. Однако только на 51-ом году жизни он был призван на службу Лусским правителем. За несколько лет успешной деятельности Конфуций стал ближайшим советником правителя и так способствовал процветанию царства, что это стало беспокоить соседние государства. Соседи не преминули рассорить правителя с мудрым советником и с этой целью прислали в подарок правителю, используя его слабости, 81 красавицу и 30 повозок, запряженных четверками породистых лошадей. Правитель поддался соблазну. Чтобы не отказаться от такого подарка, он намеренно поставил советника в трудное положение, грубо нарушив одну из ритуальных норм. В знак протеста Конфуций с несколькими десятками учеников покинул государство Лу.

  Странствия. В 55 лет Конфуций фактически оказался в изгнании. В течение 14 лет он переезжает вместе с учениками из одной провинции в другую, надеясь встретить правителя, при котором он мог бы осуществить свою мечту о новом государстве, высоконравственном и гуманном, обеспечивающем достойную справедливую жизнь своим согражданам. Везде его встречали с почетом, назначали хороший доход, но к государственной деятельности не призывали. Наконец, когда Конфуцию было 64 года, правитель Чу-гун предложил философу должность первого сановника. И снова Конфуций остался верен своим убеждениям. Он отказался от лестной должности, так как правитель занял трон незаконно, в обход своего отца.

  

  Чему учил мудрец правителей и сановников?

  Государство по Конфуцию – это пирамида. На вершине её – Сын Неба, то есть правитель. Середина пирамиды – сановники, управляющий аппарат. Основание – народ. Главное внимание – середине пирамиды. Как ведёт себя пирамида, таков и народ. Управлять народом могут благородные мужи. «Мораль благородного мужа подобна ветру, мораль низкого человека подобна траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер». Мыслитель учил правителей, что государство подобно большой семье. А родовая семья сплачивалась общим трудом на благо всех. В ней все помогали друг другу, в ней жило глубокое почитание младшими старших и забота старших о младших. По сути такая семья построена на иерархическом принципе, который является основой мироздания: помощь высшего низшему и подчинение низшего высшему.

  Последние годы жизни. После этого он вернулся в родное царство Лу, где продолжал учительствовать, пользуясь всеобщим уважением и непререкаемым авторитетом. Он продолжал также заниматься систематизацией древних книг. «Собрание старинных песен» – книга, которая появилась благодаря тому, что Конфуций собрал и обработал старинные поэмы. Примерно за два года до смерти он написал краткую историю государства Лу за 240 лет: с 721 по 481 гг. до н.э.

  Великий мудрец Конфуций перешел в мир иной на 73-м году жизни, пережив незадолго до ухода смерть жены, сына и любимого ученика Янь Хуэя. Три года ученики жили в хижине около его могилы, совершая траурные церемонии в соответствии с освящённым учителем ритуалом.

  Учение. Своё учение Конфуций проповедовал устно. О мировоззрении великого философа мы узнаём из записей, сделанных его учениками, в основном из книги «Лунь юй» – «Беседы и суждения».

  Согласно учению Конфуция идеал человеческого существования заключён в древности, которая задаёт норму и образец достойного поведения. Потому надо изучать старинные книги и жизни великих подвижников. «Конфуций верил, что просвещение, пропаганда жизненных канонов сами сделают своё дело… Но сделать это /возвратиться к золотой старине/ нужно сознательно. Каждый человек должен быть требовательным к себе, соблюдать установленные правила и каноны; тогда лишь всё общество исцелится от своего недуга» (6. – С.46, 40).

  

  Центральным понятием Учения Конфуция является «жэнь» – гуманность или человеколюбие. В этом понятии заключена и характеристика человека, и цель его нравственного совершенствования, и закон отношений людей в обществе. Правильное отношение к людям состоит во взаимности. «Не делай другим того, чего не желаешь себе» – золотое правило этики отношений. Учитель призывал любить людей. Если сердца людей будут гореть любовью, люди станут как одна семья. «Итак, вы должны любить других, как себя самих… желать им всего того, чего себе желаем», – говорил он. «Конфуций считал, что человек должен научиться без всяких наказаний следовать правилам гуманности и этикета». «Если руководить народом посредством законов, – говорил он, – то хотя он (народ) и будет стараться избегать их, у него не будет чувства стыда» (6. – С.46). Понятие «жэнь» трактовалось мыслителем очень широко и включало множество качеств: любовь к людям, искренность, верность, бескорыстие, справедливость, достоинство, правду, мужество. Это была совокупность совершенств, идеал, которым обладали лишь древние. Люди «жэнь» фактически были подвижниками, носителями высшей этики. Человеколюбие воплощало общие принципы отношений между людьми, а конкретным их воплощением становился ритуал, соблюдение церемоний и обрядов, то есть правил или этикета.

  Ритуал «ли» у Конфуция не сводится к внешнему церемониалу. Через ритуал человек проявляет свое уважение и понимание другого человека. Ритуал ценен, как средство достижения согласия в семье и в обществе. Ритуал позволял устанавливать взаимность между людьми, разными по возрасту и социальному положению. Этика ритуала исходит из убеждения, что человеческое согласие важнее абстрактных истин. Хотя ритуал и гуманность тесно связаны, гуманность является ядром всего. «Если человек не гуманен, что толку в церемониях?» (6.– С.48). То, что учитель назвал ритуалом, было по сути направлено на выработку чувства меры, чтобы руководители не превышали своих полномочий и не злоупотребляли своим положением.

  Основой «жэнь» и «ли» Конфуций считал «сяо» – сыновнюю почтительность, уважение к родителям и к старшим вообще. Почтение сына к отцу – высший первичный принцип, а доносительство на отцов – безнравственно. Этот этический принцип в 66 г. до н.э. был закреплен законом в Китае. Культ предков Конфуций понимал «как часть всеобщего нравственно-политического порядка… «Если мы не будем старательны в исполнении долга по отношению к предкам, то нравственность народа не будет улучшаться», – говорил он» (6. – С.42).

  Эту же функцию выполняло его учение о выравнивании имен. Формула Конфуция: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном». Если люди выдают себя за тех, кем не являются в действительности, если дела их не соответствуют словам, то в отношениях людей согласие сменяется смутой. Исправление имен – мера ответственного отношения к словам и необходимое условие согласия.

  Следование высоким принципам было обязанностью «Цзюнь-цзы» – благородного мужа. Это образ человеческого совершенства. Он стремится познать «Дао» – правильный путь. «Не зная воли (неба), нельзя стать благородным мужем». Он человеколюбив. «Благородный муж обладает человеколюбием даже во время еды. Он должен следовать человеколюбию, будучи крайне занятым. Он должен следовать человеколюбию, даже терпя неудачи». Он умеет строить отношения с людьми. «Благородные живут в согласии (с другими людьми), но не следуют за ними». Он заимствует у людей хорошее, сближается с лучшими, относится ко всем ровно, «не проявляя пристрастия». Он постоянно учится, ибо только «тот, кто, повторяя старое, узнаёт новое, может быть наставником людей». Он исходит из убеждения, что единственный способ благотворно воздействовать на людей и дела в государстве, самому становиться безупречным. «Если же не можешь усовершенствовать себя, то как сможешь усовершенствовать других людей». «Благородный человек думает о долге, низкий заботится о выгоде», – учил Конфуций.

  Конфуций учил, что «усовершенствование человека есть начало всего» и что «если корень в пренебрежении, то не может быть хорошо то, что должно вырасти из него. Всей своей жизнью он неустанно стремился показать пример того, каким должен быть благородный муж.

  

  Жизненная сила Учения. «Опасения Конфуция за судьбу его учения оказались напрасными, оно не погибло. Последователи не только собирали его изречения и разрабатывали его наследие, но и образовали сплочённую общину, которая стала серьёзной духовной силой в Китае» (6. – С.55).

  В III веке, когда к власти пришёл император Цинь, объединивший раздробленный Китай в мощную империю, начались гонения на последователей Конфуция. Были сожжены все его книги, сотни конфуцианских учёных были убиты или отправлены на строительство китайской стены. Даже в этих условиях преданные Учению спасали рукописи или заучивали их наизусть.

  С приходом Ханьской династии Учение Конфуция снова возродилось. «Конфуций был официально провозглашён величайшим мудрецом нации, посланником Неба. Вплоть до эпохи Мао Цзе-дуна его Учение оставалось частью китайской культуры» (6. – С.57).

  С ХVII века Учение Конфуция стало известно в Европе и вызвало широкий резонанс. Монтескье и Вольтер восхищались его нравственностью.

  Было (и ныне есть) немало попыток представить Учение Конфуция как чисто земной идеал, доказать, что нравственность может быть укреплена независимо от религии, от высших запросов духа, что гармоничное общество может быть создано без помощи Неба. Так может говорить лишь тот, кто поверхностно знаком с его Учением. А сам Конфуций, великий Посланник Неба, говорил: « никто не знает меня… Знает меня только Небо». Елена Ивановна Рерих писала: «Вспоминается мне рассказ, как однажды великий Конфуций был тяжко болен, и друзья, пришедшие навестить его, полагая, что он находится при смерти, предложили ему начать читать молитвы, на что мудрец улыбнулся и сказал: «Моя молитва началась уже давно». И, действительно, не была ли вся его жизнь таким непрестанным предстоянием перед Великим Идеалом, этой истинной молитвой перед Наивысшим?» (5. – Т.1. – С.253).

  Ныне и имя и Учение великого мудреца Конфуция стало достоянием всех культурных людей, где бы они не проживали. Как Сказано в «Надземном» (п.310): «Мысли Конфуция, Пифагора и Марка Аврелия остались на страницах истории».

  Из книги В.И. Полян « Великие Моралисты »

  Список литературы:

  1. Васильев Л.С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество): Учебное пособие для вузов по спец. «История». – М.: Высш. шк.,1983. – С.259–282.

  2. Гусейнов А.А. Великие моралисты. – М.: Республика, 1995.

  3. Дедже Джемс. Конфуций. / Сто великих людей мира. Зороастр, Будда. Конфуций. Магомет. – Киев: МП «Муза», 1991.

  4. Письма Елены Рерих. 1929–1938. – Новосибирск: Вико, Алгим, Т.О.О. «Аура», 1992.

  5. Рерих Н.К. «Алтай-Гималаи»./ Составитель Богданова И.М. Предисловие акад. Гафурова Б.Г. Послесловие акад. Окладникова А.П. Комментарий Тюляева С.М. и Решетова Ю Г. – М.: Мысль, 1974.

  6. Светлов Э. У врат молчания. Духовная жизнь Китая и Индии в середине первого тысячелетия до нашей эры. / В поисках Пути, Истины и Жизни. – Брюссель: Жизнь с Богом, 1973. – Кн.3.

  7. Словарь по этике. / Под ред. А.А. Гусейнова и И.С. Кона. – М.: Политиздат,1989. – Изд.6.

  8. Спирина Н.Д. и др. Конфуций. / Н.Д. Спирина, Н.Е. Гребенникова, А.П. Юшков. Светочи Мира: Сборник. – Новосибирск: Сибир. Рерихов. Общество, 1994. – Ч.1. – С. 34–45.

  9. Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. энц., 1983.

  — это, прежде всего, морально-этическое учение, пытавшееся ответить на вопросы о том месте, которое каждый человек занимает в мире. Его сущность можно передать при помощи афоризма Конфуция: «Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном».

  Конфуцианство и Конфуций

  Основоположником конфуцианства был китайский мыслитель Кун-фу-цзы (551-479 до н.э.), что переводится как «мудрый учитель Кун». В европейской транскрипции его имя звучит как Конфуций. Его идеи оказали исключительно большое влияние на образ жизни и сознание китайского этноса, на формирование стереотипов поведения китайцев и способа их . Творчество Конфуция, по его собственному признанию, состояло в том, чтобы передавать людям на доступном им языке весть, воплощавшую волю Неба, которую умели постигать древние мудрецы.

  Конфуций заимствовал : культ умерших предков, культ Земли и почитание древними китайцами своего верховного божества и легендарного первопредка Шанди. Впоследствии Шанди стал ассоциироваться с Небом как высшей божественной силой, определяющей судьбу всего живого на Земле. В китайской традиции Конфуций выступает хранителем мудрости древних. Он стремился вернуть монархам утраченный престиж, улучшить нравы народа и сделать его счастливым. При этом он исходил из представления о том, что древние мудрецы создали государство для зашиты интересов каждого индивида. В целом можно назвать учение Конфуция не столько религиозным, сколько этико-философским. в полном смысле оно становится в середине I тыс. н.э., когда сам его основоположник был обожествлен.

  Конфуцианство было консервативным течением, идеализировавшим прошлое .

  В основе конфуцианства лежало два принципа:
  • все несчастья жизни того времени были следствием того, что люди отступили от традиций, которым следовали предки. А потому, чтобы восстановить гармонию в государстве, необходимо было вернуться к этим традициям, возродить их;
  • с точки зрения Конфуция и его последователей идеальное государство должно быть устроено как семья , в которой роли между членами жестко распределены.
  • Важную роль в философии Конфуция играет учение о Небе как воплощение судьбы и силы, обеспечивающей порядок на земле.
  Центральными для конфуцианства являются:
  • Понятие «жэнь» (или «чжэн»), которое можно перевести как «гуманность», «человечность», «человеколюбие». Этот принцип можно сформулировать следующим образом: «Не делай другим того, чего не желаешь себе, и помогай им достичь того, чего хотел бы достичь сам». Или в другом переводе: относись к людям так, как ты хотел бы, чтобы они относились к тебе». Конфуций так пояснял это понятие одному из своих учеников: Человеколюбие — это «почтительность, обходительность, правдивость, сметливость, доброта. Если человек почтителен, то его не презирают. Если человек обходителен, то его поддерживают. Если человек правдив, то ему доверяют. Если человек сметлив, он добивается успехов. Если человек добр, он может использовать других»;
  • Принцип «ли» — соблюдение ритуала (обрядов, порядка, традиций). Он сводился к тому, что человек должен четко следовать нормам, предписываемым ему обществом, соблюдать все правила, которые он должен соблюдать. Без этого, с точки зрения Конфуция, нормальное функционирование общества было невозможно. Именно этот принцип позднее стал основным принципом организации жизни китайского общества. Конфуций вкладывал в этот принцип значение, несколько отличающееся от простого соблюдения правил этикета. Однако после его смерти, когда конфуцианство стало главенствующей идеологией в Китае, данный принцип стали понимать более формально, как следование этикету, а гуманистические аспекты учения Конфуция отошли на второй план. По мнению Конфуция, гармония в государстве зависит главным образом от воли и поведения властей. Идеал Конфуция — благородный государственный муж, который служит примером для всех других людей, поскольку соблюдает ритуалы и подчиняется традиционному укладу жизни. Другими словами, усилия должны быть направлены не на поддержание порядка или построение справедливого общества, а на поддержание существующего порядка вещей, освященного традицией.

  Сборник высказываний Конфуция

  В «Луньюе », сборнике высказываний Конфуция, составленном его учениками, записаны его беседы с ними. В этих беседах раскрывается идеал совершенного человека (цзюнь цзы ), при этом человеческая личность рассматривается как самоценная. Конфуций создал программу совершенствования с целью достижения гармонии с Космосом. Благородный муж — источник идеала нравственности для всего . Ему присущи чувство гармонии и дар жить в природном ритме. Назначение мудреца — преобразовывать общество по законам гармонии, царящей в Космосе, упорядочивать и охранять все живое. Конфуций придавал большое значение пяти "постоянство, ритуал, гуманность, долг, справедливость, знание и доверие". В ритуале он видит средство, выступающее как основа и уток между Небом и Землей, позволяющее вписать каждую личность, общество, государство в бесконечную иерархию живого космического сообщества. При этом правила семейной этики Конфуций перенес на государство, он говорил, что — это большая семья, а — это малое государство.

  Одной из важных основ социального порядка было строгое повиновение старшим: отцу, правителю, государю. Конфуций разработал учение о сяо — сыновней почтительности. Сяо — основа гуманности. Смысл сяо в том, чтобы служить родителям согласно ритуалу, похоронить и приносить им жертвы согласно ритуалу. Нормы сяо способствовали расцвету в Китае культа семьи и родового клана.

  В основу иерархии общества Конфуций положил принципы знания, совершенства, степень приобщения к . Чувство меры, заложенное в ритуале, доносило ценности гармоничного общения на доступном уровне до каждого, приобщая всех к добродетели. Обращение к ритуалу помогало обществу выжить в экстремальных условиях, гармонизировать потребности населения, в том числе при ограниченных материальных и природных ресурсах. Идея, выраженная в «Шу цзине», древнем источнике, редактором которого был Конфуций, гласит:« Чтобы достичь равенства, нужно неравенство». Она стала центральной в китайской культуре.

  Идеи Конфуция при его жизни не были востребованы. С горечью он называл себя «несъеденной тыквой». Однако время все расставило по местам и спустя много лет после смерти авторитет Конфуция становится непререкаемым.

  Большой вклад в развитие конфуцианства внес его ученик Мэн- цзы (372-289 до н.э.). Мэн-цзы также основывался на опыте предков. Он считал, что основа счастья и процветания народа лежит в его обучении высоким нравственным нормам. По примеру древних он призывал создать систему школ и дома призрения для престарелых. В идеальном государстве соблюдается баланс средств: власти получают все необходимое, а население при этом не страдает от непосильных поборов и неурожаев. В случае нарушения справедливости Мэн-цзы настаивал на праве народа на восстание и передачу «повеления Неба» новому добродетельному избраннику, так называемый принцип гэ мин.

  На рубеже новой эры в конфуцианстве к ритуалу как средству управления подданными усилиями легистов, бывших противников конфуцианства, добавляется институт закона: ритуал следует применять в отношении к верхам общества, низами же можно управлять, полагаясь исключительно на закон и наказания.

  Начиная со II в до н.э. конфуцианство становится официальной идеологией Китая. Каждый чиновник должен был доказать свои знания основных идей учения Конфуция, участвуя в экзаменах. Конфуцианские нормы и ценности становятся общепризнанными и превращаются в символ «истинно китайского». Это постепенно привело к тому, что каждый китаец по рождению и воспитанию должен был прежде всего быть конфуцианцем. Однако это не препятствовало развитию других религий.

  С IV в. н.э. в Китае получает распространение , под влиянием которого происходит модификация конфуцианства за счет включения в него элементов буддизма и . Возникло философское направление неоконфуцианства. Постепенно происходит обожествление Конфуция. Начало его культа восходит к императорскому указу 555 г. о возведении в каждом городе храма в честь древнего мудреца и о регулярных жертвоприношениях в его память. Культ основателя учения повлек за собой все большее обожествление императора. Воля императора возводится в непреложный закон. Трепет и суеверный страх внушал и символ императорской власти — дракон , могущественное и всесильное мифическое животное. Реформированное конфуцианство оставалось официальной идеологией Китая вплоть до XX в., когда оно подверглось уничтожающей критике в годы культурной революции. В настоящее время конфуцианство восстанавливает свое влияние в некоторых странах.

  Поднебесной .

  Биография

  Конфуций был сыном 63-летнего военного Шулян Хэ (叔梁纥, Shūliáng Hé) и семнадцатилетней наложницы по имени Янь Чжэнцзай (颜征在 Yán Zhēngzài). Отец будущего философа скончался, когда сыну его исполнилось всего полтора года. Отношения между матерью Конфуция Янь Чжэнцзай и двумя старшими женами были напряженными, причиной чего был гнев старшей жены, которая так и не смогла родить сына, что очень важно для китайцев того периода. Вторая жена, родившая Шулян Хэ слабого, болезненного мальчика (которого назвали Бо Ни), тоже недолюбливала молодую наложницу. Поэтому мать Конфуция вместе с сыном покинула дом, в котором он родился, и вернулась на родину, в г. Цюйфу , но к родителям не вернулась и стала жить самостоятельно .

  С раннего детства Конфуций много работал, поскольку маленькая семья жила в бедности. Однако его мать, Янь Чжэнцзай, вознося молитвы предкам (это было необходимой частью культа предков , повсеместного в Китае), рассказывала сыну о великих деяниях его отца и его предков. Так у Конфуция крепло осознание того, что ему необходимо занять достойное его рода место, поэтому он начал заниматься самообразованием, в первую очередь - изучать необходимые каждому аристократу Китая того времени искусства . Усердное обучение принесло свои плоды и Конфуция назначили сначала распорядителем амбаров (чиновником, ответственным за прием и выдачу зерна) в клане Цзи царства Лу (Восточный Китай, современная провинция Шаньдун) , а потом чиновником, отвечающим за скот. Будущему философу тогда исполнилось - по оценкам разных исследователей - от 20 до 25 лет, он уже был женат (с 19 лет) и имел сына (по имени Ли, известного также под прозвищем Бо Юй) .

  Это было время заката империи Чжоу , когда власть императора стала номинальной, разрушалось патриархальное общество и на место родовой знати пришли правители отдельных царств, окружённые незнатными чиновниками. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа - всё это вызывало резкую критику ревнителей старины.

  Осознав невозможность повлиять на политику государства, Конфуций подал в отставку и отправился в сопровождении учеников в путешествие по Китаю, во время которого он пытался донести свои идеи правителям различных областей. В возрасте около 60 лет Конфуций вернулся домой и провёл последние годы жизни, обучая новых учеников, а также систематизируя литературное наследие прошлого Ши-цзин (Книга Песен), И цзин (Книга Перемен) и др.

  Ученики Конфуция по материалам высказываний и бесед учителя составили книгу «Лунь Юй » («Беседы и суждения»), которая стала особо почитаемой книгой конфуцианства (среди многих подробностей из жизни Конфуция там вспоминается Бо Юй 伯魚, его сын - также называемый Ли 鯉; остальные детали биографии сосредоточены большей частью в «Исторических записках» Сыма Цяня).

  Из классических книг произведением Конфуция несомненно можно считать только Чуньцю («Весна и Осень», летопись удела Лу с 722 по 481 г. до н. э.); затем весьма вероятно, что он редактировал Ши-цзин («Книга стихотворений»). Хотя число учеников Конфуция определяется китайскими учёными до 3000, и в том числе около 70 ближайших, но в действительности мы можем насчитать известных по именам всего только 26 несомненных его учеников; любимейшим из них был Янь-юань . Другими близкими его учениками были Цзэн-цзы и Ю Жо (см. en:Disciples of Confucius).

  Учение

  Хотя конфуцианство часто называют религией , в нём нет института церкви, и для него не важны вопросы теологии . Конфуцианская этика не религиозна. Идеалом конфуцианства является создание гармоничного общества по древнему образцу, в котором всякая личность имеет свою функцию. Гармоническое общество построено на идее преданности (чжун , 忠) - лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленной на сохранение гармонии и самого этого общества. Конфуций сформулировал золотое правило этики : «Не делай человеку того, чего не желаешь себе».

  Пять постоянств праведного человека

  Нравственные обязанности, поскольку они материализуются в ритуале, становятся делом воспитания, образования, культуры. Эти понятия у Конфуция не были разведены. Все они входят в содержание категории «вэнь» (первоначально это слово означало человека с разрисованным туловищем, татуировкой). «Вэнь» можно истолковать как культурный смысл человеческого бытия, как воспитанность. Это не вторичное искусственное образование в человеке и не его первичный естественный слой, не книжность и не природность, а их органический сплав.

  Распространение конфуцианства в Западной Европе

  В середине XVII века в Западной Европе возникла мода на все китайское, и вообще на восточную экзотику . Эта мода сопровождалась и попытками освоить китайскую философию, о которой часто стали говорить иногда в возвышенных и восхищенных тонах. Так, например, англичанин Роберт Бойль сравнивал китайцев и индусов с греками и римлянами.

  В 1687 году выходит в свет латинский перевод «Лунь юя» Конфуция. Перевод подготовила группа иезуитских учёных . В это время иезуиты имели многочисленные миссии в Китае. Один из публикаторов, Филипп Купле, возвратился в Европу в сопровождении молодого китайца, крещёного под именем Мишель. Визит этого гостя из Китая в Версаль в 1684 году дополнительно придал интерес к китайской культуре в Европе.

  Один из самых известных иезуитских исследователей Китая, Маттео Риччи , пытался найти концептуальную связь между китайскими духовными учениями и христианством. Возможно, его исследовательская программа страдала европоцентризмом , но исследователь не готов был отказаться от мысли, что Китай мог успешно развиваться вне приобщения к христианским ценностям. При этом Риччи говорил, что «Конфуций является ключом к китайско-христианскому синтезу». Более того, он считал, что всякая религия должна иметь своего основателя, получившего первое откровение или Пришедшего , поэтому он назвал Конфуция основателем «конфуцианской религии».

  Популярность Конфуция утверждается в дин. Хань: в литературе этой эпохи он выступает уже не только учителем и политиком, но и законодателем, пророком и полубогом. Интерпретаторы комментариев к «Чуньцю» приходят к выводу, что Конфуций удостоился получить «небесный мандат », и поэтому называют его «некоронованным ваном ». В 1 г. н. э. он становится объектом государственного почитания (титул 褒成宣尼公); с 59 н. э. за ним утверждаются регулярные приношения на местном уровне; в 241 (Троецарствие) происходит закрепление в аристократическом пантеоне, а в 739 (дин. Тан) закрепляется и титул вана. В 1530 (дин. Мин) Конфуций получает прозвание 至聖先師, «верховный мудрец [среди] учителей прошлого».

  Эту растущую популярность следует сопоставлять с историческими процессами, протекавшими вокруг текстов, из которых почерпываются сведения о Конфуции и отношении к нему. Так, «некоронованный царь» мог служить для легитимации восстановленной династии Хань после кризиса, связанного с узурпацией трона Ван Маном (тогда же в новой столице основывается первый буддийский храм).

  Многообразие исторических обликов, в которые образ Конфуция был облечен на протяжении китайской истории, вызвало ироничный комментарий Гу Цзегана , предписывающий «принимать по одному Конфуцию за раз».

  См. также

  • Родовое древо Конфуция (NB Кун Чуйчан 孔垂長, р. 1975, советник президента Тайваня)

  Напишите отзыв о статье "Конфуций"

  Примечания

  Литература

  	Конфуций в Викицитатнике

  • (Confucius Publishing Co.Ltd.)
  • Буранок С. О. // Научная конференция «Интеллектуальная культура исторической эпохи» УрО РОИИ, Екатеринбург, 26-27 апреля 2007 г.
  • Васильев В. А. // Социально-гуманитарные знания . 2006. № 6. С.132-146.
  • Головачёва Л. И. Конфуций о преодолении отклонений при просветлении: тезисы // XXXII научная конференция «Общество и государство в Китае» / . М., 2002. С.155-160.
  • Головачёва Л. И. Конфуций о цельности // XII Всероссийская конф. «Философии Восточно-Азиатского региона и современная цивилизация» / РАН. Ин-т Дал. Востока. М., 2007. С. 129-138. (Информ. материалы. Сер. Г; Вып.14)
  • Головачёва Л. И. Конфуций поистине непрост // XL научая конференция «Общество и государство в Китае». М., 2010. С.323-332. (Учён. зап. / Отд. Китая; Вып.2)
  • Го Сяо-ли . // Вопросы философии . 2013. № 3. С.103-111.
  • Гусаров В. Ф. Непоследовательность Конфуция и дуализм философии Чжу Си // Третья научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Т.1. М., 1972.
  • Илюшечкин В. П. Конфуций и Шан Ян о путях объединения Китая // XVI Научная конференция «Общество и государство в Китае». Ч.I, М., 1985. С.36-42.
  • Карягин К. М. / с портр. Конфуция, гравир. в Лейпциге Геданом. - СПб.: Типография Ю. Н. Эрлих, 1891. - 77, с., л. ил., портр. (Жизнь замечательных людей : биографическая библиотека Ф. Павленкова)
  • Кобзев А. И. // Философские науки . 2015. № 2. С.78-106.
  • Кравцова М. Е. , Баргачева В. Н. // Духовная культура Китая . - М., 2006. T.2. С.196-202.
  • Кычанов Е. И. Тангутский апокриф о встрече Конфуция и Лао-цзы // XIX научная конференция по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки. - СПб., 1997. С.82-84.
  • Лукьянов А. Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. - М.: Восточная литература , 2001. - 384 с. - ISBN 5-02-018122-6
  • Малявин В. В. Конфуций. М.: Молодая гвардия , 1992. - 336 с. (ЖЗЛ) - ISBN 5-235-01702-1 ; 2-е изд., испр. и доп. 2001, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 3-е изд. 2007, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 4-е изд. 2010, - ISBN 978-5-235-03344-3 .
  • Маслов А. А. // Маслов А. А. Китай: колокольца в пыли. Странствия мага и интеллектуала. - М.: Алетейя , 2003. С.100-115.
  • Переломов Л. С. Конфуций. Лунь Юй. Исследование; перевод древнекитайского, комментарии. Факсимильный текст Лунь юя с комментариями Чжу Си. - М.: Восточная литература, 1998. - 588 с. - ISBN 5 02 018024 6
  • Переломов Л. С . Конфуций: жизнь, учение, судьба. - Москва: Наука , 1993. - 440 с. - ISBN 5-02-017069-0 .
  • Попов П. С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. - СПб., 1910.
  • Роузман, Генри . О знании (чжи): дискурс-руководство к действию в «Аналектах» Конфуция // Сравнительная философия: Знание и вера в контексте диалога культур / Институт философии РАН. - М.: Восточная литература. 2008. С.20-28. (Сравнительная философия) - ISBN 978-5-02-036338-0 .
  • Чепурковский Е. М. Соперник Конфуция: библиографическая заметка о философе Мо-цзы и об объективном изучении народных воззрений Китая. - Харбин , 1928.
  • Ян Хин-шун , Донобаев А. Д. Этические концепции Конфуция и Ян Чжу // X научная конференция «Общество и государство в Китае» Ч.I. М., 1979. C. 195-206.
  • Bonevac, Daniel ; Phillips, Stephen. Introduction to world philosophy. - New York: Oxford University Press , 2009. - ISBN 978-0-19-515231-9 .
  • Creel, Herrlee Glessner . Confucius: The man and the myth. - New York: John Day Company , 1949.
  • Dubs, Homer H. The political career of Confucius // Journal of the American Oriental Society (англ.) русск. . - 1946. - Т. 4 , № 66 .
  • Golovacheva L. I. Confucious Is Not Plain, Indeed // Современная миссия конфуцианства - сборник докладов междунар. науч. конф. в память 2560 годовщины Конфуция. - Пекин, 2009. В 4 т. - С.405-415. 《儒学的当代使命--纪念孔子诞辰2560周年国际学术研讨会论文集（第四册）》 2009年.
  • Hobson, John M. The Eastern origins of Western civilisation. - Cambridge: Cambridge University Press , 2004.
  • Chin, Ann-ping . The authentic Confucius: A life of thought and politics. - New York: Scribner , 2007. - ISBN 978-0-7432-4618-7 .
  • Kong Demao; Ke Lan; Roberts, Rosemary. The house of Confucius. - Hodder & Stoughton , 1988.
  • Parker, John. Windows into China: The Jesuits and their books, 1580-1730. - Trustees of the Public Library of the City of Boston, 1977. - ISBN 0-89073-050-4 .
  • Phan, Peter C. Catholicism and Confucianism: An intercultural and interreligious dialogue // Catholicism and interreligious dialogue. - New York: Oxford University Press , 2012. - ISBN 978-0-19-982787-9 .
  • Rainey, Lee Dian. Confucius & Confucianism: The essentials. - Oxford: Wiley-Blackwell , 2010. - ISBN 978-1-4051-8841-8 .
  • Riegel, Jeffrey K. Poetry and the legend of Confucius"s exile // Journal of the American Oriental Society . - 1986. - Т. 106 , № 1 .
  • Yao Xinzhong . . - Brighton: Sussex Academic Press , 1997. - ISBN 1-898723-76-1 .
  • Yao Xinzhong. . - Cambridge: Cambridge University Press , 2000. - ISBN 0-521-64430-5 .
  • Yu, Jiyuan . The Beginnings of Ethics: Confucius and Socrates // Asian Philosophy 15 (July 2005). Pр.173-89.
  • Yu, Jiyuan . The Ethics of Confucius and Aristotle: Mirrors of Virtue. - Routledge , 2007. - 276 p. - ISBN 978-0-415-95647-5 .
  Онлайн-публикации
  • Ahmad, Mirza Tahir . Ahmadiyya Muslim Community (???). Проверено 7 ноября 2010. .
  • (20 February 2011). .
  • (недоступная ссылка - история ) . Bandao (21 August 2007). .
  • . China Daily (2 February 2007). .
  • . China Daily (24 September 2009). .
  • . China Economic Net (4 January 2009). .
  • . China Internet Information Center (19 June 2006). .
  • . Ministry of Commerce of the People"s Republic of China (18 June 2006). .
  • Riegel, Jeffrey // The Stanford Encyclopedia of Philosophy . - Stanford University Press , 2012. из первоисточника 15 октября 2012.
  • Qiu, Jane . Seed Magazine (13 August 2008). .
  • Yan, Liang . Xinhua (16 February 2008). .
  • Zhou, Jing . , China Internet Information Center (31 October 2008).

  Ссылки

  • // Большая советская энциклопедия : В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт . - 1-е изд. - М .: Советская энциклопедия , 1926-1947.

  Отрывок, характеризующий Конфуций

  Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
  Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
  Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
  В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
  Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
  В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
  Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
  С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
  В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
  Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
  Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
  Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

  22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
  Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
  Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
  Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
  Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
  – Что, как твое здоровье? – спросил он.
  – Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
  – …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
  Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
  Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
  – И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
  Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
  – Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
  Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.

  – A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
  Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
  – L"Empereur! L"Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
  Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
  – Qu"est ce qu"il a dit? Qu"est ce qu"il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
  Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
  Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
  Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
  Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
  Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
  Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.

  Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
  Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
  «Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
  «Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
  И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
  – Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
  «Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
  – В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
  – Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
  Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
  – Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
  И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
  – А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
  Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
  – Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
  Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
  – Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
  Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
  – Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
  – На вторую сотню, – отвечал казак.
  – Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
  Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.

  С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
  От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
  Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
  «Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l"etat de ses troupes dans les differents corps d"annee que j"ai ete a meme d"observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l"esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l"interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu"on rallie l"armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l"artillerie qui n"est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l"on n"y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
  [Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
  Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
  Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
  «Sire, Mon Cousin, Prince d"Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.

  Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
  Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
  При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
  Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
  Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.