Какая русская княгиня была французской королевой. Анна Ярославна: русская, ставшая королевой Франции

Анна Ярославна — королева Франции Дипломная работа Ильи Томилова.

Анна Ярославна — младшая из дочерей Ярослава Мудрого и шведской принцессы Ингигерды. Была выдана замуж за французского короля Генриха I и стала королевой Франции. Известна в западноевропейской историографии также как Анна Русская (фр. Anne de Russie) и Агнесса Русская (фр. Agnès de Russie), а также в более позднем варианте как Анна Киевская (фр. Anne de Kiev).

В русских источниках, в том числе летописных, никаких сведений об Анне (как и о других дочерях Ярослава) не сохранилось. Соответственно, о её детстве и юности практически ничего не известно. Примерное время рождения Анны (между 1024 и 1036) устанавливается логическим путём, так как в то время было принято выдавать девушек замуж в возрасте 15-25 лет. Предположительно, дочери Ярослава получили хорошее образование, и Анна, помимо умения читать и писать, могла знать греческий, латынь и шведский (язык её матери Ингигерды)

Сватовство короля Франции

Согласно сообщению историк XVII века Франсуа де Мезере, Генрих I Французский спустя почти десять лет после преждевременной смерти своей первой невесты Матильды Франконской узнал о красоте киевской княжны:

«дошла слава о прелестях принцессы, а именно Анны, дочери Георгия, короля Руссии, ныне Московии, и он был очарован рассказом о её совершенствах».

Кроме красоты, за Анной были силы одной из крупнейших держав Европы — Ярослав Мудрый давно утвердился на киевском престоле и активно влиял на международную политику. А Франция, в свою очередь, во второй половине 1040-х годов вновь начала конфликтовать с Германией за Лотарингию и остро нуждалась в союзниках.

Генрих I — король Франции

Существует предположение, что браку способствовал венгерский король Андраш I, находившийся во враждебных отношениях с Германией и заинтересованный во французском союзе. Кроме того, сам Андраш был женат на другой дочери Ярослава — Анастасии.

Хроника аббатства Сен-Пьер-ле-Виф в Сансе сообщает, что король направил в «землю руссов», находившуюся где-то «у греческих границ» посольство с богатыми дарами для того чтобы привезти киевскую княжну во Францию. Получив согласие Ярослава Мудрого, послы повезли Анну во Францию через Краков, Прагу и Регенсбург.

Свадьба Анны и короля Франции Генриха I

19 мая 1051 года в старинном городе Реймс, где с давних времен короновали французских королей, состоялась свадьба и последующая коронация Анны.

Никаких территориальных приобретений этот брак, разумеется, принести не мог, что отчасти компенсировалось богатым приданым, которое должно было составить значительную сумму в деньгах и драгоценностях. Впоследствии Людовик VI пожертвовал аббатству Сен-Дени «драгоценнейший гиацинт бабки, дочери короля рутенов» (preciosissimum jacinctum atavae, regis Ruthenorum filiae).

Королева Франции

В 1052 году Анна родила королю наследника, будущего короля Франции Филиппа I, а потом ещё троих детей (включая двух сыновей, Роберта и Гуго, из которых первый умер в детстве, а второй стал впоследствии графом Вермандуа).

Принц Филлип получил совершенно не характерное ни для династии, ни для всего региона греческое имя Филипп, ставшее с этого момента одним из нескольких самых распространённых имён у династии французских королей Капетингов.

Поскольку Филипп был поздним ребёнком (он родился, когда его отцу было 44 года), Генрих уже в 1059 году организовал коронацию семилетнего принца. Церемония была проведена 23 мая в Реймсе архиепископом Гервасием в присутствии двух папских легатов и всех крупных вассалов короны (кроме Вильгельма Нормандского). Таким образом Генрих в соответствии с традицией Капетингов рассчитывал обеспечить автоматический, без выборов, переход власти к сыну после своей смерти.

Поначалу юная королева принимала активное участие в управлении страной, но после 1054 года отошла от дел: в документах этих лет её имя почти не упоминается.

Филлип I
король Франции

Позднее, когда Генрих сам отошёл от управления, супруга снова начала проявлять активность. Сохранилось письмо папы римского Николая II, написанное Анне. В нём автор восхищается силой и мужественностью королевы, прославляет её моральные качества.

Слух о ваших добродетелях, восхитительная дева, дошёл до наших ушей, и с великою радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом.

Анна Ярославна
цикл «Киевские княжны на престолах Европы», Главпочтамт Киева, 2016

Второй брак Анны

После смерти Генриха Анна разделила с регентом Бодуэном Фландрским опеку над своим малолетним сыном Филиппом I. Она участвовала в поездке королевского двора по домениальным владениям в конце 1060 - начале 1061, но вскоре её имя опять исчезает из упоминаний в государственных актах Франции. По-видимому, уже в 1061 году она вышла замуж за графа Рауля де Крепи, одного из самых могущественных феодалов Северной Франции. Этот сеньор уже несколько лет постоянно находился при дворе, где занимал видное место - сразу после пэров Франции и высших духовных лиц.

Когда у Анны завязался роман с Раулем, граф уже был женат. Для того, чтобы развестись, он обвинил свою жену Хакенезу в супружеской измене и на этом основании аннулировал брак, а в 1061 году похитил Анну на охоте в санлисском лесу и женился на ней.

Брошенная жена Рауля обратилась с жалобой к папе римскому Александру II, который приказал архиепископам Реймса и Руана провести расследование, по результатам которого новый брак был признан недействительным. Кроме того, Раулю и Анне было велено жить отдельно друг от друга, однако они проигнорировали это требование. В итоге Рауль был отлучён от церкви. Насколько можно судить, на него это не произвело сильного впечатления, так как отлучение, не подкреплённое мерами военного характера, для феодала не представляло опасности.

Тем не менее, Анна и Рауль больше не могли появляться при дворе. Знаменитый диплом, выданный, как считается, в 1063 году аббатству Сен-Крепен в Суассоне, на котором стоит автограф Анны «AHA РЪИНA», был составлен во время поездки короля по его доменам, и является исключением.

В 1896 году с него сняли копию, которую вручили императору России Николаю II во время его официального визита в Париж. Только через девять лет, в 1070 году, Рауль вернулся в число приближённых короля.

Аббатство Сен-Венсен

В 1060-е годы Анна основала монастырь Святого Винсента в Санлисе, как полагают, чтобы искупить грех незаконного замужества. В 1069 году Филипп I предоставил этому монастырю привилегии. В XVII веке перед часовней Сен-Винсент была установлена скульптура Анны с маленькой моделью основанного ею храма в руке. Надпись на цоколе гласила: «Анна Русская, королева Франции» (фр. «Anne de Russie Reine de France»).

29 сентября 1996 года по требованию украинской общины во Франции оригинальная надпись под статуей была заменена на «Анна Киевская, королева Франции» (фр. «Anne de Kiev Reine de France»).

Анна (Агнесса) Ярославна или Анна Киевская (родилась по разным источникам: около 1024, около 1032 или 1036 — 1075/1089) — младшая из трёх дочерей киевского князя Ярослава Мудрого от брака с Ингегердой Шведской, супруга французского короля Генриха I и королева Франции.

Анна выросла при княжьем дворе в Киеве и получила хорошее образование: уже в юности знала греческий язык и латынь. 19 мая 1051 она вышла замуж за овдовевшего Генриха I, от которого у неё впоследствии родились дети.

Фреска в Софийском Соборе г. Киева, представляющая дочерей Ярослава Мудрого. Анна, предположительно, самая младшая.

В 1048 году в далёкий Киев, где она жила вместе с отцом и двумя сестрами, французский король Генрих I Капетинг направил пышное посольство во главе с католическим епископом Роже:

Когда Генрих, король французский, послал в Рабастию шалонского епископа Роже за дочерью короля той страны, по имени Анна, на которой он должен был жениться, настоятель Одальрик просил того епископа, не соизволит ли тот узнать, в тех ли краях находится Херсонес, в котором, как пишут, покоится святой Климент… Епископ исполнил это. [Далее следует рассказ о судьбе мощей св. Климента, обнаруженных Роже, к своему удивлению, в Киеве, куда он и направлялся в составе посольства].

Послам было поручено получить согласие на брак её с Генрихом, ибо даже до Франции «дошла слава о прелестях принцессы, именно Анны, дочери Георгия (Ярослава)». Король велел передать, что он «очарован рассказом о ее совершенствах». Анна была красива (по преданию, она имела «золотые» волосы), умна и получила неплохое по тому времени образование, «прилежа книгам» в доме своего отца.

Выбрать невесту Генриху I в Европе было весьма сложно, так как Папа Римский запретил католическим королям совершать браки между родственниками до седьмого колена.

Отъезд княжны Анны, дочери великого князя Ярослава Мудрого, во Францию для венчания с королем Генрихом I.

Согласие родителей и самой Анны на брак с французским королем было получено, и в мае 1051 года, Анна Ярославна, совершив длительное путешествие через Краков, Прагу и Регенсбург приехала в город Реймс. Как утверждают хроники, Генрих I очень понравился Анне. 19 мая 1051 года была сыграна пышная свадьба.

В 1052 году она родила Филиппа, а потом ещё троих детей.

Молодая королева сразу же показала себя дальновидным и энергичным государственным деятелем. На французских документах той поры, наряду с подписями её мужа, встречаются и славянские буквы: «Анна Ръина» (королева Анна). Римский папа Николай II, удивленный замечательными политическими способностями Анны, написал ей в письме:

«Слух о ваших добродетелях, восхитительная девушка, дошел до наших ушей, и с великою радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом».

В 1060 году, после смерти мужа, Анна переселилась в замок Санлис, в 40 км от Парижа. Здесь ею был основан и женский монастырь, и церковь (на портике храма в XVII веке было воздвигнуто лепное изображение русской княжны, держащей в руках модель основанного ею храма). Она являлась воспитательницей подрастающего сына и его руководителем в государственных делах, однако номинально опекуном был граф Бодуэн Фландрский (опекуном мог быть только мужчина). Вскоре, забыв скорбь, предалась всем радостям жизни — охоте, пирам и т. д. Ей было 36 лет, и она стала ещё красивей.

Грамота Французского короля Филиппа I в пользу аббатства Св.Крепина в Суассоне, содержащая автографическую подпись Анны Ярославны, королевы Франции, 1063 год.

Однако летом 1065 года она была похищена на охоте в санлисском лесу (с её согласия) женатым графом Амьена, Вексена и Валуа Раулем III (IV) де Крепи, к которому она «питала исключительное расположение». Граф увез её к себе в замок Крепи, предварительно выгнав оттуда свою жену, и вступил с нею в тайный брак. Супруга Рауля Элеонора (Альпора) Брабантская обратилась с жалобой на двоеженство графа к самому папе римскому Александру II, который приказал Раулю расторгнуть брачный союз с Анной, но влюбленные этим пренебрегли. Тогда папа отлучил графа от церкви. В то время это считалось страшной карой, которая должна была ввергнуть отлученного после смерти в ад.

Они жили в согласии и счастье ещё долгих 12(9) лет в родовом поместье Валуа.

В 1074 году Анна овдовела вновь. Незадолго до этого их брак был признан законным папой Григорием VII.

Ещё при жизни графа Валуа король Филипп I помирился со своей матерью, доверив ей управление дворцовым хозяйством.

Потеряв Рауля, она пыталась забыться, окунувшись вновь в государственные дела. «Анна Ръина» поселилась при дворе сына и опять стала подписывать указы и распоряжения. В них она называет себя уже не «королевой» и «правительницей», а лишь «матерью короля», но тем не менее её уверенная подпись не раз ещё встречается на деловых бумагах французского двора рядом с «крестами» неграмотных королевских чиновников.

Последнее упоминание об Анне мы находим в 1075 году (её подпись стоит на грамоте), после этого ничего точного о её судьбе неизвестно. По одной из версий Анна была похоронена в аббатстве Вилье в местечке Серни недалеко от Ла Ферте Алле (департамент Эссон). Однако оно было разрушено во время Великой Французской Революции. Некоторые историки полагают, что Анна вернулась на родину, но, вероятнее всего, она никуда не уезжала и умерла во Франции.

Последующие короли Франции были её потомками.

Филипп I (1052—1108)
Эмма (1055 — ок. 1109)
Роберт (1055—1060)
Гуго Великий (1057—1102)

Регентом после смерти Генриха I она не стала. Филипп ещё при жизни отца в возрасте восьми лет был провозглашён королем 23 мая 1059 года. И решением Генриха I до его совершеннолетия страной руководить был назначен граф Бодуэн.

Сохранился её автограф кириллицей под одним из актов: АНА РЪИНА (то есть лат. Anna Regina, «королева Анна»; возможно, запись второго слова отражает старофранцузский язык — roine, reine).

Примечательно, что с Анной связано распространение греческо-византийского имени Филипп, не употребляемого в Западной Европе в те времена. Этим именем она назвала своего старшего сына, будущего короля Франции. Благодаря его популярности в народе, имя впоследствии получило широкое распространение. Его носили ещё пять французских королей, это имя стало фамильным и в других европейских династиях.

Второе замужество

В 1063 году Анна вышла замуж за Рауля де Крепи-ан-Валуа (1010/1015-1074), граф Валуа, Крепи, Амьена, Вексена и др. Этот брак вызвал скандал. Хотя в жилах Рауля текла кровь Каролингов, а его феодальные владения превосходили домен французских королей, тем не менее он был вассалом. После смерти Рауля в 1074 году, Анна вернулась ко двору и была принята как королева-мать.

История государства Российского

Новый принципиальный спор между Россией и Украиной возник вокруг исторической личности, жившей более чем тысячу лет тому назад.

Во время визита в Париж президент России Владимир Путин напомнил, что связи между двумя странами существуют очень давно: «С поездки царя Петра во Францию не началась история русско-французских отношений. Она имеет гораздо более глубокие корни. Образованная французская публика знает о русской Анне — королеве Франции».

Глава России имел в виду дочь Ярослава Мудрого Анну Ярославну , ставшую женой короля Франции Генриха I .

В России на это высказывание президента не то чтобы не обратили внимания, но не придали ему большого значения. Разве что для кого-то слова Путина стали поводом для расширения своих знаний в области истории.

Однако на Украине слова президента России вызвали настоящую истерику.

Отъезд княжны Анны Ярославны во Францию для венчания с королём Генрихом I. Фото: Public Domain

«Анна Ярославна — российская принцесса? Ой, я вас прошу»

Заместитель главы Администрации президента Украины Дмитрий Шимкив пишет на своей странице в Facebook: «Мои дорогие французские друзья, президент России Путин пытался ввести вас в заблуждение сегодня: Анна Киевская, королева Франции, из Киева, не из Москвы (в то время Москва даже не существовала)».

Посол Украины в США Валерий Чалый : «Когда В. Путин говорит от имени России о „нашем“ князе Ярославе и его младшей дочери Анне — королеве Франции, то не только пытается посягнуть на наши украинские глубокие исторические европейские корни и приписать себе, но и достичь других целей».

Координатор избирательных и парламентских программ гражданской сети «Опора» Ольга Айвазовская : «Анна Ярославна — российская принцесса? Ой, я вас прошу».

Глава Украинского института национальной памяти (УИНП) Владимир Вятрович для издания «Апостроф» написал целую колонку под названием «Путин присвоил киевскую княгиню с чёткой целью», в которой, в частности, говорится: «Соответственно, теперь, когда Россия пытается восстановить свой имперский статус, посягательство на украинское прошлое, на историю Киевской Руси является совершенно очевидным... Если показать, что киевская княжна Анна Ярославна, оказывается, была деятельницей русской истории, то и Киев является частью России и российской истории».

Порошенко: Путин пытался украсть Анну Ярославну

В последнем своём утверждении Вятрович попал в точку, но не будем забегать вперед.

Украинская писательница Оксана Забужко : «Когда Путин на виду у целой Франции цинично, как Крым, „отжимает“ Анну Киевскую на баланс РФ, он прекрасно знает свою целевую аудиторию. Чего нельзя сказать об украинцах, которые только удивляются его наглости, не понимая, что сейчас — вот именно сейчас, уже не завтра! — нужна по этому поводу реакция украинского МИДа».

Наконец, сам президент Украины Пётр Порошенко в обращении по случаю ратификации парламентом Нидерландов Соглашения об ассоциации Украина-ЕС заявил: «Многие пытались остановить курс Украины на воссоединение с нашей европейской семьёй. Именно воссоединение, потому что исторически мы были её частью. Кстати, со времен давнеукраинского князя Ярослава Мудрого и его дочери-киевлянки Анны Ярославны, которую буквально вчера Путин пытался на глазах всей Европы украсть в российскую историю».

Историческое воровство по рецепту Ющенко

С чего вдруг такой накал страстей? Ведь переписыванием исторических личностей «на себя» грешат скорее украинские деятели. Так, например, в конце 2016 года экс-президент Украины Виктор Ющенко во время встречи со студентами Киевского университета культуры предложил пополнить список выдающихся украинцев за счёт... россиян. «Важно иметь свой национальный Лувр и сказать, что Репин — „Репа“ — это украинский художник, а Чайковский — „Чайка“ — это украинский композитор. Достоевский — это украинский писатель. И в этот ряд можно включить ещё тысячи имён», — сказал Ющенко.

Над идеей отставного президента в России некоторые посмеялись, но большинство вообще не обратило внимания. И тут такая бешеная реакция на русские корни Анны Ярославны.

Давайте же вспомним, о ком идёт речь.

Ярослав Мудрый — князь «руссов». И никак иначе

Князь Ярослав Владимирович, прозванный Мудрым, правил в Киеве с 1016 по 1054 годы. При этом до своего вступления на киевский престол Ярослав княжил в Ростове и Новгороде, которые уж никак не назовёшь «Украиной». Но опять-таки не будем забегать вперед.

На годы правления Ярослава Мудрого пришёлся расцвет Киевской Руси (Древнерусского государства).

В одном из наших материалов мы подробно разбирали исторические термины, обозначающие Древнерусское государство.

Напомним, первое упоминание о государстве русов или росов в западных источниках появляется в середине IX века. При этом название «русь» на тот момент употребляется в отношении не всех жителей данных территорий, а лишь племенного союза, из которого вышли представители княжеской ветви Рюриковичей .

К середине X века этническое наименование «русь» становится общим для жителей земель, находящихся под властью киевского князя. Постепенно Русью начинают называть и всю страну от Новгорода до Переяславля. Поскольку объединяющей территорию является власть киевского князя, то столицей Руси становится Киев.

Термина «Киевская Русь» не существовало в природе до первой половины XIX века. Одним из первых его употребил историк Михаил Максимович в работе 1837 года «Откуда пошла русская земля». Термин употреблялся как одно из определений территории Киевского княжества, так же, как, например, территорию Суздальского княжества называли «Суздальской Русью».

Впоследствии термином «Киевская Русь» стал именоваться политический этап развития русской государственности от момента создания вплоть до периода феодальной раздробленности.

Дочери Ярослава Мудрого стали политическим активом отца

Ярослав Мудрый вёл активную международную политику и стремился к расширению связей в том числе и за счёт классической монархической схемы: династических браков.

Анастасия Ярославна стала женой короля Венгрии Андраша I . Елизавета Ярославна была отдана замуж за короля Норвегии Харальда III Сигурдарсона .

Анну Ярославну, согласно предположениям историков, отец сначала пытался выдать замуж за императора Священной Римской империи Генриха III . Когда же этот брак сорвался, киевский князь выдал дочь за злейшего врага и тёзку несостоявшегося жениха: короля Франции Генриха I.

Бракосочетание состоялось в мае 1051 года. В 1052 году Анна родила мужу наследника, будущего короля Филиппа I . В браке с королём она также произвела ещё трёх отпрысков, младший из которых, Гуго Капетинг, граф Вермандуа , станет одним из предводителей Первого крестового похода. В войнах за Гроб Господень внук Ярослава Мудрого найдёт свою смерть в 1102 году.

Жизнь самой Анны Ярославны во Франции была непростой. После смерти мужа она вторично вышла замуж, что во Франции того времени не было такой уж редкой практикой, но этот брак был с неодобрением встречен французским двором и церковью. Судя по всему, отношения со старшим сыном, ставшим королём, были тоже весьма непростыми. Влияния на Филиппа I мать не имела и последние годы жизни при дворе именовалась лишь «матерью короля», а не королевским титулом.

Тем не менее потомки Анны Ярославны столетиями правили Францией и некоторое время даже занимали английский трон.

«Дочь короля рутенов», «Анна Русская»

Есть основания думать, что в конце жизни Анна Ярославна считала себя француженкой. Но как её происхождение определяли французы?

Во французских источниках есть упоминания о том, что Анна прибыла из «земли руссов». Внук Анны, король Людовик VI , согласно французским хроникам, пожертвовал аббатству Сен-Дени «драгоценнейший гиацинт бабки, дочери короля рутенов». В целом ряде исторических документов королеву именуют «Анной Русской» или «Агнессой Русской», иногда — «Анной Киевской».

Но никогда — «Анной Украинской».

Это было невозможно, так как сам термин «Украина» как географическое понятие, а также наименование населения — «украинцы» — окончательно оформились лишь в XVIII веке.

История бьёт «украинство» наотмашь

Разумеется, Анна Ярославна родилась в Киеве, а не в Москве, чего, кстати и не утверждал Владимир Путин. Однако и по самоназванию, и по определению французов, она была русской княжной.

Это вовсе не трагично, если исходить из концепции двух братских народов с общей историей, которая подтверждается всем массивом исторических сведений.

Но для концепции «украинства», вечно враждующего с «монгольскими ордами», это катастрофа. Потому что при малейшем соприкосновении с историческими фактами вся идеология современной Украины рассыпается в прах.

Оттого и возникает столь высокий накал истерики.

Выход, конечно, есть: переименовать Украину в Русь или Россию, себя в русских, убрав какие бы то ни было разночтения. Но поскольку вся нынешняя концепция Украины построена на войне с «агрессивной Россией», новоявленным «русичам» придётся убить себя самим.

Есть более простое решение: перестать переписывать учебники и биографии исторических личностей, принять своё прошлое таким, какое оно есть, и начать строить будущее.

Но, кажется, даже в России далеко не все готовы так поступить. А уж для современной Украины это просто невыполнимая миссия.

Но русская королева Франции, дочь русского князя Ярослава Мудрого, в этом нисколько не виновата.

Анна Ярославна (Анна Киевская, Агнесса Русская ; родилась по разным источникам: около или - /) - младшая из трёх дочерей киевского князя Ярослава Мудрого от брака с Ингегердой Шведской , супруга французского короля Генриха I и королева Франции .

Детство и юность

В русских источниках никаких сведений об Анне (как и о других дочерях Ярослава) не сохранилось . Соответственно, о её детстве и юности ничего не известно. Мнение о том, что на одной из фресок киевского Софийского собора изображены дочери Ярослава Мудрого, ещё в 1980-е годы было оспорено специалистами, ибо её расположение не соответствует византийской традиции . Примерное время рождения Анны (между 1024 и 1036) устанавливается логическим путём, так как представляется вероятным, что она вышла замуж в возрасте 15-25 лет. Во Франции считают, что она родилась около 1025; встречающаяся в литературе дата - 1032 - основана на «татищевских известиях» . Предположительно, дочери Ярослава получили хорошее образование, и Анна помимо умения читать и писать, могла знать греческий и латынь .

Сватовство короля Франции

Предположения о политических целях, которые мог преследовать этот брак, сводятся к следующему. Во второй половине 1040-х годов отношения между Германией и Францией ухудшились, Генрих I возобновил французские притязания на Лотарингию и мог искать союзников против императора. Ярослав Мудрый в преддверии войны с Византией пытался заручиться союзом с Германией. По сообщению хрониста Ламберта Ашаффенбургского в начале 1043 в Гослар прибыло посольство Ярослава с богатыми дарами и предложением германскому императору руки его дочери (Анастасии или Анны) .

Хроника аббатства Сен-Пьер-ле-Виф в Сансе без указания даты сообщает, что король направил в «землю руссов», находившуюся где-то «у греческих границ» посольство во главе с Готье, епископом Мо , и одним из своих вассалов Гасленом де Шони . Другой источник, так называемая «Реймсская глосса», датирует посольство 1048 или 1049 годом и указывает, что во главе миссии стоял епископ Шалонский Роже.

В год от Воплощения Господня 1048-й, когда Генрих (Henricus), король французский (Franci), послал в Рабастию (Rabastia) шалонского (Catalaunensis) епископа Р[оже] (R.) за дочерью короля той страны, по имени Анна (Anna), на которой он должен был жениться, настоятель Одальрик (Odalricus) просил того епископа, не соизволит ли тот узнать, в тех ли краях находится Херсонес (Cersona), в котором, как пишут, покоится святой Климент (Clemens), и до сих пор ли отступ ает море в день его рождения и [к мощам] можно пройти пешком? Епископ исполнил это. От короля той страны Ярослава (Oreslavus) он узнал, что папа Юлий прибыл [некогда] в ту область, где покоился святой Климент, для борьбы с ересью, которая процветала в тех краях... Названный король Георгий Скав (Georgius Scavus) рассказывал также шалонскому епископу, что в своё время он побывал [там] и привез оттуда с собой главы святых Климента и Фива (Phebus), ученика его, и положил их в городе Киеве (Chion), где они чтимы и поклоняемы . И даже показывал эти главы упомянутому епископу.

Из этого некоторые историки делают вывод о двух французских посольствах: первое достигло предварительной договоренности, а второе привезло во Францию невесту . По мнению других, в таком предположении нет необходимости: сюжетом приписки Одальрика были поиски мощей святого Климента Римского , поэтому из всех участников посольства он и упоминает одного Роже Шалонского . Тем не менее, если принять в качестве даты заключения брака 1051 год, то получится, что миссия чрезмерно затянулась.

Свадьба

Дата свадьбы - на Пятидесятницу (19 мая) 1051 года, установленная Морисом Пру в 1908 году - считается достаточно обоснованной. Прежняя датировка, на которой настаивал Ке де Сент-Эмур , Пятидесятница (14 мая) 1049, ныне признана ошибочной, хотя некоторые историки до сих пор её признают, ссылаясь на хартию ланскому епископу Элинану от 3 декабря 1059, датированную 29-м годом правления Генриха I и десятым годом его сына Филиппа . Однако обе эти датировки являются явно ошибочными и возникли, как полагают, в результате неверных подсчетов составителей документа, известного к тому же лишь в копиях XVII и XVIII веков .

Никаких территориальных приобретений этот брак, разумеется, принести не мог, что отчасти компенсировалось богатым приданым, которое должно было составить значительную сумму в деньгах и драгоценностях. Впоследствии Людовик VI пожертвовал Сен-Дени «драгоценнейший гиацинт бабки, дочери короля рутенов» (preciosissimum jacinctum atavae, regis Ruthenorum filiae ) .

Королева Франции

Исследователи допускают подлинность знаменитого письма, направленного королеве Франции папой Николаем II в 1059, и содержащего похвалы её достоинствам:

Слух о ваших добродетелях, восхитительная дева, дошел до наших ушей, и с великою радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом.

Однако некоторые усматривают в его стиле руку Петра Дамиани , и указывают, что экспрессивные выражения, в которых написано письмо, позволяют предполагать, что способности Анны кажутся чрезмерными (а следовательно, неподобающими) для женщины, и ей ненавязчиво советуют вести себя скромнее .

Второй брак Анны

После смерти Генриха Анна разделила с регентом Бодуэном Фландрским опеку над Филиппом I. Она участвовала в поездке королевского двора по домениальным владениям в конце 1060 - начале 1061, но вскоре её имя опять исчезает из актов . По-видимому, уже в 1061 она вышла замуж за графа Рауля де Крепи . Этот сеньор уже несколько лет постоянно находился при дворе, где занимал видное место - сразу после пэров Франции и высших духовных лиц. Он был женат вторым браком, но обвинил жену в прелюбодеянии, прогнал её и женился на Анне .

К 1063 году Рауль сосредоточил в своих руках массив земель между Сеной , Соной , Эной и Уазой , куда входили Амьен , Вексен , Валуа и Вермандуа . Его владения наполовину окружили королевский домен с севера и запада, перерезав сообщение с Фландрией . Кроме этого Раулю принадлежала значительная территория в Шампани с графствами Бар и Витри . Анне от первого мужа достались Санлис , область Мелёна и ряд владений между Ланом и Шалоном . Достигнув такого могущества, эта пара могла не обращать большого внимания на недовольство французского двора .

Этот брак был скандальным по нескольким причинам. Во-первых, Рауль был родственником короля Генриха; во-вторых, его предыдущий брак не был расторгнут, и теперь он становился двоеженцем; в-третьих, ради этого мужчины Анна бросила своих детей, младшему из которых было около семи лет. Церковные власти немедленно отреагировали на то, что хронист назвал нарушением человеческого права и божьего закона (contre jus et fas ). Архиепископ Реймсский Жерве осенью 1061 сообщал папе Александру II , что «наша королева вступила в новый брак с графом Раулем», из-за чего король и весь двор в большом горе. Законная жена Рауля Алиенора также обратилась с жалобой в Рим .

Папа поручил архиепископам Реймса и Санса Жерве и Рише расследовать это дело и принять меры. Письма этим лицам, а также королю Франции были направлены 31 марта 1062. Предположительно, в том же году Рауль был отлучен от церкви. Насколько можно судить, на него это не произвело сильного впечатления, так как отлучение, не подкрепленное мерами военного характера, для феодала не представляло опасности. Дед Филиппа I король Роберт II Благочестивый несколько лет был отлучен от церкви, самого Филиппа впоследствии даже наложенный на королевство интердикт не заставил расстаться с Бертрадой де Монфор .

Тем не менее, Анна и Рауль больше не могли появляться при дворе. Знаменитый диплом, выданный, как считается, в 1063 аббатству Сен-Крепен в Суассоне , на котором стоит автограф Анны «AHA РЪИНA», был составлен во время поездки короля по его доменам, и является исключением . К тому же он датирован вторым годом правления Филиппа I (1061 год) и есть основания считать, что эта дата верна. В 1896 году с него сняли копию, которую вручили императору России Николаю II во время его официального визита в Париж. Только через девять лет, в 1070 году, Рауль вернулся в число приближенных короля, и эта внезапная перемена объясняется началом войны за Фландрское наследство, в которой Филиппу были нужны союзники .

Известная версия о том, что в конце жизни Анна вернулась на родину, основана на единственном сообщении, анонимном и малодостоверном, которое подводит итоги её жизни одной фразой: «король умер, Анна вышла за графа Рауля, он умер, она вернулась в свою родную землю» (Хроника аббатства Флёри). Конец этой фразы впоследствии был помещен на постаменте статуи Анны в Санлисе. Этих сведений, во-первых, явно недостаточно, чтобы делать какие-то выводы, во-вторых, сложно представить, какие причины могли бы побудить Анну вернуться на родину, где её вряд ли кто-нибудь ждал. Необоснованность этой версии была очевидна уже Карамзину .

Более логичным является предположение, что Анна провела остаток жизни в Санлисе, хотя и этому нет никаких доказательств .

Могила Анны

Место захоронения Анны неизвестно, никаких его следов не найдено ни в усыпальнице Сен-Дени, где погребен Генрих I, ни в Сен-Бенуа-сюр-Луар , где лежит её сын Филипп. Есть некоторые основания полагать, что она была похоронена в Сен-Венсане, но захоронение исчезло при последующих перестройках монастыря .

Анна или Агнеса

В связи с историей о несуществующей могиле исследователи рассматривали вопрос о том, приняла ли Анна во Франции имя Агнесы (Аньез). Авторы «Христианской Галлии» (Gallia Christiana ) категорически утверждали, что она никогда не называлась Агнесой, однако, есть несколько актов, где её имя пишется как Agna , а в родительном падеже Agne и Agnetis . Ке де Сент-Эмур, занимавшийся этим вопросом, склонялся к выводу, что тут обычная путаница, характерная для средневековья, когда определенное написание имен ещё не устоялось, сами эти имена в разных местностях воспринимались на слух по-разному, и соответственно, фиксировались на письме в различных формах (Anne, Ane, Angne, Agne, Annes ) .

Дети

• Филипп I ( -)
• Роберт ( -)
• Гуго Великий ( -)

Регентом после смерти Генриха I она не стала. Филипп ещё при жизни отца в возрасте восьми лет был провозглашён королём 23 мая 1059 года . И решением Генриха I до его совершеннолетия страной руководить был назначен граф Бодуэн .

В массовой культуре

Живопись

В 2012 году художником Ильёй Томиловым была написана картина «Анна Ярославна - королева Франции».

Литература

Анна является героиней ряда исторических произведений:

• роман Антонина Ладинского «Анна Ярославна - королева Франции», написанный в 1960 году (первое издание в 1973 году);
• пьеса Валентина Соколовского «Мы будем жить вечно» (Ярославна - королева Франции) по собственному роману «Анна, Анри и Рауль» (Анна. Дилогия).

Кинематограф

• «Ярославна, королева Франции» ( ; СССР ) режиссёр Игорь Масленников , в роли Анны Елена Коренева .

Музыка

• Анне Ярославне посвящена песня братьев Мищуков «Королева Анна» на стихи Давида Самойлова .

«Письмо Анны»

Письмо Анны к отцу, написанное по прибытии в Париж, которое часто цитируют современные русские авторы («В какую варварскую страну ты меня послал; здесь жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны» ), взято из книги популярного беллетриста Мориса Дрюона «Париж от Цезаря до Людовика Святого» и, скорее всего, является литературным вымыслом .

Напишите отзыв о статье "Анна Ярославна"

Комментарии

Примечания

1. // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
4. (1036-1076)]
5. // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. - СПб. , 1907-1909.
6. Назаренко, с. 102
7. Карпов, с. 551-552
8. Карпов, с. 381
9. Карпов, с. 317-318
10. Méseray F. de, Histoire de France depuis Faramond jusqu’au règne de Louis le Juste. T. II. P., 1646, p. 143
11. Пашуто, с. 123
12. Lamberti Annales. MGH, SS t. 6, p. 153
13. Bautier, p. 549
14. Штернберг, с. 182
15. Bautier, p. 548-549
16. Христианское (данное при крещении) имя Ярослава Мудрого - Георгий.
17. Мощи св. Климента и св. Фива действительно были привезены из Херсонеса в Киев.
18. Назаренко, с. 101-102
19. Bautier, p. 550
20. Prou, p. XV-XXIII
21. Карпов, с. 383
22. Сугерий. Жизнь Людовика VI, глава XXIII
23. Bautier, p. 551-552
24. Bautier, p. 551
25. Bautier, p. 552
26. Bautier, p. 553-554
27. Bautier, p. 555
28. Bibliothèque Nationale de France, Department of Manuscripts, Picardie 294, 38
29. Bautier, p. 555-556
30. Bautier, p. 556-557
31. Bautier, p. 558-559
32. Bautier, p. 560
33. Bautier, p. 562
34. Карпов, с. 385
35. Caix de Saint-Aymour, p. 69-77
36. Bautier, p. 562-563
37. Caix de Saint-Aymour, p. 77-81
38. Холодилин А. Н. Автографы Анны Ярославны - королевы Франции // Русская речь. - 1985. - № 2 . - С. 111 .
39. Druon M. Paris, de César à saint Louis. P.: Hachette, 1964
40. Карпов, с. 384

Литература

• Bautier, Robert-Henri . // Revue des études slaves. Année 1985. V. 57 (4)
• Bogomoletz W. V. Anna of Kiev. An enigmatic Capetian Queen of the eleventh century. A reassessment of biographical sources // French History. Jg. 19, № 3, 2005
• Caix de Saint-Aymour, Amédée de. . - P.: Champion, 1896 (укр. перевод - Сент-Емур Ке, де. Анна Русинка, королева Францii и графиня Валюа / з фр. пер. І. Франко . - Львiв, 1909; репринт: Киев, 1991)
• Dauxois, Jacqueline . Anne de Kiev. Reine de France. - P.: Presse de la Renaissance, 2003, ISBN 2-85616-887-6
• Delorme, Philippe . Histoire des reines de France. Anne de Kiev, Paris, Ed. Pygmalion, 2015, ISBN 2-75641-489-1
• Hallu, R. Anne de Kiev, reine de France. - Roma: Editiones Universitatis catholicae Ucrainorum, 1973
• Labanoff de Rostoff A. Recueil de pièces historiques sur la reine Anne ou Agnès, épouse de Henri Ier, roi de France, et fille de Iaroslav Ier, grand-duc de Russie. - P.: Firmin-Didot, 1825
• Levron I. Anne de Kiev, princesse russe, reine de France // Miroir de l’histoire. P., 1972. № 268
• Prou, Maurice . Recueil des actes de Philippe Ier, roi de France (1059-1108) - P.: Imprimerie Nationale, 1908
• Карпов А. Ю. Ярослав Мудрый. - М.: Молодая гвардия, 2001. - 583 с. - ISBN 5-235-02435-4 .
• Назаренко А. В. Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия. Том IV. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - 512 с. - ISBN 978-5-91244-013-7
• Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. - М.: Наука, 1968
• Тимирязев В. А. // Исторический вестник. Т. LV, № 1. СПб., 1894
• Штернберг Я. Т. Анастасия Ярославна, королева Венгрии // Вопросы истории. 1984. № 10. С. 180-184

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Анна Ярославна

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.

Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j"envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu"il lui dira, surtout lorsqu"il exprimera les sentiments d"estime et de particuliere consideration que j"ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n"etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu"il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l"on me regardait comme le premier moteur d"un accommodement quelconque. Tel est l"esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.

Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.

Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!

На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.

История жизни русской княжны Анны Ярославны необыкновенна и многолика. В ней было все: династический брак по расчету, богатство, власть и необыкновенная история любви, похожая на баллады средневековых менестрелей.

Точная дата рождения Анны Ярославны - младшей из трех дочерей киевского князя Ярослава Мудрого и Ингегерды Шведской неизвестна. Одни историки относят это событие к 1024 г., другие называют 1032 или 1036 гг. Детство Анны прошло при княжеском дворе в Киеве. Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы не только его сыновья, но и дочери получили прекрасное образование. Ведь в будущем княжнам предстояло заключить брачные союзы с европейскими монархами. Анна Ярославна с юности проявляла особые способности к наукам. Она старательно изучала иностранные языки и историю.

Отец Анны - Благоверный князь Ярослав Мудрый

В 1048 году, французский король Генрих I Капетинг направил пышное посольство в далёкий Киев во главе с епископом Роже. Послам было поручено получить согласие на брак княжны Анны с Генрихом, ибо даже до Франции «дошла слава о прелестях принцессы, именно Анны, дочери Георгия (Ярослава)». Король велел передать, что он «очарован рассказом о ее совершенствах».

Согласие родителей и самой Анны на брак с французским королем было получено. Вскоре, навсегда попрощавшись с родными, Анна Ярославна покинула родной Киев. В сопровождении богатой свиты она отправилась в многомесячное путешествие через всю Европу. Где-то там, в далекой Франции ей предстояло соединить свою судьбу с незнакомцем, который был старше ее почти на 20 лет.

Отъезд княжны Анны, дочери великого князя Ярослава Мудрого, во Францию для венчания с королем Генрихом I Капетингом

В мае 1051 года, Анна Ярославна, совершив длительное путешествие через Краков, Прагу и Регенсбург приехала в город Реймс. Прибытие Анны Ярославны на землю Франции обставили торжественно. Генрих I выехал встретить невесту в старинный город Реймс. Король в свои сорок с лишним лет был тучным и всегда хмурым. Но, увидев Анну, улыбнулся. 19 мая 1051 года была сыграна пышная свадьба.

Генрих I Капетинг, муж Анны Ярославны

Именно в Реймсе с давних времен короновали французских королей. Анне была оказана особая честь: церемония ее коронации состоялась в этом же старинном городе, в церкви Святого Креста. Уже в начале своего королевского пути Анна Ярославна совершила гражданский подвиг: проявила настойчивость и, отказавшись присягать на латинской Библии, принесла клятву на славянском Евангелии, которое привезла с собой из Киева. Рукопись на кириллице вошла в историю под названием «Реймское Евангелие». Легенда гласит, что на протяжении многих столетий французские короли, вступая на престол, приносили клятву на этой реликвии.

Реймсское Евангелие

Первые годы Анны или Агнессы Киевской (как стали ее называть на европейский манер) при французском дворе были довольно тяжелыми. В письмах к отцу Анна Ярославна писала, что Париж хмурый и некрасивый; она сетовала, что попала в деревню, где нет дворцов и соборов, какими богат Киев. «В какую варварскую страну ты меня послал, - укоряла она отца, - здесь жилища мрачны, церкви убогие, а нравы чудовищные». Однако Анна выстояла в нелегких условиях. Молодая королева, красивая, образованная, не по годам мудрая расположила к себе двор.

Спустя год после свадьбы молодая королева родила наследника французского престол Филиппа а, затем еще двух сыновей: Роберта и Гуго. Все последующие короли Франции были ее потомками. Но были в ее жизни и горести, так, единственная дочь Анны - Эмма умерла в младенчестве.

Генрих был постоянно занят военными походами, а Анна занималась воспитанием детей. Но королевская чета жила, по-видимому, очень дружно. Генрих во всем полагался на свою жену, она же, в свою очередь слыла мудрой и дальновидной правительницей. На многих государственных актах того времени, особенно грамотах, дарующих льготы или жалующих вотчины монастырям и церквям, рядом с королевской подписью значилось следующее: «С согласия супруги моей Анны», «В присутствии королевы Анны». Как отмечают историки, других случаев, чтобы на королевском указе стояла подпись не царствующей королевы, а жены короля, история Франции не знала ни до, ни после Анны.

Придворные отмечали незаурядный ум королевы Анны, ее доброту, терпеливость, умение ладить с людьми. Папа Римский Николай II писал ей в 1059 году: «Слух о Ваших добродетелях, примерная дочь наша, дошел до наших ушей, и мы с большой радостью узнали, что в христианнейшем Вашем государстве Вы несете Ваши королевские обязанности с достойным усердием и отменным умом…»

Овдовела Анна Ярославна в 28 лет. Генрих I умер 4 августа 1060 года в замке Витри-о-Лож, недалеко от Орлеана, в разгар приготовлений к войне с английским королем Вильгельмом Завоевателем. Но коронование сына Анны Ярославны, Филиппа I, как соправителя Генриха I состоялось еще при жизни отца, в 1059 году. Генрих умер, когда юному королю Филиппу исполнилось восемь лет. Филипп I царствовал почти полвека, 48 лет (1060-1108). Завещанием король Генрих назначил Анну Ярославну опекуншей сына. Однако Анна - мать молодого короля - осталась королевой и стала регентшей, но опекунство, по обычаю того времени, она не получила: опекуном мог быть только мужчина, им и стал шурин Генриха I граф Фландрский Бодуэн.

После смерти мужа, Анна переселилась в замок Санлис, в 40 км от Парижа. Здесь ею был основан и женский монастырь, и церковь (на портике храма в XVII веке было воздвигнуто лепное изображение русской княжны, держащей в руках модель основанного ею храма).

По окончании траура Анна полностью посвятила себя сыну и заботам о государстве, не подозревая, что жизнь готовит ей необычный подарок.

Вдовствующей королеве Франции было 36 лет. Она была все еще хороша собой и полна жизненных сил. Свободное от государственных дел время Анна посвящала пирам, много времени проводила на охоте в окружении многочисленных придворных, среди которых особенно выделялся один: граф Рауль де Крепи ан Валуа. Граф Рауль был давно влюблен в Анну. Королева отвечала ему взаимностью. Но их чувства столкнулись с двумя весьма серьезными препятствиям. Первым из них был статус Анны, а вторым - здравствующая жена графа, упорно не желавшая разводиться. Впрочем, какие могут быть препятствия для Ее Величества Любви?

Летом 1065 года при королевских дворах Европы не было более скандальной темы для сплетен, чем похищение королевы Франции графом Валуа. Анна была «похищена» (разумеется, с её согласия) на охоте в санлисском лесу. Граф увез её к себе в замок Крепи, предварительно выдворив оттуда свою жену, и вступил с нею в тайный брак. Супруга Рауля Элеонора (Альпора) Брабантская обратилась с жалобой на двоеженство графа к самому папе римскому Александру II, который приказал Раулю расторгнуть брачный союз с Анной, но влюбленные этим пренебрегли. Рауль написал Папе, что уважает его волю, однако не отступит от Анны, которую считает своей единственной настоящей супругой. Тогда папа отлучил графа от церкви. В то время это считалось страшной карой, так как она должна была ввергнуть отлученного после смерти в ад.

Сын Анны Ярославны - король Франции Филипп I

Ситуация была критической. Но, на строну влюбленных встал сын Анны Филипп, король Франции, который был привязан к матери и благосклонно относился к графу Валуа. Но даже его заступничество не поколебало позицию Папы Римского. Анна любила Рауля, но в, то же время, не могла ставить под удар отношения Франции и Рима. Она отказалась от королевского статуса и более официально не правила, хотя, как и раньше помогала сыну в государственных делах.

Анна и Рауль прожили в согласии ещё долгих 12 (по другим данным 10) лет в родовом поместье Валуа. Жизнь Анны Ярославны с любимым была почти счастливой, ее беспокоили лишь отношения с детьми. Старший сын, король Филипп, хотя и относился к матери с неизменной нежностью, но в ее советах и участии в королевских делах уже не нуждался. А сыновья Рауля от первого брака, Симон и Готье, не скрывали своей неприязни к мачехе.

Анна Ярославна овдовела во второй раз в 1074 году. Незадолго до этого скандальный брак был признан законным папой Григорием VII. Не желая зависеть от сыновей Рауля, она покинула замок Мондидье и вернулась в Париж. Анна Ярославна пыталась забыться, окунувшись вновь в государственные дела. Она поселилась при дворе сына и опять стала подписывать указы и распоряжения. В них она называет себя уже не «королевой» и «правительницей», а лишь «матерью короля», но тем не менее её уверенная подпись не раз ещё встречается на деловых бумагах французского двора рядом с «крестами» неграмотных королевских чиновников.

В возрасте пятидесяти лет она уединилась от мирских дел в женском монастыре и соборе Сенлисе (фото выше). Здесь сохранилась редчайшая статуя, созданная в XVII веке, королевы Анны во весь рост. На постаменте написаны слова, которые очень хорошо говорят о значимости Анны Ярославны в истории - "Anne de Kiev - reine de France", что означает - Анна из Киева - королева Франции.

О последних годах жизни Анны Ярославны мало что известно из исторической литературы, поэтому интересны все имеющиеся сведения. Анна с нетерпением ожидала вестей из дома. Вести приходили разные: то плохие, то хорошие. Вскоре после ее отъезда из Киева умерла мать. Через четыре года после смерти жены, на 78-м году жизни, скончался отец Анны, великий князь Ярослав.

У старого больного Ярослава не хватило решимости оставить верховную власть кому-то одному из сыновей. Европейский принцип соправительства им не был использован. Свои земли он поделил между сыновьями, завещая им жить в согласии, почитая старшего брата. Владимир получил Новгород, Всеволод - Переяславль, Вячеслав - Суздаль и Белоозеро, Игорь - Смоленск, Изяслав - Киев, а поначалу и Новгород. Таким решением Ярослав заложил новый виток борьбы за великокняжеский престол. Трижды смещали Изяслава, дважды возвращался на престол любимый брат Анны Всеволод Ярославич.

Анне Ярославне жилось теперь тоскливо, ее больше не ждали никакие значительные события. Ушли из жизни отец и мать, многие братья, родные и близкие люди. Во Франции умер ее учитель и наставник епископ Готье. Погиб муж любимой сестры Елизаветы, король Норвегии Гарольд. Не осталось никого, кто некогда прибыл с юной Анной Ярославной на французскую землю: кто умер, кто возвратился на Русь.

Анна решила путешествовать. Ей стало известно, что старший брат, Изяслав Ярославич, потерпев поражение в борьбе за киевский престол, находится в Германии, в городе Майнце. Генрих IV Германский был дружен с Филиппом I (оба конфликтовали с Папой Римским), и Анна Ярославна отправилась в путь, рассчитывая на добрый прием. Прибыв в Майнц, узнала, что Изяслав уже перебрался в город Вормс. Настойчивая и упрямая, Анна продолжила путешествие, но заболела в дороге. В Вормсе ей сообщили, что Изяслав уехал в Польшу, а его сын - в Рим к Папе. По мнению Анны Ярославны, не в тех странах следовало искать друзей и союзников для Руси. Некоторые историки полагают, что Анна вернулась на родину.

Об этом говорится в вышедшей в 1988 году во Франции книге «Под небом Новгорода». Роман, написанный Режин Дефорж, вызвал колоссальный читательский интерес и превратился в настоящий бестселлер. Автор попыталась рассказать о жизни и смерти Анны Ярославны: «Жители Сен-Лиса с огромной радостью увидели одетую в меха королеву. Проходя по городским улицам, она останавливалась у прилавков, беседовала с торговцами и ремесленниками, бросала милостыню нищим, которые следовали за ней на почтительном расстоянии, ласкала детей и пробовала молоко, которое надаивали в ее присутствии. Королева смеялась над шутками своих придворных и вместе с простым народом присутствовала на мессе».

Если верить автору, королева Анна пользовалась уважением и поддержкой многих влиятельных рыцарей, в том числе знаменитого герцога Нормандского по прозвищу Вильгельм Завоеватель - покорителя Англии. Именно он среди других знатных особ присутствовал при отплытии Анны на свою родину. С согласия своего сына, королева покинула Францию и отправилась в Новгород. Трудно сказать, что побудило ее к этому решению. Но Р. Дефорж строила свою версию не на пустом месте. Легенда гласит, что Анна вновь оказалась на Руси.

Однако ей не суждено было живой добраться до Новгорода. В пути она тяжело заболела и умерла у самых городских стен. Согласно завещанию королевы, ее похоронили по языческому обряду, уложив тело на подожженный плот, который пустили по воде...