Вознесенский монастырь (Московский Кремль). Елецкий район, Елец город

21.06.2013 8428

Вознесенский собор города Ельца — один из самых крупных православ­ных храмов России, гордость и украшение не только города, но и всей Липецкой и Елецкой епархии. Построен он «по-елецки» — с размахом! В начале XX в. Алексей Константинович Воскресенский — автор книги, посвященной истории и культуре Ельца — писал: «Если посетитель войдёт внутрь храма, то он остановится изумлённым на пороге его: громадность размеров храма и его чудное благолепие скажут ему, что этому храму было бы приличнее занимать одно из самых видных мест среди храмов столиц Российской империи, нежели находиться среди хотя и многолюдного, но все же провинциального уездного города».

Собор построен по проекту знаменитого русского зодчего Константина Андреевича Тона в русско-византийском стиле. Творение К.А. Тона олицетворяло собой в архитектуре главенствующую в то время и объединяющую Россию госу­дарственную идею «Самодержавие. Православие. Народность.» и подчеркивало связь русской культуры и государственности с православной Византией.

Объемно-композиционное построение собора традиционно: с восточной части к огромному кубу пятиглавого летнего храма, перекрытому четырёхскатной кровлей и поставленному на высокий белокаменный подклет, примыкают три полукружия алтарей; с запада - одноэтажная, на высоту первого яруса собора трапезная с двумя приделами. Завершает композицию с запада нижний ярус недостроенной колокольни, служащий притвором. Вертикаль колокольни с крыльцом-сенью сени над северным и южным крыльцами остались незавершёнными (по проекту доминирующая в застройке города колокольня должна была иметь ещё 4 яруса, и высота её составила бы 115 арш., или 82 м). Храм трёхнефный, четырёхстолпный. Четыре крестообразных в плане храмовых столба несут центральную восьмигранную главу, прорезанную по граням высокими окнами с полуциркульными завершениями. В верхней части главы — карниз, украшенный поясом квадратных ширинок. Нижняя часть глав и верхний пояс храмового куба декори­рованы поясом килевидных кокошников. Центральную главу венчает луковичное завершение с золочёным крестом на подкрестном шаре. Малые главки по углам четверика повторяют в уменьшенном виде главную. Куб храма разделяется междуэтажным пояском в виде упрощённого антаблемента, разорванного в центре трёхчастного фасада, разделённого встроенными трехчетвертными и полуколоннами упрощённого тоскано-дорического ордера. Углы храма также закреплены трёхчетвертными колонками. В верхнем ярусе храма каждое из прясел прорезают большие окна, в средней части – сдвоенные, с лучковыми перемычками и украшенные наличниками с колонками по краям и барочными завершениями – очельями в виде картушей. Архитектурное оформление трапезной, перекрытой на два ската, аналогично храмовому.

Все элементы оформления Вознесенского собора – кокошники в основаниях барабанов глав и завершении объема храма, луковицы глав, крыльца-сени, пучки полуколонн, пышные очелья наличников – имеют прямые аналоги в архитектуре Руси. Тем не менее в излишней правильности всех пропорций здания чувствуется классическое воспитание автора, отчего архитектурное убранство храма создает эффект декорации.

Вознесенский собор прекрасно «держит» застройку центральной части Ельца, собирает её вместе с рассыпанными вертикалями храмов города в одно целое. Собор ценен и как важнейший элемент градостроительной структуры Ельца, и как образец высокой строительной культуры России середины XIX в.

В годы советского безвременья собор пострадал меньше других храмов, сохранив свою красоту и величие. Сегодня панораму Ельца и его духовную жизнь невозможно представить без соборного храма Вознесения Господня, который, как и город, имеет интересную историю.

Вознесенский приход, который в начале своей истории не являлся соборным, возник, скорее всего, в 1680-х гг., так как храм во имя Вознесения Христова ещё не значится в переписной книге В. Сухотина 1678 г., а впервые упоминается в писцовой и межевой книге Тихона Камынина 1691-1693 гг. В 1745 г. Вознесенская церковь пострадала от пожара, после чего была «возобновлена и украшена».

Под возобновлением имеется в виду, видимо, построение в следующем 1746 г. новой каменной церкви во имя Вознесения Христова, на что указывает историк Орловской епархии Г.М. Пясецкий, ссылаясь на несохранившиеся ведомости храма за 1783 г. В это время при Вознесенской церкви «имелась» писцовая земля в трёх участках — 90 десятин на реке Дон, 40 десятин общего владения с городской Успенской церковью близ г. Ельца и участок земли в общем владении с елецкими ямщиками, которые не допускали причт до пользования землей, вследствие чего в 1789 г. спорное дело об этом рассматривалось в Верхнем земском суде. В приходе у Вознесенской церкви в указанный период числилось по исповедным ведомостям 126 дворов.

Фрагмент плана города Ельца ок. 1795 г. 1 — Вознесенская соборная церковь, 2 — Успенская церковь, 3 — Воскресенский «старый» собор, 4 — Введенская церковь, 5 — часовня на могиле ельчан, погибших в 1395 г. при нашествии Тамерлана

К 1760 г. церковь Вознесения Христова уже считалась древней, а находившаяся при ней трапезная церковь св. Николая Чудотворца была тогда крайне «ветха и с расщелинами в стенах». Тогда же по ходатайству купца Семёна Епифаньевича Калашникова указом из Воронежской духовной консистории от 13 июня 1760 г. было разрешено на месте обветшавшей трапезной церкви построить новую, большую в размерах, с приделами св. Николая Чудотворца и св. Димитрия Ростовского, а также новую каменную колокольню. Указ из Воронежской духовной консистории по благословению Преосвященного Кирилла на постройку был выдан 13 июня 1760 г., а закладка нового трапезного храма с колокольней совершена елецким протопопом Афанасием Козьминым 11 июня того же года. Вскоре строительство было завершено, а в 1772 г. ввиду «тесноты» Воскресенского собора статус соборной церкви Ельца был передан Вознесенской церкви.

О местонахождении, размерах и планировке Вознесенского храма можно судить по изображению его на плане Ельца 1809 г., где ещё до сооружения нового собора показано место предполагаемого строительства и старая Вознесенская церковь.

В 1804 г. в церкви, кроме главного престола в честь Вознесения Господня, действовали тёплые приделы «св. Чудотворца Николая, Димитрия Ростовского и Смоленския Богородицы» — на втором этаже трапезной.

Существует предание, что в древности на месте Вознесенской церкви было кладбище и храм во имя свв. Кирика и Иулиты. Об этом писали И.И. Уклеин и Е.И. Назаров, ссылавшийся на воспоминания старожила И.И. Исаева. В 1967 г. при настоятельстве архимандрита Исаакия (Виноградова) в память этого храма «ревнителями родной елецкой старины» был даже сооружён киот с иконой святых мучеников, находящийся ныне на правой стороне соборной трапезной. Однако ни в одном из известных сегодня документов XVII или XVIII в. храм свв. Кирика и Иулиты не упоминается.

Реконструкция Красной площади Ельца на нач. XIX в. Силуэтами выделены Вознесенский соборный и Успенский храмы, на месте которых предполагалось строительство нового собора. Рис. А.В. Новосельцева

Будучи в начале XIX в. главным храмом быстро развивающегося Ельца, Вознесенская церковь уже мало соответствовала «цветущему состоянию города» и не удовлетворяла назначению соборного храма. Поэтому вопрос о строительстве новой каменной соборной церкви был поднят в 1800 г., и тогда по инициативе церковного старосты Фёдора Сафроновича Попова начался сбор денег на «обширный по размерам и красивый по архитектуре новый соборный храм». Сразу после принятия решения о строительстве нового собора ктитор Ф.С. Попов стал заготавливать камень для постройки. В 1815 г. старостой Василием Степановичем Петровым у епархиального начальства была испрошена сборная шнуровая книга, которую выдал для сбора пожертвований на постройку собора Преосвященный Досифей, епископ Орловский. До 1821 г. было собрано только 10000 руб.

Первый проект нового соборного храма Ельца был разработан в 1824 г. в стиле «итальянской архитектуры». . В плане храм должен был иметь размеры 104х39 м, но дальше одобрения проекта епископом Орловским Гавриилом дело не пошло. Тем временем сбор денег на постройку хоть и медленно, но продолжался.

В 1841 г. харьковский архитектор Да­илов выполнил новый проект в «византийском и частично итальянском вкусе», который 26 февраля того же года был представлен Орловскому архиерею. 16 марта проект одобрила Орловская губернская строительная комиссия, после чего он был отправлен в Синод. 11 июня 1841 г. Святейший Синод слушал полученное 2 июня 1841 г. «доношение Преосвященного Евлампия, епископа Орловского, коим испрашивалось разрешение строительства в г. Ельце вместо обветшавшего и невместительного нового каменного собора». Одновременно были рассмотрены чертежи, одобренные Орловской губернской строительной комиссией, и переданы в следующую инстанцию — в Комиссию проектов и смет Главного управления путей сообщения и публичных зданий. Там 25 августа 1841 г. новый проект елецкого собора получил следующую оценку: «Размеры онаго по приложенному масштабу в огромном виде, ни мало не сообразным с числом прихожан 814 душ, из числа коих половину только можно почитать постоянными посетителями собора». Размеры собора согласно проекту должны были составить: «длина самой церкви … в 31, ширина в 11 и 16 сажен, а вышина с главою 22 сажени. Длина и ширина колокольни на 10, а вышина в 32 сажени; двери вышиною в 8,5, шириною в 3 аршина. Каковые размеры в сравнении с другими церквами и с пространством, потребным по настоящей надобности, столь огромны, что полагать надобно, что масштаб приложен не следующий к сим чертежам. При том и способы на постройку… не представляют возможность совершить столь огромное предприятие». Таким образом, комиссия усомнилась в правильности приложенного к чертежам масштаба и возможности построить в Ельце такой большой храм, хотя, как показала история, в действительности здание собора было выстроено ещё больших размеров. Комиссия выразила сомнение в возможности собрать необходимые для строительства средства и в качестве примера приводила церковь, построенную в Санкт-Петербурге длиною с колокольней в 25 и шириною в 12 саженей, на которую ушло почти полмиллиона рублей ассигнациями. Смета же на строительство соборного храма Ельца по предложенному проекту составляла 564 256 руб.

Казалось бы, вторая неудача с проектом должна была охладить строительный пыл ельчан. Однако не зря ходят легенды о хватке и напористости елецких купцов. Видно, их желание построить в родном городе новый собор, да не просто какой-нибудь, а так, чтоб и губернским городам завидно стало, подкреплённое, как сейчас говорят, «финансовыми возможностями», было столь велико, что вопрос всё же решился в лучшем для Ельца смысле.

29 сентября 1841 г. обер-прокурор и кавалер граф Николай Александрович Протасов на заседании Синода предложил возвратить неодобренный проект и выполнить новый с приложением к нему сметы. Вследствие этого комиссия отклонила проект харьковского архитектора Данилова и рекомендовала «при переделке проекта … по высочайшему повелению в точности соблюсти древний византийский стиль, приняв в соображение чертежи, изданные на сей конец архитектором Тоном».

Тем временем в 1841 г. ктитором собора был избран купец Иван Герасимович Петров (1798-1862). Новый соборный староста в мае 1842 г. отправился в Москву просить самого К.А. Тона — архитектора Двора Его Императорского Величества — выполнить для Ельца проект соборного храма. История не сохранила подробности их беседы, но, видно, доводы ельчан, решивших отвлечь от дел знаменитого зодчего, обласканного заказами императорского двора и столичной знати, были вескими… Вскоре вопрос о месте постройки соборного храма и архитектурном проекте был решён. К 23 июня 1843 г. К.А. Тон разработал проект собора, а 27 июня т. г. он был представлен в Святейший Синод.

Как и следовало предполагать, проект был одобрен во всех инстанциях и высочайше утвержден 25 ноября 1843 г. При этом император Николай Павлович повелел «объявить архитектору Константину Тону за красоту сего проекта монаршее благоволение».

Согласно проекту К. Тона общая длина здания собора составляла 132 аршина, в том числе колокольни 19 аршин, трапезной и храма соответственно 38 и 48 аршин, главный алтарь — 14 аршин. Высота храма с крестом — 105 аршин (74 м) — более чем в полтора раза превосходила высоту храма по отвергнутому ранее проекту. Высота колокольни с крестом должна была составить 115 аршин. По составленной тогда же смете возведение храма вчерне без отделки составляло 210 521 руб. 44,5 коп. Полная смета предполагала затраты в размере 564 256 руб. ассигнациями, а постройка собора по плану должна была окончиться через 7 лет. Кирпича для строительства было потребно 10 430 000 шт.

Синод, возвращая 31 декабря 1843 г. Орловскому епископу Евлампию смету и высочайше утверждённый проект, рекомендовал «по огромности и важности предположенных работ» создать «строительный комитет из благонадёжных духовных лиц; почётнейших граждан и опытного архитектора», снабдить комитет инструкциями и шнуровыми книгами. В созданный комитет кроме старосты были назначены настоятель Елецкого Троицкого монастыря архимандрит Флавиан и благочинный города, протоиерей собора Пётр Малишевский, а также именитые елецкие купцы.

В 1844 г. последовало прошение ельчан об учреждении вместо созданного комитета должности строителя собора с двумя помощниками, так как это было удобнее для ведения практических работ. А 10 декабря 1844 г. Елецкое градское общество «вследствие полученного от высшего начальства разрешения в строители соборной церкви в г. Ельце» избрало елецкого второй гильдии купца Ивана Герасимовича Петрова. В помощники — третьей гильдии купца Ивана Ларионовича Попова и купеческого сына Ивана Ивановича Уклеина.

К началу строительства в наличии было всего 30 тысяч рублей плюс доход от 50 дес. земли, находившейся к югу от города — за р. Лучок, тогда как общая смета была почти в 20 раз больше. За апрель-июль 1844 г. было собрано ещё 35 тыс. руб.

В марте 1845 г. строитель И.Г. Петров получил в Орле план, фасад и смету на постройку собора, а вместе с тем и 2 шнуровые книги для записи пожертвований. Первым записался в книгу и пожертвовал 2000 руб. ассигнациями сам Иван Герасимович. Его помощник И.Л. Попов также отдал на строительство 2000 руб., другие жертвователи за три дня — 6415 руб., а купец М.И. Лавров — 10 000 руб.

Подрядчиком на каменные работы по строительству собора выступил бывший государственный крестьянин из с. Доброго Богословской волости Владимирской губернии, липецкий купец третьей гильдии Фаддей Маркелович Шилов. Договор был заключён 17 марта 1845 г. при полной гласности. Условия оговаривались в присутствии прихожан, граждан Ельца из 60 лучших домов. Шилов подрядился «выстроить сей соборный храм по проекту плана и фасада Высочайше утверждённому, ныне ему предъявленному, под надзором архитектора, своими рабочими людьми из доставленного ему от строителя и помощников его материала, по всем правилам прочности и чистоты. Начать ему работу сего года, по вскрытии весны таким порядком:

1-е. Выкопать ямы и канавы под бут мерою в глубину и ширину по указанию архитектора ему, Шилову, своими рабочими людьми, за что и по договору получит по 76 и 3/4 коп. серебром за каждую кубическую сажень и отвалит от канав к стороне.

2-е. Набутить оное крупным возовым камнем пятивершковой толщины или более или менее, цена за работу с кубического саженя по 3 руб. 14 коп. серебром.

3-е. На цоколь стесать камни хорошим мастерством и поставить самый цоколь на место как следует вышиной по местоположению и по проекту и назначению архитектора, и если будет потребно, то под алтарями сделать выходы со сводами и выходными дверьми, цена с куб. саженя 10 руб. серебром.

4-е. Кирпичную кладку производить ему, Шилову, от цоколя до верхнего карниза по своды в настоящем храме и той же вышины колокольни равно и трапезы вверх на 15 сажень: за каждую же положенную в дело тысячу кирпича казённой меры или московского формата получить ему, Шилову, 1 руб. 71 коп. серебром.

5-е. От сего верхнего корпуса выше изложенных 15 саженей производить кладку кирпичей, как то: своды настоящего храма с пятью главами и колокольни вверх до окончания и совершения всей кладки, не отступая ни в чём от проекта, со всей предосторожностью к прочности, получить ему, Шилову, также с каждой положенной ему тысячи кирпичей по 3 руб. серебром.

6-е. Где по фасаду должно будет употреблять белый камень, то за обделку оного и положения как следует на место получить ему 28 руб. 1/2 коп. серебром.

7-е. Если что будет сделано им неисправно и потребуется переделка, то производить оную, не полагая за то никакой особой платы.

8-е. Материалы, нужные при построении церкви, как то: по требованию его подмостки, леса, шайки, перелазы, скребушки, лопаты и ломы строитель обязан доставить Шилову.

9-е. Подмостки и леса устраивать подрядчику его рабочими людьми, и если по окончании работ угодно будет строителю разобрать оные, как должно, то всё это сделать ему безденежно.

10-е. На сию постройку обязан он, Шилов, иметь и поставить мастеров-каменщиков не менее сорока человек, а когда потребно будет, то число их без замедления удвоить.

11-е. Деньги за работу получать ему, Шилову, от строителя и его помощников таким порядком: при написании контракта сего в задаток 285 р. 71 коп. серебром, а затем уже по успеху строения и по окончании каждого года постройки из суммы, какая будет им действительно заработана, получить только три части, а четвертую оставлять ежегодно в обеспечение церкви, причисляя эти части от одного года к другому до окончания всей подряженной выстройки церкви и колокольни. По окончании же работы церкви и колокольни в должной исправности мастерства его, когда окажется всё благополучно, то получить и сии четвертые части денег в два года сполна.

12-е. Буде, он, Шилов, не окончив строение церкви, по воле Божией умрёт, в таком случае обязан окончить это строение его родной зять Владимирского уезда, села Добринского, казённый крестьянин Авраам Григорьев сын Петров, который и оставшиеся деньги в обеспечении церкви должен на том же основании получить. Сей контракт одобрен и просмотрен гражданским головою Сергеем Дмитриевичем Русановым, как усердным к сему построению сего храма доброжелателем».

Для обеспечения стройки водой ещё один подрядчик — московский механик Николай Скаткин — предложил устроить водоподъёмную машину с конным приводом. Воду предполагалось брать из ключей на берегу р. Сосны. Производительность машины должна была составить 1000 ведер в час.

24 апреля 1845 г. была начата разборка фундаментов стоявшей ранее рядом с Вознесенским храмом Успенской церкви, «давно уже несуществующей древней церкви», разобранной в начале ХIХ в. Новый собор должен был занять часть территории Древне-Успенской церкви. Потом разобрали колокольню старого Вознесенского храма и два придела трапезной. За последующие 9 дней была полностью подготовлена строительная площадка, а со стороны склона подсыпана земля, в результате чего каменная часовня на братской могиле ельчан оказалась засыпана на половину высоты, для спуска к ней были сделаны каменные ступени и кованая сень.

15 мая 1845 г. началась постройка нового елецкого соборного храма под наблюдением известного архитектора Ивана Иосифовича Вальпреди, жившего в Воронеже. Он произвёл разметку фундаментов, увязав осевую линию собора с осью улицы Орловской.

Торжественная закладка первого камня под апсиду главного алтаря состоялась 29 июня 1845 г. При этом присутствовали военный губернатор г. Орла и орловский гражданский губернатор генерал-майор князь П.И. Трубецкой, которому пришлось на месте разбирать протест городского архитектора И.И. Померанцева, не согласившегося с «передвижкой» собора вверх по улице Орловской. Дело в том, что строителем было принято решение заложить собор чуть западнее, так как причт старой Вознесенской церкви попросил сохранить храмовую часть, попадавшую под место строительства, для продолжения в ней церковных служб во время постройки нового собора. Кроме того, на склоне в 37 аршинах от алтарей нового храма открылись «в разном направлении подземные прокопы, существовавшие в древности и служившие, вероятно, тайными ходами жителей города Ельца к реке Сосне в монгольское нашествие, как это известно было здесь и по преданиям». Открывшиеся «подземелья» были, скорее всего, остатками старых погребов на месте древних построек, погибших при пожаре 1769 г. Пясецкий называет их не подземным ходом или тайником, а «кладовыми выходами, в которых издавна положены были казённые разные воинские орудия ветхие», то есть подвалами. Позднее часть из хранившихся в подземельях воинских припасов – «чеснок» и «бомбы» перекочевали в подвалы построенного Вознесенского собора. Подобного рода подвалы строений XVII — первой половины XVIII в. с остатками хранившихся в них сельхозпродуктов были обнаружены в 2005 г. на улице Октябрьской, недалеко от Красной площади.

Тогда же губернатор Трубецкой «лично осматривал место, где предположено устроить соборный храм, и нашел, что по случаю открывшихся близ места построения сего храма существовавших некогда, вероятно, подземных выходов, необходимо начать построение храма в некотором отступлении от образовавшихся там ям … отступление от упомянутых ям приблизило постройку к месту уличному.

В результате Трубецкой не внял доводам Померанцева и взял ответственность за нарушение генплана на себя. Закладка собора на новом месте состоялась западнее ранее предполагавшегося места. В основание его была заложена памятная медная доска, гласившая: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Во основание Елецкого Вознесенского Собора. В царствование Императора Николая Первого. В присутствии Военного Губернатора города Орла, князя Петра Ивановича Трубецкого. Июня 29 дня 1845 года».

Земляные работы провели быстро, за май-июль 1845 г. Всего было вынуто 452 кубических сажени грунта (около четырех тысяч кубометров). Кроме подземелий на Красной площади вокруг места, где стояли две старинных церкви, были вскрыты древние захоронения: «При выемке земли из канав собрано человеческих костей, похороненных в давно минувшее время, 24 воза, которые отвезены на градское кладбище и по совершении над ними заупокойной литургийной службы похоронены в двух больших могилах…»

Однако в начавшийся процесс закладки фундамента вмешался архитектор Вальпреди, который усомнился в способности подрядчика вести такую крупную стройку, так как устройство фундаментов Фаддей Маркелович Шилов организовал по старинке. В траншею забрасывался бутовый камень и заливался известковым раствором. Для такого громадного здания, каким был запроектирован Вознесенский собор, требовалось явно более прочное устройство фундаментов. Вальпреди остановил работы, приказал выбросить из траншей весь бут и стены фундаментов возводить из тёсаного «возового» камня. Шилов от дальнейших работ был отстранен. Вскоре он заключил новый договор — на этот раз с братиею елецкого мужского монастыря на возве­дение каменного Троицкого собора, и хотя постройка была значительно меньше Вознесенского собора, она рухнула после возведения сводов. После этого Фаддей Маркелович Шилов скоропостижно скончался. А на строительстве Вознесенского собора его место занял Макар Андреевич Платонов — крестьянин Владимирской губернии. Он оказался честным человеком, опытным и искусным мастером. Вместе с сыном Григорием Макаровичем они 28 лет вели кладку собора, завершив её устройством куполов в 1873 г.

В основание собора было уложено 25 тысяч штук «крупного возового камня», в том числе из разобранных фундаментов Успенской и трапезной части Вознесенской церквей. Всего же в фундамент собора до уровня земли было заложено 50 тысяч крупных камней.

Торжественная закладка собора по церковному чиноположению Высокопреосвященным Смарагдом, архиепископом Орловским, состоялась 22 августа 1845 г. — в годовщину коронования государя императора Николая Павловича.

В 9 часов утра колокол возвестил начало торжества. В 10 часов торжественным перезвоном в 17 церквах Ельца начался крестный ход духовенства с иконами в Покровскую церковь, где литургию совершал Высокопреосвященный Смарагд, архиепископ Орловский, с архимандритами монастырей: Елецкого — Флавианом и Задонского — Иларием, соборным протоиереем и прочим духовенством. После молебна крестный ход двинулся к месту постройки собора.

Высокопреосвященный Смарагд вложил в большую чугунную доску с позолоченными буквами малый серебряный ковчежец со святыми мощами и закрыл их малою плиткой. Надпись на чугунной доске гласила: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. На сём месте собственноручно водружён Животворящий Крест Господень, во основание Соборнаго храма, созидаемаго христолюбивыми города Ельца гражданами, во имя Вознесения Христа Спасителя, в царствование Благочестивейшаго Государя Императора Николая 1-го, Преосвященнейшим Смарагдом, Архиепископом Орловским и Севским, в управление Орловскою губерниею Губернатора Петра Ивановича Трубецкаго, при Городничем города Ельца Георгии Александрове Холодович, при Елецком градском голове Сергие Димитриеве Русанове, при строителе сего храма Иване Герасимове Петрове, в присутствии многочисленнаго народнаго собрания. В лето 1845 августа в 22 день в память святаго мученика Агафоника и иже с ним и торжественнаго воспоминания Коронования Его Императорского Величества. Зачный же сие дело благое, той и да совершит его ко славе своей и ко спасению всех православных христиан». Доска с надписью была положена на камень с углублением в виде чаши, в которую положено было множество разных монет.

Потом архиепископ Смарагд водрузил кресты на местах пяти имеющих быть престолов. По окончании службы в доме Желудковых состоялся обед для полутораста человек, после которого был сбор пожертвований на постройку собора. Пожертвовали: С.Д. Русанов — 3 500 руб., Я.А. Талдыкин — в десять лет по 175 руб., И.Г. Петров — в один год 1000 руб., И.Л. Попов — в восемь лет по 1000 руб., П.А. Талдыкин — в 10 лет по 105 руб., и др., кто сколько мог, — 1 834 руб. 5 коп. асе. В кружки и тарелки положено было в этот день 623 руб. 13 коп. асс.

К 15 октября 1846 г. по бутовому основанию на 2/3 был выложен цоколь «из дикого камня с надлежащею оного притескою и с укреплением железными скобами. Камни имели длину 1-2 и более аршина и соразмерную с этим ширину и высоту. В подвальном этаже устроены были столбы для свода арок … приготовлено до миллиона кирпича».

Уже в первый год для нужд стройки у разных заводчиков было закуплено девятьсот тысяч штук кирпича. В дело также пошло почти 250 тысяч кирпича и половняка, полученного от разборки колокольни и трапезной старой Вознесенской церкви.

На выставку, посвящённую Чудову и Вознесенскому монастырям в Московском Кремле я непременно хотела сходить. О существовании древних обителей в Кремле осведомлён даже старшеклассник (если он не отъявленный двоечник). А вот визуально представить себе как выглядели и где точно располагались те или иные несуществующие здания, я никак не могла, имела лишь приблизительное представление. На выставке я надеялась наконец-то прояснить для себя вопрос местоположения Екатерининской церкви, Малого Николаевского дворца, церкви Чуда Архистратига Михаила, а также других разрушенных в разное время кремлёвских церквей и других строений. Мои надежды оправдались! Рассматривая планы, фотографии, рисунки и литографии Кремля XIX века, разрозненные части кремлёвской мозаики наконец-то сложились в ясную картину.
Для своей дырявой памяти предам огласке снимки, представленные на экспозиции выставки “Чудов и Вознесенский монастыри в Кремле” в Московском музее Архитектуры и, по возможности, прокомментирую их.

Монастыри в Кремле. Планы

В первую очередь я увидела копию панорамы Кремля Д.С.Индейцева – конец XIX века. (Ниже продемонстрирую крупномасштабные фрагменты этой панорамы).

На выставке представлена компьютерная реконструкция строений Чудова и Вознесенского монастырей в Кремле (снимок ниже). Так выглядела Ивановская площадь, если бы могли посмотреть на Кремль с вершины Покровского собора. В нижнем правом углу видна часть Красной площади, чуть выше – в верхнем правом углу белым цветом обозначено здание Сената.

Слева видно пустое пространство, сейчас на этом месте находится Тайницкий сад (Большой Кремлёвский сквер). На дальнем плане можно рассмотреть и нижнюю часть колокольни Иван Великий.
Теперь рассмотрим аксонометрию Кремля. Местоположение Чудова и Вознесенского монастырей выделено белым цветом.

Наконец, изучим детали кремлёвского плана. В верхнем левом углу обозначено ныне существующее треугольное здание Сената. Комплекс строений – имеющий в плане вид буквы “П” – это Вознесенский монастырь. Слева от него – строения Чудова монастыря. (План составил М.Д.Рудольф в 1861 году).

Вот как монастыри выглядят на аксонометрии 1898 года.

Обратите внимание, что справа вверху на плане показана бОльшая часть Красной площади с современным зданием Торговых рядов (ГУМ). На площади видно расположение памятника К.Минину и Д.Пожарскому работы Ивана Мартоса – аккурат напротив центрального входа в ГУМ.

Привожу аксонометрию 1898 года полностью в большом масштабе, она довольно подробна и любопытна.

Обратите внимание – пункты 28-44 перечня обозначают строения за пределами Кремля.

Панорама Д.С.Индейцева. Монастыри в Кремле

Вернёмся к панораме Д.С.Индейцева конца XIX века. Дублирую всю панораму.

Рассмотрим левый фрагмент панорамы с видом Ивановской площади.

Плац справа на месте нынешнего Тайницкого сада (Большого Кремлёвского сквера) показан очень наглядно. Перечислю строения слева направо.
1.Алексеевская церковь Чудова монастыря (это комплекс из двух зданий, трапезной и собственно церкви).
2.Малый Николаевский дворец или Архиерейский дом (трёхэтажное угловое здание под зелёной крышей).
3.Правее Малого Николаевского дворца видны три главы (центральная и две боковых) собора Вознесенского монастыря.
4.Екатерининская церковь Вознесенского монастыря (с большим куполом).
5.Спасская башня.
Два небольших строения между Спасской и Царской башнями не указаны.
6.Царская башня.
7.Набатная башня.
8.

Ещё один вид Ивановской площади, почти такой же, как выше, но в лучшем качестве, с бОльшим приближением, его прислала наш автор .

Средняя часть панорамы в настоящее время не представляет для нас большого интереса – это вид из Кремля на Замосковречье.

Теперь посмотрим на правую часть панорамы Д.С.Индейцева.

Все здания перечислять не буду, они очевидны. Укажу некоторые несуществующие ныне строения – слева от Боровицкой башни едва видна маленькая церковка. У Оружейной палаты (примерно напротив входа в Алмазный фонд) стоит церковь Иоанна Предтечи под Бором.

Ивановская площадь. Монастыри в Кремле

Вернёмся снова на Ивановскую площадь. На картинке ниже отлично видна ограда, отделяющая Соборную площадь.

А.Руднев по рисунку Д.М.Стругова “Вид Ивановской площади Московского Кремля” 1867 г.

Обратите внимание на купола Успенского собора – по форме они не похожи на нынешние. Также центральный купол сильно отличается по размеру от боковых, что не соответствует действительности. А решётка живёт и здравствует, только на другом месте – расположена между ОП и БКД.
Теперь опять обратимся к фрагменту панорамы Д.С.Индейцева.

Д.С.Индейцев. Вид Чудова и Вознесенского монастырей. Изд.Дж.Дациаро, 1850-е годы.

Здесь также видим Алексеевскую церковь (слева) и Малый Николаевский дворец Чудова монастыря, а также главы собора и Екатерининскую церковь Вознесенского женского монастыря.
Прежде чем подробно рассматривать отдельные строения, кратко упомяну об истории Чудова монастыря Московского Кремля.

Чудов монастырь Московского Кремля

Монастырь учредил в 1365 году митрополит Московский и воспитатель Великого Князя Дмитрия Ивановича Донского Алексий, впоследствии причисленный к лику святых.

Основан монастырь был на том месте в Кремле, где прежде стоял Ордынский двор. Митрополит Алексий получил этот участок в дар от Тайдулы, жены хана Золотой Орды Джанибека. По преданию, Тайдула одарила русского митрополита в благодарность за излечение от слепоты. Этот эпизод всегда изображают на житийных иконах святого Алексия, митрополита Московского.

Клеймо иконы с изобр. исцеления царицы Тайдулы митрополитом Алексием.
Икона “Митрополит Алексий с житием”, мастерская Дионисия, 1480-е гг. Дионисий. Алексий митрополит Московский. Конец XV – начало XVI вв. Клеймо “Излечение Тайдулы” находится в левой части иконы, четвёртое сверху

Вернувшись из Золотой Орды, митрополит учредил монастырь в честь Чуда архангела Михаила в Хонех. Ведь чудо прозрения Тайдулы по молитве Алексия случилось именно в день празднования Чуда архангела Михаила в Хонех.

Ещё при жизни митрополита в монастыре построили каменный храм Чуда архангела Михаила на месте деревянного. Почил св.Алексий в 1378 году и завещал похоронить себя у стен собора, что и было выполнено, его погребли в Благовещенском приделе собора Чуда архангела Михаила.
В 1431 году в соборе обрушились своды. Во время работ обрели мощи митрополита Алексия, это послужило поводом для его канонизации. Собор отстроили заново, а в начале XVI века итальянские мастера по повелению Ивана III вновь возвели храм на прежнем месте.

Была в соборе высокая колокольня. В XVII веке западную и северную границу монастыря опоясывали келейные корпуса.

Важнейшими постройками монастыря были собор Чуда архангела Михаила, Алексеевская трапезная церковь и Малый Николаевский дворец (Архиерейский дом).

Для наглядности вставляю ещё один снимок. Его происхождение неизвестно.

Собор Чуда архангела Михаила. Монастыри в Кремле

Собор Чуда архангела Михаила Чудова монастыря. Из издания: “Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества”, 1846-1859

Построен собор в 1503-м году по повелению государя Ивана III. Характер постройки, детали украшений указывает на авторство итальянских мастеров. Храм был крестовокупольный. Стояла церковь на высоком подклете. Во внешнем убранстве чисто русские приёмы (аркатурно-колончатый пояс) сочетались с ренессансными традициями (фриз с дельфинами).

Интерьер церкви Чуда архангела Михаила. “Обретение злата, злодеяние монахов и спасение пастуха архангелом Михаилом”. Фото А.В.Лядова 1929 г.
Интереьер церкви Чуда архангела Михаила. “Обретение мощей святителя Алексия”. Фото А.В.Лядова 1929 г.

Алексеевская трапезная церковь. Монастыри в Кремле

Возвели трапезную церковь в 1680-1686 годах по повелению государя Фёдора Алексеевича и по его чертежу. Церковь построили в духе русского узорочья, она была богато украшена кокошниками и увенчана десятью главами, которые были сгруппированы двумя парами по пять куполов.
В 1770-м году вид Алексеевской трапезной церкви преобразился – к ней пристроили крыльцо, выполненное в неоготическом стиле.

Малый Николаевский дворец Чудова монастыря (Архиерейский дом). Монастыри в Кремле

Чаще всего на панорамах Кремля мы видим Малый Николаевский дворец или Архиерейский дом – один из самых поздних памятников в монастырском ансамбле.

Новый архиерейский дом построили в Чудовом монастыре в 1775-76 годах, автор проекта – М.Ф.Казаков. Новое строение поставили на месте старых разобранных архиерейских палат. Угол раннеклассицистического здания представлял собой полуротонду с четырьмя колоннами и бельведером. Последний нёс на себе вензель митрополита Платона (Левшина).

В юго-восточной части здания была устроена домовая церковь апостолов Петра и Павла. Автором деревянного иконостаса храма был М.Ф.Казаков.
После 1818 года архиерейские палаты передали в казну. В нём пребывала семья императора Николая I во время коронации, проходившей в Москве в 1826 году, поэтому здание стали называть Николаевским дворцом. Позже, оно претерпело несколько изменений, в том числе, его надстроили третьим этажом, сначала – деревянным, затем – кирпичным, но казаковский декор фасадов, в целом, сохранился.

Малый Николаевский дворец. Вид после артобстрела 24 октября – 3 ноября 1917 года. Фото Ф.Н.Крашенинникова 1918-1919 годы. На этом снимке хорошо видна трапезная Алексеевской церкви с красивым крыльцом.

Вознесенский монастырь Московского Кремля

Женский монастырь занимал скромную территорию вдоль восточной стены Кремля, выходящей на Красную площадь и Чудовым монастырём.

В 1407 году, вдова Великого Князя Дмитрия Ивановича Донского, Евдокия основала Вознесенский монастырь, где и приняла постриг под именем Ефросиньи. Первый собор монастыря строился на её пожертвования. После упокоения, инокиню Ефросинью похоронили в ещё недостроенной церкви. С тех пор всех супруг русских государей (до Петра I) хоронили именно там.
Первый каменный собор монастыря, начатый ещё при жизни Ефросиньи, освятили в честь Вознесения Господня в 1468-м году. В 1518 году Великий Князь Василий III повелел построить новый Вознесенский собор, которые впоследствии сильно пострадал от пожара. Новый собор построили на пожертвования Ирины Годуновой. Царицу также похоронили в Вознесенском соборе несмотря на то, что она стала инокиней .

В начале XVII века, после воцарения новой династии Романовых, инокиней монастыря стала Марфа (Ксения Иванова Романова), мать царя Михаила Фёдоровича. По её заказу в 1617 году в монастыре построили деревянный храм во имя святого Михаила Малеина. В честь это святого был крещён сын Марфы (Ксении Ивановны) и первый царь династии Романовых – Михаил.

В 1626 году в Вознесенском монастыре Кремля возвели деревянную церковь во имя св. Фёдора Пергамского (святого покровителя патриарха Филарета, в миру – Фёдора, отца царя Михаила Романова). Деревянные храмы не сохранились.
В 1634 году в Вознесенском монастыре построили каменный двухярусный храм в честь св.Михаила Малеина, куда перенесли и престол церкви Фёдора Пергамского.
Обратите внимание, что Михайловский храм построен по типу “иже под колоколы” – звонница надстроена над двухъярусной церковью.

В 1686 году в монастыре на месте ранних храмов возвели каменную церковь св.Екатерины.

Вдоль Спасской улицы проходила каменная ограда монастыря. С севера, запада и востока территорию Вознесенского монастыря окружали келейные и служебные постройки.

Екатерининская церковь Вознесенского женского монастыря в Кремле. Монастыри в Кремле

Новую церковь на территории Вознесенского монастыря в Московском Кремле начали строить в 1807 году. Но до событий 1812 года завершить её не успели. Окончательно достроили новый храм только в 1817 году. Автор проекта – К.И.Росси. На заключительном этапе Екатерининскую церковь достраивал А.Н.Бакарев.

Стиль постройки – псевдоготика. Главным фасадом церковь выходила на Спасскую улицу. Храм был одноглавый, большой купол поддерживал высокий барабан. Всё строение было совершенно симметричным, выдержанным в классических формах. Остроконечные башенки-пинакли придавали церкви “готический” облик. Интересно, что восточная стена церкви не была выделена традиционными апсидами, из-за этого храм несколько походил на гражданскую постройку.

Внутренняя отделка Екатерининской церкви соответствовала внешнему виду – интерьер храма также был исполнен в “готическом” вкусе. Первоначальный деревянный иконостас в 1870-80-е годы заменили на мраморный в тех же готических формах.

О.Бри по оригиналу А.Дюража “Екатерининская церковь Вознесенского монастыря”. Вид со двора. 1845 г.

В заключении приведу несколько интересных снимков Кремля.

Такой бы мы увидели колокольню, если бы стояли на Ивановской площади спиной к Сенату примерно на линии с . Хорошо видна улица между Успенским собором и церковью Двенадцати апостолов.

На следующем снимке на первом плане видна Спасская улица с церковью Николая Гостунского. За ней стоит Николаевский дворец. А вот церковь св.Екатерины ещё старая.

Теперь немного другой ракурс. Отсюда за Малым Николаевским дворцом увидим старую Екатерининскую и Георгиевские церкви.

Теперь посмотрим на Спасскую башню с Красной площади. За стеной справа от башни видим маленькую главку церкви Михаила Малеина, слева от неё – большой купол Екатерининской церкви.

На следующем снимке взгляните на Никольскую башню Кремля. Она изображена низенькой, приземистой, до перестройки. Слева – фасад Арсенала, справа – Сената.

Мастерская Ф.Я.Алексеева. Вид Сенатской пощади Московского Кремля, 1800-е.

Невозможно пройти мимо эскизов наличников окон церквей и гражданских зданий XVII-XVIII веков.

В данной публикации я представила бОльшую часть снимков, представленных на выставке “Чудов и Вознесенский монастыри в Кремле”.
Сведения о кремлёвских монастырях и церквях взяты из фотоматериалов выставки.

Статьи об истории и архитектуре Московского Кремля и его музеев мы собираем в .

На исторической Красной площади Ельца стоит громада. Вознесенского собора - главного здания города, центра его архитектурной композиции. Выдающийся памятник зодчества прошлого века построен в 1845 - 1889 годах по проекту архитектора Константина Андреевича Тона (1794 - 1881). Имя этого великого зодчего много лет шельмовалось официальной пропагандой.

19 августа 2000 года в Москве был освящен воссозданный храм Христа Спасителя. Россия вновь обрела свою святыню - крупнейший православный собор. Он был варварски взорван в 1930 году.

Храм Христа Спасителя был задуман и построен в прошлом веке как памятник героям Отечественной войны 1812 года. Здание совмещало функции храма и музея, для которого предусматривались галереи по периметру собора. На стенах храма были установлены мраморные плиты с датами сражений, именами погибших, раненых, награжденных. Здесь хранились трофейные знамена и ключи от покоренных городов. Этот акт вандализма, совершенный по политическим мотивам, требовал версии, "объективно" оправдывающей уничтожение великолепного памятника архитектуры. И такая версия была придумана. Она и бросила тень на имя Константина Андреевича Тона.

В чем только не обвиняли в прошедшие десятилетия зодчего храма Христа Спасителя, выдающегося храмостроителя прошлого века, создателя русско-византийского стиля в архитектуре! И в эклектике, и в благоволении царя, и в псевдорусском стиле, и в "официальной народности". И лишь в самое последнее время делаются попытки восстановить доброе имя крупнейшего российского архитектора, определившего своим творчеством решительный поворот в развитии русской архитектуры, её радикальный переход к принципиально новому направлению.
Путь человека к своему создателю Богу, лежит через храм. Храм является средоточием всех духовных ценностей человека. Двадцать второго августа 1845 года торжественный звон-благовест всех семнадцати елецких церквей возвестил о закладке крупнейшего храма Ельца - Вознесенского собора. Вознесенский собор младший брат храма Христа Спасителя, только что восстановленного в Москве. Оба возведены по проекту великого храмостроителю в России Константина Андреевича Тона. Огромное здание, на постройку которого только кирпича по смете архитектора требовалось более 10 миллионов штук, предполагалось построить за 6 - 7 лет. Но прошло ровно 44 года с момента торжественного богослужения в честь основания храма до торжества по поводу его освящения, состоявшегося 22, 24, 26 августа 1889 года.
Но и за долгих 44 года собор так и не был окончательно достроен. Не были выполнены предусмотренные проектом ажурные крыльца над северным и южным входами, храм остался без мощной колокольни, которая должна была взметнуться на 10 аршин (7 метров) выше креста главного купола, не полностью была закончена роспись стен.

Идея строительства нового большого собора зародилась у ельчан давно. С 1815 года начался сбор пожертвований, учет которых велся по традиции в специальной "снуровой" (прошнурованной) книге. Это была подлинно народная стройка. "Доброхотные" пожертвования собирались более 75 лет и не только в Ельце; но и в Петербурге, Москве, на знаменитой в России Нижегородской ярмарке.

Первый проект елецкого огромного собора в классическом стиле был разработан в 1824 году харьковским архитектором Даниловым. Но он был отклонен, и ельчане обратились к самому великому Тону.
Проект в византийском стиле понравился ельчанам. Размеры утвержденного здания значительно превосходили предложения Данилова. К. А. Тон предусмотрел общую длину здания в 132 аршина, в том числе трапезной и храма соответственно 38 и 48 аршин (94, 27 и 34 метра). Высота храма с крестом - 105 аршин (74 метра) - более чем в полтора раза превосходило отвергнутый ранее проект харьковского архитектора.
Торжественное же богослужение по случаю закладки собора было проведено 22 августа, в день коронации царствовавшего тогда Николая Первого. Так началось строительство храма.

Проект внутреннего убранства собора разработал известный московский архитектор Александр Степанович Каминский (1829 - 1897). На облике Ельца последней четверти Х1Х века ярко отразилась активная творческая жизнь Александра Степановича Каминского, помогавший К.А. Тону строить храм Христа Спасителя в Москве и Вознесенский собор в Ельце. Ученик К.А. Тона Каминский был главным строителем Елецкого собора. Большее влияние на облик Ельца он оказывал во время строительства по его проекту церкви во имя Елецкой Божией Матери. Его архитектурный почерк чувствуется во многих елецких постройках этого периода: табачная фабрика Заусайлова, Царская часовня (1883 г.), новая ограда Знаменского монастыря (1879 г.) и ряда других крупных построек.
Вознесенский собор является огромной художественной экспозицией, только в хромовой части насчитывается более 220 стенных росписей, живописных полотен, иконописных работ, большинство из которых принадлежит кисти выдающихся русских художников-передвижников А. И. Корзухина и К. В. Лебедева. Верхний купол, паруса настенные росписи над иконостасом верхний ряд икон в самом иконостасе и центральный образ - "Распятие Христа" принадлежат кисти академика живописи Алексея Ивановича Корзухина (1835 - 1894). Признанный корифей бытового жанра, отличный портретист, незаурядный рисовальщик и гравер, обладавщий даром острой наблюдательности - таким запомнился современникам Алексей Иванович Корзухин. Его кисти принадлежит знаменитая роспись в нашем соборе - Божия Матерь Елецкая. Заступница Руси, Богородица изображена с поднятыми руками. Она с небесным воинством преграждает путь на Русь полчищам кровавого Тамерлана.
Остальные настенные росписи и иконы иконостаса выполнены учеником Корзухина, тоже академиком живописи Клавдием Васильевичем Лебедевым (1852 - 1916). За шесть дет работы над иконами и живописью Вознесенского собора в Ельце молодой Клавдий Васильевич стал зрелым мастером. Он заполнил два нижних яруса центрального, написал иконы для левого и правого иконостасов, расписал стены и столбы храмовой части собора. Тридцать пять тысяч рублей, полученные художником за свой труд, обеспечили материальную независимость живописца.
Богатое творческое наследие академика Клавдия Васильевича Лебедева является национальным достоянием русского народа. Оно высоко оценено общественностью и искусствоведческой наукой. Художественные произведения внутреннего убранства Вознесенского собора в Ельце, выполненные кистью знаменитого художника, - неотъемлемая часть этого наследия, еще не в полной мере изученная и по достоинству оцененная.

Кремлевский Вознесенский монастырь был одной из первых женских обителей в Москве. Лишь два московских монастыря – Зачатьевский и Рождественский – были немного старше его, но и они были основаны в том же XIV веке: Рождественскую обитель в праздник Рождества Богородицы основала мать князя Владимира Серпуховского, героя Куликовской битвы, в память о славной и великой победе, одержанной русскими на Куликовом поле.
Великая княгиня Евдокия, супруга великого князя-воителя благоверного Димитрия Донского, тоже устроила при своих кремлевских покоях церковь в честь Рождества Богородицы, дабы иметь такой храм около себя и быть от него неотлучной. Маленькая белая главка с золотым куполом этого чудом сохранившегося храма и сейчас хорошо видна с Моховой улицы на фоне Большого Кремлевского дворца. А чуть позднее Евдокия основала в Кремле и Вознесенскую обитель в память о ниспосланной победе и о муже. В этой обители она собиралась сама принять постриг.

Святая Евдокия, одна из великих женщин России, была дочерью Суздальского князя Дмитрия Константиновича. Ее отец чтил русскую старину: именно для него монах Лаврентий составил знаменитую Лаврентьевскую летопись. Время было тревожное. Русь терзали междоусобицы, неспокойно складывались отношения и с Москвой: суздальский князь добивался себе великого княжения, но после того как московский великий князь Димитрий Иоаннович оказал ему военную помощь в удельных раздорах, состоялось их примирение. Сей мир должен был закрепиться каким-нибудь знаменательным событием – свидетельством примирения и залогом мира в будущем. И тогда суздальский князь выдал свою дочь Евдокию за великого князя Димитрия Иоанновича. Невесте было всего 13 лет, жениху шел восемнадцатый год. Венчание состоялось 18/31 января 1367 года в праздник святых Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских. В память об этом великий князь повелел поставить у Спасских ворот (тогда еще Фроловских) Кремля деревянную церковь во имя святых Афанасия и Кирилла.

Портрет Евдокии. Реконструкция С. Никитина

Брак этот стал одним из самых счастливых в истории России. Однако дней мирного счастья и покоя супругам выпало не так уж и много: одна за другой следовали беды: нашествия Мамая, Тохтамыша и литовского князя Ольгерда, ордынский плен сына Василия, моровая язва и междоусобные распри.
В августе 1380 года Евдокия провожала любимого мужа на Куликовскую битву. Непрестанно молясь, она в слезах глядела вслед войску из окна своего терема, что стоял у Спасских ворот, прося Бога даровать ей счастье еще увидеть своего супруга. Из окна того же терема она смотрела на дорогу, ожидая мужа с победой. Судьба отвела им еще девять лет жизни: благоверный князь Димитрий Донской отошел к Господу 19 мая 1389 года. День его памяти Церковь празднует 19 мая/1 июня.
Безутешная Евдокия осталась вдовой. Именно тогда она приняла решение уйти в монастырь, ибо больше ничто не связывало ее с миром. Оставалось лишь исполнить завет мужа – воспитать детей и править вместе с ними до их совершеннолетия. Так Евдокии выпало понести бремя власти, и на ее правление пришлось еще одно страшное испытание. В грозном 1395 году на Москву шел Тамерлан. И тогда Евдокия велела перенести в Москву Владимирскую икону Божией Матери, и сама встречала ее с народом на Кучковом поле, где потом был основан Сретенский монастырь. Москвичи запомнили великую княгиню как добрую и сердобольную женщину: она помогала бедным, отстраивала им дома после пожара, хоронила нищих, одаривала деньгами.
Тогда она и основала в Кремле Вознесенский монастырь, собираясь принять в нем постриг. Желая посвятить оставшуюся жизнь Богу и удалиться от мира, Евдокия тайно готовила себя к этой участи, проводя ночи в молитвах и посте. Тщательно скрывая свои приготовления, она одевалась в пышные дорогие одежды, чтобы не была заметна худоба изможденного тела, всегда появлялась на людях веселой, и никто не мог различить ее глубокой скорби. Великую княгиню стали осуждать за слишком отрадную жизнь после смерти мужа, и даже дети относились к матери с подозрением, пока она не открыла им истину, велев держать ее в строжайшем секрете. Никто не знал о тайном намерении Евдокии, пока не пришло время ему исполниться.
О точной дате основания Вознесенского монастыря нет достоверных сведений. Под Вознесенский монастырь Евдокия отдала свои кремлевские чертоги: он был основан на том месте, где, по преданию, великая княгиня провожала мужа на Куликово поле и где встречала его с победой. К моменту пострига своей основательницы монастырь был уже достаточно обустроен и готов к принятию святой инокини. В нем стоял деревянный собор во честь Вознесения Господня, а в бывших великокняжеских теремах, отданных обители, устроены кельи.

Ф. Я. Алексеев. Спасские ворота и Вознесенский монастырь в Кремле. 1800-е

Незадолго до кончины Евдокия удостоилась видения архангела Михаила. Рассказывали, что, увидев светлого ангела, она внезапно впала в немоту. Другие же говорили, что она к этому времени уже потеряла речь от тяжелой болезни. Архангел Михаил, возвестивший Евдокии о скорой кончине, повелел ей написать его образ. Когда чудесное видение кончилось, Евдокия знаками показала, что должен быть написан образ архангела Михаила и трижды отвергала написанные иконы как недостоверные, пока не принесли такой образ, в котором она признала явившегося вестника – и к ней вернулась речь, что сочли доказательством истинности изображения.
Другое предание гласит, что великая княгиня не узнала в вестнике архангела Михаила, и после видения велела написать образ ангела. Трижды ей приносили написанную икону, она кланялась образу, но просила написать новую, потому что изображенный ангел не был похож на того, кто явился ей. И тогда иконописец написал канонический образ архангела Михаила. Когда его показали княгине Евдокии, она сразу же узнала того, кто явился ей, и вновь обрела способность говорить. Эту икону она поставила сначала в церковь в честь Рождества Богородицы при своих кремлевских покоях, а потом подарила в Архангельский собор, где она стоит и поныне как храмовая икона в иконостасе справа от царских врат. Перед этим образом святому архистратигу молились о здравии и исцелении болящих, по древнему обычаю ставя свечи величиной в рост больных.
После чудесного видения великая княгиня удалилась в монастырь. Когда она шла из своего дворца в Вознесенскую обитель, на пути ей встретился слепой, видевший накануне во сне Евдокию, молвившую, что завтра он получит от нее исцеление. С этим он и подошел к великой княгине: «Ты обещала мне исцеление. Пришло время исполнить обещание». Евдокия не останавливаясь, опустила рукав. Слепой схватил его, приложил к глазам и прозрел. И еще многие люди исцелялись на пути великой княгини в монастырь.
В обители она приняла иноческий постриг под именем Евфросинии и уже через несколько дней повелела заложить каменный Вознесенский собор на месте деревянного. Прожив в иночестве всего несколько недель, 7/20 июля 1407 года святая Евдокия мирно отошла к Господу. На глазах москвичей, столпившихся в Кремле, чтобы почтить память своей любимой правительницы, у ее гроба сама собой возгорелась свеча. Потом у гробницы еще не раз совершались исцеления и чудесно возгорались свечи. Святую инокиню Евфросинию стали почитать покровительницей Москвы. Церковь чтит ее память 17/30 мая и 7/20 июля.

Вознесенский собор (1588). Рисунок начала XIX в.

Сооружение каменного Вознесенского собора продолжила невестка святой Евдокии, великая княгиня Софья Витовтовна, ставшая женой Василия I. Монастырь часто горел в московских пожарах, и в середине XV века собор стоял все еще недостроенным. В 1467 году вдова Василия II великая княгиня Мария Ярославна, решившая после смерти мужа принять в Вознесенском монастыре постриг, велела знаменитому мастеру Василию Ермолину разобрать старый собор до основания и на его месте выстроить новый. Однако опытный зодчий сохранил древнюю постройку, только заново переложив обгоревшие своды, и покрыл стены новым кирпичом. Эта реставрация Вознесенского собора некоторыми историками считается самой первой на Руси.
Отреставрированный Вознесенский собор простоял сравнительно долго. Только в 1518 году великий князь Василий III приказал своему любимому итальянскому архитектору Алевизу Фрязину построить новый собор на месте старого, так что Вознесенский собор строил тот же зодчий, что строил и Архангельский собор. При царе Федоре Иоанновиче Вознесенский собор строится вновь как точная архитектурная копия («реплика») Архангельского собора. Так укреплял свои позиции при дворе Борис Годунов, сестра которого, Ирина, была женой Федора Иоанновича. Боярин Годунов всеми способами старался подчеркнуть свое родство с царским родом, а поскольку Архангельский собор был усыпальницей для царей, а Вознесенский – для цариц, царский шурин и велел выстроить женскую усыпальницу как копию государевой, равной ей по статусу.
Убранство Вознесенского собора не сохранилось. Единственное, что от него осталось, – иконостас, после революции перенесенный в кремлевский собор во имя Двенадцати апостолов. Именно этим объясняется тот странный факт, что храмовый образ в иконостасе собора во имя Двенадцати апостолов посвящен Вознесению Христову, а не его ученикам. Доживший до наших дней великолепный барочный иконостас был исполнен довольно поздно – в самом конце XVII века и в стиле своей эпохи. Украшенный флемской «пламенеющей» резьбой, он символически представлял райский сад. Искусно вырезанные точеные плоды и цветы символизировали вечное цветение и райское изобилие, а виноградная лоза была символом самого Христа. Слева от царских врат – Феодоровская икона Божией Матери, покровительница династии Романовых. В марте 1613 года инокиня Марфа благословила Феодоровским образом на царство своего сына, Михаила Романова. Образы верхнего ряда иконостаса, скопированные с иллюстраций голландской Библии, посвящены Страстям Христовым.

Иконостас Вознесенского собора перенесенный в храм Двенадцати апостолов

Святыней Вознесенского собора был древний образ Божией Матери «Одигитрии» («Путеводительницы»). По преданию, сама княгиня Евдокия спасла его из огня во время нашествия Тохтамыша в 1382 году. Ровно через сто лет эта икона сгорела, и тогда знаменитый иконописец Дионисий написал на обгоревшей доске новый образ Богоматери. В великие праздники эту икону выносили навстречу царю и патриарху, и они прикладывались к ней у ворот обители. (В наше время образ хранится в Государственной Третьяковской галерее).
В 1730-х годах в Вознесенском соборе были устроены два придела и оба – в память царственных особ. Первый, Успенский придел, основал брат царицы Прасковьи Федоровны, которая была женой Ивана Алексеевича, соправителя Петра I. Другой придел во имя иконы «Всех скорбящих Радость» устроила императрица Анна Иоанновна в память своей родной сестры Прасковьи Ивановны, дочери Ивана Алексеевича и Прасковьи Федоровны. Уже в 1737 году монастырь сгорел в великом пожаре, и императрица велела восстановить его. С тех пор в обители существовало особое празднование иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», почитающейся защитницей от огненного бедствия. Это празднование совершалось в первое воскресение после недели Всех святых.
Ко времени революции в Вознесенском монастыре было три храма: Вознесенский собор, церковь во имя святого Михаила Малеина с приделом во имя Феодора Пергийского и храм во имя святой великомученицы Екатерины. Считается, что деревянную Михайловскую церковь основала сама инокиня Марфа, мать первого Романова, на исходе жизни поселившаяся в Вознесенской обители: этот храм был освящен во имя небесного покровителя Михаила Федоровича, а придел – во имя небесного покровителя его отца, патриарха Филарета, в миру носившего имя Федор. Оттого на храмовой иконе святой воин был изображен в архиерейских одеждах. В 1634 году знаменитый архитектор Бажен Огурцов построил каменный храм на месте деревянного, и в него перенесли еще одну реликвию Москвы – скульптурное изображение Георгия Победоносца, исполненное Василием Ермолиным. Прежде оно стояло у Спасских ворот.

Вид во дворе Вознесенского монастыря. Слева церковь св. Михаила Малеина

На месте же древней церкви во имя святых Афанасия и Кирилла, которую повелел поставить Димитрий Донской в память дня своей свадьбы, была воздвигнута церковь во имя святой великомученицы Екатерины, почитаемой покровительницей рожениц и детей. Первый в обители престол во имя святой Екатерины был освящен еще в 1586 году, но самостоятельная каменная церковь появилась через сто лет. Так царевна Екатерина Алексеевна, дочь царя Алексея Михайловича, исполняла свой и отцовский обет после чуда, явленного ее семье святой великомученицей. Когда первая супруга царя, Мария Милославская, ожидала появления на свет нового чада, а государь охотился близ Москвы, не отлучаясь далеко от дома, святая Екатерина явилась ему во сне и возвестила о рождении у него дочери. Новорожденную нарекли Екатериной, государь назначил кремлевский Екатерининский храм при Теремном дворце для венчания царевен, а его дочь позднее воздвигла в Вознесенской обители храм во имя своей небесной хранительницы.
К началу XIX века церковь обветшала так, что ее решили снести. Известный архитектор И. Еготов составил проект нового храма. Однако в 1808 году император Александр I лично приказал, чтобы новую Екатерининскую церковь возводил итальянский архитектор Карл Росси, много потрудившийся в Санкт-Петербурге. Чем же было вызвано такое решение императора, который недолюбливал этого архитектора? Талант и авторитет этого мастера были столь велики, что именно ему государь доверил строительство храма, освященного во имя небесной покровительницы своей любимой сестры, великой княгини Екатерины Павловны. Желание царя было исполнено: Карл Росси составил проект Екатерининской церкви в необычном для Москвы готическом стиле. Освятили храм только в 1817 году, и украсили на пожертвования императора.

Вознесенский монастырь в Московском Кремле. Екатерининский храм. Справа - церковь Михаила Малеина

Все государи русские не забывали Вознесенскую обитель и подносили ей дары – ведь в ее стенах покоились их матери, жены, сестры, дочери…
Вознесенский монастырь был усыпальницей для женщин царского рода. По преданию, сама княгиня Евдокия хотела, чтобы было так. Прежде супруг и дочерей великих князей хоронили в соборе Спаса на Бору. Есть и другая версия: сперва никто не думал превращать обитель в усыпальницу, но сначала в Вознесенском соборе упокоили саму Евдокию, потом ее невестку Софью Витовтовну, и тогда явилась мысль хоронить венценосных женщин здесь, потому что тесный Спасский собор подходил для этого намного меньше, чем Вознесенский монастырь.
Женская усыпальница была многим схожа с государевой в Архангельском соборе. Во-первых, статусом погребенных: в обеих усыпальницах хоронили не только правителей, но и родственных им удельных князей и княгинь, многие из которых и вовсе окончили свою жизнь в опале. Во-вторых, сходство было и в порядке расположения гробниц. В храме-усыпальнице самым почетным местом погребения была алтарная часть. За ней следовала южная сторона, обращенная в сторону Святой Земли. Наименее почетной в усыпальнице считалась северная сторона. Хоронили в той или иной части собора в зависимости от статуса покойных. В Архангельском соборе самое почетное место в алтаре было отведено гробницам Ивана Грозного и его сыновей.
А поскольку в алтарной части не могло быть женских гробниц, в усыпальнице Вознесенской обители самым почетным местом стала южная стена. Здесь в серебряной раке покоились мощи преподобной Евдокии. Рядом с ней была захоронена жена сверженного царя Василия Шуйского, Мария (в иночестве Елена), кончившая жизнь в Ивановском монастыре на Кулишках. Это загадочное захоронение долго оставалось необъяснимым, пока ученые не пришли к выводу, что род Шуйских происходил от отца Евдокии, князя Дмитрия Суздальского. Оттого бывшей царице и отвели самое почетное место после основательницы обители.
У южной стены были также захоронены Анастасия Романова, первая и любимая жена Ивана Грозного, его мать Елена Глинская, Евдокия Стрешнева – вторая жена Михаила Федоровича, жены Алексея Михайловича – Мария Милославская и Наталия Нарышкина, мать Петра I, перед смертью просившая сына освободить из тюрем пленников и простить должникам казенные долги. Здесь же была упокоена и византийская принцесса Софья Палеолог, вторая жена великого князя Ивана III. А жена Федора Иоанновича царица Ирина оказалась единственной из рода Годуновых, чье захоронение осталось внутри кремлевских стен. Брата ее, как известно, с хулой вынесли из Архангельского собора по приказу Лжедмитрия I и захоронили в московском Варсонофьевском монастыре, где погребали только нищих и безродных. Только Василий Шуйский повелел его захоронить в Троице-Сергиевой лавре.
У северной стены Вознесенского собора были погребены опальные княгини. Одна из них, Елена Волошанка, жена Ивана Молодого – старшего сына Ивана III от первой супруги: она навлекала на себя гнев свекра тем, что была уличена в приверженности к ереси. Здесь же упокоены и Евфросинья Старицкая и княгиня Евдокия, мать и жена князя Владимира Андреевича, который приходился двоюродным братом Ивану Грозному. Напомним, что это был боярский выдвиженец-претендент на московский престол, а Грозный такого соперничества не потерпел и старицких правителей ненавидел. Их могилы были расположены на проходе, без надгробных памятников, так, чтобы их попирали ногами. Подобной участи царь подверг и захоронение самого Владимира Старицкого в Архангельском соборе: похоронив его в наименее почетной части собора, Грозный запретил писать на его гробнице эпитафию.
У северной стены Вознесенского собора была похоронена и боярыня Ульяна, мать Анастасии Романовой, первой жены Ивана Грозного. После смерти первой русской царицы она приняла в этой обители постриг с именем Анастасии в память любимой дочери, которую она пережила на 17 лет. Теща Грозного принадлежала к боярскому роду и оттого упокоилась в менее почетной части усыпальницы. Последней здесь была похоронена Прасковья Ивановна, родная сестра императрицы Анны Иоанновны, скончавшаяся в 1731 году.
Перед военными походами или странствиями на богомолье государи шли не только в Архангельский собор, но и в Вознесенский монастырь – поклониться праху своих матерей. Приходили сюда государи и в Великий пост, а на Пасху возлагали на гробницы красные яйца – символ Воскресения Христова.

Интерьер церкви св. Екатерины Вознесенского монастыря

Замечательная история древней обители была тесно связана и с жизнью Кремля, и с судьбой Москвы и России. Почти через сто лет после основания монастырь осенило великое чудо, вошедшее в летописи и предания русской истории. В 1521 году на Москву шел крымский хан Мехмет-Гирей. Город стал готовиться к осаде, и москвичи воссылали мольбы о спасении. Ростовский архиепископ Иоанн затворился в Успенском соборе на молитву, а подле собора у его ворот молился и святой юродивый Василий Блаженный. Вдруг он услышал великий шум, и увидел, как двери храма отворились, а от Владимирской иконы исшел глас: «За грехи людей я повелением Сына своего с русскими чудотворцами покину этот город». И святой увидел, как Владимирская икона тотчас сошла с места, а храм исполнился огнем. И было дано святому откровение, что Господь помилует Москву лишь по молитвам Своей Пречистой Матери.
В это же самое время одной слепой инокине Вознесенского монастыря было явлено другое откровение. Во время соборной молитвы она чудесно увидела, как из Спасских ворот под колокольный звон выходят святители московские Петр, Алексий, Иона и Леонтий Ростовский и несут с собой чудотворный Владимирский образ Божией Матери. А навстречу им от Ильинки идут преподобный Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский и просят их не покидать града. Вместе они сотворили молитву перед Владимирской иконой и вернулись с ней в Кремль. В тот самый час враг отступил от Москвы. После видения инокиня прозрела и, прожив в своей келии еще два года, отошла к Господу. А Спасские ворота, по преданию, именно с тех пор стали почитаться святыми.

Вознесенский монастырь. Справа на переднем плане виден Вознесенский собор, за ним Екатерининская церковь, слева - храм св. Михаила Малеина. Фото конца XIX в.

Вознесенский монастырь находился под покровительством русских правительниц и считался царским: его настоятельницы могли входить к великим княгиням и царицам без доклада. Многие его инокини сами принадлежали к царскому роду. Именно здесь провела остаток жизни инокиня Марфа – в миру Мария Нагая, последняя жена Ивана Грозного и мать благоверного царевича Димитрия. Из Углича ее привез сюда Лжедмитрий I, чтобы она при всем народе «узнала» в нем своего родного сына, и устроил ее в обители с царскими почестями. Инокиня признала самозванца сыном, потом прилюдно отреклась от него и покаялась. Как бывшую царицу, ее все же упокоили в кремлевской усыпальнице. В Вознесенском монастыре Лжедмитрий заточил и дочь Бориса Годунова, царевну Ксению.
После победы над Смутой в 1613 году в Вознесенском монастыре поселилась другая инокиня Марфа – мать первого Романова, царя Михаила Федоровича. Над ее кельей водрузили русский герб, означавший, что здесь живет мать правящего государя. Она провела здесь на покое 18 лет, вышивая храмовые пелены, покрова и облачения для священников. Здесь же жила несколько лет и Евдокия Лопухина, первая жена Петра Великого. После того как в 1727 году ее внук Петр II взошел на русский престол, опальную царицу с царскими почестями перевели в Вознесенскую обитель из Шлиссельбургской крепости. Однако через три года Петр II умер от оспы. Ходили слухи, будто престол предложили Евдокии, но она отказалась от него и кончила свои дни в Новодевичьем монастыре, где и была упокоена.
По древней традиции, в Вознесенской обители пребывали до венчания обрученные государевы невесты. Здесь жила до свадьбы дочь молдавского господаря Стефана Елена Волошанка. Но более всех запомнилась Марина Мнишек, невеста Лжедмитрия I, поразившая москвичей с первых минут своего появления в Кремле. Народ толпился у кремлевских стен, желая увидеть свою будущую правительницу. Когда карета государевой невесты остановилась у ворот Вознесенского монастыря, польские музыканты из ее свиты грянули национальную песню, приведя в ужас очевидцев. При всем народе ее вышла встречать Мария Нагая и отвела будущей «невестке» часть своих личных покоев. Все думали, что Мнишек будет готовиться к принятию православной веры перед венчанием. Однако пребывание в монастыре гордой полячке не понравилось, и она объявила об этом жениху. В обители тут же появился польский повар, за ним последовали плясуны и музыканты, изо всех сил тешившие «царскую невесту», а затем в знак особой нежности был прислан ларец с драгоценностями из казны. Москвичи возненавидели Марину Мнишек именно с тех первых дней ее пребывания в русской столице.
В начале XVII века в Вознесенском монастыре поселилась инокиней Ирина Мстиславская. Ее честолюбивый брат Федор Мстиславский, будущий глава Семибоярщины, вознамерился развести царя Федора Иоанновича с Ириной Годуновой и увлечь его своей сестрой. Тогда многих приближенных бояр привлекла идея уговорить Федора Иоанновича, у которого не было сына-наследника, поступить по примеру своего предка Василия III: отправить «бесплодную» жену в монастырь, а самому жениться второй раз, и предлагали ему в невесты Ирину Мстиславскую. Царь наотрез отказался изменять жене, а Мстиславские навлекли на себя неописуемый гнев Годунова. Ирину постригли в монахини Вознесенского монастыря, где она и умерла в 1639 году. Со смертью инокини род Мстиславских кончился, ибо у ее брата Федора так и не было детей.
Вознесенский монастырь оставался обителью высочайшего статуса. Он был богаче всех женских монастырей, с ним равнялся лишь Новодевичий, где тоже монашествовали царские жены и дочери. Новодевичий, освященный в честь Смоленской иконы Божией Матери, и был прозван так для отличия от старого кремлевского монастыря для августейших инокинь. Иногда легенды называют «Стародевичьим» Алексеевский, или Зачатьевский монастыри, но это не так: их инокини не имели такого происхождения.
В престольный праздник в Вознесенской обители всегда служил патриарх, а из дворца по обычаю монахиням присылали праздничные пироги, рыбу и мед. Насельницы шили одежду для членов царского дома, занимались рукоделием для дворцового обихода, вышивали салфетки или полотенца, плели кружева и даже готовили для цариц и царевен их любимые кушанья. Было здесь и училище для знатных девиц, где их обучали грамоте, этикету, рукоделию и церковному пению. Особенно славилась в Москве «изукрашенная верба», которую делали монахини Вознесенской обители. Это были букетики вербы, украшенные декоративными цветочными гирляндами, плодами и фигурками, изготовленными из воска. С такими букетиками москвичи праздновали Вербное воскресение, и поход в Вознесенский монастырь за вербой был настоящим праздником для детей. Традиция восковой вербы продержалась целое столетие и пережила нашествие Наполеона.
Вознесенский монастырь уцелел во время французского вторжения, а настоятельница успела вывезти ризницу в Вологду. Французские солдаты вломились в монастырь и дочиста разграбили все, что в нем осталось. В соборе свалили солому для лошадей и поставили бочки с вином, а в Екатерининской церкви устроили хлебопекарню. Разрушений же было мало, если сравнивать с другими храмами. Священник Вознесенской обители Иван Яковлев даже сумел укрыть в монастырском соборе мощи святого царевича Димитрия. Он нашел их лежащими подле раки в оскверненном Архангельском соборе и, обернув пеленой, тайно принес в Вознесенский монастырь.
А легенда гласит, что мощи благоверного царевича выкрали из Архангельского собора раскольники, воспользовавшись удобным случаем, когда Кремль и его храмы были заняты неприятелем и никто об участи святынь не заботился. И будто бы по дороге раскольница, тайком выносившая мощи, встретилась со священником из Вознесенского монастыря. Он отнял у нее драгоценную ношу, хотя был сильно избит, и спрятал в Вознесенском соборе за иконостасом. Говорили, что он умер от побоев, но перед смертью успел рассказать другому священнику, где укрыл святые мощи царевича. А после победы они были вновь упокоены в Архангельском соборе.

В 1907 году в Вознесенской обители чествовали 500-летие со дня преставления его преподобной основательницы. После праздничного богослужения из монастыря на Красную площадь отправился крестный ход, в котором шествовала и великая княгиня Елизавета Федоровна, основательница московской Марфо-Мариинской обители. Она подарила ко гробу преподобной Евфросинии золотую лампаду и цветочные гирлянды. Это было одно из последних торжеств в жизни Вознесенского монастыря.
Вознесенский монастырь очень пострадал во время ноябрьских боев за Кремль: снарядами были разрушены стены и купола его храмов. Епископ Камчатский Нестор, посетивший Кремль на следующий день после его обстрела, увидел в Екатерининской церкви на полу убитого юнкера и отслужил литию у его тела. В марте 1918 года в Москву переехало большевистское правительство, разместившееся в Кремле. Вскоре монахиням велели покинуть обитель: последние его инокини вместе с игуменьей нашли себе временный приют при больнице в Лефортово. Они успели тайно, под мантиями, вынести из обители Казанскую икону Божией Матери, утварь и драгоценности и спрятать их на подворье лавры, но большевики учинили там обыск и отправили изъятые ценности в Оружейную палату. А в готической церкви во имя святой Екатерины и вовсе устроили гимнастический зал.
Последний час Вознесенского монастыря пробил в 1929 году. Он погиб вместе с Чудовой обителью, когда расчищали территорию под строительство Военной школы им. ВЦИК. За древний монастырь безуспешно вступился директор Ленинской библиотеки В.И. Невский, позже расстрелянный большевиками. Ученым удалось добиться перенесения белокаменных гробов из усыпальницы в подклеть Архангельского собора, где они пребывают и ныне. По преданию, когда поднимали саркофаг преподобной Евдокии, он раскололся. А когда открыли гроб Марфы Собакиной, третьей жены Ивана Грозного, ко всеобщему изумлению увидели полностью сохранившееся тело, будто царица спала. Ученых «осенила» мысль, что она была отравлена, и яд способствовал столь хорошей сохранности останков, но, как только воздух коснулся тела, оно мгновенно рассыпалось в прах, так что изучить его не удалось.

Перенесение останков великих княгинь и цариц перед разрушением Вознесенского монастыря. 1929

В том же 1929 году Вознесенский монастырь взорвали. Специалисты утверждают, что именно тогда впервые для разрушения храмов был применен динамит. Погибли все его церкви, в том числе и Екатерининская, остававшаяся единственным сохранившимся творением Карла Росси в Москве. На месте монастыря архитектор И. Рерберг построил громоздкое здание, неуклюже стилизованное под кремлевский классицизм, чтобы оно гармонировало с соседними Сенатом и Арсеналом. В этом здании потом работал Президиум Верховного Совета СССР.
В 1990-х годах началась работа по изучению гробниц великих княгинь и цариц. Теперь ученые достоверно установили, что Анастасия Романова и Елена Глинская действительно были отравлены, как и утверждала народная молва: в их останках обнаружено большое количество ртути. Удалось восстановить по черепу скульптурный портрет Софьи Палеолог, что опровергло другую легенду – о незаконнорожденности Ивана Грозного, поскольку его отец Василий III, сын Софьи Палеолог, будто бы был бесплоден. Легенда была так распространена, что даже некоторые ученые придерживались этой версии. При сравнении портретов бабушки и внука не только обнаружились схожие черты, но и выявился особый средиземноморский антропологический тип, какой был и у гречанки Софьи Палеологи, и у Ивана Грозного. Унаследовать этот тип царь мог только от своей бабки.
И главное, удалось обрести мощи преподобной Евфросинии Московской (великой княгини Евдокии). 7/20 июля 2000 года, в день ее памяти, в Архангельском соборе была отслужена Божественная литургия, и тогда впервые мощи преподобной вынесли в собор для всенародного поклонения. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II, у гробниц великих княгинь ныне служатся литии.

Статья размещена на православном ресурсе, поэтому и тональность у нее соответствующая. Но сути это не меняет.

Город Елец является одним из самых загадочных российских городов России. Этот районный центр входит в состав Липецкой области. Некогда на его месте была крепость, раскинувшаяся на берегу небольшой реки Быстрая Сосна, впадающей в Дон. Город Елец считается одним из немногих населенных пунктов, в которых сохранились практически все памятники зодчества прошлых веков. Именно поэтому он внесен в Золотое кольцо России. Еще с трассы при подъезде к городу виднеются синие купола. Это - Вознесенский собор.

Елец

История города еще до конца не изучена. Специалистам не удается пока определить точную дату его возникновения. В летописях город упоминается еще с 1146 года в качестве бастиона на юго-восточной границе. Он охранял Русь от набегов татаро-монголов, половцев и печенегов. В старинных документах говорится о том, что именно в это время через Елец по направлению к Рязани проезжал князь Святослав. Именно эту дату и принято считать примерным годом его основания. Но есть мнение, что Елец построен намного раньше: согласно неподтвержденным данным - в конце десятого века.

До той поры, как город вошел в московскую вотчину, он в документах значился военной крепостью. Елец на себе пережил не одно крупное нападение. Он страдал сот татаро-монгольского ига, от войск хана Ахмата Темира, хана Узбека, хана Тогая, даже кровопролитная Куликовская битва этот город не обошла.

В 1395-м году Елец разорили войска Тамерлана. Но до сих пор летописцы и историки не знают, почему полководец, так успешно захвативший крепость, так и не пошел дальше на Россию. Так и осталось загадкой, когда завоеватель, повернув свою орду обратно, обосновал свое решение вещим сном, связанным с этим городом. Якобы Тамерлану привиделись святые, которые с великим войском победили его.

Достопримечательности города

Елец издревле считается одним из святейших городов России. Здесь построено множество монастырей, храмов и церквей. Видимо, благодаря этому город считается освященным. Разве не является чудом то событие, которое много столетий назад здесь произошло с Тамерланом? Сам по себе Елец, расположенный в восьмидесяти километрах от Липецка, большим назвать трудно.

Изначально он был устроен на левом берегу небольшой реки Быстрая Сосна, однако впоследствии, за счет окружающих близлежащих сел и поселений, со временем влившихся в черту города, Елец разросся и теперь занимает оба берега.

В целом в этом небольшом населенном пункте насчитывается семнадцать церквей. Большинство из них находится в состоянии руин. Однако для туристов именно в этом и заключается вся загадочность данного города. Реставрировав их, конечно, можно сделать внешний вид города более привлекательным, но так считают далеко не все. Наоборот, по мнению большинства горожан, именно руины и таят в себе дух древних веков. Одной из интересных достопримечательностей, которые туристам показывают, является Владимирская церковь. Конечно, в первую очередь путешественникам показывают Вознесенский собор. Елец, как известно, был крепостью. А кирпичные красные своды Владимирской церкви являются хранителями тайн и воспоминаний о древнем Ельце.

Вознесенский собор: история возникновения

Хотя в городе много старинных архитектурных памятников, тем не менее об этой знают все жители. Назвать адрес Вознесенского собора сможет даже маленький ребенок. Ведь стоит он на Красной площади и считается одним из главных зданий Ельца. Этот выдающийся памятник прошлого был построен в конце девятнадцатого столетия (1845-1889 гг.) по проекту зодчего Константина Тона. Идея строительства большого нового собора зародилась у горожан уже достаточно давно. С 1815-го был начат сбор пожертвований. Учет велся, как тогда было принято, в специальной прошнурованной - "снуровой" - книге. Подлинно народной стройкой называли Вознесенский собор. Елец семьдесят пять лет собирал пожертвования, которые шли не только от местных жителей, но и из Петербурга, Москвы и т. д. Даже на знаменитой Нижегородской ярмарке собирались деньги на то, чтобы был возведен собор.

Проект

Первые чертежи храма в классическом стиле были разработаны в 1824 году харьковским зодчим Даниловым. Но проект был отклонен, а горожане обратились к самому Тону, который является создателем храма Христа Спасителя.

Проект, сделанный в свойственном этому зодчему византийском стиле, ельчанам пришелся по душе. Размеры здания намного превосходили те, которые предложил Данилов. Тон предусмотрел общую длину сооружения в сто тридцать два аршина. Высота храма с крестом составляет семьдесят четыре метра.

Торжественное богослужение в честь закладки первого камня собора состоялось двадцать второго августа, в день, когда был коронован Николай Первый. Над проектом внутреннего убранства храма работал не менее известный архитектор А. Каминский. Так начинал строиться Вознесенский собор.

Елец в последней четверти девятнадцатого столетия сильно изменился. На его облике сильно отразилась активная творческая деятельность А. Каминского. Будучи учеником К. Тона, он оставил свой след на многих постройках города того времени: на табачной фабрике Заусайлова, Царской часовне и т. д.

Описание

Вознесенский собор (Елец) имеет огромную художественную ценность. Только в храмовой части можно насчитать более двухсот двадцати стенных росписей и живописных полотен. А иконописные работы, большинство из которых - работы кисти выдающихся русских передвижников К. Лебедева и А. Корзухина, ежегодно привлекают в храм сотни туристов. Верхний купол, паруса, а также настенные росписи и верхний ряд икон в иконостасе, "Распятие Христа", являющееся центральным образом, - все это представляет собой настоящую экспозицию. Кисти Корзухина принадлежит и знаменитая роспись в соборе - Елецкая Божия Матерь. Заступница Богородица, изображенная на ней с поднятыми руками, своим небесным воинством преградила путь полчищам кровавого Тамерлана, пытавшимся захватить Русь.