Адмирал Колчак: спаситель России или диктатор? Колчак Александр Васильевич. Биография

Александр Васильевич Колчак (4 (16) ноября 1874, Санкт-Петербургская губерния — 7 февраля 1920, Иркутск) — российский политический деятель, вице-адмирал Российского Императорского флота (1916) и адмирал Сибирской Флотилии (1918).

Полярный исследователь и учёный-океанограф, участник экспедиций 1900-1903 годов (награждён Императорским Русским географическим обществом Большой Константиновской медалью, 1906). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн.

Вождь и руководитель Белого движения на Востоке России. Верховный Правитель России (1918—1920 гг.), был признан на этом посту руководством всех белых регионов, «де-юре» — Королевством сербов, хорватов и словенцев, «де-факто» — государствами Антанты.

Первым широко известным представителем рода Колчаков был османский военачальник Илиас Колчак-паша, командующий молдавским фронтом турецкой армии, а впоследствии комендант Хотинской крепости, взятый в плен фельдмаршалом Х. А. Минихом.

После окончания войны Колчак-паша поселился в Польше, а в 1794 году его потомки переселились в Россию и приняли православие.

Александр Васильевич родился в семье представителя этого рода Василия Ивановича Колчака (1837-1913) — штабс-капитана морской артиллерии, впоследствии генерал-майора по Адмиралтейству.

Свой первый офицерский чин В. И. Колчак выслужил тяжёлым ранением при обороне Севастополя во время Крымской войны 1853-1856 годов: он оказался одним из семерых выживших защитников Каменной башни на Малаховом Кургане, которых французы после штурма нашли среди трупов.

После войны он закончил Горный институт в Петербурге и вплоть до отставки служил приёмщиком Морского министерства на Обуховском заводе, имея репутацию человека прямого и крайне щепетильного.

Мать Ольга Ильинична Колчак, урождённая Посохова, происходила из одесской купеческой семьи.

Сам Александр Васильевич родился 4 ноября 1874 в селе Александровское под Петербургом. Документ о рождении их сына-первенца свидетельствует:
«…в метрической 1874 года книге Троицкой церкви с. Александровского Санкт-Петербургского уезда под № 50 показано: Морской артиллерии у штабс-капитана Василия Ивановича Колчак и законной жены его Ольги Ильиной, обоих православных и первобрачных, сын Александр родился 4 ноября, а крещен 15 декабря 1874 года. Восприемниками его были: штабс-капитан морской Александр Иванович Колчак и вдова коллежского секретаря Дарья Филипповна Иванова».

Начальное образование будущий адмирал получил дома, а затем обучался в 6-й Петербургской классической гимназии.
В 1894 г. Александр Васильевич Колчак закончил Морской кадетский корпус, а 6 августа 1894 года был назначен на крейсер 1-го ранга «Рюрик» в качестве помощника вахтенного начальника и 15 ноября 1894 года был произведен в чин мичмана. На этом крейсере он отбыл на Дальний Восток.

В конце 1896 года Колчак был назначен на крейсер 2-го ранга «Крейсер» на должность вахтенного начальника. На этом корабле он на протяжении нескольких лет ходил в походы по Тихому океану, в 1899 году вернулся в Кронштадт.

6 декабря 1898 года он был произведен в лейтенанты. В походах Колчак не только выполнял свои служебные обязанности, но и активно занимался самообразованием. Также он увлёкся океанографией и гидрологией.

По прибытии в Кронштадт Колчак отправился к вице-адмиралу С. О. Макарову, готовившемуся к плаванью на ледоколе «Ермак» по Северному Ледовитому океану. Александр Васильевич обратился с просьбой принять его в состав экспедиции, однако получил отказ «по служебным обстоятельствам».

После этого, некоторое время входя в личный состав судна «Князь Пожарский», Колчак в сентябре 1899 года перешёл на эскадренный броненосец «Петропавловск» и на нём отправился на Дальний Восток. Однако во время стоянки в греческом порту Пирей он получил приглашение из Академии наук от барона Э. В. Толля принять участие в упомянутой экспедиции.

Из Греции через Одессу в январе 1900 года Колчак прибыл в Петербург. Начальник экспедиции предложил Александру Васильевичу руководить гидрологическими работами, а кроме того быть вторым магнитологом. Всю зиму и весну 1900 года Колчак готовился к экспедиции.

21 июля 1900 года экспедиция на шхуне «Заря» двинулась по Балтийскому, Северному и Норвежскому морям к берегам Таймырского полуострова, где предстояла первая зимовка. В октябре 1900 года Колчак участвовал в поездке Толля к фьорду Гафнера, а в апреле—мае 1901 года они вдвоем путешествовали по Таймыру.

На протяжении всей экспедиции будущий адмирал вёл активную научную работу. В 1901 году Э. В. Толль увековечил имя А. В. Колчака, назвав его именем открытый экспедицией остров в Карском море и мыс. По итогам экспедиции в 1906 году был избран действительным членом Императорского Русского географического общества.

Весной 1902 года Толль принял решение направиться пешком к северу от Новосибирских островов вместе с магнитологом Ф. Г. Зебергом и двумя каюрами. Остальным же членам экспедиции из-за недостатка запаса продуктов предстояло пройти от острова Беннетта на юг, на материк, а в дальнейшем вернуться в Петербург. Колчак со своими спутниками вышли к устью Лены и через Якутск и Иркутск прибыли в столицу.

По прибытии в Санкт-Петербург Александр Васильевич доложил Академии о проделанной работе, а также сообщил о предприятии барона Толля, от которого ни к тому времени, ни позднее никаких вестей не поступило. В январе 1903 года было принято решение организовать экспедицию, целью которой являлось выяснение судьбы экспедиции Толля.

Экспедиция проходила с 5 мая по 7 декабря 1903 года. В её составе было 17 человек на 12 нартах, запряжённых 160 собаками. Путь до острова Беннета занял три месяца, и был крайне тяжёлым. 4 августа 1903 года, достигнув острова Беннета, экспедиция обнаружила следы пребывания Толля и его спутников: были найдены документы экспедиции, коллекции, геодезические инструменты и дневник.

Выяснилось, что Толль прибыл на остров летом 1902 г., и направился на юг, имея запас провизии лишь на 2-3 недели. Стало ясно, что экспедиция Толля погибла.

В декабре 1903 года 29-летний лейтенант Колчак, измученный полярной экспедицией, отправился в обратный путь в Петербург, где собирался обвенчаться со своей невестой Софьей Омировой. Неподалеку от Иркутска его застало известие о начале Русско-японской войны. Он вызвал отца и невесту телеграммой в Сибирь и сразу после венчания отбыл в Порт-Артур.

Командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С. О. Макаров предложил ему служить на броненосце «Петропавловск», с января по апрель 1904 года являвшемся флагманом эскадры. Колчак отказался и попросил назначения на быстроходный крейсер «Аскольд», что вскоре спасло ему жизнь.

Через несколько дней «Петропавловск» подорвался на мине и стремительно затонул, унеся на дно более 600 матросов и офицеров, в том числе самого Макарова и знаменитого художника-баталиста В. В. Верещагина. Вскоре после этого Колчак добился перевода на миноносец «Сердитый».

Командовал эсминцем. К концу осады Порт-Артура ему пришлось командовать береговой артиллерийской батареей, так как тяжелейший ревматизм — следствие двух полярных экспедиций — заставил его покинуть боевой корабль. За этим последовало ранение, сдача Порт-Артура и японский плен, в котором Колчак провёл 4 месяца. По возвращении был награждён Георгиевским оружием — Золотой саблей с надписью «За храбрость».

Освободившись из плена, Колчак получил чин капитана второго ранга. Главной задачей группы морских офицеров и адмиралов, в которую вошёл и Колчак, стала разработка планов дальнейшего развития российского военно-морского флота.

В 1906 году был создан Морской Генеральный штаб (в том числе и по инициативе Колчака), взявший на себя непосредственную боевую подготовку флота. Александр Васильевич был заведующим его отделением русской статистики, занимался разработками по реорганизации военно-морского флота, выступал в Государственной Думе в качестве эксперта по военно-морским вопросам.

Затем была составлена судостроительная программа. Для получения дополнительных ассигнований офицеры и адмиралы активно лоббировали свою программу в Думе. Строительство новых судов продвигалось медленно — 6 (из 8) линкоров, около 10 крейсеров и несколько десятков эсминцев и подводных лодок вступили в строй только в 1915—1916 гг., в разгар Первой мировой войны, а некоторые из заложенных в то время кораблей достраивали уже в 1930-е годы.

Учитывая значительный численный перевес потенциального противника, Морской генштаб разработал новый план защиты Петербурга и Финского залива — при угрозе нападения все корабли Балтийского флота по условленному сигналу должны были выйти в море и выставить в устье Финского залива 8 линий минных заграждений, прикрывавшихся береговыми батареями.

Капитан второго ранга Колчак принимал участие в проектировании специальных ледокольных судов «Таймыр» и «Вайгач», спущенных на воду 1909 г. Весной 1910 г. эти суда прибыли во Владивосток, затем отправились в картографическую экспедицию к Берингову проливу и мысу Дежнёва, вернувшись к осени обратно во Владивосток.

Колчак в этой экспедиции командовал ледоколом «Вайгач». В 1908 году перешёл на работу в Морскую академию. В 1909 Колчак опубликовал своё наиболее крупное исследование — монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, — «Лёд Карского и Сибирского морей» (Записки Императорской академии наук. Сер. 8. Физ.-мат. отд-ние. СПб., 1909. Т.26, № 1.).

Участвовал в разработке проекта экспедиции с целью изучения Северного морского пути. В 1909—1910 гг. экспедиция, в составе которой Колчак командовал кораблём, совершила переход из Балтийского моря во Владивосток, а затем и плавание по направлению к мысу Дежнева.

С 1910 г. в Морском Генштабе занимался разработкой судостроительной программы России.

В 1912 Колчак переходит служить на Балтийский флот на должность флаг-капитана по оперативной части штаба командующего флотом. В декабре 1913 года был произведён в капитаны 1-го ранга.

Для защиты столицы от возможного нападения германского флота Минная дивизия по личному приказу адмирала Эссена в ночь на 18 июля 1914 выставила минные заграждения в водах Финского залива, не дожидаясь разрешения морского министра и Николая II.

Осенью 1914 г. при личном участии Колчака была разработана операция по минной блокаде немецких военно-морских баз. В 1914—1915 гг. эсминцы и крейсеры, в том числе и под командованием Колчака, выставили мины у Киля, Данцига (Гданьска), Пиллау (современный Балтийск), Виндавы и даже у острова Борнхольм.

В результате на этих минных полях подорвалось 4 германских крейсера (2 из них затонули — «Фридрих Карл» и «Бремен» (по другим данным, потоплен ПЛ Е-9), 8 эсминцев и 11 транспортов.

При этом попытка перехвата немецкого конвоя, перевозившего руду из Швеции, в которой Колчак принимал непосредственное участие, закончилась неудачей.

Кроме успешной постановки мин, организовывал нападения на караваны германских торговых судов. С сентября 1915 года командовал минной дивизией, затем морскими силами в Рижском заливе.

В апреле 1916 года был произведён в контр-адмиралы.

В июле 1916 года приказом российского Императора Николая II Александр Васильевич был произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом.

Вот как объяснял причину этого перевода с Балтийского моря на Черное сам Колчак: «…назначение меня в Черное море обусловливалось тем, что весною 1917 года предполагалось выполнить так называемую босфорскую операцию, т. е. произвести уже удар на Константинополь… На мой вопрос почему именно меня вызвали, когда я все время работал в Балтийском флоте… — ген. Алексеев сказал, что общее мнение в ставке было таково, что я лично, по своим свойствам, могу выполнить эту операцию успешнее, чем кто-либо другой»

Именно в 1915—1916 гг. начинаются романтические, глубокие, многолетние любовные отношения А. В. Колчака с Анной Васильевной Тимиревой.

После Февральской революции 1917 Колчак первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. Весной 1917 года Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя, но из-за разложения армии и флота эту мысль пришлось оставить. Удостоился благодарности от военного министра Гучкова за быстрые разумные свои действия, коими он способствовал сохранению порядка на Черноморском флоте.

Однако из-за пораженческой пропаганды и агитации, проникавших после Февраля 1917 г. в армию и флот, и армия, и флот стали двигаться к своему развалу. 25 апреля 1917 года Александр Васильевич выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооружённой силы и взаимоотношения с союзниками».

Кроме прочего Колчак отмечал: «Мы стоим перед распадом и уничтожением нашей вооружённой силы, [ибо] старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось.»

Колчак требовал прекратить доморощенные реформы, основанные на «самомнении невежества», и принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже принятые у союзников.

29 апреля 1917 года с санкции Колчака из Севастополя выехала делегация в составе около 300 матросов и севастопольских рабочих с целью повлиять на Балтийский флот и армии фронта, «чтобы вели войну активно при полном напряжении сил».

В июне 1917 года Севастопольский совет постановил разоружить офицеров, заподозренных в контрреволюции, в том числе, отобрать и у Колчака его Георгиевское оружие — вручённую ему за Порт-Артур золотую саблю. Адмирал предпочёл выбросить клинок за борт со словами: «Газеты не хотят, чтобы у нас было оружие, так пусть идёт в море».

В тот же день Александр Васильевич сдал дела контр-адмиралу В. К. Лукину. Через три недели водолазы подняли саблю со дна и вручили Колчаку, выгравировав на лезвии надпись: «Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии и флота». В это время Колчак, наравне с Генерального штаба генералом от инфантерии Л. Г. Корниловым, рассматривался как потенциальный кандидат в военные диктаторы.

Именно по этой причине в августе А. Ф. Керенский вызвал адмирала в Петроград, где принудил его подать в отставку, после чего он по приглашению командования американского флота направился в США для консультирования американских специалистов об опыте использования русскими моряками минного оружия на Балтийском и Чёрном морях в Первую мировую войну.

По словам Колчака существовала и иная, тайная, причина его поездки в США: " …адмирал Гленон совершенно секретно сообщил мне, что в Америке существует предположение предпринять активные действия американского флота в Средиземном море против турок и Дарданелл.

Зная, что я занимался аналогичными операциями, адм. Гленон сказал мне, что было бы желательно чтобы я дал все сведения по вопросу о дессантных операциях в Босфоре. Относительно этой дессантной операции он просил меня никому ничего не говорить и не сообщать об этом даже правительству, так как он будет просить правительство командировать меня в Америку, официально для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками.»

В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в коттедже на берегу океана. Колчак ответил отказом и отправился назад в Россию.

Прибыв в Японию, Колчак узнал об Октябрьской революции, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Ответил согласием на телеграмму с предложением свою кандидатуру в Учредительное собрание от кадетов и группы беспартийных по Черноморскому флотскому округу, однако его ответ был получен с опозданием. Адмирал выехал в Токио.

Там он вручил британскому послу просьбу о приеме в английскую действующую армию «хоть рядовым». Посол, после консультаций с Лондоном, вручил Колчаку направление на Месопотамский фронт.

По дороге туда, в Сингапуре, его настигла телеграмма русского посланника в Китае Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей. Колчак поехал в Пекин, после чего приступил к организации русских вооруженных сил для защиты КВЖД.

Однако из-за разногласий с атаманом Семёновым и управляющим КВЖД генералом Хорватом адмирал Колчак оставил Маньчжурию и выехал в Россию, намереваясь вступить в Добровольческую армию генералов Алексеева и Деникина. В Севастополе у него остались жена и сын.

13 октября 1918 он прибыл в Омск, откуда на следующий день отправил письмо генералу Алексееву (полученное на Дону в ноябре — уже после смерти Алексеева), в котором выражал намерение отправиться на Юг России с тем, чтобы поступить в его распоряжение в качестве подчиненного.

В Омске же тем временем разразился политический кризис. 4 ноября 1918 Колчака, как популярную среди офицеров фигуру, пригласили на должность военного и морского министра в состав Совета министров так называемой «Директории» — находившегося в Омске объединённого антибольшевистского правительства, где большинство составляли эсеры.

В ночь на 18 ноября 1918 в Омске произошёл переворот — казачьи офицеры арестовали четырёх эсеров-руководителей Директории во главе с её председателем Н. Д. Авксентьевым. В сложившейся обстановке Совет министров — исполнительный орган Директории — объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и затем постановил вручить её одному лицу, присвоив ему титул Верховного Правителя Российского государства.

Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак. Адмирал заявил о своём согласии на избрание и первым же своим приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего.

После прихода к власти А. В. Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100-вёрстной прифронтовой зоны.

Обращаясь к населению, Колчак заявил: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности».

Второй, неразрывно с первой связанной — «победа над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства».

Вся деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».

Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.

В марте 1919 войска Колчака развернули наступление на Самару и Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге.

Однако из-за некомпетентности Колчака в вопросах организации и управления сухопутной армией (равно, как и его помощников), благоприятная в военном плане обстановка вскоре сменилась катастрофической. Распыление и растянутость сил, отсутствие тылового обеспечения и общая несогласованность действий привели к тому, что Красная армия смогла вначале остановить войска Колчака, а затем перейти в контрнаступление.

В мае началось отступление войск Колчака, а уже к августу они были вынуждены оставить Уфу, Екатеринбург и Челябинск.

В июне 1919 года Верховный Правитель адмирал А. В. Колчак отклонил предложение К. Г. Маннергейма двинуть 100-тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии, заявив, что «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» «идеей великой неделимой России».

Итогом всему стал более чем полугодовой отход колчаковских армий на восток, завершившийся падением Омского режима.

Надо сказать, что сам Колчак прекрасно осознавал факт отчаянного кадрового голода, приведшего, в конечном итоге, к трагедии его армии в 1919 году. В частности, в разговоре с генералом Иностранцевым Колчак открыто констатировал это печальное обстоятельство: «Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но — это потому, что их заменить некем…»

Те же мнения господствовали и в действующей армии. К примеру, генерал Щепихин говорил:
«уму непостижимо, удивлению подобно, до чего долготерпелив наш страстотерпец рядовой офицер и солдат. Каких только опытов с ним не производили, какие при его пассивном участии кунштюки не выкидывали наши „стратегические мальчики“, — Костя (Сахаров) и Митька (Лебедев) — а чаша терпения всё ещё не переполнилась…»

Части армий, подконтрольные Колчаку в Сибири, осуществляли карательные операции в районах действия партизан, в этих операциях использовались также отряды Чехословацкого корпуса. Отношение адмирала Колчака к большевикам, которых он именовал «шайкой грабителей», «врагами народа», было крайне негативным.

30 ноября 1918 года правительство Колчака приняло постановление, подписанное Верховным правителем России, которое предусматривало смертную казнь для лиц, виновных в «воспрепятствовании» осуществлению власти Колчака или Совета министров.
Автограф Верховного Правителя России адмирала А. В. Колчака.

Член ЦК эсеров Д. Ф. Раков был арестован в ночь государственного переворота в Омске 18 ноября 1918 года, поставившего у власти Колчака. До 21 марта 1919 г. он сидел в нескольких тюрьмах Омска под угрозой расстрела. Описание времени в тюрьме, отправленное одному из товарищей Ракова, было опубликованно в 1920 г. в виде брошюры с названием «В застенках Колчака. Голос из Сибири».

Политические руководители чехословацкого корпуса Б.Павлу и В.Гирса в официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 года заявляли: Невыносимое состояние, в каком находится наша армия, вынуждает вас обратиться к союзным державам с просьбой о совете, каким образом чехословацкая армия могла бы обеспечить собственную безопасность и свободное возвращение на родину, вопрос о чем разрешен с согласия всех союзных держав. Войско наше согласно было охранять магистраль и пути сообщений в определенном ему районе и задачу эту исполняло вполне добросовестно. В настоящий момент пребывание нашего войска на магистрали и охрана ее становится невозможными просто по причине бесцельности, равно как и вследствие самых элементарных требований справедливости и гуманности. Охраняя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на вас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию.

По мнению Г. К. Гинса, изданием этого меморандума чешские представители искали оправдания для своего бегства из Сибири и уклонения от поддержки отступавших колчаковских войск, а также искали сближения с левыми. Одновременно с выпуском чешского меморандума в Иркутске, разжалованным чешским генералом Гайдой была 17 ноября 1919 года сделана попытка антиколчаковского переворота во Владивостоке.

Согласно официальному заключению направленного Лениным в Сибирь зав. отд. юстиции Сибревкома А. Г. Гойхбарга, в Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака губерний, было подвергнуто телесным наказаниям около 10% двухмиллионного населения, в том числе женщины и дети; в той же губернии было расстреляно не менее 25 тысяч человек.

При подавлении большевистского вооружённого восстания 22 декабря 1918 года по официальным данным в г. Омске по приговору военно-полевого суда было расстреляно 49 человек, приговорено к каторжным работам и тюрьме 13 человек, оправдано 3 и убито при подавлении восстания 133 человека. В поселке Куломзино (пригород Омска) жертв оказалось больше, а именно: по приговору суда расстреляно 117 человек, оправдано — 24, убито при подавлении мятежа — 144 человека.

Более 625 человек были расстреляны при подавлении восстания в Кустанае в апреле 1919 года, несколько селений были выжжены. Усмирителям восстания Колчак адресовал такой приказ: «От лица службы благодарю генерал-майора Волкова и всех господ офицеров, солдат и казаков, принимавших участие при подавлении восстания. Наиболее отличившихся представить к наградам».

В ночь на 30 июля 1919 г. в Красноярском военном городке вспыхнуло восстание, в котором приняли участие 3-й полк 2-й отдельной бригады и большинство солдат 31-го полка 8-й дивизии, всего до 3 тыс. человек.

Захватив военный городок, восставшие предприняли наступление на Красноярск, но были разбиты, потеряв до 700 человек убитыми. Руководившему подавлением восстания генералу Розанову адмирал послал телеграмму: «Благодарю вас, всех начальников, офицеров, стрелков и казаков за отлично выполненную работу».

Отряды большевиков после разгрома осенью 1918 года обосновались в тайге, в основном севернее Красноярска и в районе Минусинска, и, пополняясь дезертирами, начали нападать на коммуникации Белой армии. Весной 1919 года они были окружены и частью уничтожены, частью вытеснены ещё глубже в тайгу, частью бежали в Китай.

Крестьянство Сибири, как и по всей России, не желавшее воевать ни в Красной, ни в Белой армиях, избегая мобилизаций, бежало в леса, организуя «зелёные» шайки. Эта картина наблюдалась и в тылу армии Колчака. Но до сентября — октября 1919 года эти отряды были малочисленны и не представляли для власти особой проблемы.

Но когда осенью 1919 года фронт рухнул — начался развал армии и массовое дезертирство. Дезертиры в массовом порядке стали присоединяться к активизировавшимся большевистcким отрядам, в результате чего их численность выросла до десятков тысяч человек.

Как отмечает про период управления Колчака А. Л. Литвин, «трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400 тыс. красных партизан того времени 150 тыс. действовали против него, а среди них 4-5% было зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков»

В 1914-1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань. Часть золотого запаса Российской империи, хранившаяся в Казани (более 500 тонн), была захвачена 7 августа 1918 года войсками Народной армии под командованием Генерального штаба полковника В. О. Каппеля и отправлена в Самару, где утвердилось правительство КОМУЧа.

Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу, а в конце ноября 1918 года золотой запас Российской империи был перемещён в Омск и поступил в распоряжение правительства Колчака. Золото было размещено на хранение в местном филиале Госбанка. В мае 1919 года было установлено, что всего в Омске находилось золота на сумму 650 млн рублей (505 тонн).

Имея в своем распоряжении большую часть золотого запаса России, Колчак не позволял своему правительству расходовать золото, даже для стабилизации финансовой системы и борьбы с инфляцией (которой способствовала безудержная эмиссия «керенок» и царских рублей большевиками).

На закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Под залог 128 миллионов рублей получены кредиты в зарубежных банках: доходы от размещения возвращались в Россию.

31 октября 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в 40 вагонов, ещё в 12 вагонах находился сопровождающий персонал. Транссибирская магистраль на протяжении от Ново-Николаевска (ныне Новосибирск) до Иркутска контролировалась чехами, чьей главной задачей была собственная эвакуация из России.

Только 27 декабря 1919 года штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала Колчака подписать приказ об отречении от прав Верховного правителя России и передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса.

15 января 1920 года чешское командование выдало Колчака эсеровскому Политцентру, который уже через несколько дней передал адмирала большевикам. 7 февраля чехословаки передали большевикам 409 миллионов рублей золотом в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России.

Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллионов рублей, или на 182 тонны. Ещё 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.

4 января 1920 в Нижнеудинске адмирал А. В. Колчак подписал свой последний Указ, в котором объявил о намерении передать полномочия «Верховной Всероссийской Власти» А. И. Деникину. Впредь до получения указаний от А. И. Деникина «вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины» предоставлялась генерал-лейтенанту Г. М. Семёнову.

5 января 1920 в Иркутске произошёл переворот, город был захвачен эсеро-меньшевистским Политическим центром. 15 января А. В. Колчак, выехавший из Нижнеудинска в чехословацком эшелоне, в вагоне под флагами Великобритании, Франции, США, Японии и Чехословакии, прибыл к пригородам Иркутска.

Чехословацкое командование по требованию эсеровского Политцентра, с санкции французского генерала Жанена, передало Колчака его представителям. 21 января Политцентр передал власть в Иркутске большевистскому ревкому. С 21 января по 6 февраля 1920 велись допросы Колчака Чрезвычайной следственной комиссией.

В ночь с 6 на 7 февраля 1920 адмирал А. В. Колчак и председатель Совета министров России В. Н. Пепеляев были расстреляны на берегу реки Ушаковка без суда, по постановлению Иркутского военно-революционного комитета.

Постановление Иркутского военно-революционного комитета о расстреле Верховного Правителя адмирала Колчака и председателя Совета Министров Пепеляева было подписано А.Ширямовым, председателем комитета и его членами А.Сноскаревым, М.Левенсоном и управделами комитета Обориным.

Текст постановления о расстреле А. В. Колчака и В. Н. Пепеляева впервые опубликован в статье бывшего председателя Иркутского военно-революционного комитета А.Ширямова. В 1991 году Л. Г. Колотило сделал предположение, что постановление о расстреле было составлено уже после расстрела, как оправдательный документ, ибо датировано седьмым февраля, а в тюрьму предгубчека С.Чудновский и. Н. Бурсак прибыли во втором часу ночи седьмого февраля, якобы уже с текстом постановления, причём до этого составляли из коммунистов расстрельную команду.

В работе В. И. Шишкина 1998 года показано, что имеющийся в ГАРФ подлинник постановления датирован шестым февраля, а не седьмым, как указано в статье составлявшего это постановление А.Ширямова. Однако, в этом же источнике приведён текст телеграммы Председателя Сибревкома и члена Реввоенсовета 5 армии И. Н. Смирнова, где говорится, что решение о расстреле Колчака было принято на заседании седьмого февраля. Кроме того, весь день шестого февраля шёл допрос Колчака. Имеющаяся в документах путаница в датах заставляет сомневаться в составлении постановления о расстреле до его совершения.

По официальной версии, расстрел совершён из опасения, что прорывающиеся к Иркутску части генерала Каппеля имеют целью освободить Колчака. Однако, как видно из исследования В. И. Шишкина, никакой опасности освобождения Колчака не существовало, и его расстрел всего лишь акт политического возмездия и устрашения.

Согласно наиболее распространённой версии казнь произошла на берегу реки Ушаковки близ Знаменского женского монастыря. Руководил расстрелом Самуил Гдальевич Чудновский. По легенде, сидя на льду в ожидании расстрела, адмирал пел романс «Гори, гори, моя звезда…». Есть версия, что Колчак сам командовал своим расстрелом, так как из присутствующих он был старшим по званию. После расстрела тела убитых были сброшены в прорубь.

Недавно в Иркутской области были обнаружены неизвестные ранее документы, касающиеся расстрела и последующего захоронения адмирала Колчака. Документы с грифом «секретно» были найдены в ходе работы над спектаклем Иркутского городского театра «Звезда адмирала» по пьесе бывшего работника органов госбезопасности Сергея Остроумова.

Согласно найденным документам, весной 1920 года неподалёку от станции Иннокентьевская (на берегу Ангары в 20 км ниже Иркутска) местные жители обнаружили труп в адмиральской форме, вынесенный течением на берег Ангары. Прибывшие представители следственных органов произвели дознание и идентифицировали тело расстрелянного адмирала Колчака.

Впоследствии следователи и местные жители тайно похоронили адмирала по христианскому обычаю. Следователями была составлена карта, на которой могила Колчака была обозначена крестиком. В настоящее время все найденные документы находятся на экспертизе.

Исходя из данных документов, иркутским историком И. И. Козловым было установлено предполагаемое расположение могилы Колчака.

Символическая могила Колчака (кенотаф) находится в иркутском Знаменском монастыре.

Жена Колчака, Софья Фёдоровна Колчак (1876-1956) родилась в 1876 году в Каменец-Подольске Подольской губернии Российской империи (ныне Хмельницкой области Украины).

Её отцом был действительный тайный советник Фёдор Васильевич Омиров. Мать Дарья Фёдоровна, урождённая Каменская, была дочерью генерал-майора, директора Лесного института Ф. А. Каменского, сестрой скульптора Ф. Ф. Каменского.

Потомственная дворянка Подольской губернии, Софья Фёдоровна воспитывалась в Смольном институте и была очень образованной девушкой (знала семь языков, французский и немецкий знала в совершенстве). Была красивой, волевой и независимой по характеру.

По договорённости с Александром Васильевичем Колчаком они должны были пожениться после его первой экспедиции. В честь Софьи (на тот момент невесты) был назван небольшой островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннета. Ожидание растянулось на несколько лет. Они обвенчались 5 марта 1904 года в Свято-Харлампиевском храме в Иркутске.

Софья Фёдоровна родила от Колчака троих детей: первая девочка родилась ок. 1905 г. и не прожила и месяца; сын Ростислав Колчак родился 9 марта 1910 г., дочь Маргарита (1912-1914) простудилась во время бегства от немцев из Либавы и скончалась.

Жила в Гатчине, затем в Либаве. После обстрела Либавы немцами в начале войны (2 авг. 1914) бежала, бросив все, кроме нескольких чемоданов (казенная квартира Колчака была затем разграблена, и его имущество погибло). Из Гельсингфорса переехала к мужу в Севастополь, где во время Гражданской войны ждала мужа до последнего.

В 1919 году ей удалось оттуда эмигрировать: британские союзники снабдили её деньгами и предоставили возможность выехать на корабле из Севастополя в Констанцу. Далее она перебралась в Бухарест, а затем уехала в Париж. Ростислава привезли туда же. Софья Фёдоровна пережила немецкую оккупацию Парижа и плен сына — офицера французской армии.

Умерла в госпитале Люнжюмо в Париже в 1956 году и была похоронена на главном кладбище русского зарубежья — Сен-Женевьев де Буа. Последней просьбой адмирала Колчака перед расстрелом было: «Я прошу сообщить моей жене, которая живет в Париже, что я благословляю своего сына». — «Сообщу», — ответил руководивший расстрелом чекист С. Г. Чудновский.

Сын Колчака Ростислав родился 9 марта 1910 года. В возрасте семи лет, летом 1917 года, после отъезда отца в Петроград, был отправлен матерью к родным в Каменец-Подольский. В 1919 году Ростислав вместе с матерью покинул Россию и уехал сначала в Румынию, а потом во Францию, где закончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и в 1931 году поступил на службу в Алжирский банк.

Женой Ростислава Колчака была Екатерина Развозова, дочь адмирала Александра Развозова. В 1939 году Ростислав Александрович был мобилизован во французскую армию, воевал на бельгийской границе и в 1940 году был взят в плен немцами, после войны он вернулся в Париж. После смерти матери Ростислав Александрович стал обладателем небольшого семейного архива.

Слабый здоровьем, он умер 28 июня 1965 года и был похоронен рядом с матерью на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа, где позже была захоронена и его жена. Их сын Александр Ростиславович (р. 1933) сейчас живёт в Париже.Члены общественного движения «Наследие Адмирала Колчака» полагают:
Если историческое и политическое значение фигуры Колчака может по-разному трактоваться современниками, то его роль как учёного, обогатившего науку трудами первостепенного научного значения, абсолютно однозначна и на сегодняшний день явно недооценена. Плита провисела чуть более суток: в ночь на 6 ноября она была разбита неизвестными. Представитель движения «Наследие адмирала Колчака» Валентина Киселёва выразила мнение, что злоумышленники разбили доску в память о Колчаке специально в канун годовщины Октябрьской революции, предположив участие в этом потомков революционеров.

После восстановления доску планируется установить не в общем доступе, а во внутреннем дворе часовни Николая Мирликийского Чудотворца, чтобы скрыть её от граждан и предотвратить таким образом подобные ситуации.
* В 2008 году было принято решение установить памятник Верховному правителю России в Омске на Иртышской набережной.
* В Сибири сохранилось несколько мест, связанных с Колчаком и памятников жертвам колчаковщины.
* В октябре 2008 года в прокат вышел фильм о Колчаке «Адмиралъ». Осенью 2009 года вышел на экраны сериал «Адмиралъ».
* Памяти Колчака посвящён ряд песен (Александр Розенбаум «Романс Колчака», Зоя Ященко и «Белая Гвардия» — «Памяти Колчака». Саундтреком к фильму «АдмиралЪ» стала песня на стихи Анны Тимирёвой и музыку Игоря Матвиенко «Анна», группа «Любэ» посвятила Колчаку песню «Мой Адмирал»), ему посвящают стихи и поэмы.
* Адмиралу А. В. Колчаку посвящена песня поэта и исполнителя Кирилла Ривеля «Памяти А. В. Колчака» (1996 г.) из альбома «Белый ветер». Уже после поражения Колчака появилась популярная в первые послевоенные годы песня «Мундир английский».

В конце Гражданской войны на Дальнем Востоке и в последующие годы в эмиграции 7 февраля — день расстрела адмирала — отмечался панихидами в память «убиенного воина Александра» и служил днём поминовения всех павших участников Белого движения на востоке страны, прежде всего погибших в ходе отступления колчаковской армии зимой 1919—1920 гг. (так называемого «Сибирского Ледяного похода»).
Имя Колчака высечено на памятнике героям Белого движения («Галлиполийском обелиске») на парижском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

В советской историографии личность Колчака отождествлялась со многими негативными проявлениями хаоса и беззакония гражданской войны на Урале и в Сибири. Термин «колчаковщина» использовался как синоним жестокого режима. «Классической» общей оценкой деятельности его правительства стала следующая характеристика — «буржуазно-монархическая реакция».

В постсоветский период Дума Таймырского автономного округа постановила вернуть имя Колчака острову в Карском море, на здании Морского корпуса в Санкт-Петербурге была открыта мемориальная доска, а в Иркутске, на месте расстрела — крест-памятник адмиралу.
Современная память: российский китч иркутское пиво Адмирал Колчак.

Вопрос о юридической реабилитациии А. В. Колчака был впервые поставлен в середине 1990-х годов, когда ряд общественных организаций и частных лиц (в том числе академик Д. С. Лихачёв, адмирал В. Н. Щербаков и др.) заявили о необходимости оценки законности смертного приговора адмиралу, вынесенного большевистским Иркутским военно-революционным комитетом.

В 1998 году С. Зуев, руководитель Общественного фонда по созданию храма-музея в память о жертвах политических репрессий направил в Главную военную прокуратуру заявление о реабилитации Колчака, которое дошло до суда.

26 января 1999 года военный суд Забайкальского военного округа признал А. В. Колчака не подлежащим реабилитации, так как, с точки зрения военных юристов, несмотря на свои широкие полномочия адмирал не остановил проводимого его контрразведкой террора в отношении гражданского населения.

Сторонники адмирала с этими доводами не согласились. Иеромонах Никон (Белавенец), руководитель организации «За Веру и Отечество» обратился в Верховный суд с просьбой о внесении протеста на отказ в реабилитации А. В. Колчака. Протест был передан в Военную коллегию Верховного суда, которая, рассмотрев дело в сентябре 2001 года, приняла решение — не опротестовывать решение Военного суда ЗабВО.

Члены Военной коллегии постановили, что заслуги адмирала в дореволюционный период не могут служить основанием для его реабилитации: Иркутский военно-революционный комитет приговорил адмирала к расстрелу за организацию военных действий против советской России и массовые репрессии в отношении мирного населения и красноармейцев, и, следовательно, был прав.

Защитники адмирала решили обратиться в Конституционный суд, который в 2000 году постановил, что суд Забайкальского военного округа не имел права рассматривать дело «без извещения осуждённого или его защитников о времени и месте судебного заседания». Поскольку суд ЗабВО в 1999 году рассматривал дело о реабилитации Колчака в отсутствие защитников, то, согласно решению Конституционного суда, дело должно быть рассмотрено вновь, уже с непосредственным участием защиты.

В 2004 году Конституционный суд отметил, что дело о реабилитации белого главнокомандующего и Верховного правителя России времён Гражданской войны не закрыто, как ранее постановил Верховный суд. Члены Конституционного суда усмотрели, что суд первой инстанции, где впервые был поставлен вопрос о реабилитации адмирала, нарушил юридическую процедуру.

Процесс юридической реабилитации А. В. Колчака вызывает неоднозначное отношение и той части общества, которая, в принципе, положительно оценивает эту историческую фигуру. В 2006 году губернатор Омской области Л. К. Полежаев заявил, что А. В. Колчак не нуждается в реабилитации, так как «время его реабилитировало, а не военная прокуратура».

В 2009 году издательством «Центрполиграф» опубликован научный труд к. и. н. С. В. Дрокова «Адмирал Колчак и суд истории». На основании подлинных документов Следственного дела Верховного правителя, автор книги ставит под сомнение компетенцию следственных групп прокуратур 1999-2004 годов. Дроков доказывает необходимость официального снятия конкретных обвинений, сформулированных и опубликованных советской властью, против адмирала А. В. Колчака.

Колчак в искусстве
* «Гроза над Белой», 1968 (в роли — Бруно Фрейндлих)
* «Моонзунд», 1988 (в роли — Юрий Беляев)
* «Конь белый», 1993 (в роли — Анатолий Гузенко)
* «Адмиралъ», 2008 (в роли — Константин Хабенский)
* «И вечный бой», (в роли — Борис Плотников)
* Песня «Любэ» «Мой адмирал»
* Песня Александра Розенбаума «Романс Колчака»
* Наборы открыток «А. В. Колчак в Иркутске», 1 и 2 части (2005 г.). Авторы: Андреев С. В., Коробов С. А., Коробова Г. В., Козлов И. И.

Сочинения А. В. Колчака
* Колчак А. В. Лёд Карского и Сибирского морей / Записки Императорской академии наук. Сер. 8. Физ.-мат. отд-ние. — СПб.: 1909 Т. 26, № 1.
* Колчак А. В. Последняя экспедиция на о. Беннета, снаряженная академией наук для поисков барона Толля / Известия Императорского Русского географического общества. — СПб.: 1906 Т. 42, Вып. 2-3.
* Колчак В. И., Колчак А. В. Избранные труды / Сост. В. Д. Доценко. — СПб.: Судостроение, 2001. — 384 с. — ISBN 5-7355-0592-0

Александр Васильевич

Сражения и победы

Военный и политический деятель, вождь Белого движения в России - Верховный правитель России, адмирал (1918 г.), русский ученый-океанограф, один из крупнейших полярных исследователей конца XIX - начала XX веков, действительный член Императорского русского географического общества (1906 г.).

Герой русско-японской и Первой мировой войн, лидер Белого движения, одна из наиболее ярких, спорных и трагических фигур русской истории начала XX века.

Колчака мы знаем как Верховного Правителя России в годы Гражданской войны, человека, неудачно попытавшегося стать тем самым диктатором, который железной рукой приведет Белые армии к победе. В зависимости от политических воззрений одни любят и восхваляют его, другие считают лютым врагом. Но если бы не братоубийственная гражданская война, кем бы остался в нашей памяти Колчак? Тогда мы видели бы в нем героя нескольких войн с врагом «внешним», известного полярного исследователя и, возможно, даже военного философа и теоретика.

А.В. Колчак. Омск, 1919 г.

Александр Васильевич родился в семье потомственных военных. Учебу он начинал в 6-й Петербургской гимназии (где среди его однокашников был, кстати, будущий глава ОГПУ В.Менжинский), однако уже вскоре по собственному желанию поступил в Морское училище (Морской кадетский корпус). Здесь он показал весьма обширные способности к учебе, преуспев, прежде всего, в математике и географии. Был выпущен в чине мичмана в 1894 г., при этом по успеваемости оказался вторым в выпуске, и то лишь потому, что сам отказался от первенства в пользу друга Филиппова, считая его более способным. По иронии судьбы во время экзаменов единственную «четверку» Колчак получил по минному делу, в котором он отличится в годы русско-японской и Первой мировой войн.

После окончания учебы Александр Васильевич служил на различных кораблях на Тихоокеанском и Балтийском флотах, был произведен в чин лейтенанта. Однако молодой и энергичный офицер стремился к большему. Конец XIX века ознаменовался повышенным интересом к географическим открытиям, которые должны были явить цивилизованному миру последние неисследованные уголки нашей планеты. И здесь особое внимание публики оказалось приковано к полярным исследованиям. Неудивительно, что пылкий и талантливый А.В. Колчак также захотел исследовать арктические просторы. По разным причинам первые две попытки обернулись неудачей, однако на третий раз ему повезло: он попал в состав полярной экспедиции барона Э.Толя, который заинтересовался молодым лейтенантом, ознакомившись с его статьями в «Морском сборнике». Помогло и особое ходатайство президента Императорской Академии наук вл. кн. Константина Константиновича. В ходе экспедиции (1900-1902 гг.) Колчак руководил гидравлическими работами, собрав ряд ценнейших сведений о прибрежных районах Северного Ледовитого океана. В 1902 г. барон Толь вместе с небольшой группой решил отделиться от основной экспедиции и самостоятельно найти легендарную Землю Санникова, а также исследовать остров Беннетта. В ходе этого рискованного похода группа Толя пропала. В 1903 г. Колчак возглавил спасательную экспедицию, которой удалось установить фактическую гибель товарищей (сами трупы не были найдены), а кроме того исследовать острова Новосибирской группы. По итогам Колчак был награжден высшей наградой Русского географического общества - золотой Константиновской медалью.

Завершение экспедиции совпало с началом русско-японской войны. Колчак, будучи, прежде всего, морским офицером, проникнутым долгом перед Отечеством, подал ходатайство об отправке на фронт. Однако по прибытии на театр военных действий в Порт-Артур его ждало разочарование: адмирал С.О. Макаров отказался давать ему в командование миноносец. Доподлинно не известно, чем это решение было мотивировано: то ли он хотел, чтобы лейтенант отдохнул после полярных экспедиций, то ли полагал преждевременным назначать его на боевую должность (тем более в военных условиях!) после четырехлетнего отсутствия на флоте, то ли хотел поубавить темперамент ретивого лейтенанта. В итоге Колчак стал вахтенным начальником на крейсере «Аскольд», и только после трагической гибели адмирала смог перевестись на минный заградитель «Амур», а через четыре дня получил эскадренный миноносец «Сердитый». Так Колчак стал одним из участников легендарной обороны крепости Порт-Артур, ставшей славной страницей в истории России.

Основная задача заключалась в протраливании внешнего рейда. В начале мая Колчак принял участие в постановке минных заграждений в непосредственной близости от японского флота: в результате подорвались два японских броненосца. На расставленных им минах в конце ноября подорвался японский крейсер, что стало громким успехом русского флота на Тихом Океане в годы войны. В целом, молодой лейтенант зарекомендовал себя в качестве отважного и инициативного командира, выгодно отличаясь от многих сослуживцев. Правда, уже тогда проявилась и его излишняя импульсивность: во время кратковременных вспышек гнева не чурался он и рукоприкладства.

В середине октября по состоянию здоровья Колчак был переведен на сухопутный фронт и принял командование 75-мм артиллерийской батареей. Вплоть до самой сдачи крепости он находился непосредственно на передовой, ведя артиллерийскую дуэль с врагом. За заслуги и проявленную храбрость Колчак по итогам кампании был награжден Георгиевским оружием.

После возвращения из непродолжительного плена Александр Васильевич с головой окунулся в военную и научную деятельность. Так, он стал членом неформального кружка молодых морских офицеров, которые стремились исправить недостатки русского флота, выявленные в годы русско-японской войны, и способствовать его обновлению. В 1906 г. на основе этого кружка был образован Морской генеральный штаб, в котором Колчак занял должность начальника оперативной части. В это время по долгу службы он часто выступал в качестве военного эксперта в Государственной думе, убеждая депутатов (остававшихся по большей части глухими к нуждам флота) в необходимости выделить требуемое финансирование.

Как вспоминал адмирал Пилкин:

Говорил он очень хорошо, всегда с большим знанием дела, всегда думая то, что он говорил, и всегда чувствуя то, что думал… Речей своих не писал, образ и мысли рождались в самом процессе его речи, и потому он никогда не повторялся.

К сожалению, в начале 1908 г. ввиду серьезного конфликта между морским ведомством и Государственной думой получить требуемые ассигнования не удалось.

Одновременно Александр Васильев занимался наукой. Сначала он обрабатывал материалы полярных экспедиций, затем составлял специальные гидрографические карты, а в 1909 г. вышла фундаментальная работа «Лед Карского и Сибирского морей», которая заложила основы изучения морского льда. Любопытно то, что она была переиздана в 1928 г. Американским географическим обществом в сборнике, в который вошли труды 30 наиболее видных мировых полярников.

В мае 1908 г. Колчак покинул Морской генштаб с тем, чтобы стать участником очередной полярной экспедиции, однако в конце 1909 г. (когда корабли уже находились во Владивостоке) он был отозван обратно в столицу в военно-морское ведомство на прежнюю должность.

Здесь Александр Васильевич занимался разработкой программ судостроения, написал ряд общетеоретических работ, в которых, в частности, высказывался за развитие всех видов кораблей, однако предлагал в первую очередь уделять внимание линейному флоту. Писал он и о необходимости усилить Балтийский флот ввиду опасения серьезного конфликта с Германией. А в 1912 г. для внутреннего пользования вышла книга «Служба Генерального штаба», в которой анализировался соответствующий опыт других стран.

Тогда же окончательно складываются взгляды А.В. Колчака на философию войны. Они были сформированы под влиянием идей немецкого фельдмаршала Мольтке-старшего, а также японских, китайских и буддистских философских учений. Судя по имеющимся свидетельствам, для него весь мир представлялся сквозь призму метафоры войны, под которой он понимал в первую очередь естественное («природное») для человеческого общества явление, печальную необходимость, которую необходимо принимать с честью и достоинством: «Война есть одно из неизменных проявлений общественной жизни в широком смысле этого понятия. Подчиняясь, как таковая, законам и нормам, которые управляют сознанием, жизнью и развитием общества, война является одной из наиболее частых форм человеческой деятельности, в которой агенты разрушения и уничтожения переплетаются и сливаются с агентами творчества и развития, с прогрессом, культурой и цивилизацией».

Война дает мне силу относиться ко всему «хорошо и спокойно», я верю, что она выше всего происходящего, она выше личности и собственных интересов, в ней лежит долг и обязательство перед Родиной, в ней все надежды на будущее, наконец, в ней единственное моральное удовлетворение.

Заметим, что подобные представления о мировом историческом процессе (как о вечной войне между народами, идеями, ценностями), который управляется объективными закономерностями, были широко распространены в интеллектуальных кругах как России, так и Европы, а потому воззрения Колчака в целом мало отличались от них, хотя и обладали определенной спецификой, связанной с его военной службой и беззаветным патриотизмом.

В 1912 г. он был переведен командиром на эскадренный миноносец «Уссуриец», а в мае 1913 г. назначен командовать миноносцем «Пограничник». В декабре состоялось его производство в капитаны 1-го ранга, а также перевод в штаб Балтийского флота на должность начальника оперативного управления. Командующим тогда был выдающийся русский адмирал Н.О. Эссен, который благоволил ему. Уже летом 1914 г. незадолго до начала войны Колчак становится флаг-капитаном по оперативной части. На этой должности он и встретил Первую мировую войну.

Именно Колчак становится идейным вдохновителем и активнейшим участником разработки практически всех планов и операций Балтийского флота в это время. Как вспоминал адмирал Тимирев: «А.В.Колчак, обладавший изумительной способностью составлять самые неожиданные и всегда остроумные, а подчас и гениальные планы операций, - не признавал никакого начальника, кроме Эссена, которому он всегда непосредственно докладывал». Старший лейтенант Г.К.Граф, служивший на крейсере «Новик», когда Колчак командовал Минной дивизией, оставил следующее описание своего командира: «Небольшого роста, худощавый, стройный, с движениями гибкими и точными. Лицо с острым, четким, тонко вырезанным профилем; гордый, с горбинкой, нос; твердый овал бритого подбородка; тонкие губы; глаза то вспыхивающие, то потухающие под тяжелыми веками. Весь его облик - олицетворение силы, ума, благородства и решимости. Ничего фальшивого, придуманного, неискреннего; все естественно и просто. В нем есть что-то, приковывающее взоры и сердца; он с первого же взгляда располагает к себе и внушает обаяние и веру».

Учитывая превосходство германского флота над нашим Балтийским, не удивительно, что и Колчак, и Эссен ориентировались на ведение минной войны. Если первые месяцы Балтийский флот находился в пассивной обороне, то с осени все чаще высказывались идеи о необходимости перейти к более решительным действиям, в частности, к постановке минных заграждений непосредственно у германских берегов. Александр Васильевич стал одним из тех офицеров, которые активно отстаивали эти воззрения, а в дальнейшем именно он разрабатывал соответствующие операции. В октябре первые мины появились близ военно-морской базы Мемель, а в ноябре - у о. Борнхольм. А в конце 1914 г., накануне Нового года (по старому стилю) была предпринята дерзкая операция по постановке мин в Данцигской бухте. Хотя А.В.Колчак был ее инициатором и идейным вдохновителем, непосредственное командование было поручено контр-адмиралу В.А.Канину. Отметим, что в этих событиях Александр Васильевич сыграл ключевую роль: не доходя 50 миль до места назначения, Канин получил тревожный доклад о том, что противник находится в непосредственной близости, а потому решил прекратить выполнение операции. Согласно свидетельствам очевидцев, именно Колчак настоял на необходимости довести дело до конца. В феврале Александр Васильевич командовал полудивизионом особого назначения (4 миноносца), который расставил мины в Данцигской бухте, на которых подорвалось 4 крейсера, 8 миноносцев и 23 транспорта.

Отметим и то искусство, с каким минные заграждения были расставлены непосредственно у наших берегов: они позволили надежно защитить столицу, а также побережье Финского залива от нападения противника. Более того, в августе 1915 г. именно минные заграждения помешали германскому флоту прорваться в Рижскую бухту, что стало одной из причин срыва германских планов захвата Риги.

К середине 1915 г. Александр Васильевич начал тяготиться штабной работой, он стремился непосредственно в бой, а в частности, выказывал желание стать командиром Минной дивизии, что и произошло в сентябре 1915 г. ввиду болезни ее командира адмирала Трухачева.

В то время русские сухопутные войска Северного фронта вели активные боевые действия в Прибалтике, а потому основной целью Колчака было содействовать правому флангу нашего фронта в районе Рижского залива. Так, 12 сентября линейный корабль «Слава» был направлен к мысу Рагоцем с целью обстрела неприятельской позиции. В ходе завязавшегося артиллерийского боя был убит командир корабля, на который сразу же прибыл А.В. Колчак и вступил в командование. Как вспоминал офицер «Славы» К.И.Мазуренко: «Под его руководством «Слава», подойдя снова близко к берегу, но не становясь на якорь, открывает огонь по стреляющим батареям, которые теперь достаточно ясно видны с марса, быстро пристреливается к ним, забрасывает градом снарядов и уничтожает. Мы отомстили врагу за гибель нашего доблестного командира и других воинов. Во время этой операции мы подверглись безрезультативной атаке аэропланов».

В дальнейшем Минная дивизия предприняла ряд других мероприятий по оказанию помощи сухопутным частям с моря. Так, 23 сентября были обстреляны неприятельские позиции у м. Шмарден, а 9 октября А.В. Колчак предпринял смелую операцию по высадке десанта (две морские роты, эскадрон кавалерии и подрывная партия) на побережье Рижского залива с целью содействовать армиям Северного фронта. Десант был высажен у селения Домеснес, при этом противник даже не заметил активность русских. Этот район патрулировался небольшими отрядами ландштурма, которые оказались быстро сметены, потеряв 1 офицера и 42 солдата убитыми, 7 человек попало в плен. Потери десанта составили всего четыре тяжелораненных матроса. Как потом вспоминал старший лейтенант Г.К.Граф: «Теперь же, что ни говори, а налицо блестящая победа. Значение ее, правда, только моральное, но все же это победа и неприятность противнику».

Активная поддержка сухопутных частей оказала свое влияние на положение 12-й армии Радко-Дмитриева под Ригой, более того благодаря Колчаку была усилена оборона Рижского залива. За все эти подвиги он был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. Служивший под начальством Колчака офицер Н. Г. Фомин вспоминал об этом следующим образом: «Вечером флот оставался на якоре, когда из Ставки Верховного Главнокомандования была мною принята телефонограмма приблизительно такого содержания: «Передается по повелению Государя Императора: капитану 1 ранга Колчаку. Мне приятно было узнать из донесений командарма XII о блестящей поддержке, оказанной армии кораблями под вашим командованием, приведших к победе наших войск и захвату важных позиций неприятеля. Я давно был осведомлен о доблестной вашей службе и многих подвигах... награждаю вас Св. Георгием 4-ой степени. Николай. Представьте достойных к награде».

Конечно, были и отдельные неудачи. Например, в конце декабря сорвалась операция по постановке мин у Мемеля и Либавы, т.к. один из миноносцев сам подорвался на мине. Однако в целом, мы должны высоко оценить деятельность Колчака как командира Минной дивизии.

Зимой 1916 г., когда Балтийский флот скованный льдами стоял в портах, происходило активное перевооружение многих кораблей. Так, к открытию навигации ввиду установки новых более мощных артиллерийских орудий крейсера Минной дивизии оказались вдвое сильнее.

С открытием навигации возобновилась и активная деятельность Балтийского флота. В частности, в конце мая Минная дивизия совершила «молниеносный налет» на германские торговые суда у берегов Швеции. Операцией руководил Трухачев, а Колчак командовал тремя эскадренными миноносцами. В результате вражеские пароходы были рассеяны, одно из конвоирующих судов потоплено. В дальнейшем историки предъявляли претензии Колчаку, что он не воспользовался внезапностью, дав предупредительный выстрел и тем самым позволив противнику уйти. Однако как потом признавался сам Александр Васильевич: «Я, имея в виду возможность встречи со шведскими судами… решил пожертвовать выгодой внезапности нападения и вызвать со стороны идущих судов какой-нибудь поступок, который дал бы мне право считать эти суда неприятельскими».

В июне 1916 г. А.В. Колчак был произведен в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. Как вспоминал Г.К.Граф: «Конечно, расставаться с ним было очень тяжело, так как вся дивизия его очень любила, преклоняясь перед его колоссальной энергией, умом и храбростью». На встрече с Верховным главнокомандующим Николаем II и его начальником штаба генералом М.В. Алексеевым были получены указания: весною 1917 г. должна быть произведена десантная операция по захвату Босфорского пролива и турецкой столицы Стамбула.

А.В. Колчак на Черноморском флоте

Принятие Колчаком командования Черноморским флотом совпало с получением известия о том, что мощнейший немецкий крейсер «Бреслау» вышел в Черное море. Колчак лично возглавил операцию по его поимке, однако, к сожалению, она окончилась неудачно. Можно, конечно, говорить, об ошибках самого Александра Васильевича, можно указывать и на то, что он еще не успел освоиться с врученными ему кораблями, однако важно подчеркнуть одно: личную готовность идти в бой и стремление к самым активным действиям.

Основную задачу Колчак видел в необходимости прекратить вражескую активность на Черном море. Для этого уже в конце июля 1916 г. он предпринял операцию по минированию Босфорского пролива, тем самым лишив противника возможности активно действовать на Черном море. Причем для поддержания минных заграждений в непосредственной близости постоянно дежурил специальный отряд. Одновременно Черноморский флот занимался конвоированием наших транспортных судов: за все время противнику удалось потопить лишь одно судно.

Конец 1916 г. прошел в планировании дерзкой операции по захвату Стамбула и проливов. К сожалению, Февральская революция и начавшаяся после нее вакханалия сорвали эти планы.

Колчак до последнего оставался верен императору и далеко не сразу признал Временное правительство. Однако в новых условиях ему пришлось по-другому организовывать свою работу, в частности, по поддержанию дисциплины на флоте. Постоянные выступления перед матросами, заигрывание с комитетами позволили относительно долгое время сохранять остатки порядка и не допустить тех трагических событий, которые произошли в это время на Балтийском флоте. Однако ввиду общего развала страны ситуация не могла не ухудшиться. 5 июня революционизированные матросы постановили, что офицеры обязаны сдать огнестрельное и холодное оружие.

Колчак взял свою георгиевскую саблю, полученную за Порт-Артур, и выбросил ее за борт, сказав матросам:

Японцы, наши враги - и те оставили мне оружие. Не достанется оно и вам!

Уже вскоре он сдал командование (в сложившихся условиях - номинальное) и уехал в Петроград.

Конечно, волевой офицер, государственник Александр Васильевич Колчак не мог нравиться все более левеющим политикам в столице, а потому он был отправлен фактически в политическую ссылку: стал военно-морским консультантом при американском флоте.

Символика Верховного правителя России

За границей Колчак провел более года. За это время произошла Октябрьская революция, на Юге России была создана Добровольческая армия, а на Востоке образовался ряд правительств, которые в сентябре 1918 г. создали Директорию. В это время А.В. Колчак и вернулся в Россию. Надо понимать, что позиции Директории были очень слабы: ее мягкостью, политиканством и непоследовательностью было недовольно офицерство и широкие деловые круги, выступавшие за «крепкую руку». Колчак в результате ноябрьского переворота стал Верховным правителем России.

На этой должности он старался восстановить закон и порядок на подконтрольных ему территориях. Колчак провел ряд административных, военных, финансовых и социальных реформ. Так, были предприняты меры по восстановления промышленности, снабжению крестьян сельскохозяйственной техникой, освоению Северного морского пути. Более того, с конца 1918 г. Александр Васильевич начал готовить Восточный фронт к решающему весеннему наступлению 1919 г. Однако к этому времени и большевики сумели подтянуть крупные силы. Ввиду ряда серьезных причин уже к концу апреля наступление белых выдохлось, а потом они попали под мощнейший контрудар. Началось отступление, которое так и не удалось остановить.

По мере ухудшения положения на фронте начала падать дисциплина в войсках, а общество и высшие сферы оказались деморализованы. Уже к осени стало ясно, что белая борьба на востоке проиграна. Не снимая ответственности с Верховного правителя, все же отметим, что в сложившейся ситуации с ним рядом не оказалось практически никого, кто был способен помочь решить системные проблемы.

В январе 1920 г. в Иркутске Колчак был выдан чехословаками (которые больше не собирались участвовать в Гражданской войне в России и пытались максимально быстрее покинуть страну) местному революционному совету. До этого Александр Васильевич отказался бежать и спасти жизнь, заявив: «Я буду разделять судьбу армии» . В ночь на 7 февраля он был расстрелян по приказу военно-революционного комитета большевиков.

Генерал А. Нокс (английский представитель при Колчаке):

Я признаю, что всем сердцем симпатизирую Колчаку, более мужественному и искренне патриотичному, чем кто-либо другой в Сибири. Его трудная миссия почти невыполнима из-за эгоизма японцев, тщеславия французов и безразличия остальных союзников.

Пахалюк К., руководитель интернет-проекта «Герои Первой мировой», член Российской ассоциации историков Первой мировой войны

Литература

Кручинин А.С. Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память. М., 2011

Черкашин Н.А. Адмирал Колчак. Диктатор поневоле. М.: Вече, 2005

Граф Г.К. На «Новике». Балтийский флот в войну и революцию. СПб., 1997

Мазуренко К.И. На «Славе» в Рижском заливе // Морские записки. Нью-Йорк, 1946. Т.4. № 2., 3/4

Интернет

Борис Михайлович Шапошников

Маршал Советского Союза, выдающийся советский военный деятель, военный теоретик.
Б. М. Шапошников внёс значительный вклад в теорию и практику строительства Вооружённых сил СССР, в их укрепление и совершенствование, подготовку военных кадров.
Был последовательным поборником строгой дисциплины, но врагом окрика. Грубость вообще ему была органически чужда. Истинный военный интеллигент, б. полковник царской армии.

Мой выбор маршал И.С. Конев!

Активный участник Первой мировой и гражданских войн. Окопный генерал. Всю войну от Вязьмы до Москвы и от Москвы до Праги прошел в самой тяжелой и ответственной должности командующего фронтом. Победитель во многих решающих битвах Великой Отечественной войны. Освободитель ряда стран Восточной Европы, участник штурма Берлина. Недооценен, несправедливо остался в тени маршала Жукова.

ВДОВА КОЛЧАКА - Софья Федоровна Колчак. По описаниям современниц, она была высока, красива, умна. Ее невольная соперница Анна Васильевна Тимирева, разделившая с адмиралом два последних года его жизни, так писала о ней: «Это была высокая и стройная женщина, лет 38, наверное. Она очень отличалась от других жен морских офицеров, была интеллектуальна... Она была очень хорошая и умная женщина и ко мне относилась хорошо. Она, конечно, знала, что между мной и Александром Васильевичем ничего нет, но знала и другое: то, что есть, - очень серьезно, знала больше, чем я... Однажды, в Гельсингфорсе еще мы с С.Ф. поехали кататься по заливу, день был как будто теплый, но все-таки я замерзла, и С.Ф. сняла с себя великолепную черно-бурую лису, надела мне на плечи и сказала: «Это портрет Александра Васильевича». Я говорю: «Я не знала, что он такой теплый и мягкий». Она посмотрела на меня с пренебрежением: «Многого вы еще не знаете, прелестное молодое существо». И до сих пор, когда ее давно уже нет в живых, мне все кажется, что, если бы довелось нам встретиться, мы не были бы врагами. Я рада тому, что на ее долю не выпало всего того, что пришлось пережить мне». Но и Софье Федоровне довелось хлебнуть лиха...
Она родилась на Украине - в старинном городке Каменец-Подольске, в тех краях, где был пленен прадед ее будущего мужа - турецкий генерал Колчак-паша. Брал его в плен брат ее пращура по материнской линии - фельдмаршал Миних. Со стороны матери, Дарьи Федоровны Каменской, числился еще один воинственный предок - генерал-аншеф М.В. Берг, громивший войска Фридриха Великого в Семилетнюю войну. По отцу же, Федору Васильевичу Омирову, начальнику подольской Казенной палаты, предки были куда более мирные - из духовного сословия.
Софья Омирова блестяще закончила Смольненский институт. Любила читать, изучала философию. Знала семь языков. Причем английским, французским и немецким владела в совершенстве...
Где и как они познакомились? Думаю, на одном из балов в Морском корпусе или в Смольненском институте. Ухаживание длилось несколько лет, и перед отбытием лейтенанта Колчака в северную экспедицию барона Толля они уже были помолвлены.
Чудом сохранилось одно из писем, адресованное ей женихом из похода: «Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так жива передо мной вся картина нашей встречи, так мучительно и больно, как будто это было вчера. Сколько бессонных ночей я провел у себя в каюте, шагая из угла в угол, столько дум, горьких, безотрадных... без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Все мое лучшее я нес к Вашим ногам, как к божеству моему, все свои силы я отдал Вам...»
Свадьбу сыграли в Иркутске в 1904 году. Невеста примчалась к любимому в Якутию с острова Капри - на пароходах, поездах, оленях, собаках, - чтобы встретить его полуживого после полярной экспедиции. Она привезла с собой провизию для всех участников того отчаянного похода. Венчались в Градо-Иркутской Архангело-Михайловской церкви скоропалительно - разразилась война с Японией и муж, лейтенант, уже выхлопотал назначение в Порт-Артур. И уже на второй день после венчания в иркутской Архангело-Михайловской церкви Софья провожала суженого - на Дальний Восток, в Порт-Артур, на войну...
Так и было в их жизни… Всегда….
С первых же часов начавшейся в августе 1914 года германской войны капитан 2-го ранга Колчак был в море. А Софья, квартировавшая в прифронтовой Либаве с двумя детьми, поспешно паковала под канонаду немецких батарей чемоданы. Все говорили, что Либаву сдадут, и семьи русских офицеров осаждали вагоны поезда, идущего в Питер. Бросив все нажитое за десять лет, жена Колчака с детьми на руках и жалким дорожным скарбом все же выбралась из прифронтового города.
Она честно несла крест офицерской жены: переезды с места на место, чужие квартиры, болезни детей, бегство из-под обстрела, соломенное вдовство и вечный страх за мужа - вернется ли из похода... И не было ей за это никаких государевых наград и почестей. Муж получал ордена и боевые кресты. А она ставила кресты на могилах своих дочерей. Сначала умерла двухнедельная Танечка, потом - после бегства из осажденной Либавы - и двухлетняя Маргарита. Выжил лишь средний - Славик, Ростислав.
В центре ее мира были сын и муж. Только о них она думала и беспокоилась.Софья писала Колчаку:
«Дорогой мой Сашенька! Пыталась писать тебе под Славушкину диктовку, но, как видишь, получается все одно и то же: Мыняма папа гм цыбыбе канапу (конфету). У нас тут все по-старому. У Славушки прорезались два коренных зуба... Разбирая вещи, я осмотрела твое штатское платье: оно в порядке, кроме смокинга, попорченного молью. Сколько прекрасных вещей за бесценок отдали по твоему желанию татарину».
Она писала ему в Либаву с дачи своих друзей под Юрьевом, где проводила с детьми лето.
«2 июня 1912 года. Дорогой Сашенька! Славушка начинает много говорить, считать и поет себе песни, когда хочет спать... Как твои дела? Где ты теперь? Как прошли маневры и цел ли твой миноносец? Я рада, что ты доволен своим делом. Я боюсь, не было бы войны, тут об этом много говорили. Читала роман о генерале Гарибальди по-итальянски. Вышиваю и считаю дни. Пиши про себя. Переменилось ли к тебе начальство, получив полмиллиарда на флот?
Твоя любящая Соня».
Чуть больше года пробыла она адмиральшей, женой командующего Черноморским флотом, первой дамой Севастополя. Потом - почти отвесное падение в ад подпольной жизни, эмигрантского безденежья, увядания на чужбине... В Севастополе она не барствовала - организовала санаторий для нижних чинов, возглавила дамский кружок помощи больным и раненым воинам. А муж, если не уходил в боевые походы, то до полуночи засиживался в штабе. Черноморский флот под его командованием господствовал на театре военных действий.
«...Несмотря на невзгоды житейские, - писала она ему, - я думаю, в конце концов обживемся и хоть старость счастливую будем иметь, а пока же жизнь - борьба и труд, для тебя особенно...» Увы, не суждено им было иметь счастливую старость...
Последний раз она обняла мужа на перроне севастопольского вокзала. В мае 1917 года Колчак уезжал в Петроград, в командировку, которая не по его воле превратилась в кругосветку, закончившуюся расстелом в Сибири. Перед смертью Колчак сказал: «Передайте жене в Париж, что я благословляю сына». Из Иркутска эти слова и в самом деле достигли Парижа... Но тогда, в Севастополе, они прощались ненадолго...
Софья ждала его в Севастополе, даже тогда, когда оставаться там стало небезопасно; она пряталась по семьям знакомых моряков. И хоть муж ее - Александр Васильевич Колчак - еще не совершил ничего такого, чтобы ему наклеили ярлык «врага трудового народа», в городе нашлось бы немало людей, которые бы охотно подсказали чекистам - вон там укрывается жена командующего Черноморским флотом. Даром, что бывшего... Все это она прекрасно понимала, а потому еще летом 17-го отправила сына, десятилетнего Ростика, в Каменец-Подольский, к подругам детства.. А она осталась в Севастополе - ждать мужа и испытывать судьбу.
В декабре по городу прокатилась первая волна расстрелов. В ночь с 15 на 16 декабря были убиты 23 офицера, среди них - три адмирала. Софья Федоровна с ужасом прислушивалась к каждому выстрелу, к каждому громкому возгласу на улице, радуясь, что муж сейчас далеко, и сын - в тихом и надежном месте. Она бы и сама давно бы уехала туда, но верные люди сообщили, что Александр Васильевич снова в России, что он едет по Сибирской магистрали и что скоро будет в Севастополе. Первой мыслью было - немедленно ехать к нему навстречу, предупредить, что в город нельзя - схватят и расстреляют, не посмотрят, что сын севастопольского героя, что сам герой двух войн, георгиевский кавалер...
Теперь, как 13 лет назад, она снова была готова мчаться ему навстречу, через чекистские кордоны и партизанские засады... Она ждала его из этой чудовищно затянувшейся служебной командировки. Она ждала его из полярных экспедиций. Она ждала, когда он вернется с войны, она ждала его из японского плена. Но это севастопольское ожидание было самым безнадежным. Она почти знала, что он не вернется, и все-таки ждала, рискуя быть узнанной, арестованной, «пущенной в расход».
Она перестала его ждать лишь тогда, когда из Омска пришло известие: с Колчаком в поезде - Она. Анна. Жена его однокашника по Морскому корпусу - капитана 1-го ранга Сергея Тимирева. Молодая, красивая, страстная, любимая… А как холоден и жесток мог быть Колчак к женщине, которую любил когда-то, к своей жене! Забыто все, что связывало их - остался только отстраненный, ледяной тон. Вот фрагменты письма, отправленного Колчаком в октябре 1919 года Софье Федоровне, где он требует от жены не касаться своих взаимоотношений с Анной Тимиревой. Честно говоря, оно просто ужасающе, не дай Бог ни одной женщине получить такое:
«Перед отъездом моим из Омска в Тобольск я получил твое письмо от 4-У1, а в пути в г. Тара встретился с В.В. Романовым, передавшим мне твое письмо от 8-У1. Я возвращаюсь после объезда Северного фронта из Тобольска в Омск на пароходе по Иртышу. Почти 21/2 месяца, с начала августа, я провел в разъезде по фронту. С конца августа армии начали отступление и после упорных и тяжелых месячных боев отбросили красных на реку Тобол. Война приняла очень тяжелый и ожесточенный характер, осложняемый осенним временем, бездорожьем и усиливающимися эпидемиями сыпного и возвратного тифа...
Мне странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о представительстве и каком-то положении своем как жены Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю свое положение и свои задачи. Они определяются старинным рыцарским девизом... «Ich diene» («Я служу»). Я служу Родине своей Великой России так, как я служил ей все время, командуя кораблем, дивизией или флотом.
Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на свое звание как на должность чисто служебного характера. По существу, я Верховный главнокомандующий, принявший на себя функции и Верховной Гражданской Власти, так как для успешной борьбы нельзя отделять последние от функций первого.
Моя цель первая и основная - стереть большевизм и все с ним связанное с лица России, истребить и уничтожить его. В сущности говоря, все остальное, что я делаю, подчиняется этому положению. Я не задаюсь решить вопроса о всем том, что должно последовать за выполнением первой задачи; конечно, я думаю об этом и намечаю известные операционные направления, но в отношении программы я подражаю Суворову перед Итальянским походом и, перефразируя его ответ гофкригсрату, говорю: «Я начну с уничтожения большевизма, а дальше как будет угодно Господу Богу!»
Вот и все. Таким образом, я прошу тебя всегда руководствоваться этими положениями в отношении меня...
Ты пишешь мне все время о том, что я недостаточно внимателен и заботлив к тебе. Я же считаю, что сделал все, что я должен был сделать. Все, что могу сейчас желать в отношении тебя и Славушки, чтобы вы были бы в безопасности и могли бы прожить спокойно вне России настоящий период кровавой борьбы до Ее возрождения. Ты не можешь ни с какой стороны, кроме уверенности моей в безопасности и спокойной жизни твоей за границей, помочь мне в этом деле. Ваша будущая жизнь и в переносном, и в прямом смысле зависит от исхода той борьбы, которую я веду. Я знаю, что ты заботишься о Славушке, и с этой стороны я спокоен и уверен, что ты сделаешь все, что надо, чтобы воспитать его до того времени, когда я буду в состоянии сам позаботиться о нем и постараться сделать из него слугу Родины нашей и хорошего солдата. Прошу тебя положить в основание его воспитания историю великих людей, т. к. примеры их есть единственное средство развить в ребенке те наклонности и качества, которые необходимы для службы, и особенно так, как я ее понимаю. Я много говорил с тобой об этом и полагаю, что ты знаешь мои на этот предмет суждения и мнения.
Относительно денег я писал, что не могу высылать более 5000 фр. в месяц, т. к. при падении курса нашего рубля 8000 фр. составят огромную сумму около 100 000 руб., а таких денег я не могу расходовать, особенно в иностранной валюте.
Из моего письма ты усмотришь, что никакой роли в смысле представительства и приемов не только не требуется исполнять, но, по-моему мнению, она недопустима и может поставить тебя в очень неприятное положение. Прошу быть крайне осторожной во всех случаях, разговорах и встречах с иностранными и русскими представителями...
Прошу не забывать моего положения и не позволять себе писать письма, которые я не могу дочитать до конца, т. к. я уничтожаю всякое письмо после первой фразы, нарушающей приличие. Если ты позволяешь слушать сплетни про меня, то я не позволяю тебе их сообщать мне. Это предупреждение, надеюсь, будет последним.
Пока до свидания. Твой Александр».
Я бы немедленно умерла от ужаса и горя, но Колчаку везло на сильных женщин.
Письмо А.В. Колчака сыну:
«20 октября 1919 г.
Дорогой милый мой Славушок.
Давно я не имею от тебя писем, пиши мне, хотя бы открытки по нескольку слов.
Я очень скучаю по тебе, мой родной Славушок...
Тяжело мне и трудно нести такую огромную работу перед Родиной, но я буду выносить ее до конца, до победы над большевиками.
Я хотел, чтоб и ты пошел бы, когда вырастешь, по тому пути служения Родине, которым я шел всю свою жизнь. Читай военную историю и дела великих людей и учись по ним, как надо поступать, - это единственный путь, чтобы стать полезным слугой Родине. Нет ничего выше Родины и служения Ей.
Господь Бог благословит Тебя и сохранит, мой бесконечно дорогой и милый Славушок. Целую крепко Тебя. Твой папа».

В апреле большевики спешно покинули Крым и в Севастополь вступили войска кайзера. И снова пришлось прятаться. Немцы вряд ли оставили бы в покое жену русского адмирала, нанесшего им столь ощутимые удары в Балтийском и Черном морях. К счастью,на нее никто не донес. Этот самый страшный год в ее жизни окончился для жены адмирала только с приходом англичан. Софью Федоровну снабдили деньгами и с первой же оказией переправили на «корабле ее Величества» в Констанцу. Оттуда она перебралась в Бухарест, куда выписала из самостийной Украины сына Ростислава, и вскоре уехала с ним в Париж. Севастополь-Констанца-Бухарест-Марсель-Лонжюмо... Начиналась другая жизнь - без мужа, без родины, без денег... Все ценное из уцелевшего: столовое серебро, яхт-призы мужа и даже чарочки, поднесенные кают-компаниями кораблей, на которых он служил, - пошло в ломбард. Она сдавала туда золотую медаль мужа, полученную от Географического общества за полярные экспедиции, и серебряные чайные ложки, которые удалось вывезти из Севастополя
Благо, она не была барыней-белоручкой; многодетная семья, Смольненский институт, кочевая военная жизнь научили ее многое делать своими руками. И она перешивала, перелицовывала старые вещи, вязала, огородничала. Но денег катастофически не хватало. Однажды из спасло от голода чудо: сын адмирала Макарова, воевавший под знаменами Колчака в Сибири, присылает бедствующей вдове из Америки 50 долларов - все, что смог наскрести из своих доходов. В ее полунищенской жизни это стало грандиозным событием. Вот письмо Софьи Федоровны Ф. Нансену, у которого в 1900 году в Норвегии А.В. Колчак проходил подготовку перед своей первой полярной экспедицией. В эмиграции Софья Федоровна шла на многие унижения, чтобы выучить сына и выжить самой. Подобные письма она писала и другим людям, вежливо-просительную интонацию она вынуждена была усвоить прекрасно.
«Дорогой сэр, все еще надеясь без надежды, я взяла на себя смелость обратиться к Вам... До сих пор нам оказывали помощь несколько скромных, чаще желающих остаться неизвестными, друзей, однако более многочисленные враги, беспощадные и жестокие, чьи происки сломали жизнь моего храброго мужа и привели меня через апоплексию в дом призрения. Но у меня есть мой мальчик, чья жизнь и будущность поставлены сейчас на карту. Наш дорогой английский друг, которая помогала нам последние три года, не может больше оказывать поддержку; и сказала, что после 10 апреля сего года она для него ничего не сможет сделать. Молодой Колчак учится в Сорбонне... с надеждой встать на ноги и взять свою больную мать домой. Он учится уже два года, осталось еще два или три года до того, как он получит диплом и выйдет в большую жизнь. В мае начнутся экзамены, которые полностью завершатся к августу. Но как дожить до этого момента? Мы только на время хотели бы занять немного денег, чтобы перевести ему 1000 франков в месяц - сумма, достаточная для молодого человека, чтобы сводить концы с концами. Я прошу у Вас 5000 франков, на которые он может жить и учиться, пока не сдаст экзамены...
Помните, что мы совсем одни в этом мире, ни одна страна не помогает нам, ни один город - только Бог, которого Вы видели в северных морях, где также бывал мой покойный муж и где есть маленький островок, названный островом Беннетта, где покоится прах Вашего друга барона Толля, где северный мыс этих суровых земель назван мысом Софьи в честь моей израненной и мечущейся души - тогда легче заглянуть в глаза действительности и понять моральные страдания несчастной матери, чей мальчик 10 апреля будет выброшен из жизни без пенни в кармане на самое дно Парижа. Я надеюсь, Вы поняли наше положение и Вы найдете эти 5000 франков как можно быстрее, и пусть Господь благословит Вас, если это так. Софья Колчак, вдова Адмирала».
Ростислав в 1931 году поступит на службу в Алжирский банк, женится на дочери адмирала Развозова. Софья Федоровна скончается в 1956 году... На карте России остался ее почти неприметный след. В далеком Восточно-Сибирском море вмерзает в льды остров Беннетта. Юго-восточный мыс его носит имя Софьи - невесты отчаянного лейтенанта.

Как сложилась судьба А.Н. Тимирева после ухода жены?
С 3 мая 1918 года он состоял в Белом движении Владивостока. Когда осенью А.В. Колчак занял пост Верховного правителя России, Тимирев с 23 ноября 1918 года по 15 августа 1919 года служил в городе помощником Верховного главнокомандующего по морской части, а до весны 1919 года - командующим морскими силами на Дальнем Востоке.
В китайской эмиграции адмирал Тимирев плавал капитаном торгового флота Шанхая, в начале 1930-х годов был активным членом «Объединения Гвардейского экипажа» - «Кают-компании», собиравшейся на его квартире, когда он первые два года председательствовал в этом отборном сообществе. Тимирев написал в 1922 году интересные мемуары: «Воспоминания морского офицера. Балтийский флот во время войны и революции (1914-1918 гг.)». Они опубликованы в Нью-Йорке в 1961 году. В них на почетном месте рассказы о его гардемаринском однокашнике А.В. Колчаке. Умер С.Н. Тимирев 31 мая (13 июня) 1932 года в Шанхае.
Он не узнал, что его единственный сын расстрелян большевиками.

9 октября на российские киноэкраны выходит фильм "Адмирал". Картина рассказывает о последних годах жизни одной из самых ярких фигур истории начала ХХ века - легендарного адмирала Александра Колчака.

Опальный белогвардейский адмирал, посвятивший всю свою жизнь служению отечеству, в действительности мог стать гордостью России, но революция заставила забыть его имя почти на век.

"Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего...", - писал Ленин накануне расстрела адмирала. Приказ его исполнялся на протяжении почти всего двадцатого столетия - страна забыла о выдающемся флотоводце первой мировой, о полярном исследователе, определившем науку о море без малого на полвека.

Имя Александра Колчака было реабилитировано сравнительно недавно. Биографы и документалисты вновь заинтересовались его личностью. Однако собирать информацию о командующем Черноморским флотом пришлось буквально по крупицам: из немногочисленных архивных документов, стенограмм допроса и писем, из которых несколько десятков в период 1916-1920 годов было отправлено Анне Тимиревой, ставшей в 1918 году гражданской женой Александра Колчака.

До революции

Колчак вырос в семье военных, его отец был морским офицером-артиллеристом. В четырнадцать лет поступил в морской кадетский корпус, где сразу обратил на себя внимание. "Колчак, молодой человек невысокого роста с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз... серьезностью мыслей и поступков внушал нам, мальчишкам, глубокое к себе уважение", - рассказывал его товарищ по корпусу. Когда в 1894 году Колчака удостоили первой премии, он отказался от нее в пользу своего товарища, которого считал способнее себя.

Окончив обучение, Александр Васильевич четыре года провел на кораблях Тихоокеанского флота. На стоянке в греческом Пирее его разыскал Эдуард Толь - известный географ и геолог. Он зачислил Колчака в готовившуюся экспедицию по поиску легендарной Земли Санникова. В мае 1901 года, во время зимовки шхуны "Зари", Толь и Колчак совершили 500-километровый маршрут на собачьих упряжках за 41 день. Сдержанный Толь тогда назвал Колчака "лучшим офицером экспедиции", а одному из островов, открытых в Таймырском заливе Карского моря, было присвоено имя Колчака. Позднее в советское время этот остров переименовали.

После двухлетней экспедиции на деревянном китобое "Заря", двух зимовок во льдах, возвращения и нового путешествия по следам пропавшего барона Толя, Колчак отправится на Русско-японскую войну.

В Порт-Артуре он командовал эсминцем, раненым и тяжелобольным попал в японский плен. А в конце апреля 1905 вместе с группой офицеров через Америку отправился в Россию.

С тех пор Колчак много делал для восстановления флота, работая в Морской академии и Морском генштабе. Одновременно он опубликовал труды на основе результатов полярных экспедиций, в которых предвидел глобальную картину дрейфа льдов в Северном Ледовитом океане. Через полвека его гипотезу подтвердили траектории движения советских и американских дрейфующих станций. Столетие спустя арктические исследования Колчака приобретут особую актуальность в связи с тем, что на международной арене будет вестись активная борьба за территории Северного Ледовитого океана.

Когда началась мировая война, Колчак проявил себя как выдающийся специалист по минному делу. Именно его система расположения минных полей помогала надежно защищать морские базы и боевые корабли. При непосредственном участии Александра Колчака уничтожались вражеские конвои и боевые корабли. Он неделями не покидал мостик, изумляя своей выносливостью и заражая энергией всех - от командиров кораблей до нижних чинов.

Еще до окончания войны Александра Васильевича Колчака назначили командующим Черноморским флотом с производством в вице-адмиралы. Это известие застало Колчака в Ревеле. Он сразу же поспешил в Гельсингфорс для получения дальнейших указаний.

Судьбоносная встреча

Так совпало, что расцвет карьеры Александра Колчака пришелся на смутное предреволюционное время. Тогда же произошла его встреча с Анной Васильевной Тимиревой - дочерью директора Московской консерватории Василия Сафонова.

Познакомились Колчак и Тимирева в доме лейтенанта Подгурского в Гельсингфорсе. Оба были несвободны: у Александра Васильевича была жена и сын, у Анны Васильевны - муж - капитан I ранга Сергей Тимирев.

Тогда они еще не знали, что вместе им суждено пробыть пять лет, причем большую часть этого времени придется прожить порознь. Месяцами они поддерживали связь письмами, которые писали так часто, как только было возможно. В этих посланиях - признания в любви и страх потерять друг друга.

"Прошло два месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так еще жива передо мной картина нашей встречи, так же мучительно и больно, как будто это было вчера, на душе. Столько бессонных ночей я провел у себя в каюте, шагая из угла в угол, столько дум, горьких, безотрадных. Я не знаю, что случилось, но всем своим существом чувствую, что Вы ушли из моей жизни, ушли так, что не знаю, есть ли у меня столько сил и умения, чтобы вернуть Вас. А без Вас моя жизнь не имеет ни того смысла, ни той цели, ни той радости. Вы были для меня в жизни больше, чем сама жизнь, и продолжать ее без Вас мне невозможно", - писал адмирал к Анне Васильевне.

Она призналась ему в любви первой. "Я сказала ему, что люблю его". И он, уже давно и, как ему казалось, безнадежно влюбленный, ответил: "Я не говорил вам, что люблю вас". - "Нет, это я говорю: я всегда хочу вас видеть, всегда о вас думаю, для меня такая радость видеть вас". И он, смутившись до спазма в горле: "Я вас больше чем люблю"…

Александр Васильевич всюду возил с собой ее перчатку, а в его каюте висело фото Анны Васильевны в русском костюме. "...Я целыми часами смотрю на Вашу фотографию, которая стоит передо мной. На ней - Ваша милая улыбка, с которой у меня связаны представления об утренней заре, о счастье и радости жизни. Может, поэтому, мой ангел-хранитель, дела идут успешно", - писал адмирал Анне Васильевне.

"Вы знаете не хуже меня"

Когда в начале марта 1917 года монархия в России пала, Колчак писала Тимиревой: "При возникновении событий, известных Вам в деталях, несомненно, лучше, чем мне, я поставил первой задачей сохранить в целости вооруженную силу, крепость и порт, тем более что я получил основание ожидать появления неприятеля в море после восьми месяцев пребывания его в Босфоре".

Колчак пользовался на флоте непререкаемым авторитетом. Его умелые действия довольно долго позволяли удерживать флот от революционного развала. Однако остановить этот процесс одному ему было не под силу.

В редкие минуты Колчак делился с Тимиревой своими сомнениями: "Пренеприятно, когда это чувство (командования) отсутствует или ослабевает и когда возникает сомнение, переходящее временами в какую-нибудь бессонную ночь, в нелепый бред о полной несостоятельности своей, ошибках, неудачах".

"Наши переживания за две войны и две революции сделают нас инвалидами ко времени возможного порядка... На почве дикости и полуграмотности плоды получились поистине изумительные... Впрочем, это ведь повсеместно, и Вы сами знаете это не хуже меня...", - писал Александр Колчак Тимиревой.

Верховный правитель российского государства

В октябре 1918 года адмирал был назначен военным и морским министром "сибирского правительства", а 18 ноября при поддержке кадетов, белогвардейских офицеров и интервентов произвел переворот и установил военную диктатуру, приняв титул "верховного правителя российского государства" и звание верховного главнокомандующего .

К этому времени жена Колчака Софья уже несколько лет проживала в эмиграции. Вот как описывает Александр Васильевич ей свое положение: "Я служу Родине своей Великой России так, как я служил ей все время, командуя кораблем, дивизией или флотом. Я не являюсь ни с какой стороны представителем наследственной или выборной власти. Я смотрю на свое звание как на должность чисто служебного характера. По существу, я Верховный главнокомандующий, принявший на себя функции и Верховной Гражданской Власти, так как для успешной борьбы нельзя отделять последние от функций первого. Моя цель первая и основная - стереть большевизм и все с ним связанное с лица России".

Последние годы жизни адмирала

В 1918 году Тимирева объявила мужу о своем намерении "всегда быть вблизи Александра Васильевича" и вскоре была официально разведена. После этого Анна Васильевна считала себя женой Колчака. Вместе они пробыли менее двух лет - по январь 1920-го, когда Колчак был передан ревкому.

Почти до самого конца Колчак и Тимирева обращались друг к другу на "Вы" и по имени-отчеству: "Анна Васильевна", "Александр Васильевич". В письмах у Анны только однажды вырывается: "Сашенька".

За несколько часов до расстрела Колчак написал ей записку, которая так и не дошла до адресата: "Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне... Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я думаю только о тебе и твоей участи... О себе не беспокоюсь - все известно заранее. За каждым моим шагом следят, и мне очень трудно писать... Пиши мне. Твои записки - единственная радость, какую я могу иметь. Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя... До свидания, целую твои руки".

Колчак был расстрелян возле Знаменского монастыря в Иркутске 7 февраля 1920 года в соответствии с распоряжением Ленина по приговору Иркутского военно-революционного комитета. Перед смертью, по преданию, адмирал пел свой любимый романс "Гори, гори моя звезда".

После расстрела тело Колчака увезли на Ушаковку (приток Ангары) и сбросили в прорубь.

Позднее были напечатаны воспоминания председателя Чрезвычайной следственной комиссии Самуила Чудновского: "Рано утром 5-го февраля я поехал в тюрьму, чтобы привести в исполнение волю революционного комитета. Удостоверившись, что караул состоит из верных и надежных товарищей, я вошел в тюрьму и был проведен в камеру Колчака. Адмирал не спал и был одет в меховое пальто и шапку. Я прочитал ему решение революционного комитета и приказал моим людям надеть ему ручные кандалы". Когда за адмиралом пришли и объявили, что будет расстрелян, он спросил, кажется, вовсе не удивившись: "Вот так? Без суда?"…".

После гибели Колчака, Анна Васильевна прожила еще 55 лет. Первые сорок лет этого срока она провела в тюрьмах и лагерях, из которых ее изредка выпускали на волю на короткое время. До последних лет жизни Анна Васильевна писала стихи, среди которых есть и это:

Полвека не могу принять -

Ничем нельзя помочь,

И все уходишь ты опять

В ту роковую ночь,

Но если я еще жива,

Наперекор судьбе,

То только как любовь твоя

И память о тебе.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости, открытых источников и коммуникационной группы Imars

Биография и эпизоды жизни Александра Колчака. Когда родился и умер Александр Колчак, памятные места и даты важных событий его жизни. Цитаты адмирала и политического деятеля, фото и видео.

Годы жизни Александра Колчака:

родился 4 ноября 1874, умер 7 февраля 1920

Эпитафия

«И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, - давно уж нет,
А те, кто живы, - все́ давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день -
Для них такой же, как и все́, -
Оторванный листок календаря».
Из стихотворения Анны Тимирёвой, возлюбленной Колчака, «Седьмое февраля»

Биография

Человек со сложной и трагической судьбой, один из лучших адмиралов в истории флота по свидетельствам современников, Колчак отличался благородством и прямотой. Он воплощал понятие о чести русского офицера. Бесстрашный полярный исследователь, всей душой преданный морю и родине, Александр Васильевич Колчак заслужил при жизни огромный авторитет у соотечественников и уважение даже врагов. Увы, судьба этого незаурядного человека оборвалась трагически, как и сотни других судеб в то роковое время, когда ему довелось жить…

Александр родился в дворянской семье потомственных военнослужащих. В гимназии мальчик учился из рук вон плохо, был едва не оставлен на второй год, и по окончании трёх классов отец принял решение перевести его в Морское училище. Вот там-то раскрылось истинное призвание будущего адмирала. Он стал лучшим учеником и ментором для своих однокашников. А увидев однажды море, Колчак навсегда отдал ему своё сердце.

Характер будущего адмирала всегда был пылким и страстным. Колчаку претила рутина, как впоследствии раздражала его и штабная служба. Он рвался в бой, на дело, и в конце концов был отправлен в полярную экспедицию. На Крайнем Севере Колчак проявил себя как увлечённый и грамотный учёный и бесстрашный командир, а его научные работы внесли значительный вклад в развитие отечественной науки.

Александр Колчак — командующий Черноморским флотом (1917 г.)

Получив командование Черноморским флотом, Колчак вновь проявил себя: многим не нравился жёсткий нрав командующего, но вместе с тем его уважали и матросы, и офицеры. Благодаря Колчаку в смутные годы войны и революции на Черноморском флоте не происходило тех ужасов, которые творились на Балтийском. Известие об отречении и гибели царя стало для адмирала ударом. Но первейшей своей целью он считал служение России, спасение её из омута смутного времени. Колчак принял звание главнокомандующего и возглавил белое движение, став его символом и знаменем.

Но движение это было обречено. Внутренние раздоры, двуличие иностранных союзников, общая растерянность в борьбе с собственным народом - немало исторических работ описывают те страшные годы. Колчак не был политиком; он был солдатом, и ему непросто давалась необходимость управления. Сперва собственные люди, а затем и союзники, на слово которых Колчак полагался, предали его. После недолгого заключения адмирал был без суда расстрелян. Тело его было сброшено в речную прорубь, и сегодня только символический крест на берегу Ангары отмечает место гибели достойного сына России.

Линия жизни

4 ноября 1874 г. Дата рождения Александра Васильевича Колчака.
1885-1888 гг. Обучение в Шестой петербургской классической гимназии.
1888 г. Поступление в Морское училище.
1890 г. Первый выход в море.
1892 г. Получение звания младшего унтер-офицера.
1895 г. Обучение штурманскому делу.
1897-1898 гг. Плаванье в Корею и Японию.
1898 г. Получение звания лейтенанта.
1899 г. Публикация первой научной статьи.
1900-1901 гг. Участие в Русской полярной экспедиции под руководством Толля.
1903 г. Колчак становится членом Императорского Русского географического общества.
1903-1904 гг. Командование спасательной экспедицией и поисками Толля на острове Беннетта.
1904 г. Женитьба на С. Омировой.
1904-1905 гг. Участие в Русско-японской войне. Получение ордена Святой Анны 4-й степени.
1906 г. Получение Константиновской медали географического общества.
1908 г. Получение звания капитана второго ранга.
1909 г. Публикация самого крупного научного труда Колчака о гляциологии.
1909-1910 гг. Участие в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана.
1913 г. Получение звания капитана первого ранга и назначение исполняющим на должность оперативного отдела штаба командования Балтийского флота.
1915 г. Назначение командующим Минной дивизии Балтийского флота. Знакомство с Анной Тимирёвой.
1916 г. Получение звания контр-адмирала, затем - вице-адмирала и командующего Черноморским флотом.
1917 г. Отбытие в составе русской военно-морской миссии в Англию и США.
1918 г. Поездка в Сингапур, Китай и Японию. Назначение военным и морским министром Временного Всероссийского правительства.
1918 г. Присвоение Колчаку звания адмирала и Верховного правителя России.
1919 г. Великий Сибирский Ледяной поход.
1920 г. Предательство союзников и выдача Колчака.
7 февраля 1920 г. Дата смерти Александра Колчака.

Памятные места

1. Троицкая церковь «Кулич и пасха» (проспект Обуховской Обороны, д. 235), где был крещён Александр Колчак.
2. Морской кадетский корпус (ранее - Морское училище), где учился Колчак (Санкт-Петербург, наб. Лейтенанта Шмидта, 17).
3. Нагасаки, где Колчак провёл зиму 1897-1898 гг. на крейсере «Крейсер».
4. Таймыр, где Колчак побывал во время Русской полярной экспедиции в 1900 г.
5. Остров Беннетта, куда Колчак отправился со спасательной экспедицией в 1903 г.
6. Люйшунькоу (ранее - Порт-Артур), в обороне которого Колчак участвовал во время Русско-японской войны в 1904 г.
7. Лиепая (ранее - Либава), где Колчак жил во время довоенной службы на Балтийском флоте.
8. Хельсинки (ране - Гельсингфорс), где Колчак познакомился с Анной Васильевной Тимирёвой.
9. Севастополь, где Колчак жил в 1916-1917 гг. во время командования Черноморским флотом.
10. Вашингтон, где в 1917 г. Колчак встречался с президентом США Вудро Вильсоном.
11. Пекин, куда Колчак прибыл в 1918 г.
12. Омск, где располагался штаб Колчака с 1918 г.
13. Иркутская тюрьма (ул. Баррикад, 63), где Колчак содержался перед расстрелом. Ныне в тюрьме расположен исторический музей с экспозицией в камере адмирала.
14. Крест на месте упокоения Колчака на берегу Ангары.

Эпизоды жизни

Всероссийская известность пришла к Колчаку во время его командования Черноморским флотом. Колчак считался признанным мастером минной войны, и ему удалось практически очистить Чёрное море от неприятельских судов Германии и Турции.

История любви А. Колчака и А. Тимирёвой остаётся одним из наиболее щемящих сердце эпизодов жизни адмирала. Анна Васильевна была женой флотского офицера, но в последние годы перед гибелью Колчака они не разлучались: Тимирязева последовала за возлюбленным и под арест.

В конце Гражданской войны и затем в эмиграции несколько лет в день расстрела Колчака служили панихиды в память о нём и всех погибших в Сибирском Ледяном походе 1919-1920 гг.

Заветы

«Не мне оценивать и не мне говорить о том, что я сделал и чего не сделал. Но я знаю одно, что я нанёс большевизму и всем тем, что предал и продал нашу Родину, тяжкие и, вероятно, смертельные удары. Благословит ли Бог меня довести до конца это дело, не знаю, но начало конца большевиков положено всё-таки мною».

«Отцы социализма, я думаю, давно уже перевернулись в гробах при виде практического применения их учений в нашей жизни. На почве дикости и полуграмотности плоды получились поистине изумительные».

«Многие люди делают их бессознательно и потом сожалеют о сделанном, я обыкновенно делаю глупости совершенно сознательно и почти никогда об этом не сожалею».

Передача Никиты Михалкова из серии «Русский выбор», посвящённая А. Колчаку

Соболезнования

«Лучший сын России погиб страшной, насильственной смертью… Будет ли для нас священно то место, где навсегда смежились эти суровые и страдальческие глаза, с их взглядом смертельно раненного орла? <...> Когда-нибудь, очнувшись, Россия воздвигнет ему памятник, достойный его святой любви к Родине».
Александр Куприн, русский писатель

«Адмирал Колчак был одним из самых компетентных адмиралов Российского флота и пользовался большой популярностью как среди офицеров, так и среди матросов…»
Александр Керенский, военный и морской министр Временного правительства

«Это был необычайно способный и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений».
Генрих Цывинский, командир крейсера «Крейсер», где Колчак служил в чине мичмана